Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(34)
Маргарита Васильева
 ЗАМЫКАЯ КРУГ

8 сентября 2006 года. Мы летим в страну его мечты, Таиланд. Я давно потерялась во времени, но, судя по небесной глади, самолёт приветствует безоблачное утро.

Алёшка дремлет, откинувшись в кресле и приклонив голову к маленькой оранжевой подушке. Почти все иллюминаторы с нашей стороны закрыты, с противоположной в салон заглядывает азиатское солнце.

Лёша всегда спит тихонько, как мышка, только ворочается очень резко, нервно. В кресле особо не повернешься, да и сон неглубокий, так что он расслаблен и почти недвижим.

Блики солнечных лучей тоже как будто задремали на его щеке, подёрнутой лёгкой небритостью. Все пассажиры вокруг спят... Точнее, их нет: в какой-то момент они просто перестали существовать.

Я вцепилась в кресло.

Безудержное желание продлить мгновение передалось пальцам рук, и они крепко держали подлокотники, будто это может чем-то помочь.

Лучик света дёрнулся на Алёшкиной щеке. Я очнулась. Неописуемое мягкое тепло разлилось по всему телу. Руки обмякли и больше не желали ничего «удерживать». Широко открытые голубые глаза плакали, беззаветно глядя на Лёшу: пухлые губки, чуть опущенные уголки глаз, светлые ресницы… Впрочем, плачем это вряд ли можно назвать. В те минуты я не верила самой себе. Мы летели в страну его мечты… ВДВОЁМ! Мне было 22, я была невероятно счастлива в своей любви и безумно несчастна в его неприязни…

Самолёт приземлился в аэропорту Бангкока около полудня.

Из прохлады аэропорта мы попали в «сауну» под открытым небом. Контраст температур был настолько резким, что вся группа улюлюкнула в унисон, шагнув на раскалённый асфальт.

Оказавшись в гостинице, мы с Алексеем Ивановичем побросали вещи, освежились и без промедления отправились на первую вылазку.

Он нацепил свою чёрную «жаркую», зато «адидасовскую», бейсболку. Накануне (дело было в Адлере) я подарила ему белую «найковскую», с бережно вышитыми инициалами «A.S.». Гамма получилась также в его вкусе, красно-бело-синяя. К сожалению, та вещица долго не протянула. Я не знала, что мулине красится, чистюля-Лёсик тоже не знал. Он постирал подарок, и посему пришлось благополучно его выкинуть.

Алёшка порой тяготился моим обществом. Но в тот день даже некоторое занудство: «давай сфотографируемся там, давай сям» и т.д. - его не напрягало. Непознанный «другой» мир завораживал и поглощал все мысли и чувства.

Наслаждаясь азиатской атмосферой, мы прошатались до самого вечера, не выпуская из рук карту Бангкока. Успели познакомиться с менталитетом местных жителей. Лёшка, английский филолог, с лёгкостью вступал в диалог с прохожими, если возникали трудности с ориентированием на местности.

Чтобы выяснить, где находится самый большой ювелирный магазин, мы поймали служащую отеля. Её английский оказался на достойном уровне, и она, считая своим долгом помочь нам по всем вопросам, беспрерывным потоком начала сливать всю известную ей информацию. Когда запас знаний относительно ювелирного дела в Бангкоке иссяк, она перешла к комплиментам. Я неплохо улавливаю английскую речь, и поэтому понять, как она нахваливала мои внешние данные, особого труда не составило. Для азиатов белая девушка с формами и длинными ногами как божество.

- Ваша жена… - начала было тайка.

- Она не моя жена!!! - отрезал Лёсик.

Я скуксилась. Мадам не унималась и принялась убеждать, что он обязательно должен порадовать свою girl friend богатым перстнем или, на худой конец, дорогим изящным колечком. Никому ведь не придёт в голову, что почти чужие люди приехали вместе просто посмотреть страну.

Мы попрощались и поймали «тук-тук» (один из вариантов местного такси).

- Лёсь, ну вот скажи. Мы с тобой не друзья, не любовники… Кто тогда?

- Будем считать, коллеги по работе…

- Ммда! Зашибись! Коллеги по работе припёрлись за 8000 км от дома, отдохнуть.

Алексей лишь ухмыльнулся.

Мы действительно работали вместе несколько сезонов. Но это была не та рабочая атмосфера, какая у многих из вас нарисовалась в голове. Мы воспитывали детей (а иногда и взрослых) в оздоровительном лагере в Подмосковье. Дни плавно перетекали в ночи, ночи в рассветы. Я находилась с Алёшей чуть ли не 20 часов в сутки. Так вот и жили: спали порознь, но дети были…

Но вернёмся к первой прогулке по Бангкоку. В глаза бросались такси «тайотки» ядрёных оттенков. Машин подобного цвета в Москве, да и вообще в России, мы никогда не видели (я уж точно). А ещё никогда не думала, что пища как таковая может вызывать тошнотную реакцию. У тайцев в порядке вещей готовить на улице, прямо на компактных перевозных «кухоньках». Делают они это чуть ли не посередине оживлённой трассы или, к примеру, вблизи канализации, так что запахи соответствующие.

