Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 4(29)
Наталья Макеева
 ГАРЕМ

Солнце давно уже встало - поскакав по двору, оно ворвалось в чисто вымытые стекла и теперь неспешно ласкало гладкие поверхности предметов - полированные столы, блестящие шарики на спинках односпальных кроватей, зеркала и небрежно брошенные украшения.

Женщины не спеша выходили из своих комнат. Кто-то решил и вовсе не вставать на завтрак, инстинктивно храня древнюю традицию не завтракать. Кто-то бодро потрясал в утреннем воздухе медленно высыхающими волосами, кутаясь в махровый халат. В гостиной ждал накрытый стол - запах кофе и запеканки разбудил некоторых «сов», они неторопливо заворочались в своих постелях, подумывая: «А не пойти ли и мне?»

Только одна из женщин была слегка не выспавшаяся, что, впрочем, не мешало ей иметь весьма довольный жизнью вид. И, в отличие от других, она не вышла из своей спаленки, а спустилась из покоев этажом выше. Собравшиеся наконец-то дамы с любопытством поглядывали в ее сторону.

- Ну как?! - не выдержала Лара, светловолосая женщина, заметно в положении - с аккуратным круглым брюшком.

- Да не так, чтобы очень! Он был явно не в ударе. Но в целом неплохо. Если бы еще не хотелось спать, все было бы вообще супер, - ответила ей томным голосом Ирочка и подлила себе кофе. - Девочки, вы уже решили, кто идет сегодня?

- А можно я? - рвалась в бой Лара, - сейчас пойду, можно?

Присутствующие с недоумением уставились на нее. Сидевшая во главе стола старшая по гарему, цветущая тридцатилетняя Виктория, раздраженно бросила на стол скомканную салфетку:

- Тебе-то куда? Совсем с ума сошла? Забыла, что в прошлый раз было? По больнице соскучилась? Видишь, я сама не иду. Сиди уж!

- Да какая больница! Мне пора уже, может, начнется наконец-то!

- Нет и все, слышишь? Тебе не пора. У тебя всего-то тридцать восьмая неделя. Подожди, скоро уже. И давай не спорь!

Вика всего неделю назад родила девочку. Ей и Ларе все жутко завидовали, но не подавали виду, прилагая немалые усилия к тому, чтобы забеременеть. Но получалось не у всех... То ли здоровье дам оставляло желать лучшего, то ли из-за того, что производитель был один и овуляция хронически пропускалась, за год их коллективного супружества из всего гарема только одна Вика родила ребенка и еще Лара готовилась в ближайшее время стать матерью. Год для такого дела и много, и мало...

- Тогда я! - раздался голосок Кристины, едва справившей совершеннолетие. Глаза ее выражали готовность кинуться в мужнины объятия.

- Нет уж! Ты тайком к нему сколько раньше бегала? И теперь вперед всех рвешься! Сколько можно-то? - осадила ее кудрявая кареглазая брюнетка с острым носиком и тонкими дрожащими пальчиками. Кристина формально не имела права посещать супруга, несмотря на заключенный брак. Но ждать несколько месяцев до восемнадцатилетия - это оказалось для нее непосильной задачей.

Обстановка накалялась. Увлекшись горячим спором, истосковавшиеся по мужским ласкам женщины забыли про еду - все пятнадцать, за исключением разве что Ирочки, спокойно уплетающей запеканку с вареньем. Лара расплакалась и, твердя, что ее никто не понимает, побрела к себе в комнату. Дочка у нее в животе, почувствовав волнение матери, отчаянно заколотила маленькими ножками. Да, они ждали именно девочку, ультразвуковое исследование это подтвердило. Впрочем, злые языки говорили, что с животом такой формы рожают исключительно мальчиков. «Да, да, роди нам мальчика, будет на старости лет с кем позабавиться!» - полушутя говорили ей в гареме. Конечно же, Лара не хотела сына. Это же будет просто ужас - смотреть на несчастное создание, единственный смысл жизни которого удовлетворять и осеменять женщин. К тому же, они такие все больные, эти мальчики - часто рождаются мертвыми, почти треть не доживает до шестнадцати лет. «Дочка - вот это дело», - думала она, глядя на крепких девчонок разного возраста из соседнего гарема, играющих во дворе.

