Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 4(25)
Поэзия
 Александр Милях
Обращение к Овидию

Я не познал тебя, Овидий,
Когда сквозь лет водоворот
В чужом учебнике увидел
С латыни горький перевод
Тех «Писем…», горестей и горя,
Судьбы и рока вечный спор,
И…
Черного, в разлуке, моря
С лазурным Римом
Разговор.
Не дочитал. Но понял чувство,
Что к истине тебя вело,
Чтобы высокое искусство
Добром не украшало зло!
Чтоб не манил зов темных истин
Любовь, жить жертвою веля!
Так тополя роняют листья,
А ты любил их? Тополя?

И я
Любовь - с любовью видел,
Познав пути потерь и лет,
Я дочитал тебя, Овидий,
Капризной вечности Поэт!
И все в тебе. И все с тобою -
Вселенский мир и пир веков.
И что не стало всем судьбою:
Поэт и Власть. Без
Дураков!


Салик

Уносит бревнышки с водой ангарскою,
Свищу соловушкой под Красноярском.
Вон скалы мглистые нам корчат рожи!
Как стать «столбистом» мне,
Мой брат Сережа?
Камней оскалы туман рассеют,
Столбы - есть скалы над Енисеем.
А я не маленький - в четыре года,
Плывем на салике - вокруг природа.
Бежит по берегу, по кромке самой,
Плывет в истерике, рыдает мама.
Бежит по тропочке. По скользкой, скальной,
Нам тихо ропщет - братьям охальным!

А бревна связаны колючей проволокой,
Мне жить заказано - судьбою долгою,
Пусть скалы грозные жгут черствой кожей…
Жизнь понял поздно я, мой брат Сережа!
Плывем вдоль берега. Отстала мама.
Мы не в Америку! -
На остров с Храмом!
Свечей там не было. Иконы сняты.
Но шли по небу ли? Легко и свято…
Священной ратью - пять туч над Храмом.
То я был с братьями. Отец и мама.
Да разве тучами - четыре облака?
Уже отмучились. Стал каждый - обликом…


Нарва 2003 г.

Левый берег. Мост. И берег правый.
И вблизи Россия, и вдали.
Я услышал, как над Старой Нарвой
Пролетают гулко журавли.
Пролетают низко в путь высокий,
От Балтийских - к Волжским берегам,
Как в романсе от тоски жестоком,
Крыльями овеяв русский Храм.
Храм стоит на стороне на этой,
Птиц проводит к стороне родной,
Станет человечная планета
Вечною единою страной?

Берег правый. Мост. И берег левый.
И вдали Россия, и вблизи.
Полосатый столб, уже не первый,
Вечною разлукою грозит.
Улетели птицы. Но вернутся.
Осень в путь обратный позовет.
Отрицаньем хитрых революций
Их природный, праведный полет.
Не меняют ни пути, ни нравы,
Ни познанье неба и земли…
Я увидел, как над Старой Нарвой
Пролетают гулко журавли.


Землетрясение

А грозной ночью взбунтовались вещи,
Не стены в трещинах - разрушился покой,
Гончар поранен... Зажигает свечи
Умелою и твердою рукой.
Среди потерь, утрат и потрясений,
В нашествии уверенного зла
Он сохранил творить добро уменье,
Художник из молдавского села.

Разбились вазы, бюсты, люстры,
И замер в полутьме просторный дом...
Владеть собой - особое искусство,
Когда душа согласна с мастерством,
Ее огонь нерукотворный вечен,
И час урочный все же -
Впереди...
Талант творца те продолжают вещи,
Земной цены которым не найти!


Спасск Рязанский, З октября 1993 г.

Я в этот город не привез
Площадность - немоты и крика.
Пощада терпеливых звезд
Над робкой Родиной великой.
России детством поклянусь
Перед рязанскою иконой,
Соборную, родную грусть
Земным обогащу поклоном.
Я поклонюсь старушке той,
Чья жизнь священнику понятна,
Как вдовий путь ее святой
От дома к церкви -
И обратно…
Она молчит. Кресты звучат.
Сверкнувшей верою собора
Копейки тусклые бренчат,
Но нет в покорности позора.
Взор от небес. Но цвет земли
Вобрали
Приходящих лица.
А где позор? Он там. Вдали,
Где светят сытостью столицы.
А здесь покой. Нет грез от звезд,
От тех, на площади не близкой,
Где стон без боли. Плач без слез.
И крики… Падших обелисков.


Инопланетянин

В теле простраций заветном тумане,
В стране демонстраций, к которым привык.
«...Что сделали с нами инопланетяне?!» -
Толпу вопрошал одинокий старик.
Он ходит пешком - из столетий прохожий,
И у вокзала в автобус не влез.
Похожий на птицу, - летать он не может,
И тащит, хромая, свой собственный вес.
В пальто из шинели, в проверенной ткани,
В авоське картошка - четыре кило!
«...Что сделали с нами - инопланетяне,
Мне пенсии нет - уж в какое число!»
Судьбу испытал он в воздушном таране,
Врага уничтожил над верной страной:
«...Что сделали с нами - инопланетяне,
А для меня - нет планеты иной!»
Пошел по ступенькам, считая пролеты,
Поскольку ему - на девятый этаж.
Когда-то старик укрощал самолеты,
А лифт не взлетает, лифт - выслужил стаж.
Старик - старику, возмущаясь без брани,
О жизни и власти - который уж раз:
«...Что сделали с нами - инопланетяне...»
И лампочкой тщетной - в подъезде погас.
Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.