Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(78)
Ольга Мишуровская
 Бабаня

Жоре было скучно. Он уже допил свой чай, съел три печенья, которые мама положила ему на блюдечко, и одну конфету, разгладил на столе зеленый фантик с нарисованной на нем белкой, рассмотрел каждый лепесток на розочке, что красовалась посреди чашки и, не зная, чем еще себя занять, стал водить по ее блестящему ободку пальцем. Но Бабуля отодвинула чашку от него и строго глянула: «Не балуйся!». Жора и не думал баловаться, для пятилетнего мальчика он всегда ведет себя хорошо. Мама часто говорит это и Бабуле, и дяде Вове, а те отвечают, что она ему во всем потакает.

Жора посмотрел на сидящую рядом с ним маму. Она внимательно рассматривала рисунок скатерти и, казалось, тоже не знала, чем еще себя занять. Тихо попросил у нее смартфон, и мама уже потянулась за ним в сумку, но дядя Вова остановил ее - нечего ребенку играть с такими дорогими вещами. Жора хотел попросить еще чаю, но заметил, что у всех остальных чашки так и остались полными. Ведь, как сказала Бабуля, они здесь не чай пить собрались. Мальчик и сам знал, зачем они собрались - это все из-за смерти Бабани.

Жора понимал - плохо, когда кто-то умирает. Ему это сказала мама. Она объяснила, что близкие умершего грустят, а сам человек уходит далеко-далеко. Но когда сегодня мальчик загрустил из-за смерти Бабани, Бабуля сказала, что печалиться сильно не нужно, ведь Бабаня очень старая и пожила свое.

Бабаня действительно была старая - сто лет. Эта цифра и пугала Жору, и внушала уважение. Из-за возраста и болезней, объясняла мама, Бабаня не выходит на улицу, хотя, по наблюдениям Жоры, она и из своей комнаты не выходит. Когда бы они ни приходили к ней, Бабаня или лежала в кровати, так, что ее почти не было видно среди подушек, или сидела в кресле у окна. Бабуля и мама всегда подталкивали Жору в спину, чтобы тот подошел поздороваться. Он послушно приближался, морщаясь от запаха лекарств, всегда стоявшего в этой комнате. Над кроватью Бабани висел ковер с яркими цветами, у изголовья тумбочка, на которой расположилась батарея тюбиков и пузырьков, чашка, пульт от телевизора. К тумбочке прислонены костыли и палка. Рядом кресло - большое, удобное, с вытертой на спинке обивкой. Еще в комнате был шкаф и маленький телевизор. У кровати стояло пластиковое ведро, плотно закрытое крышкой. Жора знал, для чего оно.

Ему уже объяснили - когда с кем-то разговариваешь, нужно смотреть на человека. Но заставить себя не отводить взгляд от Бабани не мог. В ее лице не было ничего особенно пугающего: морщинистая желтоватая кожа, едва заметные бледные губы, тусклые глаза, голова всегда покрыта завязанным на затылке платком. Но все-таки мало ли что может произойти, пока Жора на нее смотрит? Поэтому он всегда испытывал облегчение, когда ему разрешали пойти в другую комнату. Здесь он чувствовал себя намного свободнее: доставал принесенные из дома машинки и возил их по блестящей поверхности круглого стола, устраивался на диване, включал телевизор, доставал с нижних полок тяжелые книги с хрустящими страницами и строил из них гараж. Недавно он смог прочитать, что золотыми буквами на них написано - Уильям Шекспир.

«Жаль, что сейчас нельзя пойти построить гараж», - подумал Жора и оглядел собравшихся в комнате людей. Он надеялся, что дядя Максим приведет своих дочек Милану и Еву, и они вместе поиграют. Но девочек не было. Пришли только взрослые, которые теперь собрались вокруг стола. Чай не пили, но много говорили.

Большую часть своей жизни Жора был уверен, что Бабаню так и зовут. И лишь этой весной с удивлением узнал - Бабаня - это баба Аня. Тогда он решил, что Бабуля на самом деле баба Уля. Но стоило Жоре так один раз назвать бабушку, как та сильно обиделась. Мама сначала долго извинялась за сына, потом объяснила ему, что имя Бабули Алла, а зовет он ее«бабуля», потому что очень любит. Тем же вечером мама достала из шкафа альбомы со старыми фотографиями и, перелистывая страницы, стала объяснять Жоре кто есть кто.

 Сегодня вечером в квартире Бабани собрались почти все члены семьи. Жора переводил взгляд с одного лица на другое, вспоминая, кем ему этот человек приходится. Рядом с ним сидела мама Наташа, которая выглядела так, словно тоже хотела бы оказаться в другом месте. Потом бабуля Алла - руки на столе, сама подалась вперед. Напротив Бабули сидел ее брат Сергей, которого в семье Жоры все почему-то называли по фамилии - Кирьянов. Этот высокий полный мужчина, обычно шумный и веселый, сидел, откинувшись на спинку стула; губы поджаты, глаза сощурены. Справа - его жена Людмила. Жоре раньше нравилась тетя Люда. Когда он приходил к Кирьяновым в гости, она всегда угощала его конфетами и давала с собой кусок пирога. Но сейчас тетя Люда сама на себя не была похожа: лицо покрылось красными пятнами, руки суетливо перебирают бахрому скатерти, взгляд бегает от лица мужа к его сестре, а когда она время от времени вставляет какую-то фразу, голос визгливый, неприятный.

Еще за столом сидели дети Кирьяновых: Марина, все время призывавшая остальных сохранять спокойствие, и Максим. Этот говорил мало, то и дело посматривал на экран своего смартфона, так что Жора решил - дядя Максим куда-то спешит.

В стороне, на диване, устроился сын Марины Никита - взрослый, скоро школу заканчивает. Он в общем разговоре участия не принимал, как пришел, сразу надел наушники и уткнулся в айфон.

Обычно на семейных торжествах присутствовал еще муж тети Марины и жена дяди Максима с их двумя дочерьми, но сегодня их не было.

Между мамой и Бабулей сидел дядя Вова. То что дядя Вова ему не папа, Жора знал. Его папа уехал далеко, когда он был совсем маленький.После долгих раздумий Жора решил, что его папа полярник. Мальчик смотрел о них передачу, там рассказывали как полярники спасаются от холода.

Дядя Вова стал появляться в их квартире после новогодних праздников. Сначала приходил только по выходным, приносил Жоре подарки, пил чай с Бабулей. Потом, возвращаясь из садика, он все чаще заставал дядю Вову на диване в их с мамой комнате. Он стал оставаться у них на ночь, и тогда его укладывали спать рядом с бабушкой. Как-то мама спросила, нравится ли Жоре дядя Вова. Он не знал, но  слышал, как Бабуля говорила его маме, что той повезло встретить такого человека, в доме наконец-то появится мужчина, а у мальчика отец, ведь ему не хватает мужского воспитания. А чем занимается дядя Вова, Жора не знал. Подарки он давно дарить перестал и все чаще выговаривал ему: в футбол играть не умеешь, собак боишься, плачешь как девчонка. Жора пробовал пожаловаться маме и Бабуле, но мама расстроилась, а бабушка встала на сторону дяди Вовы:

- Слушай, что тебе взрослый человек говорит! Ты же хочешь вырасти настоящим мужчиной, а не маменькиным сынком?!

В квартире находился ещё один человек - Бабаня - его прабабушка Анна Семеновна. Когда они с мамой рассматривали фотографии в альбомах, он не мог поверить, что женщина на них та самая Бабаня. На самых старых фотографиях она была красивая, веселая, только в очень смешной одежде. Часто под руку с пышноусым мужчиной - давно умершим прадедом Жоры. Рядом с ними неузнаваемые бабуля Алла и Кирьянов.

Мама начала рассказывать о жизни Бабани: что та пережила войну, потеряла первого мужа и маленького сына, потом тяжело работала.

- Тоже мне «тяжело работала» - музыке детей учила, - перебила ее Бабуля. - Она всю жизнь за мужем-военным была, горя не знала. Вот уж повезло, что ее после войны нашел однополчанин первого мужа, в жены взял, в Германию увез. Да и потом сразу Москва, служебная квартира, санатории да спецпайки. Так что не надо, Наташа, мальчику голову дурить! Пожила мамочка, дай Бог каждому.

Мама стала возражать Бабуле, но Жора их не слушал. Его взгляд без особого интереса скользил по старым фотографиям, пока не зацепился за знакомый предмет на одном из снимков.

- Мам, это же наше пианино! - воскликнул он, указывая одной рукой в альбом, а другой на инструмент.

- Да, - мама улыбнулась, - мне его бабушка Аня подарила, когдая в консерваторию поступила.

Кон-сер-ва-то-рию? - протянул он.

Этого слова Жора не знал, но звучало оно красиво.

- Только я не доучилась.

- Из-за проблем со здоровьем, - вмешалась в разговор Бабуля.