На одной из небольших улочек я увидела пластмассовую лавочку с конкретно подпаленной седушкой.

- Ничего себе! Лёсь, взгляни… Наши вандалы отдыхают просто…

- А ты подойди поближе со своими минус 15!!!

Приблизившись к скамейке, я поняла, что это вовсе не вандалы орудовали, а дизайнеры. «Горелая» аппликация была нанесена так искусно, что даже с близкого расстояния не сразу поймёшь, в чём фишка.

Алёшкино внимание в центре города привлекла вывеска одного из громадных маркетов. Большие белые буквы: «MARINA».

- О! Ну-ка, сфотографируй меня, чтобы надпись видна была.

Я постаралась сохранить абсолютную невозмутимость и доброжелательность. Дело в том, что тогдашнюю пассию Алексея звали Марина, и он, скорее всего, собирался предоставить ей частичный отчёт о своём путешествии с «закадычными друзьями».

Конечно, предполагалось, что я не в курсе про Маришку и, вообще, про многие аспекты их отношений; но это лишь предположения. Когда растворяешься в человеке и живёшь им, как я жила Лёшей, мало что ускользает из внимания...

...Первый вечер спустился как-то особенно мягко. Миллионы огоньков будто танцевали в глазах. Я всё ещё не верила самой себе…

Мы продолжали беззаботно шататься часов до 23.00 по местному времени, потом вернулись в отель.

Мне не хотелось обременять Алёшу чем бы то ни было, и поэтому я молчала о том, что устала и что сильно болит нога. Случайно оступившись, я содрала о бордюр кожу над левой пяткой.

Сидя на кровати, я пыталась изловчиться и продезинфицировать саднившую щиколотку. От Лёшкиного молчания было в тысячу раз невыносимей, чем от попадания зелёнки на открытую рану. Всё внутри умоляло: «Ну пожалей меня, пожалуйста, пожалей… Скажи хоть что-нибудь, не молчи!!!». Посыл не долетал, как я ни старалась. Алёша не видел и не хотел видеть во мне маленькую, трогательную, беззащитную девочку… Он предпочитал телевизор.

Так я корячилась минут десять, а потом мы отправились поглазеть на местный стриптиз, который рекламировали все таксисты без исключения. Зрелище оказалось так себе, особо не впечатлило, и поэтому часам к двум ночи мы вернулись в номер. По деньгам как-то не срослось, и Лёсик спустился, дабы доплатить таксисту. Пять минут - его нет, десять - Лёши нет, пятнадцать - нет, двадцать минут…, двадцать пять… Алексей соизволил заявиться минут эдак через сорок-сорок пять. Признаюсь, я ни секунды не волновалась: во-первых, чтобы снять тайскую жрицу любви, Алюнечка слишком брезглив, а во-вторых, все мои мыслимые и немыслимые чувства заглушала злость.

«Плохо тебе со мной, неуютно, некомфортно?! Свободы, мальчик, захотелось? Нехрено было соглашаться на поездку. Знал ведь, на что идёшь! Припёрлись вдвоём, так изволь элементарно проявлять уважение… Что это за выходки?!» Ничего подобного я, конечно, не сказала. Кто я ему такая, чтобы устраивать разборы полётов?!

Максимально корректно, насколько позволяло настроение, я поинтересовалась лишь, почему он так задержался, выключила свет и с головой залезла под одеяло, пытаясь отгородиться от реальности.

Вообще-то я никогда не умела злиться на Лёшу воочию. Стоило ему появиться, я тут же становилась плюшевой. И что самое противное - сделать с этим ничего было нельзя, хоть умри от усердия.

День второй. Мы второпях позавтракали и отправились на запланированную экскурсию в Храм Изумрудного Будды. Тут меня ожидало потрясение номер два. Алёшка отказался от совместных фотографий. Наотрез. Довольно категорично. Я даже предположить такого не могла. (К слову, за десять лет, которые я его знаю… ну хорошо, за восемь - которые я его отчётливо помню, у нас всего четыре совместные фотографии). Подобное заявление быстренько осело в сознании рядом со вчерашним ночным инцидентом.

«Таак, не реветь! Молчи. Дыши глубже…» - так я пыталась заговорить зубы себе самой пол-экскурсии.

Мою внутреннюю обстановку постепенно разрядила миленькая таечка-экскурсовод. Она очень хорошо владела русским и излучала исключительно позитивную энергию.

