Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(35)
Евгения Халь
 КАК ОБОЙТИСЬ БЕЗ НЕЁ

Той зи­мой я но­си­ла крас­ное паль­то. Са­ма не знаю, за­чем купила такую экстравагантную вещь. Крас­ный - цвет аг­рес­сив­ной сек­су­аль­но­сти и рос­ко­ши, а у ме­ня не бы­ло ни то­го, ни дру­го­го. На од­ном ма­ги­че­ском сай­те я про­чла, что крас­ный цвет мо­жет вы­звать рез­кие пе­ре­ме­ны в жиз­ни. Так и слу­чи­лось.

Вско­ре по­сле это­го от меня ушел муж. Вер­нул­ся с ра­бо­ты по­рань­ше, ча­сов в шесть вече­ра. За­шел весь в сне­гу - кра­са­вец! Гла­за ка­рие, рес­ни­цы тем­ные сне­гом при­по­ро­ше­ны, и пря­мо с по­ро­га зая­вил:

- Про­сти, я по­лю­бил дру­гую! - Сложил ве­щи в сум­ку, ко­то­рую мы для ме­до­во­го ме­ся­ца по­ку­па­ли, и ушел.

- И все, де­воч­ки, все! По­сле де­ся­ти лет се­мей­ной жиз­ни, - ры­да­ла я в объ­ятиях под­руг Раи и Оли.

- Мо­ло­дая она, - Рая по­да­ла мне оче­ред­ную пор­цию бу­маж­ных но­со­вых плат­ков, ос­та­вив па­роч­ку и для се­бя. - Как пить дать - мо­ло­дая.

- А я что, ста­рая? Мне все­го три­дцать пять! - вски­ну­лась я.

- Это смот­ря с кем срав­ни­вать. - Рая обо­жа­ла срав­не­ния. - Ес­ли с тво­им Се­ре­жей не­на­гляд­ным, то­гда, ко­неч­но, мо­ло­дая. Ему са­мо­му че­рез па­ру лет со­ро­ков­ник ко­ря­чит­ся, а ес­ли с ней - то­гда ты в про­иг­ры­ше, она и до три­дцат­ни­ка не до­тя­ну­ла.

- А ты от­ку­да зна­ешь? - спро­си­ла я.

- Я их ви­де­ла вме­сте. Та­кая фи­фа вся из се­бя: но­ги длин­ные, гла­за зе­ле­ные, во­ло­сы до по­пы, а твой во­круг нее, как ко­зел, ска­чет: уси-пу­си.

- И ты мол­ча­ла? - я за­дох­ну­лась от воз­му­ще­ния. - Ка­кая же ты под­ру­га по­сле это­го?

- Она хо­ро­шая под­ру­га, - ти­хо от­ве­ти­ла Оля, - по­то­му что жа­ле­ла те­бя, Ка­тю­ша.

Ну, дев­чон­ки! Ай да мо­лод­цы! Все, ока­зы­ва­ет­ся, дав­но все зна­ют, и толь­ко я, как глу­пая ку­ри­ца, спо­кой­но жа­рю его лю­би­мые кот­лет­ки. Ка­кая же я ду­ра! Чес­но­чок толк­ла, за све­жей зе­ле­нью на ба­зар бе­га­ла - луч­ше бы я ему яду кры­си­но­го ту­да сы­па­ну­ла! То-то он до­мой та­кой го­лод­ный при­хо­дил! Ну, яс­но те­перь, с ведь­мой сво­ей на­ку­выр­кав­шись… xоть бы покормила мужика! А то получается, как в Арабских Эмиратах: одна жена для кухни, другая для спальни.

- Кать, ты глянь на эту кар­тин­у мас­лом, - об­ра­ти­лась ко мне Оля. Она от­кры­ла ок­но и лег­ла жи­во­том на по­до­кон­ник. - Ей-бо­гу, те­бе по­лег­ча­ет!

Я по­до­шла к ок­ну, а там… это бы­ла А­лка! Она при­мча­лась из Мо­ск­вы по ко­ду СПП - Сроч­но По­мо­ги Под­ру­ге. Дверь се­реб­ри­стой иномарки от­кры­лась с во­ди­тель­ской сто­ро­ны, и Ал­ла изящ­но по­ста­ви­ла на ас­фальт длин­ную но­гу в мод­ном зам­ше­вом са­пож­ке на шпиль­ке. По­ка­зав про­хо­жим ров­но столь­ко, сколь­ко нуж­но - то есть ажур­ную ре­зин­ку тон­ко­го чул­ка, А­лка вы­шла из ма­ши­ны.

