Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(27)
Наталия Осадчая
 ТОСКА

- Ну, и что ты обо всем этом думаешь? - спросил Лелик, поднимаясь с колен.

Я пожала плечами и наступила на яичную скорлупу, валявшуюся под ногами. Скорлупа смачно хрустнула.

- Лелик, а ты уверен, что не лунатничаешь и не жаришь по ночам яичницу?

- Во-первых, я не раз просил тебя не называть меня Леликом! - вспыхнул Лелик.

- А во-вторых?

- Не держи меня за дурака! В холодильнике все яйца на месте! Откуда же тогда эта скорлупа? - Лелик схватил сигарету, размял ее - сигарета сломалась, и со злостью бросил ее на пол. - Просто чертовщина какая-то! Уже несколько месяцев подряд я нахожу под своей кроватью пустую скорлупу, по ночам кто-то ходит по квартире, гремит кастрюлями. А сегодня, ты не подумай, что я свихнулся, но меня, честное слово, пытались задушить!

- Если верить народным преданиям, - я откинулась в кресле, приготовившись к длинной лекции, - то по ночам обычно душат домовые. Нужно только спросить... А у тебя астмы нет?

- Какое мне дело, есть у него астма или нет? - уставился на меня Лелик.

- Дурак, я про твою астму говорю, а у домового же спрашивают: «К худу или к добру?»

- И что?

- И жди: худа или добра.

Лелик даже плюнул.

- Я думал, ты серьезный человек, а ты издеваешься!

- Ну, извини, я не охотник за привидениями. И вообще, ради того, чтобы прийти к тебе слушать эти бредни, мне пришлось отложить свидание. А я, между прочим, замуж собираюсь.

- Вали отсюда на свое свидание!

Лелик заметался по комнате.

- Только, будь добра, загляни через несколько дней, вдруг я уже завонялся.

Лелик становился невыносим, я не выдерживала с ним и десяти минут общения. Как же мы жили раньше?

- Ближе к делу. Чего ты от меня хочешь?

- Ты - единственный здравомыслящий человек из всех, кого я знаю, - здесь он, конечно, польстил мне. - У тебя железные нервы и стальное сердце. Останься всего на ночку, а утром выскажешь свои соображения.

Я поднялась, чтобы уйти.

- Лелик, если тебе так хотелось переспать со мной, можно было выдумать что-нибудь и пооригинальнее.

- Ты неправильно поняла, - он схватил меня за руку. - Ты здесь останешься одна, а я пойду к тебе. Не испугаешься?

Предложение оказалось, я бы сказала, гадким, тем более женщине, которой вы не раз врали, что любите ее.

- Валяй! Только имей в виду, что моя комната в коммуналке и «горбатый» «Запорожец» подписаны в Фонд мира!

- Учту! - Лелик чмокнул меня в щеку и, не дав опомниться, стремглав вылетел из дома. Я включила телевизор и пошлепала на кухню изучать содержимое холодильника - ведь внезапный вызов Лелика действительно лишил меня свидания и ужина пусть в недорогом, но все же ресторане. Ассортимент в холодильнике был обычным: пельмени, копченая колбаса и самые разнообразные бутылки с кетчупом. Отрезав себе приличный кусок колбасы, я налила в тарелку кетчуп. Взяла хлеб, уединилась с телевизором.

И тут в комнате Лелика что-то грохнуло.

Честно вам скажу, струхнула, но сидеть и бояться - не на ту напали, и я, хотя и с опаской, направилась в комнату. Зажгла свет. Как и следовало ожидать, в ней никого не оказалось. Обстановка в комнате ничуть не изменилась, только беспорядка в ней стало побольше. Привычными движениями я собрала разбросанную одежду и затолкала в шкаф, сложила в стопку бумаги на столе, обнаружила под стеклом свои фотографии в свадебном платье, в купальнике, на фоне оленьих рогов.

Увидев эту фотографию, я горько усмехнулась...

В центре стола на фотографии я, Лелик и его дед, которого мы похоронили год назад. Дед был хороший человек, и я искренне любила его. Только потому что я обещала деду не оставлять Лелика, хотя мы и в разводе, я и была здесь сейчас.