После посещения Храма нас с Алексеем Ивановичем снова ждал пёстрый Бангкок со своими фигурно стриженными кустами, лёгким метро, местными бомжами, речкой-вонючкой и романтичными тропическими дождями. Во время одного из таких на меня снизошло прозрение. Я всегда думала, что нет ничего обиднее Алёшкиной физической неприязни. Ан нет! После его случайной фразы: «Мои мысли - это мои мысли», я чётко осознала, что нет ничего хуже «моральной» стенки, которой он ограждается от мира. Мы никогда не разговаривали так, как мне бы этого хотелось.

В его неприступную крепость я билась долгие три года, и, как это обычно бывает, голова сильно пострадала. Всё без толку! Даже многолетняя известь и мох остались целёхоньки. Но скажу с некоторой гордостью, так как подрывные работы были развёрнуты колоссальные, уважать меня Алёшка всё-таки научился.

Вечер второго дня был полностью посвящён шопингу. Усталые, мы зашли в «Макдональдс». Я улизнула вымыть руки, полностью доверив Алексею меню обеда. Среди прочего он купил две «Фанты». Я её пью в очень редких случаях, зато Лёсик любит. Мы сели за стол, разговаривать сил не было. В абсолютном расслабоне прожевали все канцерогены. Лёшкин стакан опустел, когда он доедал фри. Я уже всё подъела, газировка осталась «на сладенькое». Но не тут-то было! Алёша в той же тишине, абсолютно бесцеремонно, взял мой стакан (с обсяванной трубочкой) и допил оранжевую шипучку. После чего, поболтав тару и убедившись, что она пуста, поставил её на место. Подтаявший лёд обречённо брякнул. Я улыбнулась. Это такое счастье, когда ему ну хоть что-то от тебя нужно…

На следующее утро мы отбыли в курортный городок Паттайю. Знаете, господа, надежда - су.. живучая, и она никак не хотела меня пощадить. Впереди было десять дней… в купальнике, и я была намерена продолжать штурм до изнеможения.

11 сентября. Путь к побережью Сиамского залива пролегал для нашей группы через зоопарк (экскурсия такая). Сидишь себе и наблюдаешь настоящую дикую природу, не выходя из автобуса. Лёсечка, как доблестный оператор-документалист, снимал всё на видео, разве что любительской камерой. Его спутница, как доблестная партизанка (читай куртизанка), молчала в тряпочку и никоим образом не высовывалась, дабы не засветиться в кадре.

Я вам ещё не уточняла, но наше с Алёшей путешествие проходило под грифом секретности. Это было обязательное условие и обоюдное решение. Собственно, Алексей до сих пор пребывает в счастливом неведении по поводу моей грандиозной агитационной кампании. Может, ему на ум и приходили некие догадки, но с моей стороны всё было сработано безупречно. Думаю, Лёшка всё ещё уверен, что две недели «райских» каникул обошлись нам в 60$ (стоимость виз). Но вы же понимаете, что подфартить в лотерею, как ВДРУГ «подфартило» мне, не может! Я тихим сапом копила на Алёшкину мечту два года (не знаю, почему ему так грезилось именно в Таиланд) и, когда подвернулись подходящие обстоятельства, разработала план, попав почти в яблочко. «Почти», так как предполагала, что получится купить Алёшу. Да, именно купить. Для дела нужен был фарт, и я решилась сыграть краплёной картой.

Вернёмся всё же к зоопарку. Кого там только не было: носороги, жирафы, верблюды, косули, буйволы, колоссальное количество птиц, задиристые зебры. Больше всего меня впечатлил гималайский медведь, потому что был неописуемо похож на мою толстуху собаку, и тигры. Точнее, не столько они сами, сколько процесс их кормления. Изящная девушка в настоящей клетке, прицепленной к джипу, раздавала через железные прутья аппетитные куски сырого мяса. Киски умильно чавкали и не обращали никакого внимания на авто с глазеющими туристами.

Честно говоря, мне не терпелось увидеть наш номер в отеле Паттайи. Когда я выбирала тур и тщательнейшим образом «трясла» оператора, стараясь не упустить ни одну мелочь, первым и главным требованием (что уж греха таить) была большая (общая) кровать.

Впервые я вошла в номер, затаив дыхание. «Кровать! Шереметьево-3!!!» - ликовало всё внутри меня. По Алёшкиному выражению лица было видно, что он, скорее всего, матюгнулся про себя. От этого мои внутренние победные кличи только усугубились… Врёшь… Не уйдёшь…

Следующий день начался снова с живности. Мы отправились в «Safari World» и деревню «Nong Nooch». Хочу, забегая вперёд, отметить, что по возвращении из этих удивительных уголков единения с дикой природой моими любимыми животными стали морские котики, а Лёшиными - крокодилы. Самым большим удовольствием была возможность сфотографироваться с любым зверьём за умеренную плату. Каждый раз, когда пересматриваю эти снимки, переживаю ощущения заново.

