Райцентр - село Левицкое, вытянулось по бережку озера, живописно украшенному кудрявыми садами и огородами селян. В окрестных хуторах и сёлах  прозвали жителей  Левицкого "леваками", но это были обычные крестьяне  и служащие, с тонюсенькой прослойкой местной интеллигенции.

За околицей села из озера вытекала небольшая речонка и терялась в степных бескрайних просторах. В летний зной речонка почти исчезала, превращаясь в ручей,  но по весне вновь нарождалась и даже волновалась мутной водой.

В небольшом старом домике жила безмужняя женщина лет сорока пяти, Ксения Порошина, с дочкой Лизой. Когда Лиза подросла до школьных лет, она стала спрашивать мать об отце, но Ксения каждый раз отмахивалась и горько вскрикивала:

- Лизка, забудь и думать - не было у тебя никакого отца!

Лизка, конечно, не верила матери, но действительно не стала думать об отце и уже ни о чём таком не спрашивала мать. Фамилия у девчонки была материна - Порошина, а отчество покойного деда Васи - Васильевна.

Так и жили. Пока жив был большой колхоз, Ксения работала на ферме дояркой, а когда колхоза не стало, пошла работать уборщицей в местный универмаг. С некоторых пор и Лизка стала помогать матери. Она уже ходила в старшие классы,  хорошо училась, чем радовала мать, едва одолевшую восьмилетку.  

Лизка была не красавицей, но хорошенькой. К одиннадцатому классу у неё появились все девичьи прелести. Особенно хороша была Лизка в  джинсовых шортиках и коротенькой маечке. Круглолицая, румяная, с ямочками на щеках, копной волос цвета соломы. Лизка была просто прелесть.

В эту пору и заметил девчонку парень из параллельного класса, Мишка Зимин. Парень по всем статьям видный - спортсмен:  бегун, прыгун и футболист. У Мишки, конечно, хватало поклонниц, но синеглазую Лизку он просто не мог не заметить.

Они едва начали встречаться и привыкать друг к другу, а тут выпускные экзамены, следом Мишке повестка в армию. Лизка без памяти влюбилась в парня и не хотела верить в расставание. Дело, к тому времени, у них дошло до поцелуйчиков и обжиманий по вечерам на задворовой лавочке Лизкиного дома. Призывник и рад бы поторопить события, но Лизка была непреклонна. Обещала ждать Мишку из армии, писать письма и звонить по мобильнику хоть каждый день. В последний вечер Лизка позволила Мишке растелешить себя до пояса, но не более того. На том и расстались.

Мишкина служба проходила в Ростовской области. С его слов, он попал на большой военный аэродром, где заносил хвосты самолётам. Служба, мол, не бей лежачего -  и год пролетит незаметно.

 Лизка, как и обещала, редкий день не звонила своему парню и блюла свою честь.  Мишкин друг Колька Мордасов, по прозвищу Ушастик, не давал Лизке проходу, ещё и шантажировал, мол, скажу Мишке, что гуляла тут с кем ни попадя. Лизка, смеясь, посылала Ушастика куда подальше - у неё хватало своих свидетелей, которые в любое время  могли подтвердить, что Лизка не ходила даже на дискотеку.

Другой Мишкин друг, Федя Бодякин, здоровенный лоб по прозвищу Жирный, недавно женился и взял себе под стать рослую, толстенную девку Светку, с которой учился когда-то в одном классе. Федя тоже на правах Мишкиного друга  пытался обнять Лизку, но не нахальничал. Не то что Ушастик  - тот пытался завлечь Лизку к себе домой, чайку попить.

Год Мишкиной службы действительно промелькнул незаметно, и Лизка встретила своего милого на автостанции родного села. Автобус из Ростова до Ставрополя шёл через Левицкое. Очень удобный автобус "левакам".   

Мишку встречали и его друзья - Федя Жирный и Коля Ушастик. Последний обнимал и лобызал друга. Забыл,  как хватал Лизку за разные недозволенные места. Но Лизка не стала жаловаться. И Ушастик промолчал, не стал возводить на Лизку напраслину.

Как водится, прибытие служивого отметили дома у Мишки громкой гулянкой. Мишкины родители дядя Степан и тётя Настя постарались.

