Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 3(32)
Александр Ломтев
 КАПУСТНЫЙ ДЕНЬ

Когда сарай, кряхтя и вздыхая, повалился всей своей темной массой вперед и вбок, над двором всплыло серое облако пыли, и все поневоле отступили назад. Сарай был такой старый, что никто не захотел возиться с ним, разбирая на доски. Просто подцепили тросы к угловым бревнам и стропилам крыши и дернули разок колесным трактором «Беларусь».

Через день завалы разобрали и очистили место для нового сарая. Весь мусор увезли, и только красный гранитный валун остался лежать никому не нужный под старым тополем. Он валялся там долго, а потом как-то незаметно исчез, словно стертый текучим временем. Теперь я жалею, что не сохранил его. Нет, ничего особенного в том камне не было - обычный гнеток для кадки под квашеную капусту. Но мне его жаль, и чем дальше уходит время капустных кадок, дровяных сараев и воскресного домино под дворовыми тополями - тем больше жаль…

Эх, детство, детство! Ускакало красно-синим мячиком, упорхнуло пестрой бабочкой, словно беззаботное лето улетело белогрудой ласточкой в дальние края. Только память неугасимую по себе оставило. Первые морозы, утренний иней и ранний снег неизбывно вызывают в памяти веселую картинку из детства - «капустный день»…

Еще с утра в доме необычная суета и движение. В кухне горой пушечных ядер высится горка светло-зеленых кочанов, пахнущая осенней крахмальной свежестью. Из сарая приносятся специальные корыта, достаются с антресолей сверкающие, из нержавейки, тяпки с отполированными ладонями ручками. Тяпки - тайная гордость отца и явная зависть соседей - изготовленые им самолично, по форме похожие на старинные топорики из сказки о Царе Салтане, они остры и тихо звенят, когда отец цепляет острие толстым ногтем.

Во дворе ребятня весь день хрустит морковками и кочерыжками (грызи кочерыжки - зубы будут крепки, как у зайца!), а из распахнутых окон дома на улицу имени неведомого ученого Александровича доносится «трупп-хрупп, трупп-хрупп»: все разом тяпают капусту на засолку.

Запах соли, капустного сока, морковки, а попозже, к вечеру, и водочки, и картошечки жареной разливается по округе, создавая ощущение праздника. «Пап, дай потяпаю!» - «Ну, держи. Да помельче, помельче и поглубже протяпывай, но по дну не колоти…»

А вот этот вилок мы тяпать не будем, мы его целиком в кадку положим, хорошо его будет по зиме выудить из погреба, выложить на стол, распластать на крупные куски и - к картошечке да под водочку…

Вроде рецепт на всех один, а капустка у всех по-разному усаливается. Может, и есть у каждого свой секрет, да никто не выспрашивает, каждый считает, что его капустка самая-самая!

Взрослые чужое умение хвалят, а ребятишки, конечно, своих наперед ставят: у нас мамка капусту вкуснее всех квасит. А у нас с яблоками! А у нас с клюквой! Да у меня козырь неубиваемый - зато у нас тяпки самые красивые! Тут уж кто спорить станет…

Все захвачены капустной кутерьмой, бегают из квартир в сарай, из сарая в квартиры. То и дело крики со двора:

- Васька, паршивец, ты кружок от кадки упер?! Куда дел, признавайся, опять колесо делал?

- Наташа, быстренько сбегай в «деревяшку» за солью, да бери крупную, серую, а то ты в прошлый раз «Экстру» додумалась принести - она не годится, поняла?

Только новенькие со второго этажа, недавно переехавшие в дом, не тяпают капусту, и их Андрюшка, мой сверстник, грустный бродит среди ребятни. А мне не жалко, у нас кочерыжек навалом, бери, пожалуйста!

Вечером взрослые гуляют, ходят друг к другу в гости, сначала говорят про капусту, кто сколько да как засолил, а потом уж и не поймешь - про что…

На столе чего только нет - и холодец, и селедка, и колбаска, капустка тушеная со свининкой… Интересно забиться в уголок и слушать, о чем говорят, как песни поют, про что спорят…

А из угла смотрит на всех строгий лик. И если кто крепкое словцо употребит, вроде даже как морщится осуждающе. Бабушка говорит - грех! И вот что интересно и непонятно. Говорят - Боженька, значит - она, а на иконе дяденька с бородой нарисован…

На застолье пригласили Андрюшкиных родителей, братья ушли к друзьям в соседний подъезд, а меня отправили к Андрюшке: поиграйте там, книжки полистайте…

У Андрюшки в квартире хорошо. Как сказала Наташка из соседнего дома - шикарно! Мебель полированная так и льется отсветами. На толстом красном (прямо на полу!) ковре - игрушечная железная дорога, на диване вразброс толстые глянцевые книжки с яркими картинками, люстра небывалая, сверкающая хрустальными ромбами, кресла мягкие, уютности необыкновенной… А на круглом столе посреди комнаты огромная хрустальная ваза. А в вазе шоколадные конфеты - горкой! А Андрюшка на конфеты не смотрит, картинки про Шерлока Холмса мне показывает

- Андрюх, а че ты конфеты не ешь? Вон их сколько, возьмешь - и не заметят. Они же не считаны?

- Ну их, надоели! Кочерыжка лучше… А хочешь - ешь, папка еще купит.

- А родители не заругают?

Удивительные вещи происходят на белом свете. Оказывается, можно не хотеть шоколадных конфет! Да я тебе мешок кочерыжек, не глядя, сменяю на эти конфеты из вазы. А нам мамка раз в неделю приносит с работы по кулечку «подушечек» «от лисички». Говорит, шла по луговине, лисичку встретила, та для нас с братьями конфеты просила передать. Ну, мы маленькие были - верили, конечно, а теперь в школу ходим, понимаем: в магазине мамка «подушечки» покупает, но, чтоб не огорчать, притворяемся, что верим…

За окном кромешная тьма. Смеясь о чем-то, на второй этаж поднимаются Андрюшкины родители. Я бреду вниз, в свою квартиру. Карманы у меня набиты шоколадными конфетами - веселая и красивая Андрюшкина мама положила: с братьями только поделиться не забудь! Не забуду, не забуду - с ними забудешь…

Новый сарай посерел от дождей и покосился от времени. Андрюшка давным-давно уехал в другой город. Родители его развелись, и веселая красивая мама хотела утопиться в ванне.

Теперь никто не квасит капусту в кадках. Зачем, если есть стеклянные трехлитровые банки, которые у нас почему-то принято называть баллонами. Веселых общих «капустных дней» давно нет - каждый сам по себе. И в волейбол целым двором не играют, и ключи, уходя из дому, под коврик не кладут. И… Да что там, стерло время былую жизнь, как стерло из-под старого тополя красный гранитный валун. Впрочем, нет уже и самого тополя, лишь пенек торчит посреди двора…

А «капустный день»… «капустный день» затаился где-то в глубине памяти, и нет-нет, да и всплывет из призрачных глубин, вызванный знакомым запахом первого прозрачного морозца, утреннего инея и осторожного раннего снега…

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.