Стало немного грустно и, чтобы отбросить печальные воспоминания, вышла на балкон подышать свежим воздухом. Запах, любимый с детства, - запах хвои, напоминающий о приближающихся новогодних праздниках, заставил улыбнуться.

На балконе к кадке с землей стояла маленькая елочка и ждала своего часа. Эту традицию мы с Леликом завели в первый год супружества - покупали осенью елочку, сажали ее в кадку, под Новый год заносили в квартиру и украшали. Наутро елочка возвращалась на балкон, а весной переселялась в сквер возле дома. Лелик смеялся: «Нам не нужно будет запоминать, сколько мы женаты - достаточно посчитать елки в сквере».

Правда, вместе таких елок мы посадили только три.

Я спохватилась - что за сентиментальные мысли лезут мне в голову в этом доме!

Поскольку больше ничего интересного не предвиделось, решила отправиться спать. И, скажу я вам, стоило мне опустить голову на подушку, как сон тотчас же прилег рядом.

Где-то посреди ночи я почувствовала, что стало тяжело дышать. Не открывая глаза, я попыталась подняться и, о боже, вдруг с ужасом обнаружила, что встать не могу! Что-то тяжелое и шерстяное навалилось на меня, зловонно дышало и кряхтело. Я подумала, что сейчас же и умру. От страха и ужаса. Сердце бешено колотилось, душа вообще не знаю где в ту пору была, ноги и руки стали не просто холодными - они были уже кусочками льда.

Но я не умерла. Проходили секунды. ЧТО-ТО давило и давило на меня, а я продолжала жить.

И тогда я начала соображать.

- К худу или к добру? - вырвался из моего горла хрип, но ответа не последовало.

Ничего не оставалось, как положиться на собственные силы. И я постаралась.

Помню, мы с Леликом играли в игру «Освободись от маньяка». Он наваливался на меня своей огромной тушей, держал за руки и приговаривал: «Ну, попробуй, освободись». Иногда мне это удавалось. Не знаю как, но... в этот раз тоже получилось! Мохнатое и тяжелое закряхтело и повалилось на пол. Я дернула шнурок бра (слова богу, Лелик ничего не поменял в своей комнате), тут же зажегся свет, но комната оказалось пустой.

Было от чего призадуматься. Спать я, конечно, больше не могла, сидеть просто так при свете всю ночь - тоже. И хотя небольшой я была охотник подобного способа успокоения, но все же двинулась в другую комнату поискать чего-нибудь спиртного.

Там меня ждал новый сюрприз.

В глубоком любимом дедовом кресле сидела попыхивая папироской с вонючим табаком крыса с опаленными усами. После каждой затяжки она картинно пускала дым колечками и сплевывала на пол через сломанный передний зуб. Сомнений не было - моя крыша поехала.

- Привет! - сказала крыса и, плюнув на папиросу, загасила огонек и спрятала окурок в ухо. - Не спится?

Я помотала головой.

- И мне не спится. Может, пойдем пожрем?

- А ты кто? - наконец выдавила я из себя.

- Я-то? Магда.

- Классное имя.

- Это я сама себе придумала. Увидела в туалете на стенке и решила, что так и буду называться. Там было много разных слов, но Магда красивее всего. Правда?

Я кивнула, удивляясь, что веду какой-то глупый разговор с крысой.

- А ты откуда взялась? - спросила я.

- Пришла, - крыса почесала в ухе, и окурок упал на кресло. Она подняла его, понюхала и сжевала. - Горько. А ты, видать, Жанна? - крыса хихикнула. - Жанна д’Арк?

- Что ты тут делаешь? - я оставила вопрос Магды без ответа.

Крыса лениво зевнула:

- Яйца высиживаю. На сегодня все вылупились, а у меня бессонница. Ну, пойдем пожрем!

Поздний ужин с гадкой рыжей крысой меня не соблазнил, и Магда отправилась на кухню одна. Вскоре оттуда донесся грохот, звон бьющейся посуды, и поплыл запах жарящейся копченой колбасы.

Я опустилась в кресло, пытаясь прийти в себя. Как только мысли стали обретать ясность и стройность, вдруг погас свет. В эту же секунду в окно постучали. Встать и подойти на этот раз смелости у меня не хватило. В окно уже барабанили, визжали, плакали. Вдохнув побольше воздуха, я рывком поднялась, подбежала в окну и распахнула его. Мелькнув под полоской света от дальнего фонаря, в окно влетели... руки. Белые, худые, с просвечивающимися венами и длинными крючковатыми пальцами. Тела у рук не было. Они схватили меня за волосы и с идиотским смехом принялись трепать. Но им этого показалось мало и они вцепились мне в горло.