Прямо из-за стола Мишка повёл Лизку в домовую баню. Баня была под одной крышей с домом. Хорошая баня - вся из дерева с каменкой и парилкой, уютным предбанником, в котором стоял топчан для отдыха, ещё массивный стол из толстых досок и такая же широкая лавка.

На том топчане Мишка и лишил Лизку девственности. Лизка теперь  и не сопротивлялась.  

Многие одноклассники поуезжали в Ставрополь - кто учиться, кто работать, а кто и вообще неизвестно зачем покинул родное село. Лизка вместе со своей ещё школьной подругой Маринкой не стала  заморачиваться городом и с первого захода поступила в Левицкий вечерний аграрный техникум - она на зоотехника, а Маринка - на агронома, и обе пошли  работать доярками к местному богатею-фермеру Хрулёву, у которого была дочка Кира,  ровесница и бывшая их одноклассница.

Кирка обиталась в Ставрополе, куда-то поступила, бросила. Вроде бы выходила замуж - тоже то ли её бросили, то ли она. Кирка была красавица и с большим гонором. Конечно, единственная дочка у отца-миллионщика, могла себе позволить. Когда Кирка с громкой музыкой мчалась по селу на своей красной иномарке, то пожилые "леваки" только головами качали: "добром эта девка не кончит".

И Мишка, к великой радости Лизки, тоже не стремился в город. Он пошёл механизатором к тому же фермеру Хрулёву и вскоре уже работал на новеньком колёсном могучем тракторе.

Маринка не давала Лизке покоя одним и тем же вопрсом: "Когда же, когда будет ваша с Мишкой свадьба?" Лизка отмалчивалась. Она и сама не знала, потому что Мишка на сей счёт помалкивал, хотя часто водил Лизку в баню и горячую тоже - они мылись вместе, как муж и жена.

Самой Маринке и вовсе не светило скорое замужество. На черномазенькую мордашку она была даже вовсе ничего  - приятненькая, но уж больно суха и костлява - коленки похожи на локти, а локти - на коленки, и выпуклостей  в помине нет.

Всё разрешилось самым неожиданным образом. Кирка, нагулявшись в городе, вернулась в село и беззаботно зажила на шее у родителей, будоража по вечерам местную дискотеку своими эпатажами. То перепьёт в баре шампанского и сцепится с кем-нибудь из местных красавиц в драке за первую корону "Мисс села" , то сделает так, чтобы из-за неё подрались парни.

Хуже всего, что Кирка положила глаз на Мишку и зачастила на машинный двор, куда после работ съезжалась вся техника. Раз и другой Лизка приметила Кирку у Мишкиного трактора.

Лизка к милому с вопросом:

- Чего Кирка  от тебя хочет?

- Хозяйка, что хочет, то и делает, - только и ответил Мишка, шкодливо уводя взгляд в сторону.

А вскоре Лизка и вовсе заподозрила за Мишкой измену. Он даже в баню перестал её водить.

- Миш, ты теперь с Киркой задружил - меня побоку? - спросила однажды Лизка напрямую возлюбленного.

- Лиз, ты чо?! - нарочито  возмутился Мишка. - Вот хоть сегодня приходи вечерком ко мне - родители в гости уехали. Можешь пригласить эту доску, Маринку, друзья у меня будут...

Подругу пригласить на вечеринку не получилось. Маринка вместе со своей матерью уехала в Ставрополь,  к отцу в больницу. Отец у Маринки сильно захворал. Пошла на вечеринку одна - не впервой.

Жирный и Ушастик уже успели остаканиться  и смотрели на Лизку маслеными глазками.

- Чего же одна? - спросил Мишка.

- Уехала Маринка в город к отцу в больницу, - сказала Лизка.

- Ну, придётся тебе одной отдуваться, - криво усмехнулся Ушастик, разливая по стаканам водку.

Лизка от водки наотрез отказалась. У неё после водки голова болела. Мишка тут же принёс литровую банку домодельного красного вина, закреплённого той же водкой.

Всего-то два небольших бокала и выпила Лизка, а охме-лела и расслабилась. Даже с Ушастиком стала заигрывать.

