Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(18)
Поэзия
 Валерий Черкесов
***

А мы все больше о глобальном,
О мировом и о вселенском,
Что будет впереди - гадаем.
А в этом доме деревенском
Все так же чисто и уютно,
И мягкий свет, и добрый взгляд,
И предки с фотографий мудро
Святыми ликами глядят.
И в неторопком разговоре
Без восклицаний и надрыва
Сегодняшний бедлам - не горе,
А так - пустяк навроде дыма,
Который над печной трубою
Вздымается и тает там,
Где блещет солнце золотое
Назло холодным небесам.


Отчим. 50-е

Опять не в ладах с памятью...
Хотелось вспомнить
изумрудные воды Амура,
черемуху, пенящуюся
под окном родного дома,
но вижу:
вот отчим сидит сутуло
на табуретке -
и слезы вновь в горле комом.

Он, пропив
в очередной раз зарплату,
хлебает тюрю
из сухарей и сырой воды,
а мне в школу идти завтра
в поношенных ботинках,
которые просят еды.
А проще -
у них отвалилась подошва.
Стыдно перед друзьями
и Надькой,
с которой сижу за партой.
Ах, бывший моряк,
хороший-прерасхороший,
зачем такие фортели
вытворять-то?

Неужели
тебе дали медаль «За отвагу»,
чтобы продать ее
на базаре потом?
...А ночью хрипит он:
- Салаги, ни шагу
назад! -
и рыдает,
как тихоокеанский шторм.


***

Бабушка хранила Евангелие
в старом сундуке,
а ключик прятала в потайном месте.
Когда никого не бывало дома,
я находил заветный ключик,
отпирал скрипучий замок
и доставал таинственную
большую черную книгу.

Больше всего
мне нравились картинки,
особенно одна -
худющий человек с добрым лицом,
прибитый огромными гвоздями
к деревянному кресту.

Я читал по слогам:
- И-и-сус Хри-стос, -
и сердчишко замирало, сжималось,
стучало часто-часто,
словно за мной
кто-то долго гнался.

Я и сейчас
не могу спокойно
произносить Его Имя.


***

Занимается утро.
Опарой заря поднимается
За рекой, по-над лесом.
На взгорке былинный костер
То померкнет, то снова, воскреснув, ожив, разгорается, -
И светлеет, яснеет прохладный осенний простор.

О, как ломит виски!
Тишина их сдавила до боли.
И слезятся глаза, если долго смотреть на огонь,
На бескрайнее, к небу всходящее синее поле,
Где без всадника скачет есенинский розовый конь.


***

...А холодеющая высь
Уже подсвечена багряным
Тревожным светом. И туманы
С болот клубами поднялись.

В прибрежной рощице опять
Кукушка о своем толкует.
Что будет? Что же с нами будет? -
Не отгадать и не понять,

Как не понять извечный ход
Времен к вселенской катастрофе.
И наши годы, как ни плохи,
Никто обратно не вернет -

И холодеющую высь,
И тихий вечер над равниной,
И руку нежную любимой...
Молись! За это и молись.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.