Мужчины, а в особенности - полноценные, здоровые, способные давать хорошее потомство, - это большая редкость и большая ценность. Какое будет потомство от Николая - еще вопрос, а здесь уже целый цветник! Говорят, у них родился один мальчик, но то ли он умер в младенчестве, то ли его прячут где-то во внутренних комнатах. Такое бывает - мальчика держат вдали от чужих глаз, чтобы не украли. Видимо, то всемогущее, что создало наш мир, сильно взъелось за какие-то проступки на весь мужской род. Может быть, в каком-то из миров мужчины не оправдали его надежд? Лара нежно погладила упругий живот - ее первый ребенок. Совсем скоро она возьмет дочку на руки...

Но, как это ни странно, только животные, зачав, теряют интерес к половой жизни. У людей порой как раз наоборот. И бедной Ларе остро недоставало мужского тепла. После одной бурной сцены ее увезли в больницу с угрозой преждевременных родов. А теперь вот окружающие пользуются этим, чтобы хотя бы на время одним претендентом на Колин детородный орган стало меньше. А у нее играет беременный гормон! Ну и как объяснить им всем, что это совершенно нормально, как, впрочем, и роды на ее сроке? Лара роняла слезинки на свое огромное шевелящееся пузо, жалея о том, что не родилась фригидной.

В комнату вошла Виктория. От нее пахло грудным молоком, а лицо, обычно строгое, излучало нежность. Она подошла, нежно обняла Лару, погладила по брюшку, провела рукой по груди.

- Они решили, что сегодня все же пойдет Кристина. Я не стала возражать. Хочу порадовать тебя - мы решили, что потом ты можешь попробовать... В общем, если раскочегаришь его, твое счастье. Нет - ну, извини, до следующего раза. Если, конечно, раньше не родишь. Ты понимаешь, девочки любят тебя, но у них тоже есть желания, одно из которых - стать матерями. У Кристины все проявлено очень сильно, сама понимаешь. Мы решили - пусть идет. Все же знают, что в прошлый раз у нее ничего не случилось.

Да, да. Именно из-за этих «не случилось» обитательницы гарема ходили на другой этаж не по очереди, а каждый раз решали все коллегиально. Перегружать мужа они не решались, поэтому, как правило, Николая посещала одна с утра, и одна оставалась на ночь.

Лара расцеловала Викторию и, придерживая пузо, помчалась прихорашиваться. Вика окинула взором комнату - сшитые распашонки, крошечные вязаные башмачки, подготовленные пеленки. И у нее еще остаются силы бегать к супругу! Далеко пойдет... пятерых родит, как минимум.

***

Николай проснулся. У него все болело, хотелось лежать и смотреть в одну точку. А лучше - уснуть и долго, очень долго не просыпаться. Но нужно было вставать - вот-вот должна придти одна из жен... Он не мог себе позволить встретить ее в пижаме, с помятым лицом и нечищенными зубами. За ночь Ирина выжала его, встряхнула и выжала еще пару раз. А может, на этот раз никто не постучится? Может, они увлеклись разговором, или у всех сразу начались месячные? Одновременно у пятнадцати - маловероятно.

Он, как и все остальные мужчины, родился в гареме. Правда, в отличие от некоторых, его воспитывали не мать с подругами и родней (своей и подруг), а отец. Видимо, женщины решили, что так мальчик лучше освоит свои прямые обязанности. Все же, как ни крути, а не женское это дело - учить сына жен ублажать.

Отец Николая был мужчиной не вполне обычным. О его прошлом окружающие мало что знали - даже не знали, из какого гарема он родом. Но из-за дефицита производителей это не помешало ему найти себе семью, в которой помимо Николая родился еще один живой мальчик, а также двадцать крепких девчонок. Брата женили в 14 лет, на тридцати разновозрастных женах, взяв с них торжественное обещание до совершеннолетия ребенка не трогать. Девочки со временем ушли - гаремы организовывались повсеместно - правительство заботилось о том, чтобы все желающие имели возможность обрести семью.

В отцовском прошлом было и изучение запрещенных книг по истории и другие, не из гарема, женщины, что тоже не приветствовалось. В итоге он оказался там, где оказался. И рассказал своим сыновьям то, о чем приличные люди не говорят, а именно - об эпохе, предшествовавшей Матриархату. Николай порой сомневался, не перепутал ли отец чего-то - уж больно дико звучала его версия развития событий. Или все это - просто плод больного отцовского воображения.