Когда все изрядно захмелели, Мишка взял Лизку за руку и повёл в баню. Там уложил на уже знакомый топчан. Сделав своё дело, Мишка встал на ноги и едва слышно проговорил:

- Лиз, дай друзьям по разику...

Лизка не поняла, и пока до неё доходило сказанное Мишкой, тот исчез. А на Лизку неимоверной тяжестью навалилось тело Жирного - уж его постоянное сопение она не могла ни с кем перепутать. Лизка и хотела как-то вывернуться из-под туши, но куда там. Всего ничего и пробыл-то на Лизке Жирный, как с тем же сопением и сполз.

Самым ласковым и страстным насильником оказался Ушастик. Он успевал целовать Лизку, обшаривать её тело горячими руками и сноровисто делать своё дело. Лизкино оскорблённое тело даже слегка отозвалось желанием на старания Ушастика.  В сумеречном свете единственного квадратного окошка Лизка невольно потрогала торчавшие в разные стороны уши партнёра.

- Видишь, всё равно я тебя добился, зря ты кочевряжилась, - шептал Ушастик и без устали целовал Лизку в лицо и грудь.

Из бани Лизка вышла с измятым телом, тяжёлой головой и спутанными мыслями. Не заходя в  дом, она направилась по улице, но не домой, а к Маринке - в надежде, что та уже вернулась из Ставрополя.

Маринка была дома и обрадовалась приходу подруги, но увидев её опрокинутое лицо, всполошилась:

- Лизка, да на тебе лица нет! Что случилось?

- Меня изнасиловали, - просто сказала Лизка,  без слёз и без эмоций.

И она рассказала подруге всё как было.

- Каким подонком оказался твой Мишка! - выдохнула с возмущением Маринка. - И те сволочи поганые... Надо немедленно идти к Проне участковому! - Маринка решительно взглянула на подругу.

- Никуда я не пойду, - сказала Лиза. - Сама виновата  - пошла на свиданку с тремя мужиками, пила с ними... Марин, ты только не трепи языком по селу...

- Не боись, я  могила, кабы они сами не растрепались...

Утром к Лизе домой заявился Мишка. Вызвал за калитку своим обычным свистом.

- Иди, твой хахаль спозаранок соскучился, - выглянула в окошко мать Ксения. Она против Мишки ничего не имела, но не верила в его надёжность:

- Хотел бы на тебе жениться - давно бы предложение сделал, а так - зачем? Небось давно спите вместе - вот он и помалкивает...

Лизка вышла за калитку.

- Лиз, ты того - прости за вчерашнее, - стараясь не смотреть Лизке в глаза, пробормотал Мишка. - Сама видела  - выпили лишку, а по-пьяни всё ни по чём...

- Уйди с глаз долой, предатель! - выкрикнула сквозь слёзы Лизка и, прижав ладошки к лицу, бросилась обратно в дом.

Только теперь, когда увидела любимого, его притворно покорное лицо, ей стало горько и обидно за себя и свою опоганенную любовь...

Не прошло и месяца, Мишка женился на Кире Хрулёвой. Неделю свадьба куролесила по всему селу, пугала селян стрельбой и ряжеными. Тьма гостей гуляла за счёт щедрого богатея Хрулёва.

А Лизка вскоре почувствовала в своём теле неладное. Маринка потащила подругу в больницу. Её предположение подтвердилось. Лизка оказалась беременной - на втором месяце. Она долго колебалась, но наконец повинилась матери.

- Думала я, что этим кончится, - сказала Ксения. - Рожай, дочка, ты у меня выросла без отца, глядишь, и твово дитя вырастим...

В положенный срок Лизка родила здоровенького мальчика, и вопреки протестам подруги Маринки и матери Ксении, назвала сына Михаилом - Мишкой.

Но Маринка настояла на том, чтобы Лизка подала иск в суд на взыскание алиментов.

- А вдруг дитё не Мишкино? - засомневалась Лизка. - Забеременела я после изнасилования...

- А ты подай на всех троих, - находчиво посоветовала Маринка. - пусть все ответят перед судом... Дитё сейчас на ноги поставить знаешь, сколь денжищ надо? Пусть платят хоть сообща, хоть по очереди.

Лизке терять нечего - всё равно судачат о нагулянном ребёнке, подала в суд иск на Мишку и его друзей.

Судья всем троим назначил анализ ДНК на отцовство.