Первая фотография - с маленьким тигрёнком. Он спокойно сидит на руках и лакомится молоком из детской бутылочки. С малышом сфоткались и я, и Алёша, а вот присесть рядом с его старшим братом (а может, это была сестра) мой спутник отказался.

- Ну, Лёёёсь, это же здорово…

- Нет уж! Сама иди, если так хочется.

Мне очень хотелось «потискать» полосатую зверюгу, и я пошла глазом не моргнув. Стоило присесть рядом с киской, а Лёсику посмотреть в видоискатель, как дрессировщик, стоявший неподалёку, сильно дёрнул за цепь, крепящуюся к ошейнику тигра. Кошка обнажила клыки и взревела. Отработанный трюк, чтобы снимок эффектнее получился, но об этом же надо предупреждать…

В тот момент у меня ёкнуло не от страха перед клыками, а от мысли, что, если меня сожрут на месте, Алёша, наверное, не сильно огорчится. По крайней мере, не больше, чем от картины пожирания кого-либо другого, незнакомого.

После кошачьих на глаза нам попались приматы. От процесса съёмки в обнимку с шимпанзе Лёсечка получил огромное удовольствие. Обезьяны нежно целовали туристов, а некоторым могли и засос поставить. Алексей в число избранных не попал, но лицо у него было такое, будто дело не далеко до оргазма… Очень забавно!

Потом были слоны, кенгуру, жутко вонючий, но дружелюбный медведь с бананом, пруд с золотыми рыбками и, наконец, морские котики с крокодилами. О двух последних хотелось бы поподробнее.

На мордах котиков отчётливо читались признаки интеллекта. Нет, ну честно, прямо «лица, обезображенные» мыслительным процессом. У людей такие далеко не всегда встречаются. А уж что вытворяют эти лапочки, вообще описанию не поддаётся. Как ТАКОМУ можно научить животное, я представляю смутно.

У крокодилов с умственными способностями дела обстоят куда плачевнее: у них сплошные природные инстинкты. Никакой дрессуре они не поддаются. Человек может находиться рядом и выделывать всякие фокусы лишь потому, что крокодил всегда действует по алгоритмам, и его поведение легко предсказуемо, для специалиста, разумеется. Алёшка профанател от следующего. Покупаешь ведёрко мяса, берёшь напрокат удочку, становишься на мостик. Под тобой «стадо» крокодилов… Туристы соревнуются между собой, кому удастся подразнить хищников дольше. Ради такого случая Лёсик доверил мне камеру.

- Когда скажу, нажмёшь вот сюда, - указал он на маленькую кнопку «Rec.».

Знаете, я очень ценю, когда мужчина умеет всё доступно объяснить. Алёшина манера повествования и способность «разжевать» что бы то ни было всегда приводили меня в состояние абсолютного блаженства.

- Я готов, - улыбнулся Лёсечка и медленно начал опускать удочку за парапет.

Крокодилы по очереди делали попытки ухватиться за приманку. Мне быстро передалось Алёшкино воодушевление, и, к тому же, я увлеклась процессом съёмки, так, что в какой-то момент потеряла бдительность и хихикнула. Смех остался в записи. Когда крокодилы получили свою порцию, Алексей перемотал отснятое и посчитал, что подобный компромат недопустим.

- Придётся переснять. Только не ржи! - заключил он и отправился покупать второе ведро...

Ещё мы побывали в парке кактусов и в парке камней. Последний можно было лицезреть с высоты птичьего полёта из белокаменной беседки. Вид потрясающий, хоть и напоминает отдалённо католическое кладбище.

В какой-то момент показалось, что Алёшке не всё равно, как я получусь в кадре. Среди диковинных кактусов он дольше обычного примерялся и ловил ракурс. Не помню, чтобы когда-либо ожидание доставляло мне такое удовольствие.

Потом мы фотографировались среди скульптур, выполненных из обычных цветочных горшков. Лёсик залез в «горшечную» машину натуральной величины, надул щёчки и … «Жжж, смотри, я еду!». В такие моменты я трепетала до потери дыхания, до дрожи в коленках, почти до безрассудства…

На выходе из «Nong Nooch» можно было сфотографироваться с девушками в национальных костюмах. Лёсечка выбрал самых симпатичных и фигуристых. Какого же было его удивление, когда, присев рядом с красотками, он ощутил на своей руке цепкие МУЖСКИЕ пальцы и услышал бас: «Hello». Трансвеститы… А мы потом долго укатывались со смеху.

Вечер выдался почти сказочным. В стоимость экскурсии был включён ужин.

- Хочешь, я принесу тебе мороженого, - вдруг предложил Алёшка, когда трапеза подходила к концу.

От подобного жеста я даже растерялась и, будто забыв вкус лакомства, не знала, хочу его или нет. Но даже если бы мороженое было самой ненавистной гадостью на свете, мне и в голову не пришло бы проигнорировать Лёшкин знак внимания.

Когда окончательно стемнело, аниматоры предложили запустить в небо «мечты». Схема проста: поджигаешь фитиль, закреплённый к подобию воздушного шара, загадываешь желание, подталкиваешь конструкцию вверх, и она улетает в поднебесье. Количество «шаров» было ограничено, и я отдала «право на мечту» Лёсечке. Мне так хотелось, чтобы он был счастливым, самым счастливым, чтобы все его мечты обязательно сбылись, чтобы…

Так, стоп! Снова меня занесло. Pardon. В общем, на этой мажорной ноте вечер почти завершился. Мы вернулись в отель и решили перед сном освежиться в бассейне.

- Лёсь, а что будет, если сейчас я поведу себя, как та шимпанзе в «Парке»?

Алёшка ехидно усмехнулся.

- Я тебя отстраню…

- А если я буду сильно настойчивой и ласковой обезьянкой?

- Я тебя сильно настойчиво отстраню...

...Просыпаться утром рядом с Алёшкой - отдельная тема, но я её, увы, не раскрою. Просто не хватит слов: это неописуемое счастье…

Новый день был посвящён пляжу целиком и полностью. Я упросила Лёсю закопать меня в песок. Получилась почти spa-процедура, и даже то обстоятельство, что Алексей «присыпал некультурное тело» довольно небрежно, не испортило мне наслаждения.

Неподалёку тайцы снимали художественное «мыло». Так что spa оказалась к тому же познавательной. В общем, пока я прогревала косточки под внушительным слоем песка и пристально наблюдала за массовой сериальной сценой, Алёша расположился на песке загорать. Сентябрь в Таиланде - это ещё сезон дождей, и поэтому небо преимущественно серого цвета, солнца не видно. Но обгореть всё равно можно в два счёта.

- Лёсь, я не советую тебе вот так лежать под ультрафиолетом: подпалишься, сам не заметишь.

- Да ладно, нормально. Успокойся!

Алёшка часто призывал к спокойствию, когда я проявляла жизненную мудрость. Для него это были скорее «запарки не по делу». Он ведь не задумывался, что дурного ему не желают и что я всегда очень переживала из-за его недальновидности в некоторых бытовых ситуациях. Очередной протест меня нисколько не удивил. Интуитивно я предполагала что-то подобное и ещё в Москве купила спасительную мазь от ожогов…

Он израсходовал тюбик лекарства в два дня и на пляж после того загорания долго носа не казал. Вместо шоколадного сексуального торса мы оба наблюдали красноватый подпаленно-облезающий. Ничего уж тут не поделаешь.

К вечеру было решено прогуляться. Мы не стали дожидаться привычной маршрутки до Паттайи и решили пройтись пешком. Путь до города один - вдоль трассы. Тайцы - лихачи, водят довольно безбашенно, особенно на загородных широких магистралях. Мы шли гуськом по самой обочине дороги, и всё же мне было как-то не по себе от проносящихся на бешеной скорости «тук-туков» и грузовиков.

- Лёсь, можно тебя за руку взять? Или хотя бы за мизинчик, так не жарко будет.

- Нет!

- Ну, Лё-ёсь, мы с Лотоцкой всегда так ходим, так комфортнее. А то эти машины …

- Вот с блудницей и будешь так ходить! Подумаешь, машины… Ничего страшного, иди вперёд, чтоб я тебя видел.

Понятно, что канючить бесполезно. Придётся опять абстрагироваться и справляться со своими пусть мизерными, но всё же страхами в одиночку.

В гостеприимной тусовочной Паттайе мы просто гуляли и глазели по сторонам. На Алёшу, в свою очередь, завлекающе глазели чаровницы (читай: шлюхи) - таечки. И пофигу им, с девушкой идёт потенциальный клиент или без. Я балдела от подобной откровенности.

Внезапный ливень встал стеной. Мы присели в первый попавшийся кабак за барную стойку.

У Алёшки, когда он был выпивши, бдительность повышалась минимум вдвое. Он начинал проявлять повышенную осторожность в отношении меня, опасаясь потерять самообладание. В Таиланде это выливалось в заявлениях типа: «убери руку с моей кровати» или «не клади ногу на мою территорию». В общем, со стороны посмотреть - обхохочешься!