- Я окончила музыкальное училище, - продолжила мама, - и теперь тоже учу детей играть на пианино.

Как Бабаня! - сказал Жора.

Мама улыбнулась и потрепала его по голове...

А теперь Бабаня умерла. Бабуля сегодня разбудила его раньше обычного и сказала, чтобы он быстро одевался, так как скоро все соберутся из-за смерти Бабани. Жора взял с собой машинки, надеясь, что ему удастся поиграть, но приходилось сидеть за столом и слушать неинтересные взрослые разговоры.

Вроде бы все говорили о Бабане, но в тоже время и не о ней. Сначала обсуждали какого-то риелтора. Жора не знал, кто это, но, видно, человек не очень хороший, раз им все были недовольны. Но если Бабуля упрекала этого риелтора в том, что он завысил цену на квартиру Бабани, и так ее сложнее будет продать, то Кирьянов был недоволен, что цена слишком низкая.

- И почему мы должны делить деньги за материну квартиру только на две части? - спросил он, вроде бы обращаясь ко всем присутствующим, но смотрел при этом на Бабулю.  - У меня вот двое детей, трое внуков, а у тебя, Алла, только одна дочь и один внук.

- Причем тут это?! - воскликнула Бабуля. - Мы с тобой наследники первой очереди, а дети и внуки пусть на твою часть претендуют.

- Все равно несправедливо! - вставила Кирьянова Людмила . - Нас же больше!

Жора заметил, как лицо его бабушки стало наливаться красным.

- Где же была ваша справедливость, когда я одна дочь воспитывала?!

Бабуля продолжила говорить, обращаясь почему-то к дяде Вове:

- Муж погиб, когда Наташка совсем маленькая была, - под автобус попал. Хорошо хоть насмерть, а не инвалидом остался. Сколько я судилась, а компенсацию так и не выплатили: мол он сам виноват, пьяный был. Наташка все время болела, сколько я по врачам ее таскала, сколько денег и подарков им отнесла.

Бабуля всхлипнула и стала тереть глаза, но Жора, сколько ни приглядывался, слез не заметил.

Дядя Вова немного приподнялся со стула и наклонился вперед:

- Значит так, делить будем поровну. И точка.

Кирьянов смерил его презрительным взглядом:

- А вы, собственно, кто такой, чтобы тут командовать?

Жоре показалось, что вопрос дядю Вову смутил, он даже немного покраснел. Кирьянову не ответил, зато твердо произнес:

- Я не дам вам облапошить двух беззащитных женщин. Если что, мы в суд пойдем, у меня есть знакомый адвокат.

- Ну, у кого нет хоть одного знакомого адвоката, - миролюбиво сказал дядя Максим, но его слова всех еще больше разозлили.

Взрослые сыпали именами, и Жоре стало совсем скучно. Он обвел взглядом знакомую комнату. Подсесть к Никите? Прогонит. Пробраться к книжной полке, чтобы достать атлас с разноцветными картами? Не получится. Тетя Марина сидит возле шкафа и будет ругаться, если он ее потревожит. Хорошо бы попасть на кухню. Там можно сложить из салфеток кораблики и поиграть в пиратов или просто глядеть в окно. Далеко. Через всю комнату нужно пройти.

Ближе была еще одна дверь, но на нее и смотреть страшно. Там лежит мертвая Бабаня.

Жора очень боялся, что его сегодня как обычно поведут к прабабушке, и он увидит ее мертвой. К счастью, как только они пришли, мама указала ему на стул за круглым столом и велела тихо сидеть. Взрослые заходили в комнату Бабани, выходили оттуда печальные и заплаканные. Жора не мог представить мертвую прабабушку. Он никогда еще не видел мертвых людей. Только голубей, которых раздавили машины, и один раз мертвого кота.

Кот лежал у края дорожки, по которой Жора с мамой всегда возвращались домой. Они сначала решили, что животное просто неудачно выбрало место для отдыха и подошли ближе, чтобы отогнать его от проезжей части. Но вдруг мама замерла, шумно выдохнула и резко потянула сына в другую сторону.

- Не смотри туда, - запоздало предупредила она, а Жора уже не мог оторвать взгляда от остекленелых зеленых глаз животного, его безвольно вытянутых лап и золотисто-рыжей шерстки, на животе окрашенной бурой запекшейся кровью.

Дома мама долго жаловалась дяде Вове на того, кто сбил кота и вместо того, чтобы убрать с дороги, оставил на месте. Хотя рядом детский сад и спортивная площадка. Дядя Вова не выдержал и сказал, что сам уберет мертвое животное.