Если верить отцу Николая, до Матриархата женщин и мужчин на белом свете жило примерно одинаково. В большинстве семей был один мужчина и одна женщина. Некоторые народы строили отношения между полами чуть иначе... Но одно оставалось неизменным - женщина во всем слушала мужчину. Но потом началась война. Никто не помнит, что послужило яблоком раздора, но факт остается фактом: один из противников применил биологическое оружие, призванное уничтожить всех мужчин на враждебной территории. Однако то ли ученые не все проработали, то ли великое смешение сыграло свою роль, но в какой-то момент стали умирать все мужчины, независимо от национальности и цвета кожи. Пока не вымерло абсолютное большинство представителей тогдашнего «сильного пола»... Так же поумирали и некоторые женщины - мужеподобные, с нарушением гормонального фона. Остались только классические женщины и мужчины женственного типа. Война сошла на нет, и встал вопрос - как же теперь выживать получившемуся в итоге человечеству? И единственным выходом стало появление гаремов. Но если в прошлом хозяином жен был муж, то здесь все стало наоборот. Из-за того, что не всем обитательницам гарема хватало мужниных ласк, дамы не брезговали и однополыми отношениями, что обществом совершенно не возбранялось.

Мужская доля в жизни была незавидна. Хотя ни избирательного права, ни свободы передвижения мужчин не лишили, вне гарема ни один из них адаптироваться не мог. Редкие случаи имели место, но это, как правило, касалось бесплодных, коротавших свои одинокие дни в стенах научных учреждений. Мужчина, оказавшийся один в городе, мгновенно становился объектом нездорового интереса, поэтому и сам Николай, и его отец, и брат выходили в свет исключительно в сопровождении женщин.

Не удивительно, что прошлое человечества не обсуждалось, практически все книги были либо уничтожены, либо переписаны, а экземпляры каждого оригинала в единственном числе хранились в закрытых библиотеках... Существовал список запрещенной литературы, кое-кто, как водится, эту литературу пытался тиражировать. Но в обществе, где мужчин крайне мало, да и те - слабы и воспитаны в гаремах, появление какой-либо оппозиции не представлялось возможным. Так называемые «повстанцы», по разным причинам отколовшиеся от общества мужчины (как правило - геи), обособлялись в труднодоступных горных районах. Помимо гей-прайдов бежали прочь от матриархальной цивилизации и обычные пары, но это случалось очень редко. В непривычной обстановке, без медицинской помощи ряды «повстанцев»стремительно редели.

Жизнеспособные мальчики рождались нечасто, еще реже доживали они до совершеннолетия. Часть из них оказывалась бесплодна либо питала отвращение к сношению с женщиной и уходила в гарем лишь потому, что надо было хоть как-то устраивать свою судьбу. Но к Николаю последнее не относилось. С подросткового возраста он питал живой интерес к противоположному полу и не понимал, почему отец все время грустит - это же сказка, а не жизнь - спишь, ешь да баб трахаешь. Если верить истории, раньше об этом многие мечтали! Сами же бабы, кстати, тоже не добывали хлеб потом и кровью - технические достижения позволяли это. Те, кто работал, занимались своими делами из любви к искусству, целые отряды «амазонок» - агрессивных лесбиянок, охраняли границы.

Когда пришло время и в гарем постучались сваты, Николай с радостью согласился - все пятнадцать девиц ему безумно нравились. Да он просто-таки влюбился во всех сразу! Сыграли свадьбу, и начались серые будни... Он понял, что теперь «трахать баб» - его единственная прямая обязанность и надо ее выполнять. А то не ровен час придет Виктория, старшая (и самая главная) в гареме. С плеткой. Даже забеременев, она не оставила своих забав, а теперь, после родов, она не упускала возможности выместить на Николае накапливающийся негатив.

***

Может быть сегодня... Все же... Коле хотелось спать, завернувшись в одеяло. Потом проснуться, выпить чаю с низкокалорийными конфетами (во имя фигуры), а потом снова спать...

В дверь постучали. Вошла самая юная обитательница гарема, прекрасная Кристина. В руках у нее был букет цветов и блюдо со сладостями. Лицо ее светилось от счастья, а груди покачивались в такт плавным движениям. На ней было полупрозрачное платье, как в первый раз, когда она, в нарушение всяких правил, прокралась сюда.

- Ну, здравствуй, милый, - сказала Крис, и Коля почувствовал, как крепкая женская рука уверенным движением ухватила его за ягодицу.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.