Это я всё к чему… В тот дождливый вечер по невыясненным причинам у Алексея было явное намерение напоить меня. По крайней мере, так казалось. К чему вдруг? Короче, в номер мы вернулись абсолютно мокрые, одежда пикантно льнула к телу. В голове у меня родилась очередная идея. «Ага, - думаю, - я ведь типа, того... выпила, следовательно, имею право на «санкционированные» домогательства». (Не важно, что коктейли эти мне как слону дробина.) Лёсечка отправился в душ, а я затаилась на краю кровати кошкой перед прыжком…

...Магазины в той поездке - отдельная эпопея. Целый год после Таиланда я просто не могла их переносить. Меня буквально трясло от шмоток, галантереи, часов и прочей лабуды. Наверняка не знаю, с чем это связано, но догадываюсь. Осознание того, что Алёше всегда было глубоко фиолетово до моего искусства украшательства, многое объясняет. Даже на работе, в редкие моменты, когда я выглядела безупречно в своей неотразимости и все вокруг буквально в штабеля укладывались, Лёся играл роль «удава», спокойного и невозмутимого... Теперь пришло время осветить ещё одну незабываемую экскурсию, а точнее поход в театр. Начну с предыстории.

В Таиланде очень распространена операция по смене пола. Во-первых, этому не препятствует религия, а во-вторых, там это относительно не дорого. Платишь какие-нибудь 10 000 у.е., и тебе устраняют «ошибку» природы. Многие мужчины сознательно отваливают десять «кусков», далее тратят бешеные деньги на гормоны (без них поддерживать в себе женщину нереально), а в сорок лет (максимум в сорок пять) отправляются на тот свет. Именно столько можно прожить бывшему мужчине в женском обличии, и это общеизвестный факт.

Если ты видишь в Таиланде высокую красивую местную жительницу с формами, по-любому это либо трансвестит, либо транссексуал. Если женщина будет ОЧЕНЬ красивой и ухоженной, скорее всего, она работает в «Альказар-шоу». Именно на это театрализованное представление мы отправились в один из последних вечеров.

Мне захотелось быть красивой. Чуть ли не впервые за последние несколько лет мне захотелось быть красивой для себя, а не для Алёшки. В шкафу ждало новое платье, в тумбочке - увесистая косметичка (в повседневной-то жизни редко крашусь, а на отдыхе вообще никогда). Я на тридцать минут оккупировала большое зеркало в туалетной комнате и, перед тем как услышала стук в дверь, успела понравиться себе в отражении.

- Давай быстрее, сколько можно там сидеть?!

Я медленно повернула ручку и, взмахнув пушистыми ресницами, открыто посмотрела в глаза самому желанному мужчине на свете.

- Что это ты так вырядилась? Как в театр прям!

Другой реакции и ожидать было нечего… Но когда мы прибыли на место и расположились в комфортабельном зале с евроремонтом, пришла моя очередь злорадствовать (пусть и не вслух). Алексей Иванович в своей пляжной майке и шортах никак не вписывался в общий колорит. Вокруг томно прохаживались дамы в вечерних туалетах, мужчины в костюмах устраивались поудобнее в мягких креслах. Я злобно потирала ладошки, хотя Лёше, думаю, было всё равно.

Описывать кордебалет и вообще всё происходящее на сцене в тот вечер смысла нет: это нужно видеть. К сожалению, мы не взяли с собой фотоаппарат, поэтому по окончании шоу пришлось фотографировать Алёшку рядом с сексапильной участницей кабаре на телефон.

В маршрутке, которая мчалась в отель, воцарилась гробовая тишина. Стопроцентно предчувствуя своё настроение на остаток вечера, больше всего на свете я не хотела приехать. Я готова была ехать, ехать, ехать… только бы не останавливаться, только бы не кончились огоньки за окном, только бы не оказаться снова в казённом доме перед бесполезной большой кроватью…

Я вжалась в кресло и прислонилась к ледяному от кондиционера стеклу. Оно казалось много теплее живого человека, сидящего рядом. Вскоре маршрутка предательски остановилась у входа паттайской «обители». Алексей, который никогда лишний раз до меня не дотрагивался, довольно потребительски положил руку на мою коленку, можно даже сказать шмякнул по ней, типа по-братски…

- Ну что, пошли?

С этим жестом я поняла, что всё-таки юбка - великое изобретение, и что бы там Алёшка ни утверждал, против природы (тем более мужской) не попрёшь…

Номер. «Шереметьево-3». Не-е-т… Я больше этого не вынесу… Я больше не могу… Я больше не могу засыпать ЧУЖОЙ рядом с этим человеком, рядом с этим мужчиной…

- Лёш, пойду прогуляюсь перед сном.

- Иди, - не задумываясь ни секунды сказал Лёсик, закрывая дверь в душ.

...Я вернулась только под утро, точно зная, что Алексей уже успел и помыться, и пожевать чипсов, и выпить его любимый «Малибу», и посмотреть телевизор, и заснуть десять раз. Вообще-то в ту ночь я готова была спать на пляже, прямо у воды, так не хотелось возвращаться. Словно на автопилоте, я долго брела вдоль берега, читая тёплому морю стихи. Все, которые знала. Оно, жалея и сочувствуя, целовало мне ноги.