- Идем со мной, поможешь, - он протянул Жоре руку, но он вжался в стул, на котором сидел, и энергично закачал головой.

- Не трусь, пацан, - дядя Вова попробовал улыбнуться, - нечего там бояться. Мертвые тебя не тронут.

На помощь Жоре пришла мама:

- Не хочет, не надо. Он и так сегодня перенервничал.

- Лучше пусть парень каждого шороха боится?! - вспылил тот. - Воспитываешь из него слюнтяя!

В тот вечер они еще долго ссорились. Бабушка увела его в другую комнату и стала убеждать, чтобы тот всегда слушался дядю Вову, потому что тот желает ему добра. А теперь он и мама ругаются из-за Жоры. В ту ночь он спал плохо. Ему снился мертвый кот и дядя Вова, называющий его слюнтяем.

Он не был уверен, что дядя Вова действительно убрал тело кота с дороги, поэтому просил маму из садика до дома ходить другим путем. Она не возражала, хотя так получалось дольше. А потом за ним в садик пришла Бабуля и повела обычным маршрутом. Жора попробовал уговорить и ее пойти по-другому, но бабушка раскусила его хитрость.

- Нет там давно уже ничего, - с раздражением сказала она и добавила, глядя куда-то в сторону. - Действительно слюнтяем растет.

Сейчас, бросая робкие взгляды в сторону закрытой комнаты Бабани, Жора вспоминал мертвого кота. Неужели его прабабушка сейчас выглядит так же? Застывшая, с навсегда открытыми глазами, окровавленная. И успокаивал себя мыслью, что тот кот погиб под машиной, а с Бабаней ничего такого не произошло. Но от того, что он не мог представить себе мертвую прабабушку, еще страшнее было смотреть в сторону ее комнаты.

Громкий голос Кирьянова вывел Жору из задумчивости. Взрослые продолжали спорить.

- Я старший, - громыхал Кирьянов, - и серьги должны принадлежать мне!

Бабуля не желала уступать:

- Украшения испокон веков передавались по женской линии, так что они по праву мои и Наташины!

- У меня тоже есть дочь, - напомнил ее брат.

- Маринка уже каракулевую шубу получила! - воскликнула Бабуля так, словно открывала всем тайну. И обратилась к племяннице: - Скажешь, что бабка тебе свою шубу семь лет назад не отдавала?

Тетя Марина пожала плечами:

- Тоже мне подарок! Я столько денег за ее перешив отдала, что лучше бы новую купила.

- Но получила же! Вот эта шуба и была твоей долей наследства, а серьги с бриллиантами наши!

- Серьги можно продать и разделить деньги, - сказал дядя Максим.

- Еще чего! - воскликнула Бабуля. - Это семейная реликвия!

Кирьянов неожиданно с ней согласился:

- Действительно, сын, эти серьги вещь уникальная. Отец привез из Германии трофейный портсигар: серебряный, с двумя камнями на крышке и гравировкой внутри. Отнес его знакомому ювелиру. Оказалось, что эти камни - какие-то редкие бриллианты. Папа решил сделать из них серьги для молодой жены. Очень боялся, чтобы ювелир его не обманул, поэтому лично следил за работой, а потом забирал изделие с собой.

Жора заметил, как лицо Бабули слегка дернулось, и она с вызовом спросила у брата:

- А где тот портсигар? Что-то я его после папиной смерти не видела…

- Да, он у меня. Папа лично подарил. Или его воля, Алка, для тебя тоже ничего не значит?!

Все принялись говорить одновременно и очень громко. Только мама сидела молча, облокотившись о стол, и, как показалось Жоре, что-то тихо напевала. Он хотел дотронуться до ее руки, но не стал. У него появилась мысль, что если он выскользнет из комнаты сейчас, взрослые этого не заметят. Сначала Жора несмело поерзал на стуле, потом сполз на самый край и опустил ноги на пол. Над ухом раздался визгливый голос Кирьяновой Людмилы :

- Анна Семеновна и так тебе все свои украшения отдала, а я за всю жизнь одно жалкое колечко получила!

Жора проскользнул между столом и стулом. Несколько прыжков по мягкому ковру, и он у противоположной стены.

- А кто сервиз «Мадонна» забрал? - вопрошала Бабуля. - Если бы я вовремя не пришла, всю бы квартиру вынесли!