У ба­бу­шек на ска­мей­ке от­вис­ли че­лю­сти.

- Ну что, де­вонь­ки, за чью жизнь пе­ре­жи­ва­ем? - звон­ко крик­ну­ла Алка и по­шла к подъ­ез­ду по­ход­кой «боц­ман, за­ши­бись!».

Я по те­ле­ку ви­де­ла, как мо­де­лей учат хо­дить: ста­вят два ря­да пись­мен­ных сто­лов с вы­дви­ну­ты­ми ящи­ка­ми, и дев­чон­ки хо­дят ме­ж­ду сто­ла­ми, за­дви­гая ящи­ки бед­ра­ми. Так вот Ал­ла мог­ла бы са­ми сто­лы в стен­ку за­дви­гать свои­ми, не­хи­лой кру­тиз­ны, бед­ра­ми.

Из на­шей чет­вер­ки под­руг она бы­ла са­мой удач­ли­вой. За­кон­чив шко­лу, сра­зу рва­ну­ла в Мо­ск­ву - бла­го, го­род наш не ­да­ле­ко от Пер­во­пре­столь­ной на­хо­дит­ся. Сло­ва «гла­мур» то­гда еще не зна­ли, но са­мо­го гла­му­ра в Мо­ск­ве все­гда бы­ло пре­дос­та­точ­но. По­кру­тив­шись по гла­мур­ным рес­то­ра­нам и ка­фе, Ал­ла бы­ст­ро на­шла со­стоя­тель­но­го уха­же­ра, за­ни­мав­ше­го от­вет­ст­вен­ную долж­ность. До араб­ско­го ска­ку­на же­ре­бец, ко­неч­но, не до­тя­ги­вал, но бо­роз­ды не пор­тил, и к то­му же жа­лоб­но ржал, что об­де­лен, дес­кать, уют­ным се­мей­ным стой­лом. Ро­ман про­дол­жал­ся пол­го­да, а по­том си­вый ме­рин рас­сла­бил­ся и чуть не ока­зал­ся за­топ­тан соб­ст­вен­ной ко­бы­лой, о су­ще­ст­во­ва­нии ко­то­рой Ал­ла дав­но уже зна­ла, но муд­ро мол­ча­ла.

Же­ре­бец по­пы­тал­ся вне­зап­но ус­ка­кать в не­на­ст­ную вет­ре­ную ночь, но не тут-то бы­ло: хват­ка у на­шей Ал­лы ока­за­лась по­силь­нее, чем у буль­терь­е­ра. Вце­пив­шись креп­ки­ми мо­ло­ды­ми зу­ба­ми в ме­ри­но­ву шею, она вы­дра­ла па­ру соч­ных кус­ков: двух­ком­нат­ную квар­ти­ру поч­ти в цен­тре Мо­ск­вы и - пусть не са­мую рос­кош­ную - но все же ино­мар­ку.

- Из по­лей до­но­сит­ся: «На­лей!» - про­пе­ла Ал­ла и из­влек­ла из цвет­но­го па­ке­та бу­тыл­ку вис­ки.

Мы вы­пи­ли, по­мол­ча­ли, а по­том я спро­си­ла:

- Что же мне те­перь де­лать, де­воч­ки?

- Смот­рю я на те­бя, Ка­тя, и ду­маю: как же хо­ро­шо, что я так и не по­бы­ва­ла вза­му­жах, - ска­за­ла Оля. - А то от­да­ешь им всю се­бя, а по­том по­яв­ля­ет­ся та­кая вот Баб­ка-Еж­ка, и ка­тись ты к чер­тям со сво­ей лю­бо­вью и неж­но­стью.

- Это она-то Ба­ба-Яга? - всхлип­ну­ла я. - Это я боль­ше на не­чисть лес­ную по­хо­жа при та­ком рас­кла­де.

- Я ска­за­ла: Баб­ка-Еж­ка, а ты не по­чув­ст­во­ва­ла раз­ни­цу. Был та­кой не то муль­тик, не то фильм про мод­ную и со­вре­мен­ную Ба­бу-Ягу. Она там при серь­гах, в мод­ном при­ки­де и да­же в ма­кия­же, но под­лос­ти у нее от это­го все­го не по­уба­ви­лось. Зва­ли ее Баб­ка-Еж­ка, и мне Се­реж­ки­на кра­са­ви­ца ее очень на­по­ми­на­ет. По­то­му что хоть и вы­гля­дит класс­но, а в ду­ше все рав­но злоб­ная кар­га. И ес­ли по­счи­тать и при­ки­нуть, сколь­ко жен­щин с та­ки­ми ме­ге­ра­ми столк­ну­лось, то мы, не­за­муж­ние, по­лу­ча­ем­ся в вы­иг­ры­ше.

