Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(35)
Поэзия
 Георгий Яропольский
Зависть

По выходным во двор, степенны,
выходят строгие мужчины
в трико, раздутых на коленях.
То - выбивальщики ковров!
Удары их, дробясь о стены,
отметят взятие вершины
еще одной в ряду нетленных
вершин: уют - достаток - кров.

Вот вам пример для разных прочих,
которым лишь бы только выпить
с утра! Завидую их силе -
так начинать воскресный день!
…И мне б - перечеркнуть, что прожил,
все, что копилось годы, - выбить,
ведь столько мусора и пыли!
Да то все некогда, то лень.


***

Когда исчерпается к черту твой певческий импульс,
досадливо лапкой помашешь: мол, не до олимпу-с,
я лучше со мхами смешаюсь да с листьями слипнусь, -
древесная жизнь, она тоже шурует по жилам;
приятней шуршать, чем опять обнаруживать ляпсус
в своих же стишках, вслед за чем только тыкву облапишь:
в чужие салазки почто, бедолага, залазишь?
Пора бы заткнуться, под стать остальным пассажирам.
Заткнуться, замкнуться, и пусть роговеет короста…
Казалось бы, все справедливо, разумно и просто,
на фото припомнишь трухлявого Роберта Фроста,
что был голосистей тебя даже под девяносто, -
и сызнова старые одолевают напряги,
опять приникаешь, коряга, к дисплейной бумаге,
спускаешь в сознанья словарные залежи драги,
скребешь и царапаешь донышко… так - до погоста.

А что до находок, то дело, вестимо, в породах,
в излучинах русла, в живых и отравленных водах,
в прекрасных удавах, во вдовах и годах-удодах:
обмен здесь возможен, но глина намного дороже,
чем все драгоценности, ибо она изначальна, -
пластична, как слово, и столь же нежна и печальна,
за что вобрала в себя душу, послушно-зеркальна,
чтоб снова отдать ее в миг искупительной дрожи.

Тебе этот миг предначертано множить и множить,
поскольку не раз то, что прожито, должно итожить,
чтоб нежить изжить, раздробить, истребить, уничтожить -
и вычерпать полностью то, что от воли, от света…
Но как объяснить, для чего и кому это надо?
Мотив зарождается - нет никакого с ним слада,
дарить ему горло - в одном только пенье награда,
страда и отрада… покуда не все еще спето.

Не думай о сроке, но, выглянув утром с балкона,
порадуйся молча проворности антициклона,
что за ночь до блеска отдраил настил небосклона,
на коем октябрьское солнце к тебе благосклонно, -
и, щурясь от дыма трескучей своей сигаретки,
возьми на заметку, какой дерзновенной расцветки,
пускай стали редки, но сделались листья на ветке
еще не опавшего, не оголенного клена.


***

«Добрый день, имярек», -
обознался прохожий.
Я не тот человек -
видно, просто похожий.

Мы расстались навек,
только фраза осталась.
«Я не тот человек», -
ненароком шепталось.

Окунаешься в быт,
невозможный без дозы, -
эта фраза свербит
вроде старой занозы.

«Я не тот человек», -
констатируешь утром,
отправляясь в пробег
по рутинным маршрутам.

И, бредя на ночлег
средь привычного хлама,
«Я не тот человек», -
повторяешь упрямо.

Я по горло игрой
вашей сыт, если честно.
Я не тот, а другой,
только кто - неизвестно.

Это сделал мой век,
искажающий лица.
Я не тот человек,
а к тому - не пробиться.

Меж слепцов и калек
повседневной пустыни
«Я не тот человек», -
утверждаю поныне.

И в зеркальную гладь
все гляжу исподлобья,
не желая признать
достоверность подобья.
Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.