Второе удушение за одну ночь - я была в бешенстве! Мне уже стало наплевать, едет у меня крыша или нет. Я схватилась за эти мерзкие руки, пытаясь отодрать их от себя. Они покатывались со смеху, но не отпускали шею, прижимали меня к стене и все крепче и крепче давили на горло. В ушах загудело, и та невеликая сила, которая была в моем несчастном теле, ушла, по-видимому, совсем. Конец - решила я. Бессознательно стала ощупывать стену за собой и... о, счастье! - наткнулась на висевшую на гвозде дедовскую именную саблю. Вынуть ее из ножен было делом техники, и я со всей дури саданула ею по бешеным рукам. Руки завизжали и бросились от меня прочь. Тут же в комнате послышался тяжелый топот чего-то большого и шуршание крысы.

Крыса запричитала:

- Это же было мое любимое яйцо! Стерва! Что ты с ним сделала!

- Вы кто такие? - полная уверенности и своего превосходства с саблей в руке крикнула я. - Может, всем головешки поотрубать?

- Дура! - крикнула крыса. - Иди отсюда. Мы первые сюда пришли.

Я рассекла саблей воздух.

- Не маши своей саблей! - завыла-запричитала крыса. - Мы тут ни при чем!

- А кто при чем?

- Супруг твой бывший, Лелик. Это он меня вызвал. Я бы сама сроду в такой сумасшедший дом не пришла.

- Зачем? - я дергалась, порываясь кинуться на голос и опять помахать саблей.

Мохнатое существо прижало мою руку к стене и прерывисто задышало.

- Тоска я, - вздохнула крыса. - Не Магда, а Тоска. Как ушла ты от него, и затосковал он. Да так сильно, что потянуло меня сюда как магнитом.

Сабля со звоном грохнулась на пол, а я медленно опустилась вслед за ней. Мохнач отошел в сторону.

Крыса еще что-то долго шептала, скребла - мне было уже все равно. Я поверила.

Поверила, потому что верить больше не во что было. И, наверное, потому, что всегда хотела верить в это, - с тех пор, как мы расстались.

«Так он все-таки любит меня?» - кружилась в голове единственная мысль.

Внезапно загоревшийся свет заставил встрепенуться. Я огляделась - ни Магды, ни Мохнача, ни рук в комнате не было. Правда, на полу я заметила зеленую лужицу, вязкую, как кровь.

Кто-то возился с замком входной двери, и через несколько секунд в квартиру ворвался Лелик. Он подбежал ко мне, обхватил ладонями мою голову и крепко прижал к себе.

- С тобой все в порядке? - задыхаясь, шептал он. - Я посреди ночи проснулся и подумал: а вдруг с тобой что-нибудь случилось? Я бы не пережил этого. Прости меня, дурака.

Все происшедшее со мной вылилось в слезы, которые целовал Лелик. Он осыпал поцелуями мое лицо, волосы. Потом поднял на руки и отнес в спальню...

Проснувшись утром, я увидела рядом с собой Лелика. Не раздумывая, тихонько поднялась, собрала одежду и на цыпочках вышла в прихожую. Одевшись, повернула замок и услышала, как кто-то окликнул меня.

На пороге кухни стояла Магда.

- Уходишь? - спросила она, зевая. - Ну, и слава богу. Нечего тебе с ним делать. А я вот сейчас колбаски поджарю и за яйцами пойду. Не знаешь, холодно там? Под утро снег вроде выпал. - Она махнула мне на прощанье лапой и скрылась на кухне.

События минувшей ночи вихрем пронеслись в голове и закончились воспоминаниями о нашей близости. Что это - неужели все еще любовь?

Я прикрыла дверь, снята ботинки и пальто и вернулась в комнату. Лелик приоткрыл глаза.

- Ты куда? - испуганно потянулся он ко мне.

- Спи, - я приложила палец к его губам. - Я остаюсь с тобой.

Запаха жарящейся копченой колбасы с кухни так и не донеслось.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.