Как далеко остался отель, даже не знаю. В какой-то момент на волнах появился скутер, несущийся в мою сторону. Стало не по себе, сознание точно очнулось, сработал инстинкт самосохранения, я побежала. Быстро побежала. Минут через десять показался знакомый пляж. Остановившись, я снова вспомнила о поэзии. Мой классический стихотворный запас иссяк, уступив место собственному сочинительству. Как же трепетно было то повествование. Снова захотелось дышать полной грудью от единственной мысли - море примет меня такой, какая я есть, примет с нежностью… до последнего вздоха… ему я была не чужая…

В предпоследний день гид пригласил нас на обзорную экскурсию по Паттайе, которая не состоялась неделю назад из-за размытых дождём дорог. Настроение было не из лучших. Мы спустились к ресепшену, и тут выяснилось, что ключ-пластинка от номера остался в пазике для кондиционера. Я выходила последней и, конечно, не подумала его забрать. С непривычки: это всегда делал Алёша.

- Давай ключ.

- Какой ключ?

- Я ж тебе сказал, возьми ключ.

Я молча уставилась на Лёсика, осознавая, что, «варясь в себе», и слышать не слыхивала о подобной просьбе.

- Ты что, его не взяла?!

Глаза Алексея жутковато сверкнули. На мгновение мне показалось, что он меня ударит. Бац!

- Больная!!! - с ненавистью отвернулся он и потопал к ресепшену. Взял запаску, ни слова не говоря, поднялся на наш этаж, вызволил ключ, так же молча спустился. За всё это время я не шелохнулась.

Это был апогей Лёшкиной усталости от моей томности. Больше подобных эксцессов не происходило.

Эмоционально встряхнула меня лестница очищения у подножья храмового комплекса Ват Ян, а окончательно развеял душевную хмарь маленький лемур. С ним можно было сфотографироваться, а у нас, как назло, батарейки сели в аппарате. Я доставала Алёшку как могла: «Давай попросим у кого-нибудь, давай поищем, где купить новые, давай вот так, а может эдак…». Проникнувшись непреодолимым желанием, Лёсечка сумел изловчиться и сделать два кадра. Но даже когда фотоаппарат «фыркнул» и окончательно выключился, я долго не могла выпустить из рук чудо природы, зацеловала его от ушей до пяток и не желала возвращать хозяин.

Зверь, видимо, настроился на ту же волну. С ним пыталась сфотографироваться какая-то тётка. У неё ничего не получилось: лемур уползал наутёк. Ко мне же зверёк моментально прильнул. Трогательно обхватил своими маленькими мягкими пальчиками мои и тянулся носом к моему лицу. Такой эйфории я не испытывала ни от одного животного на земле!

Лёсик недолго смотрел молча на всё это безобразие:

- Ну конечно, не с кем целоваться, так ты к братьям меньшим начала приставать… Не стыдно?! Хватит уже, отдай несчастного хозяину!

Алёшка и не пытался сдерживать улыбку. Тайцу, стоящему в нескольких шагах, порядком надоела эта идиллия и мои «слюни». Он просёк, что, если не заберёт зверя, добровольно не отдам. Пришлось расстаться с чудом добровольно-принудительно. Ах, какой был пушистик, какие телячьи нежности.

Весь последний день мы посвятили морю. Утром фотографировались на пляже (точнее, я фотографировалась, Лёша фотографировал). Вообще-то, объектив меня любит, и я всегда с удовольствием позирую, чувствуя себя абсолютно в своей стихии. Но вы не представляете, чего стоило раскрепоститься перед камерой в то утро. Я заранее попросила Алёшу не комментировать происходящее:

- Лёсь, очень тебя прошу, ничего не говори, я и так тебя стесняюсь.

Природу этого чувства понимаю ясно. По жизни я уверенная в себе и чаще адекватно оцениваю любую ситуацию. Но, к сожалению (теперь думаю, что скорее к счастью), я никогда не была во вкусе Алексея, и в моменты, когда нужно было «включить» женщину, собственный типаж делал меня почти беспомощной. Я зажималась и чуть ли не начинала паниковать. Ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла поделать.