К дому Порошиных однажды подкатила шикарная машина Кирки Хрулёвой, теперь Зиминой в замужестве. Кирка громко посигналила у ворот. Вышла Лизка с дитём на руках.

Недоумевая, подошла к машине. Кирка, подняв темные очки на лоб, вышла из машины.

- Ну здравствуй, подруга! - приветствовала она Лизку.

- Здравствуй, но подругами мы никогда с тобой не были,  - ответила Лизка.

- Зато у нас с тобой один друг, - хихикнула Кирка. - Слышала, ты на моего Мишку в суд подала. Зачем тебе это? Отдай нам с Мишкой ребёнка - и дело с концом. - Кирка заглянула в лицо спящего Мишки. - Вижу, вылитый отец. От обузы избавишься, ещё и денег впридачу получишь.  Я не смогу рожать - врачи сказали. Что-то не так в девках сделала...

- Кир, ты в своём уме?! - возмутилась Лизка. - Чтоб я своё дитя отдала - да ни в жизнь!

- Смотри, моё дело предложить, - усмехнулась Кирка своими яркими губами. - Кому ты нужна со своим приплодом?

- Да пошла ты! - Лизка развернулась и ушла за калитку.

А Кирка так рванула с места, что колёса завизжали.

На суд явились все вызванные. И "леваки", знакомые и незнакомые, заполнили зал. Ксения "от позору" не пришла на суд.

Перед самым заседанием в зал ворвалась Светка - жена Федьки Жирного. Она на ходу сдёрнула с ноги растоптанный башмак и, пока приставы ловили Светку за руки, она тем башмаком  дважды достала Федьку по мордасам. Хотела залепить и Лизке, но та ловко увернулась; Светку вывели под рученьки из зала, и судья - строгая, седовласая женщина пригрозила оштрафовать хулиганку на тыщу рублей. Как водится, жена в последний черёд узнала об измене мужа.

- Вы, истец, утверждаете, что отцом вашего ребёнка может быть кто-то из этих мужчин? - в процессе разбирательства обратилась судья к Лизке.

- Да, утверждаю, - тихо, потупясь в пол, подтвердила Лизка.

- Вы были в интимных отношениях  одновременно с тремя мужчинами? - продолжала судья.

- Да, была, ваша честь, - ещё тише проговорила Лизка.

Никто из друзей-ответчиков не отрицал интимной связи с девушкой. Но ни одна, ни другая сторона не обмолвилась о насилии над ней. Все ждали результатов анализов ДНК.

Наконец к судье подошла смазливенькая девица в мини-юбке и передала ей большой серый конверт. Судья долго вчитывалась в лист бумаги, потом огласила написанное там;

- Бодякин Фёдор Иванович  не является отцом ребёнка... Николай Ильич Мордасов не является... Зимин Михаил Степанович является... на 99 и 8 десятых процента.

Маринка одиноко поаплодировала, порадовавшись за подругу. Улыбалась и сама Лизка. Она уж никак  не хотела, чтобы отцом её ребёнка оказался Колька Ушастик или Федька Жирный. Разобрались и с алиментами. Мишка, слегка ошарашенный, против отцовства не возражал.

А Кирка, видно, досыта нажилась в замужестве и вновь зачастила в город. Поговаривали, что Мишка Зимин подал на развод. Но до развода не дошло. Кирка, то ли перепив шампанского, то ли чего покрепче - на огромной скорости вылетела на "встречку" и её, вместе с красной машиной, всмятку размолотил МАЗ-самосвал, груженный гравием.

Предсказание односельчан сбылось. Кирку похоронили в закрытом гробу.

Мишка у Лизки заметно подрос и уже самостоятельно передвигался на своих двоих.

Однажды к дому Порошиных подошёл Мишка Зимин. Он не стал как обычно свистеть, а взошёл на крыльцо и постучал в дверь. Открыла Лизка и её озабоченное лицо при виде гостя преобразилось.

- Лиз, ты прости меня, если можешь, - пробормотал Мишка. - Я вот пришёл к тебе и сыну. Не прогонишь?

Лизка без слов бросилась Мишке на шею. Она давно уже простила Мишку и не переставала любить своего неверного возлюбленного.

Вот такая история.