/Другу

Дожили до весны... Ну вот, и ладно.
Визжит в саду напротив детвора.
Звучали вальсы в ракушке эстрадной
в саду напротив... словно бы вчера.

Кружили пары ситцевых времен,
а мы глазели, сидя на заборе...
Эпоха стынет в мамином трюмо,
как пятнышко на лбу от детской кори.

Все детские болезни левизны
мы пережили, словно вирус стадный -
вражду племен, безумие войны...
Дожили до весны - ну вот, и ладно.

/На кухне варится бульон

На кухне варится бульон.
Мы дома. Значит, все в порядке.
А тот больничный черный сон -
сотрем, как кляксу из тетрадки.

Домашний сон - совсем иной,
ты дышишь ровно и спокойно.
Нас ждет и красное вино,
и теплый дождик заоконный.

Жизнь возвращается с дождем...
Но мы не будем торопиться:
сначала - шаг, потом - еще...
Пусть - не журавль, пусть - синица.

Так много гордых журавлей
с тобой мы выпускали в небо!
В недобрый год - вина налей.
И покроши синице хлеба.

***
Рука легка. И вверх, река
несется радостно и слепо...
Все так, пока. И жизнь сладка.
И перышко слетает с неба.
Но этот дар - ожог глотка -
те, в ком дано нам повториться.
Граненой памяти стакан
в них наши обнаружит лица.

/Подмосковье

Лети, воланчик бадминтонный,
над летом, детством и игрой...
Лимит июльский и бездонный
нам выдан нынешней жарой.

Нам выдана лесная воля
и ряска призрачной реки,
и взгляды, что важней пароля,
и верность маленькой руки,
мельканье пяток вслед за змеем,
вспугнувшим стадо облаков,
и хохот в липовой аллее,
в усадьбе -надцатых веков.

Не верь, что будет без ответа
годами прерванный сюжет,
что все пройдет, как это лето,
к концу летящее уже,
и переклички расставаний
под хвоей подмосковных дач,
и на продавленном диване -
ракетки, тенниска и мяч...

И, замороченное светом,
насквозь прогретое лучом,
с шипеньем в речку ухнет лето.
Не забывая ни о чем.