Муж­чи­ны в жиз­ни Оли слу­ча­лись как цунами: на­ка­тит, за­хле­ст­нет, под­ни­мет на греб­не вол­ны до не­бес, а по­том швыр­нет с раз­ма­ху на зем­лю и про­та­щит по ост­рой галь­ке, об­ди­рая ко­жу.

- Оль, ну что ты глу­по­сти го­во­ришь? - воз­му­ти­лась Рая. - По­лу­ча­ет­ся, те­перь и за­муж не хо­дить? Тут ведь как: или пан, или про­пал, вро­де ру­лет­ки. Вот мы с Ни­ко­ла­ем, сколь­ко лет жи­вем ду­ша в ду­шу! У нас в ро­ду все жен­щи­ны на му­жей ве­зу­чие. Еще баб­ка моя, свет­лой па­мя­ти…

- Ду­ша в ду­шу, - пе­ре­драз­ни­ла ее А­лка. - Это по­то­му что вы с Ни­ко­ла­ем поч­ти не раз­го­ва­ри­вае­те. Он же у те­бя па­па Кар­ло! То стру­га­ет че­го-то, то вы­пи­ли­ва­ет лоб­зи­ком, то огур­цы со­лит. Сидит в своей каморке, не высовываясь, а если нет человека, то нет и конфликта.

Муж Раи и вправ­ду от­ли­чал­ся рев­но­ст­ной хо­зяй­ст­вен­но­стью и все сво­бод­ное от ра­бо­ты вре­мя про­во­дил или в соб­ст­вен­ной ма­лень­кой мас­тер­ской в чу­лан­чи­ке, или на дач­ном ого­ро­де.

- Кста­ти, а где твое ди­тят­ко? - спро­си­ла Ал­ла. - Я ей по­дар­ков при­вез­ла.

Доч­ку На­стень­ку я от­пра­ви­ла к ма­ме. Не хо­те­лось, что­бы она ви­де­ла мои сле­зы. Что­ бы ни слу­чи­лось ме­ж­ду мной и Се­ре­жей, а он ей отец, и Настя долж­на ува­жать его и лю­бить. И не нуж­но ребенку по­ка знать, что па­па­ша из Се­реж­ки ни­ку­дыш­ный. Прав­да, он ее ни­ко­гда не оби­жал, но и неж­но­сти осо­бен­ной не ис­пы­ты­вал и час­то бы­вал нев­ни­ма­тель­ным.

- Ну что, дев­чон­ки, вздрог­нем, - Ал­ла раз­ли­ла ос­тат­ки вис­ки по рюм­кам, мы и не за­ме­ти­ли, как бу­тыл­ку уго­во­ри­ли. - И да­вай­те вы­ра­ба­ты­вать стра­те­ги­че­ский план по воз­вра­ще­нию во­ен­но­плен­но­го на ма­лую ро­ди­ну.

…На сле­дую­щий день я на­ча­ла но­вую жизнь: от­пра­ви­лась в фит­нес-клуб - раз­вед­ка до­нес­ла, что Баб­ка-Еж­ка туда каждый день на ступе летает. Бла­го, фи­нан­сы по­зво­ля­ли: мы с Се­ре­жей по­ти­хонь­ку ко­пи­ли на до­мик с уча­ст­ком, и день­ги эти - при­лич­ную сум­му - он мне ос­та­вил. А­лка, прав­да, зая­ви­ла, что он их по­про­сту за­был впо­пы­хах, но я-то зна­ла, что Се­ре­жа мне день­ги спе­ци­аль­но ос­та­вил. Мой муж ни­ко­гда не был ни ме­лоч­ным, ни жад­ным.

Ин­ст­рук­тор по фит­не­су - эта­кий Ста­ло­не ме­ст­но­го раз­ли­ва - вни­ма­тель­но по­смот­рел на ме­ня и пре­уве­ли­чен­но-бод­ро ска­зал:

- Ра­бо­ты, ко­неч­но, мно­го, но вме­сте, - он под­черк­нул это го­ло­сом, - мы спра­вим­ся.

