require "idate_txt.php"; ?>
|
*** Т.Н. Песни, которые ты давно не поешь, верные птицы бережно сохранили. Воспоминанья рождают уже не дрожь, но ветерок, словно форточку не закрыли в самой незаселенной из блеклых дач, где скрипит услужливо половица, где в печной трубе хоронится плач, а иначе где ж ему хорониться? Тесно в гортани дыму от сигарет. Сердце свои рубцы сторожит тревожно. Песне и плачу места давно уж нет. Как оказалось, жить и без них возможно. Тянет из палисадника резедой. Тянет-потянет памятью и тоскою. Душу окатит мертвою высотой, и отшатнешься в ужасе: «Бог с тобою!» *** Волглый полог тумана приподнят не вполне однозначно, слегка, так, пытаясь припомнить, - не помнят, так, стараясь подняться, рука на мгновенье вздымает пространство сбитых жаром ночным простыней, чтобы лишь подчеркнуть постоянство темноты, загустевшей над ней. Проходя пограничною зоной между жадною смертью и сном, не имея весомых резонов в убеждении шатком своем, на каком основании длится этот немилосердный покой, управляющий, словно возница, настроением, мыслью, строкой? *** Еще отражаюсь в зеркале, еще с утра осознаю, что прокорм добывать пора, еще по инерции беспокоюсь о мелочах, уходя, как в трех соснах, путаюсь в трех ключах, с трудом вспоминая, какой же любезен двери, жизненный тонус любовницы недоверьем приподнимаю кое-когда, но не часто, еще не забыл, как пишется слово «счастье», не наделенное, впрочем, и малым смыслом, еще подвластен разнообразным числам, меньше - звонкам, еще меньше - напрасным заботам угадывать, что ожидает за поворотом, еще в состоянии, торопясь по делам, при встрече нечаянно вдруг улыбнуться вам. *** Жара стояла непоколебимо, как стрелки остановленных часов, кромешным пеклом подтверждая зримо, что лжи подвержен и месяцеслов. Хотелось тени, воздуха, прохлады, тем более - тому пора и быть, но даже этой толикой отрады природа поскупилась одарить. Скрипели пересохшим горлом травы, листва в ночи гремела, словно жесть, и, будто издеваясь, для забавы, поштучно, так, что можно перечесть, - швыряло небо горсть ничтожных капель в неделю раз, как милостыню, мне. И всякий раскаленный солнцем камень тавром жестоким приникал к ступне. Претило все, что отдавало жаром, - от слов горячих до горячих тем, поскольку с детства с мировым пожаром я дела не желал иметь. Совсем. Старый адрес Юле Ступать ноге туда не то чтобы запрещено, а просто нет резона, - как жарить ядовитые грибы, как выходить на улицу с балкона, как при фужерах из ладоней пить, как спичкою дразнить лежалый порох, как при цейтноте время проводить в пустых и бесконечных разговорах. |
|