Жора уже хотел броситься к выходу из комнаты, когда среди гомона голосов послышался скрип отодвигаемого стула. Сейчас его заметят и вернут на место! До коридора еще далеко - не успеть. Рядом была только одна дверь, и Жора, не осознавая до конца, что он делает, вошел в комнату Бабани.

Голоса родственников сюда тоже проникали, но звучали глухо. Пахло привычно, разве только запах лекарств выделялся немного сильнее обычного. Люстра была выключена, и комната освещалась лишь неярким светом пасмурного дня. Но и этого было достаточно, чтобы Жора смог разглядеть лежащую на кровати Бабаню. Она выглядела совершенно обычно, глаза закрыты, руки вытянуты вдоль тела. Только косынка с головы съехала, и стали видны жидкие седые волосы.

 Жора даже хотел вернуться обратно, но из-за двери раздался окрик Кирьянова:

- Ты на кого голос повышаешь, щенок?!

Жора замер, переводя взгляд от двери к кровати, не решаясь ни вернуться к остальным, ни остаться здесь. Под его ногой скрипнула половица, и он услышал тихий голос:

- Кто тут?

Жора издал сдавленный всхлип и развернулся.

Бабаня лежала точно так же, только глаза были открыты.

- Это ты, Георгий? - губы прабабушки не шевелились.

Он вскрикнул, закрыл глаза руками, повторяя снова и снова: «Мертвые тебя не тронут». Эти слова должны были быть заклинанием, разгоняющим все злые силы. И Жора произнес их много раз, пока не решил, что любые чары должны были уже развеяться. Тогда он убрал руки и сразу встретился взглядом с так же открытыми глазами прабабушки. Жора был уверен - сейчас он закричит так громко, что его услышат все в квартире! Но вместо этого лишь беззвучно открыл рот.

- Не бойся ты так. Я еще жива, - сказала Бабаня и тихо закашляла.

 Этот кашель убедил его. Жора подошел ближе к кровати и совсем успокоился, увидев, что губы прабабушки все-таки шевелятся, грудь поднимается в такт дыханию, а руки подрагивают.

- Кто тебе сказал, что я умерла? - спросила Бабаня и сама ответила на свой вопрос. - Твоя бабушка. Нет, мальчик, пока нет. Но уже скоро, я чувствую.

В голове вертелось множество вопросов, но Жора задал только один:

- Тебе правда сто лет?

- Почти. Девяносто восемь.

 Девяносто восемь, конечно, не сто, но эта цифра тоже внушала уважение. Он подошел к Бабане и прислонился к ее кровати. Голоса в соседней комнате стали громче, и Жора смог расслышать отдельные слова:

- … милицию вызову…

- … ты не посмеешь меня обыскивать!

Бабаня тоже их услышала. Она приподняла руку и указала в сторону закрытой двери.

- Что сейчас делят?

- Серьги.

Губы прабабушки слегка дрогнули и приподнялись вверх, что хоть отдаленно, но все-таки напоминало улыбку.

Хочешь, я расскажу тебе тайну?

Бабаня едва заметно поманила его пальцем к себе.

Жора придвинулся. Он никогда раньше не подходил к своей прабабушке так близко, и сейчас сквозь привязчивый лекарственный дух впервые ощутил ее собственный запах - Бабаня пахла как старые книги, приятно и успокаивающе.

- В серьгах не бриллианты, - прошептала она на ухо правнуку, - а обычные стекляшки. Настоящие камни я давно продала.

Жора был разочарован. Он ожидал услышать настоящую тайну. Бабаня заметила его недовольство.

- Подойти к шкафу, там справа в ящике статуэтка лежит, принеси ее сюда.

Он обошел закрытое крышкой пластиковое ведро, дошел до шкафа. Первый открытый им ящик был пуст, а во втором на стопках постельного белья лежало то, что он искал. Жора достал статуэтку, поднес ее к глазам, чтобы рассмотреть в полумраке комнаты. На подставке белого цвета было две фигуры: мужская и женская. Мужчина - в черной одежде и широкополой шляпе - держал в руках гитару. На женщине была яркая юбка, белая блузка. Темные волосы рассыпались по плечам, одна рука приподнята, в другой что-то похожее на бубен. Со статуэткой в руках вернулся к Бабане. Она провела по фигуркам пальцами.

- Они из Испании. Муж мне много рассказывал об этой стране.

- Прадедушка?

- Нет, мой первый муж. Он был летчиком.

- Настоящий летчик?!