Моё напряжение более или менее спало только к концу фотосессии. Мы устроились под тенью пальм и любовались морем. У Лёсечки «в ушах» пел Ю.Антонов. Я с большими солнечными очками на носу тупо пялилась в какой-то журнал, не видя при этом ни одной строчки. Слёзы застили буквы. Кутаясь в шифоновое парео, я рыдала как белуга. Конечно, беззвучно, отвернувшись от Алёшки, чтобы не видно было мокрых щёк и раскрасневшегося носа. Я тихо скулила сама с собой, пока не отыграли все двадцать две песни. Когда уже не осталось сил плакать, да и вообще не осталось никаких сил, я молча встала, подошла к Алёше, щенком села у его ног и обняла за колени. На удивление, он не отстранился, не огрызнулся. Лёсик наблюдал за немецкой семьёй, запускавшей в облака воздушного змея. Я же боялась пошелохнуться, да что там пошелохнуться - боялась дышать. Украдкой, но вместе с тем жадно и оголтело ловила каждое мгновение. Каждая бесследно исчезающая секунда навсегда удаляла от меня этого чужого, но такого дорогого человека. КАК ЖЕ Я ЕГО ЛЮБИЛА… Иногда даже страшно становится, насколько безрассудно и всепоглощающе...

Вечером были снова магазины, сувениры, какая-то бытовая суета, сбор чемоданов. Я это сейчас плохо помню. Ну ещё бы! В тот момент я себя-то не помнила. Сознание отключилось ещё утром и никак не хотело возвращаться.

Алёшка уже спал. Как обычно, тихой мышкой. Вставать в аэропорт надо было в четыре утра. Я закончила собираться в два тридцать. Голова беспомощно опустилась на подушку. Я даже не успела закрыть усталые, выплаканные глаза, как за окном раздался взрыв. Удар был такой силы, что Лёсечка проснулся и подскочил к окну.

- Что это?

Я моментально «протрезвела» после полудневного хмеля. Лёсик открыл гардины, балконную дверь и вышел на улицу. ТАКОГО урагана мы не видели никогда в жизни. Гром просто оглушал. А если ещё учесть, что чуть больше года назад стихия стёрла здесь с лица земли несколько островов…

Короче, мне стало ТАК страшно, что описанная выше встреча со скутером на ночном пляже показалась детской компьютерной игрой. Сердце, оторвавшись, упало в пятки; казалось, я вообще забыла, как дышать.

Первое желание - прижаться к Лёшке. Но! Мозги-то уже функционировали в нормальном режиме, и я … не решилась. Если бы он меня не понял, а он бы сделал вид, что не понял, обвинив в симуляции, душа бы не пережила. В общем, расценив, что проще пережить удар от руки природы, я, зажмурившись, свернулась комочком под одеялом и попыталась уснуть.

Утро плюхнулось на голову довольно бесцеремонно. Маршрутное такси. В аэропорт… Я всегда особенно любила Лёшкины руки. Все вокруг твердили: «Да как это может нравиться?! Кацапки! Разве это мужские руки?! У мужика должен быть настоящий кулак. И вообще, надо опасаться обладателей такой мелкой пригоршни: это может означать, что…», да мало ли как меня пытались вразумить. Мне всегда было глЫбоко фиолетово, на всех! Я любила, ЛЮ-БИ-ЛА, и баста!

Так вот, по дороге в аэропорт, в пять утра, когда бдительность Алёшина ещё проснуться не успела, я подсунула ему симпатичный цветок. Мол, подержи, я его сфотографирую… Лёшка не отпирался, и я тихой сапой сфоткала, типа того, цветок в ЕГО руке.

...Девятичасовой перелёт домой был на удивление лёгким. Я, как могла, гнала от себя мысли о Москве. Как я привыкну к новой жизни. Без Алёши. Вообще без Алёши, то есть совсем…

Я проиграла. Нужно было отпустить Его. Наша совместная деятельность закончилась, теперь даже социальное положение «коллеги по работе» осталось в прошлом.

Поскольку мы путешествовали инкогнито, пришлось добираться из аэропорта общественным транспортом. Лёша посадил меня в автобус. Двери захлопнулись. И … я стала свободной. Оказывается, я умею проигрывать. Достойно, спокойно.

Водитель слушал радио. Из динамиков доносился голос Кикабидзе. Он пел мою жизнь, наступившее мгновение: «И того, что было, нам с тобою снова не связать…/ И осталась в небе светлая полоска, ЧИСТАЯ, КАК ПАМЯТЬ О ТЕБЕ… Для кого-то просто лётная погода, а ведь это проводы любви…».

Я ни о чём не жалею. Это очень важно, ни о чём не жалеть. Понятно, что, когда чудом спасаешься из огня, раны сразу не заживают. Казалось, всё, что можно было пережить, было пережито там, за 8000 км от дома. Внутри - пепелище. Но! ветер никто не отменял. Он продолжал дуть, несмотря ни на что. Приносить споры и семена. Постепенно начали появляться новые побеги. Жизнь не кончилась, рассудок (вопреки ожиданиям) тоже. Теперь я любима и желанна. И пусть, когда вспоминаешь о времени, когда ты любил, кажется, что с тех пор больше уже ничего не случилось. Всё же сейчас не стоит уточнять, как долго я «обитала» в Таиланде.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.