Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(14)
Поэзия
 Рита Бальмина
***
Мы обнаружим не роман, не повесть,
А лишь сюжет для крошечной новеллы,
Когда на койку, чистую, как совесть,
Меня уложишь ложью неумелой.

Мы обнаружим не ума палату
И даже не палату психбольницы,
Когда проснемся утром поздновато,
Чтобы на яркость солнца разозлиться.

Мы обнаружим Ялту или Сочи
Вчерашней жизни, прожитой немудро.
Чего от нас еще Всевышний хочет? -
Ведь вечер был уже - и было утро.


***
Мне все по загорелому плечу,
Поскольку пляж всего в семи минутах,
Полуступаю и полулечу
Вдоль плоскости иноязычных шуток.
И мне по загорелое колено
И море мусора на юге Тель-Авива,
И взгляды наркоманов, пену
Сдувающих с дурного пива.
Мне стали по отсутствующий фаллос
Их мутные, глухие пересуды:
Докурят то, что со вчера осталось,
И пьют из одноразовой посуды.
Но я могу поклясться перед Богом,
Что даже здесь умею быть счастливой -
На скудном фоне, бедном и убогом,
На самом дне Большого Тель-Авива.


Экзотика
На самом деле было хорошо
Спать у костра в обнимку с чужаком
И в ледяную воду - нагишом,
И по безлюдным скалам - босиком.
И падая в косматую траву,
На варварском наречье этих мест
Шептать ему, что грежу наяву,
Что здесь мне никогда не надоест.
Но твердо знать, что это эпизод:
Через неделю, если повезет,
За мной сюда вернется вертолет
И на Большую Землю заберет.


***
Старинного фонтана струи
Настроены на мраморную арфу -
Часами наблюдаю их игру и
Вверяю шею шерстяному шарфу,
В котором проще у фонтана ждать
Прошедших дней, толкущих воду в ступе,
Увидеть молодых отца и мать -
И воскресенье давнее наступит:
Мы у фонтана кормим голубей,
Которые у самых ног снуют
И требуют нахальней и грубей
Создать для них, пресыщенных, уют.
И главные оставлены дела
На слишком поздно или слишком рано...
Я никого не жду и не ждала,
И не дождусь у этого фонтана.


Демонстрация трудящихся

Родителям

1
Я плыву на плече отца
Через площадь, гремящую маршами,
За большим портретом лица,
Генеральным впоследствии ставшего.
Над плащами, пальто и шляпами
Поплавком из шариков ярких
Проплываю, командуя папой -
Кораблем, под старую арку
Переплетенных рук атлантовых
Над плакатами, транспарантами
С плавниками из кумача
И цитатами Ильича.
Улыбаюсь улыбкой ангела
Четырех с половиной, меньше ли...
Вот толпа у трибуны замерла
И в динамиках звук уменьшили.

2
Отец мой, подними меня повыше.
Неси меня с моей усталой жизнью
Сорокалетней суетной особы,
Оставшейся в растаявшей толпе.
Неси меня со всем моим сегодня
Сквозь страны, что не сделались моими,
На площадь, где под танки не придется,
А если и придется, то не мне.
Не все ли мне равно, какие гимны,
Какие лозунги, какие флаги,
Не все ли мне равно, кто на трибуне,
И разве можно что-то изменить?
А может, опусти меня на землю,
А может, отпусти меня на волю,
А может, помани меня обратно,
Не прерывая временную нить.


***
Я просто иду домой
По улице неродной,
По городу неродному
К такому чужому дому,
К родному чужому мужу,
Который небрит, простужен
И ждет из другой страны
Письма от своей жены.
Я просто иду с работы,
Минуя большие лужи,
Уже прохудились боты,
И нужно готовить ужин
Больному чужому мужу,
Который устал от кашля,
Которому стало хуже,
Которому тоже страшно.


Чемоданное настроение

1
я закручу в тугой рулон
и уложу на дно чемодана
этот пейзаж за моим окном
это утро туманное
утро седое все разрешит
нос утру тем
кто не спешит
письменность после
от сентиментальных тем
пальцы тянутся к похудевшему календарю
разбазарю и раздарю
ставшие лишними личные вещи
вещие сны еще не зловещи
не увещуют меня
силы воды и огня
воздуха и земли
письменный стол вчера увезли

2
Может, вам, а может, нам,
Может, здесь, а может, там
Перед вражьим станом странствий
Троном станет чемодан.
Свет зеленый, дверь открыта,
Приутихла ваша свита:
Неохота оставаться
У разбитого корыта.
Покидаемое царство,
Неизбежность и тревога.
Помолчим, глотнем лекарства,
Посидим еще немного.

3
Неуютно и неловко
Проживать на чемоданах.
Стала вечною жидовкой
В странах, страстно долгожданных.
Отрешиться бы от странствий
И держаться за карман
Мне, заброшенной в пространстве,
Оседлавшей чемодан.
Словно всадник Марк Аврелий
Посреди не Рима - мира,
Вы когда-нибудь сидели
У вокзального сортира
На огромном чемодане
Без билетов и желаний...

4
Чемодан многоэтажный
Без окошек и дверей,
Черный, кожаный и важный,
Как чекист тире еврей.

В нем сухая колбаса,
Десять классов средней школы,
Две бутылки кока-колы
И любовь на полчаса.

У него двойное дно,
А на дне икра и рыба,
И таможеннику дано
Погружаться без отрыва

В многослойный чемодан,
В чемодан немногословный,
В чемодан, который дан
Нам от бога, безусловно.

В нем мелькают вверх и вниз
Кнопки скоростного лифта,
Томик Джонатана Свифта
Под застежкою повис.
Все вместилось: смех и страх.
Посмотрите - вам не странно:
Вас уносят на плечах
В деревянных чемоданах...


Стрекоза

Павлу Лукашу

Крыло прозрачнее намека,
Зрачки прозрачнее крыла,
И лжепророчество жестоко
О том, что молодость прошла.
О старости больной и нищей
Предупреждали муравьи,
Сказали - утоплю в винище
Все одиночества свои.
Со дна хрустального бокала,
За призму пристальных зеркал,
Где призрак муравья устало
И прозаически икал,
Взлетает праздничное чудо,
Пустая радостная прыть -
И я оправдывать не буду
Свое недоуменье жить,
Уменье взмыть и неуменье
Держать в уме немое слово.
Да не подвергнется сомненью
Безмерность мудрости Крылова.




Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.