Я ни­ко­гда осо­бен­ной ху­до­бой не от­ли­ча­лась, но все­гда бы­ла строй­ной. Хо­тя, ко­неч­но, се­мей­ные чаёч­ки с плю­шеч­ка­ми да кон­фет­ка­ми свое чер­ное де­ло сде­ла­ли: я не то что­бы по­пра­ви­лась, но рас­плы­лась. И ин­ст­рук­тор ге­рои­че­ски на­чал про­ра­ба­ты­вать мне мыш­цы, о су­ще­ст­во­ва­нии ко­то­рых я и не по­доз­ре­ва­ла. То, что он со мной де­лал, по­хо­ди­ло на смесь Ка­ма­сут­ры для йо­гов и груп­по­во­го из­на­си­ло­ва­ния.

А на­про­тив ме­ня Се­реж­ки­на Баб­ка-Еж­ка изящ­но и не­при­ну­ж­ден­но вы­пол­ня­ла слож­ней­шие уп­раж­не­ния. Пред­став­ляю, как мы вы­гля­де­ли со сто­ро­ны: она - улы­баю­щая­ся, с лег­ким ру­мян­цем на ще­ках, снис­хо­ди­тель­но и на­смеш­ли­во смот­рит на мои по­ту­ги. И я - взмок­ший по­ке­мон, гла­за на лбу, во­ло­сы ды­бом, ды­ха­ние как у пор­но­ак­три­сы, и при этом свер­лю ее злоб­ным взгля­дом.

Пер­вые две не­де­ли я мог­ла пе­ре­дви­гать­ся толь­ко врас­кач­ку. Как же я за­ви­до­ва­ла тем, кто на кос­ты­лях! Так и хо­те­лось одол­жить у них хо­тя бы один!

А че­рез па­ру ме­ся­цев я втя­ну­лась и да­же на­ча­ла по­лу­чать удо­воль­ст­вие от про­цес­са. И Се­ре­жа, ко­то­рый при­ез­жал за­би­рать Баб­ку-Еж­ку до­мой, стал по­смат­ри­вать на ме­ня с ин­те­ре­сом, чуть удив­лен­но. Мол, не ду­мал не га­дал, что я в се­бе спор­тив­ные та­лан­ты от­крою. За мной он, кста­ти, ни­ко­гда ни­ку­да не за­ез­жал. Ну, по­нят­но, она нож­ка­ми не мо­жет, по­то­му что боль­ше к сту­пе при­вык­ла. И по­том, та­кое со­кро­ви­ще мо­гут и ук­расть по до­ро­ге. А на меня никто не позарится.

При­ве­дя се­бя в фор­му за па­ру ме­ся­цев, я смо­та­лась к Ал­ле в Мо­ск­ву. Она ме­ня от­ве­ла в са­лон кра­со­ты, ко­то­рым са­ма поль­зу­ет­ся. Там у нее все свои: сти­ли­сты, ви­за­жи­сты и про­чие куз­не­цы жен­ско­го сча­стья. Об­щи­ми уси­лия­ми они из ме­ня кра­сот­ку сде­ла­ли. По­том мы с Ал­лой по ма­га­зи­нам про­еха­ли, ве­щей я на­ку­пи­ла - за­ка­ча­ешь­ся! Прав­да, де­нег бах­ну­ла… аж страш­но ста­ло! Но ни­че­го, один раз за все-то го­ды мож­но и о се­бе по­ду­мать. Как го­во­рят рек­лам­ные ди­вы: «По­то­му что я это­го дос­той­на!»

И вот воз­вра­ща­юсь я до­мой и не­су се­бя гор­до по ули­це, как дра­го­цен­ный со­суд, в ко­то­ром гла­мур пле­щет­ся. А мне на­встре­чу Баб­ка-Еж­ка. Ой, как у нее гла­за на лоб по­лез­ли! Я бы­ла сча­ст­ли­ва! Вот он, празд­ник на мо­ей оди­но­кой ули­це, уха­ба­ми да кол­до­би­на­ми усе­ян­ной.

А на сле­дую­щий ве­чер по­сле мое­го воз­вра­ще­ния Се­реж­ка до­мой за­гля­нул, яко­бы за ве­ща­ми, что в спеш­ке по­за­был. И… не удер­жа­лась я, за­бы­ла про стра­те­гию и так­ти­ку, и оби­да от­хлы­ну­ла са­ма со­бой...

