 |
|
|
|
|
*** Догнивает ковчег, а ведь скоро потоп, Нужен плотник рукастый - подладить, подштопать. Подошел человек, в киле дырку проскреб: - Стройте новый, а этот оставьте - утопит… Сход собрался, на сходе собрали деньгу, По талону в лесхозе сто елей срубили, А когда вывозили - штук тридцать пропили: - Тут и семьдесят хватит, - решили в кругу. А потом пилорама, горбыль, то да се, И пол-литры, и стружки, и горы опилок - В общем, все, что всегда в суете лесопилок. А когда разгляделись, то поняли - все!.. И опять мужики собирались окрест, И сказал самый дошлый разумное слово: - Не печальсь, мужики, забабахаем крест, Крест, он все-таки - крест, может, выживем снова… *** Обтрепали края России, А не стало в ней меньше силы. Вот стою на холме большом: Хлеб усат - не хватает взора, И раскиданные озера Опоясаны камышом И дорожною лентой узкою; Слышен перепел, и звенит Птичка серая, очень русская, Понимающая зенит. Что ей, маленькой, это поле? За горами есть та же воля, Те же солнце и солонцы, Ветер тот же, дожди и росы, И валящие навзничь грозы, И летящие сорванцы, Словно гунны в звериных шкурах, На соловых да на каурых - Ан, Россию ей подавай! И звенит, истекает песней Колокольчик мой поднебесный, Переполненный через край. Дед Сашка А деду было семьдесят с лихвою. Я ж только подбирался к тридцати. Мы пили на спор (Господи, прости) Ядреный самогон с калган-травою. Он говорил: «Посмотрим, дюж иль нет, Какого роду будешь и закваски, И верно ль говорят - ты меньший, Васькин…» И вилкой тыкал в снохин винегрет. Чадил махрою хуже, чем в аду. Он возвратился только что с покоса, Лил самогон и приставал с вопросом: «Ну, как там люди ноне, в городу?» И молча слушал, будто бы скорбя. А я… Я - что? Пил наравне, храбрился. И говорил. Дед тихо матерился И хлопал по коленям сам себя. Он вскакивал. Объедками сорил. И, задирая бороденку гордо, Мне толковал про Картера и Форда, И даже про де Голля говорил. Гонял сноху за груздями в подвал, Твердил, что будет светопреставленье, Что город, мол, пойдет еще в деревню, И кукиш мне прокуренный совал!.. Он наливал стаканы до краев. Он намекал, что не хватает тоста Хорошего. И предложил я просто От всей души: «Давай за муравьев!» «Что - муравей? Он тоже человек, И никакая вовсе не букашка…» А деда на деревне звали - Сашка! В тот вечер он устроил мне ночлег В стогу, что за сараем, у ворот. Там кошки спали, там щенята жили, А ночью к стогу черти приходили И тыкали мне вилами в живот. Проснулся я с больною головою. Смеялся дед: «Пойдем сенцо грести!..» Я только подбирался к тридцати… А деду было семьдесят с лихвою. *** - Как ты зовешься?.. И. Гете. «Фауст» Долгой тропою к Богу Выйду на перепутье. Пес перешел дорогу. Черный. Не повернуть ли? Это в душе неверье Пробует тихо голос. Мне говорят: - Евреи… Я отвечаю: - Полно-с... Смешано все от века. Кровь-то у нас какая? В ком-то от печенега, В ком-то и не людская. Вот на дороге пыльной Камень блестит, слеза ли? Может, грядут слепые. Может, придут с глазами. Хлеб достаю из рубищ И отдаю собаке… - Господи, если любишь, Что же ведешь во мраке? *** Однажды вернусь. Я обязан вернуться Туда, где деревья под ливнями гнутся. Где старая лодка у синего плеса Гниет в камышах, где я мазал колеса Разбитой телеги пахучим тавотом, Где серая птица гордится болотом, Где бродят в обнимку поверья и сказки, Где ныла спина от ремня и указки, Где батя учил меня зло и толково, Что нету на свете другого такого Весеннего неба, осеннего пала, Где тысячу лет проживи - и все мало! |
|
|
|
Загружено:
