Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(10)
Поэзия
 Евгения Гордеева
Картинки в поезде

1.
Народ вокзальный сиротливо-дик;
Дорожный сервис пристален и пылен;
И светофора дружественный тик
Прогоркнувшим туманцем обессилен.

Девчонка в красном,
мне мешает дым!
Твое кочевье - способ равновесья
Между казенным домом и своим?
Ответь мне, колеся и куролеся!

Еще нескоро в Питере метро,
Сглотнув прохожих, сыто заклокочет.
А здесь в пустой истерике ведро
В ногах честной компании грохочет.

Крутое тесто прыти, полусна,
Тюков разнообразье и огромность;
И месяца тягучая блесна
Предпочитает скуке вероломность.

Девчонка в красном
йогурт пьет и спирт,
Ей нравится смешенье разных стилей.
Качанье пола оживляет флирт:
«Давно, мадам, Вы молодость забыли?

Слабо в пылу студенческих забот
Прикуривать от звезд, листая Кафку?..»

...Наш проводник, откупоривши рот,
Борясь с икотой, падает на лавку.

2.
Большие птицы, легкое крыло, -
От чьих же вас щедрот перенесло
В скупой сей край, где цепкие рябины,
Сжимая в пальцах тусклые рубины,
Царапают небесное стекло?..

Но вот когда в купе включают свет,
Полеты ваши сводятся на нет,
А я все длюсь в пространстве отраженном,
И вместо вас над лугом обожженным
Свершаю бесконечный пируэт.

Ловлю зовущий взмах: «Ты не одна!» -
Пустого вечера, где, ослепленный ветром,
Слезится горизонт нездешним спектром,
И рельсов вдруг обманет прямизна.

Пусть!.. Суету оставим поездам.
В молчанье вашем я доверюсь вам;
Древесный Бог укроет наши гнезда,
Но, знаете,.. я рано или поздно
Отвечу станционным голосам.

***
Когда в горизонт
упираешься лбом ты, автобус,
И тянет ноздрями салон
твой бензиновый пар,
Бродяга, оболтус, школяр,
озирающий глобус,
Очнись, собираясь в комок!
Вьюга шепчет: «На старт!»

Взывает цыганщина
в сизом и сиплом надрыве,
Подъемы, откосы
ваяет во тьме мерзлота,
И вдруг из сугроба
всплывающий, режущий, рыбий
Навстречу свет фар.
И болтанка в районе хвоста.

Дыханье весны и к тебе
то прильнет, то отхлынет.
Уже мы близки
к узнаванью своих берегов.
Я тоже гонюсь за мечтой!
Мы свободны отныне
От дружбы навязчивой
и от словесных оков.

Купель моя, кокон, стручок, -
будь, спеша, осторожен!
Дай в бархатном чреве
мне кожей другой обрасти!
Неся через степь
колотье полусонных горошин,
Холодной зарею
меня напоследок крести.


***
Светало - и гасли мы, обезголосев,
И спор наш редел, превращаемый в пух;
И утро неслось, не жалея полозьев,
Подъезд провожал нас глазами старух.

Поврозь, с ощущеньем
бесправия пленных,
Варились мы в городе, словно в котле,
И всех растворял он -
И правых, и левых.
Бескровное солнце висело в петле.

Трудяга-февраль, торговавший фарфором,
Раздавши налоги, ложился пластом
На жирной земле.
Соблазненный простором,
Разбитый сервиз проплывал под мостом.
Чумел светофор, разгребая запруды
В клубящемся токе металла и тел;
И ты, задыхаясь в ознобе простуды,
Пахучею капсулой лифта летел

Ко мне на этаж.
Только сердце спекалось
Медлительно, словно в жару монпасье.
И лаял звонок, пробуждаясь.
Смеркалось.
И ночь на двоих собирала досье.

***
Едва утешась фокусом старинным,
Я огибаю площадь по кольцу;
На возвышенье бархатном недлинном
Факир подносит острие к лицу.

Зеленый попугай тасует карты,
И будущее смотрит из зеркал,
И влажный ветер с детскостью азарта
Словцо «декабрь» на крышах написал.

И воздух полн неистовством шарманки,
А прежде был пристанищем надежд...
Вновь королева выстилает санки,
Играть готовясь судьбами невежд;

Но Герда тихо поливает розы:
Пока не сшита муфточка для рук,
И милый Кай, не ведая угрозы,
Конек привычно ладит на каблук...

***
Две женщины растут во мне, переплетаясь, -
И кротко молится одна, и лжет другая.

Союз их гармоничен, но: я все гадаю -
Какая яростней из них, нежней - какая?
Одна ветвями всю меня возносит в небо,
Другая пропастью бредет, где свет и не был.

Так близко слиты два лица, так неразлучны,
Их неуемные сердца мирам созвучны.

Живее, трепетней их - нет, и нет - бесплотней,
Я все врастаю в их дуэт - бесповоротней.

Сегодня - табор и острог, назавтра - келья;
Здесь - блажь и ладанный дымок, а там - похмелье;

Ищу покоя - не найду: давно весь роздан.
То райский сон, то вопль в аду - из бездны к звездам.

Ужель я разлучу двоих, ужель посмею?
О, нет мне ненавистней их, и нет роднее!

***
Я хотела б тебя поместить под стекло,
Не в шкатулку, а на стену, там, где светло,
Там, где сердце мое - меж Христом и цветком,
И не думать, не знать ни о чем, ни о ком...
Это - детская жадность, ревнивый мой бред,
Это - жажда ребенка, которого нет,
Но чей смех оплеснет мой покинутый дом
Не сейчас и не здесь - через тысячу лет...

Я хочу быть закладкой, лежащею ниц
В той магической книге, на той из страниц,
Где трактуется нежность как суть бытия,
Где подчеркнуто «Бог» и зачеркнуто «Я»,
Где навек сметено воцаренье зимы,
Где зачеркнуто «Я» и подчеркнуто «Мы».
Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.