А ут­ром мне по­ка­за­лось, что Се­ре­жа не хо­чет ухо­дить. Он дол­го пил ко­фе и при­ду­мы­вал не­ле­пые пред­ло­ги, что­бы за­дер­жать­ся.

В этот же день я объ­я­ви­ла экс­трен­ный сбор.

Ал­ла пред­се­да­тель­ст­во­ва­ла по те­ле­фо­ну:

- Кать, ну что же ты так бездар­но все ис­пор­ти­ла? Со­ско­чил ка­рась, а мы столь­ко сил на на­жив­ку по­тра­ти­ли. Нуж­но бы­ло мед­лен­но под­се­кать, по­ти­хонь­ку вы­тас­ки­вая на бе­рег, а ты что сде­ла­ла? На­кор­ми­ла его от пу­за, он на­жрал­ся и за­лег на дно!

- На дно, - хмык­ну­ла Оля. - Ме­ж­ду ва­лу­на­ми его за­жа­ло. Баб­ка-Еж­ка ему на хвост каб­лу­ком на­сту­пи­ла - он те­перь и не рып­нет­ся.

- Пе­ре­стань­те, де­воч­ки! - воз­му­ти­лась Рая. - Она же лю­бит его, а вы… на­жив­ка, ка­рась... Серд­ца у вас нет!

…Сле­дую­щим пунк­том на­ше­го стра­те­ги­че­ско­го пла­на бы­ло изу­че­ние ино­стран­ных язы­ков. Баб­ка-Еж­ка хо­ди­ла на кур­сы анг­лий­ско­го, а я вы­бра­ла фран­цуз­ский. Мне он для де­ла ну­жен был: я ра­бо­таю в фи­лиа­ле фран­цуз­ской фир­мы, ко­то­рая тор­гу­ет ле­чеб­ной кос­ме­ти­кой. Долж­ность не ах­ти ка­кая - на ре­сеп­ше­не си­жу, но ра­бо­та не пыль­ная. К то­му же фран­цу­зы зар­пла­ту да­ют во­вре­мя, на­вер­ное, по­то­му, что у них в ге­нах за­ло­же­на па­мять о ре­во­лю­ции - бо­ят­ся, как бы мы на бар­ри­ка­ды не за­бра­лись.

На этот раз Баб­ка-Еж­ка яв­но ра­зо­зли­лась, столк­нув­шись со мной в ко­ри­до­ре. Тут я ее за­би­ла как ма­мон­та: язык ей тя­же­ло да­вал­ся, ви­ди­мо, все моз­ги в но­ги уш­ли. Мне дев­чон­ки из ее груп­пы рас­ска­за­ли, как она, да­вясь и каш­ляя, гры­зет гра­нит нау­ки. Ну и ей, ко­неч­но, с ра­до­стью на­шеп­та­ли о мо­их ус­пе­хах - за на­шей вой­ной мно­гие со сто­ро­ны на­блю­да­ли.

А вско­ре слу­чи­лась и во­все ска­зоч­ная ис­то­рия. К нам на­гря­ну­ли хо­зя­ва-фран­цу­зы, а босс, как на­зло, в боль­ни­цу по­пал. При­чем слу­чи­лось это на­ка­ну­не их при­ез­да. И вот тут-то вы­яс­ни­лось, что кро­ме ше­фа од­на я по-фран­цуз­ски при­лич­но раз­го­ва­ри­ваю. Так что при­шлось мне всю не­де­лю с ни­ми па­рить­ся: о на­ших ус­пе­хах док­ла­ды­вать и куль­тур­ный до­суг уст­раи­вать. Рас­ска­зал бы мне кто-ни­будь год на­зад, что я так хо­зяе­вам по­нрав­люсь, ни за что бы не по­ве­ри­ла. А они не­до­уме­ва­ли, по­че­му та­кой энер­гич­ный и об­ра­зо­ван­ный ра­бот­ник на ре­сеп­ше­не про­зя­ба­ет. И на­зна­чи­ли ме­ня ме­нед­же­ром.

- А я те­бе сколь­ко раз го­во­ри­ла: не трать си­лы на кот­ле­ты, - тор­же­ст­во­ва­ла Оля.

А Рая сча­ст­ли­во улы­ба­лась. Свет­лая она ду­ша: чу­жим ус­пе­хам ра­ду­ет­ся, как сво­им.

