Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(74)
Татьяна Сапрыкина
 Наполнитель кормушек

Администратор быстро глянул на лежащий перед ним совершенно чистый лист бумаги.

- Место для вас приготовлено прекрасное, - он моргнул. С удовольствием попридержал бы для кого-нибудь из своей родни, но все пока живы-здоровы.

Антон Семенович Дерябин заволновался.

- Работа простая, но важная. Нужно наполнять кормушки в парке. Каждое утро вам будут выдавать семена. Вы делаете обход и рассыпаете их по кормушкам строго три раза в день. Независимо от погодных условий.

- В смысле?

- Это значит, что наполнять кормушки следует в любую погоду.

- Это кто делает обход и рассыпает? Я?

Дерябин надул нижнюю губу и шумно выдохнул.

Администратор бесстрастно моргнул.

- Да вы, наверное, не знаете, кем я был… Кем работал.. До того, как…

Он почувствовал, как снова к груди подступает этот давящий, удушливый комок. Дерябин попытался дышать глубже. Ровнее.

Сейчас должно пройти. В прошлый же раз прошло.

Он вышел от администратора раздосадованный. Сидит, моргает… Зачем было столько учиться, а потом всю жизнь карабкаться по служебной лестнице, юлить, выкраивать, не спать, думать о работе? Чтобы тут… В конце, в финале, так сказать, за все это получить такой смехотворный результат…

Наполнитель кормушек.

Он был раздосадован...

Администраторский домик при входе в парк был густо обсажен кустами с мелкими белыми цветочками. Было похоже на то, будто бы вокруг него пасется стадо барашков со шкурами в белый горошек.

Дерябин обошел добротный деревянный домик по чистой песчаной тропинке, чтобы успокоиться. Снова вспомнил разговор, хотел было с досады сплюнуть на землю, да передумал, вспомнил, где находится. Как бы не стало хуже.

…На следующее утро он явился за зернами, как и было сказано. У входа в администраторскую стоял мешок, совсем не тяжелый. И Дерябин, тихо поругиваясь про себя, пошел сыпать. Кормушки были деревянные, низкие.

Кто, интересно, из них ест?

При жизни он повадками животных не особо-то интересовался.

Он прилежно насыпал корм утром, а к обеду, когда снова пришел с мешком, кормушки были уже пустыми.

На следующее утро, получив свежую порцию, хотел спросить у администратора, для кого он все-таки сыплет. Но дверь была закрыта.

«Ну и порядки у них тут» - снова раздосадованно расстроился Дерябин и пошагал по тропинке, размахивая мешком.

…На ночь его устроили тут же, в домике, только с заднего двора. Он лежал без сна на узеньком топчане, но совершенно не мерз и никаких неудобств не испытывал. Понимал, что сон теперь ему не нужен, что ночи даны для того, чтобы вспоминать и думать. Он и вспоминал. Жену, дочерей, работу. Последний день на мясокомбинате, когда все и случилось.

Неприятно было снова видеть, будто бы наяву, как пришел этот удушливый жар, сваливший его прямо в собственном кабинете на пол. Пролитый на документы чай и испуганное лицо секретарши.

Антон Семенович ворочался и размышлял, все ли он делал при жизни правильно. И каждый раз к нему приходили странные, новые мысли. Выходит, иногда можно было поступить как-то не так, а по-другому. Раньше он так не думал. Раньше он, честно говоря, вообще только пер вперед. Со свистом, многого вокруг себя не замечая. Теперь почему-то, когда его бег сильно замедлился, он ясно увидел будто бы множество ручейков, разбегающихся в разные стороны в каждом отдельном случае.

Размышлять об этом было непривычно.

…Так день за днем Дерябин стал получать свой невесомый мешок, наполненный желтыми, сочными, круглыми зернами. И покорно шел наполнять кормушки.

Почему-то он больше никогда не видел администратора и других. Тех, кто явно все это время тоже, как и он, прибывал на собеседование и получал где-то какую-то работу, видимо, не обязательно в этом парке.

Промаявшись несколько таких «раздумчивых» ночей, однажды, как стемнело, Дерябин вышел на воздух и отправился бродить по парку.

Возле одного особенно красивого дерева, раскидистого, старого, только-только выпустившего первые бутоны крупных розовых цветов, похожих на яблоневые, он остановился и стал смотреть на небо. Звезды, луна и тучи были совершенно обычными, какими он их помнил.

И вдруг из глубины парка навстречу ему вышли…

Коровы…

Дерябин вздрогнул и огляделся.

Коровы? Опять?

Издеваетесь?

Мало он что ли на них при жизни насмотрелся?

Однако тут все они были живыми, здоровыми, упитанными и спокойными. Животные подходили к кормушкам молча, мирно и дружно, не пихаясь и не мешая друг другу.

Они ели, как едят обычные животные, совершенно не обращая внимания на удивленного Дерябина, топтавшегося под деревом.

Всем хватало удивительных невесомых семян, все были довольны. Антон Семенович почувствовал даже какое-то удовлетворение. К работе он всегда относился ответственно. Хорошо, что он сыпал добросовестно, всем поровну.

Одна корова, перед тем как уйти, подняла на Антона Семеновича морду и посмотрела.

Долго и протяжно.

Как ему показалось, с пониманием и сочувствием.

И даже, быть может, во взгляде ее можно было разглядеть что-то еще… Не могло такого быть, конечно, но Дерябину показалось, что корова его узнала.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.