- Настоящий. В Испании тогда шла война, и он летал туда помогать бороться с несправедливостью. Рассказывал об удивительных местах, красивых городах, людях, которые даже в тяжелые времена не потеряли жизнерадостность и оптимизм. Обещал, что мы поедем туда вместе, когда все закончится, - Бабаня тяжело вздохнула. - Но потом началась еще более страшная война. Мой муж погиб, а вскоре умер и наш маленький сын.

Жора всхлипнул. Бабаня накрыла его руку своей и слегка сжала:

- Но я все-таки исполнила нашу мечту. Когда границы стали открытыми, я продала бриллианты из сережек, подаренных твоим прадедом, - никогда не любила это украшение - и поехала в Испанию. Дети думали, что я в санатории. А я объездила всю страну, пробовала удивительные блюда, пила вино, сама танцевать уже не могла, но смотрела, как это делают другие.

Бабаня снова коснулась статуэтки.

- Я купила ее там. Алла увидела, спросила откуда, а я соврала, что подарили. Если хочешь, возьми статуэтку себе.

 Жора радостно закивал.

- Она ничего не стоит, так что эти, - прабабушка едва заметно повела подбородком в сторону соседней комнаты, - не будут против.

Ее губы снова тронула едва заметная улыбка:

- Представляю их лица, когда выяснится, что бриллианты поддельные.

Теперь уголки губ Бабани скорбно опустились вниз.

- Дети своего отца, внуки своего деда. Не знаю, когда они такими стали? Как я это упустила?

Жора подумал немного, соотнося старые фотографии, рассказы мамы, спор людей в соседней комнате и спросил:

- Мой прадедушка был злым?

- Нет, иначе бы я с ним столько лет не прожила. Но он не умел любить.

Жора наморщил лоб, пытаясь понять, что это значит.

Бабаня объяснила:

- Это как твой дядя Вова. Вроде бы неплохой человек, но не умеет любить. А значит, никогда не сможет разделить ни боль, ни радость другого. Надеюсь, твоя мама поймет это раньше, чем проживет с ним всю жизнь.

Жора прижался щекой к руке прабабушки. Ее кожа была сухой и шершавой, напоминала обивку кресла, стоявшего у окна.

- Знаешь, - снова заговорила Бабаня, - тебя сначала хотели назвать в честь прадеда, но я воспротивилась. Вспомнилось услышанное когда-то суеверие, что с именем младенец получает и качества покойного.

Жора раздумывал несколько минут прежде чем задать вопрос:

- Как звали твоего первого мужа-летчика?

Он не видел этого, но был уверен - Бабаня улыбается.

- Георгий, - ответила она. - Ты очень сообразительный, а еще добрый и чуткий. А это самые важные в жизни качества.

Бабаня сказала, что устала, хочет немного отдохнуть и попросила правнука пока тихо посидеть в кресле.

- Можно я залезу в него с ногами? - озвучил он свою давнюю мечту.

- Конечно. Так намного удобнее.

Жора устроился в кресле. Положил ноги на один подлокотник, сам прислонился к другому, а щекой прижался к спинке. На языке вертелся вопрос, который он все не решался задать. Набрал в грудь побольше воздуха и с шумом выдохнул, надеясь, что Бабаня его услышит. Она отозвалась сразу:

- Что, Жора?

- Тебе страшно умирать?

- Нет, ведь после смерти я встречусь с теми, кого люблю. Я снова буду со своим мужем, мы окажемся в Испании и будем танцевать.

- Ты это точно знаешь? - с сомнением поинтересовался мальчик.

- Совершенно точно.

Комнату накрыли ранние ноябрьские сумерки. Гул голосов из соседней комнаты напоминал шум волн: то становился сильнее, то затихал. Жора прикрыл глаза и не заметил, как уснул.

Проснулся мальчик от прикосновения руки ко лбу. Потом понял, что его поднимают с кресла, и почувствовал знакомый запах - мама. В глаза ударил яркий свет - включили лампу. В комнате было много людей, и все они столпились вокруг кровати Бабани. Не нужно было спрашивать, Жора знал и так - теперь его прабабушка умерла на самом деле.

Бабуля потом сказала маме, что мальчик растет бесчувственным, ведь во время похорон он ни разу не заплакал. Жора не понимал, почему он должен грустить, если прабабушка сейчас счастлива. Ему разрешили забрать статуэтку. Он часто рассматривал фигурки мужчины и женщины. Представлял, что это Бабаня танцует. Муж-летчик играет на гитаре, а вокруг них бегает мальчик: то ли их сын, то ли он сам.

 

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.