Но са­мое ин­те­рес­ное, что за все­ми эти­ми хло­по­та­ми я ста­ла за­бы­вать о Се­ре­же. Рань­ше, бы­ва­ло, толь­ко гла­за ут­ром от­крою, сра­зу укол в серд­це: Се­ре­жень­ка. А тут как за­кру­ти­ло ме­ня! Но­вая долж­ность, но­вые хло­по­ты… Рань­ше, си­дя на ра­бо­те, ка­ж­дые пят­на­дцать ми­нут на ча­сы смот­ре­ла. И как толь­ко стрел­ки под­пол­за­ли к за­вет­ным циф­рам, я уже бы­ла в пол­ной бое­вой го­тов­но­сти: сум­ка на пле­че, ру­ка на кноп­ке лиф­та.

А те­перь ста­ла за­си­жи­вать­ся до­позд­на, но­вые идеи об­ду­мы­ва­ла. Очень хо­те­лось до­ка­зать, что не зря ме­ня в долж­но­сти по­вы­си­ли. До­ка­зать не им, а се­бе. И я ста­ла ло­вить се­бя на мыс­ли, что ду­маю о Се­ре­же толь­ко ве­че­ром, ло­жась спать. Но­вая долж­ность хо­лод­ную по­стель не со­гре­ет.

Хо­тя, ко­неч­но, пре­тен­ден­тов бы­ло хоть от­бав­ляй. На кор­по­ра­тив­ных ве­че­рин­ках они кру­жи­лись воз­ле ме­ня, на­пе­ре­бой при­гла­шая тан­це­вать, во вре­мя пе­ре­ры­вов в ка­фе­те­рии ста­ра­лись сесть ря­дом. И как-то, при­дя до­мой с оче­ред­ной ве­че­рин­ки, - не пом­ню, ка­кой был празд­ник - я по­смот­ре­ла на се­бя в зер­ка­ло: гла­за бле­стят, во­ло­сы раз­ме­та­лись по пле­чам - хо­ро­ша! И я впер­вые по­ду­ма­ла, что, черт возь­ми, не ху­же Баб­ки-Еж­ки.

И вдруг что-то слу­чи­лось. Как буд­то тя­же­лен­ный ка­мень с серд­ца упал. Я рас­пах­ну­ла ок­но в кух­не, и све­жий ве­тер уда­рил в ли­цо. Сво­бод­на! Я жи­ву, ды­шу, и я боль­ше не бро­шен­ная же­на и не се­рая мышь. Я - это я! И все у ме­ня по­лу­ча­ет­ся! И я за­смея­лась гром­ко и ра­дост­но, как не смея­лась уже дав­но. А по­том… вы­бро­си­ла крас­ное паль­то.

…Ино­гда па­мять на­зна­ча­ет нам сви­да­ние. У нее мно­го об­ли­ков: порой это по­жел­тев­шая от вре­ме­ни фо­то­гра­фия, ко­то­рая вдруг вы­па­дет из ста­рой сум­ки. От­че­го ста­рые сним­ки все­гда пах­нут кош­ка­ми и ва­лерь­ян­кой? Ино­гда это на­спех на­ца­ра­пан­ный на клоч­ке бу­ма­ги но­мер те­ле­фо­на, ко­то­рый за­стрял ме­ж­ду ди­ван­ны­ми ва­ли­ка­ми и ти­хо пе­ре­жил мно­же­ст­во ге­не­раль­ных убо­рок. И за ка­ж­дой не­ров­ной, в чер­ниль­ных пят­нах, циф­рой - им­пе­рия чувств.

На этот раз па­мять при­ня­ла об­лик Се­ре­жи. Он си­дит в мо­ем ка­би­не­те, по­ло­жив ру­ки на свер­каю­щую сто­леш­ни­цу - фран­цу­зы зна­ют толк в ди­зай­не, - и го­во­рит, го­во­рит… Они с Ни­ной - так зо­вут Баб­ку-Еж­ку - уез­жа­ют за гра­ни­цу. И хо­тя он ста­ра­ет­ся го­во­рить не­при­ну­ж­ден­но, я чув­ст­вую: что-то здесь не так. Слиш­ком по­спеш­но они уез­жа­ют. Мо­жет быть, она боль­на? Ес­те­ст­вен­но, она это скры­ва­ет - я по­сту­пи­ла бы точ­но так же.

Я ки­ваю го­ло­вой, под­да­ки­ваю, ино­гда улы­ба­юсь, а са­ма ду­маю толь­ко об од­ном: я дав­но при­вык­ла жить без не­го.

Но как мне обой­тись… без нее?

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.