Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 3(60)
Поэзия
 Татьяна Скрундзь

/Осень (после Крыма)
Расставшись с черноморским побережьем,
Сентябрьскою тоской поражена,
Листвой перебирая пожелтевшей,
Придет в провинцию с бутылкою вина,
Где с октябрём, безудержно камлая,
Станцует бабье лето городов,
И, словно сумасшедшая Даная,
Объявит отступленье холодов.
Но ведьму рыжую сезонное инферно
Разоблачит, виня, что солгала.
И, пьяную, на изморози первой,
Ноябрь её разденет догола.

/Яффо. Голуби
В развалинах у старого Яффо
Мы слышали писк,
Похожий на беседу тысячи голосов сразу:
Беседу о великом сотворении мира,
Споры о том, что появилось первым - день или ночь.
Так и было: под куполом разрушенной церкви
метались летучие мыши,
И так они волновались,
ослепленные лучом света,
Что проникал во тьму здания в это время суток.
К решетке с глупой вывеской:
«Осторожно, ведутся ремонтные работы»
Мы припали с интересом и внимательно вглядывались
В мультяшно клокочущий полумрак,
Полный тоненьким многоголосьем.
Дети смеялись, незадумчивые, счастливые:
«Мама, смотри, смотри, как их много!
Целая туча. И как быстры, будто черные молнии.
Неужто они вампиры?»
И пугались игрушечно.
А я смотрела на балку под сферой потолка
с выщербленными,
Кривыми кирпичами.
На ней сидели два голубя - сизых - и целовались.
И я вспоминала Блока - а как же!
Но не завидовала голубям.
А лишь печалилась,
Что никого рядом того,
с кем можно было бы разделить свой восторг:
Смешные твари не замечали голубей,
Носились вокруг, да все мимо.
А те были увлечены друг другом и ворковали,
Заглушая, казалось, мышиный суетливый писк.
Так тихо и искренно они любили
Под рассыпающимся сводом
Старого францисканского храма.
/Эмиграция
Российское небо меняет оттенок
в тысячу первый раз.
Свежие новости за бесценок
лежат на прилавках касс.
Желтые, глянцевые, интеллигентные,
целые этажи:
рассказывают обыкновенные
человеческие миражи.

Он собирался покинуть город,
в котором прожил сто лет,
в котором не слышен ни шепот, ни ропот
и невозможен ответ.
Но если вопрос больше шара земного,
Куда продолжать свой путь?
Года тринадцатого, рокового,
ему не догнать, не вернуть.

- Скажите, билеты на въезд или выезд?
- Не задерживайте поток, -
и билетерша в окошечке выдаст
кем-то назначенный срок.
Прощай, горе-матушка, стылые хляби
суровой, как быль, земли.
За горизонт улетают печальные
авиакорабли.

Что-то мелькнуло хлебом насущным
в толпе незнакомых лиц...
Пророчества классиков вездесущи,
вываливаются из страниц.
Это обрывки воспоминаний,
занесенные пылью тома.
Оборачиваются журавлями
Вспорхнувшие с рук слова.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.