Звонил закадычный друг Серёга, именно он позвал вчера Стёпу на весеннюю утиную охоту. Стёпа застегнул все застёжки и молнии на рюкзаке, подтянул все шнурочки и, схватив куртку, выскочил на площадку. Хлопнув дверью, запрыгал вниз через ступеньку.

На улице было ещё темно и неожиданно холодно. Даже захотелось обратно, в тёплую и мягкую постель, но железная дверь подъезда, громыхнув за спиной, будто отрезала все пути к отступлению. Стёпа, вдохнув, как перед прыжком в воду, шагнул навстречу обещанному приключению.

В машине сидели трое. За рулём Серёга, рядом с ним дородный Юра - Серёгин сослуживец, заядлый охотник. На заднем сиденье похмельно дремал знакомый Стёпе ещё с детства Серёгин двоюродный брат Шурик.

Стёпа поздоровался. Все по очереди пожали руку.

- Может, мой рюкзак в багажник забросим?

- Давай, садись уже, места хватит, гнать надо, - грубовато сказал Серёга.

Стёпа уселся, умостив булькающий рюкзак на коленях. Сквозь запотевающее стекло ничего было не разобрать, и он протёр его ладонью.

За окном мелькали ещё пустые и мрачные тротуары, жёлто подмигивали ещё спящие светофоры. Наплывали и уносились назад подсвеченные витрины и яркие и, казалось, замёрзшие от утренней свежей прохлады одинокие вывески, как-то тоскливо светили цветными кухонными занавесками редкие пробудившиеся окна.

- Ну, ясно, кто вчера пил, - негромко проворчал Серёга и приспустил боковое стекло.

Холодный воздух, ворвавшись, взъерошил Стёпины волосы.

- Да закрой ты, бля, сдувает, - шмыгнув носом, сердито просипел Шурик.

- Запотевает же, не видно ни хрена… Молчал бы уж, умник, - поддержал Серёгу Юра.

Шурик запахнулся плотнее в свою кожаную куртку, уткнувшись носом в меховой воротник.

- Издеваются, г-гады, - негромко, слегка вздрагивая, пожаловался он Стёпе. - Им бы так-то… Я же сегодня дома не ночевал, на лавочке сидел, ждал, промёрз весь…

- Отмазка ж-железная, - продолжил он после паузы, - скажу, с вечера на охоту уехали. А телефон, скажу, разрядился… А то Верка моя точно уб-бьёт… - Шурик икнул.

- Ты чо, не мог нам позвонить с вечера, что пьёшь, мы бы за тобой и заезжать не стали, какой прок от тебя бухого-то? -

обернувшись, корил Шурика Юра.

- И лодки ни у кого больше нету, сам будешь уток доставать. Хоть протрезвеешь... - не оборачиваясь, выговаривал Серёга. - Страшно ему домой за лодкой идти. И чо, скажешь: «Так на охоту торопились, что и лодку забыли»? Точно, умник, блин!

Шурик молча смотрел в окно. Стёпе стало нестерпимо смешно, и он тоже отвернулся к своему окну, тихо посмеиваясь.

А за окном уже мелькали сосны пригородного леса. Деревья со Стёпиной стороны будто светились, распространяя вокруг себя тепло, корой отражая лучи рассветного солнца. Со стороны Шурика они стояли хмурые и холодные, как будто там утро ещё и не начиналось.

Шурик, кажется, задремал, почти с головой скрывшись в своём мохнатом воротнике и всё плотнее запахивая полы куртки, будто пытаясь согреться. Стёпа его не понимал, ему было жарко в тесном салоне, и он расстегнул молнию своего пуховика.

- Опаздываем, мать вашу, - громко нервничал Юра.

- Зашёл вчера по старому адресу, не забыл ещё, что день рождения у Ирки, как раз и попал… - Опять начал бубнить разбуженный рыком Юры Шурик. - Ирка-то - это подружайка моя, ещё до Верки, до армии ещё. Ведь жениться на ней хотел. Не дождалась, сучка. А хотя такой бабе всё равно не дождаться, да наверно и не стерпел бы я с такой-то жить, спился бы на хрен… Вот, а вчера зашёл, а у ней там народу - пресс. Все готовые уже, лыко не вяжут. Наверно, с прошлого вечера гуляют. А она, бедная, чуть не плачет, трезвая, блин… Мне обрадовалась прямо как старому другу, сразу полный стакан водяры налила. И, знаешь, выпил, а не берёт. Только весело стало. Ещё выпил, а она не пьёт никак, только глядит на меня загадочно, как раньше бывало глядела. Никто так на меня не глядел больше... А эти, гости-то её, даже и башки уж не поднимают. И хахаль её там же, под столом валяется, лысинкой сверкает… Ну, она и говорит: «Пошли, Саша, молодость нашу вспомним. Помнишь, как любили-то мы с тобой, а?» А как не помнить, Стёпка, это же как в кино, блин, было!.. Такие, блин, чудеса вытворяли!..

Шурик, просветлев лицом, замолчал.

Стёпа всё смотрел в своё окно, вроде бы и не слушая его.

- Ну, вот и увела меня в ванную и дверь закрыла, и воду, чтобы не слышно нас было, пустила. И всё-то у нас, как тогда, до армии, офигенно получилось. Я уж думал, так и не умею. У меня ни с кем больше так не было, - Шурик говорил, будто захлёбываясь, будто хватая воздух не в силах вдохнуть. - Как-то с пацанами двух тёлок сняли, молодых, смазливеньких. Вроде всё на месте у них, всё умеют, а знаешь, без души как-то… Как роботы… И там ещё всякие бабы были... А тут… С Веркой-то своей вообще никогда на такие трюки не поднимался… Я вот всю ночь думал, может, бросить нахер Верку да и пожить ещё по-людски-то, с Иркой, а? Принять её как есть, простить и принять… Чо ты молчишь-то, блин, - Шурика распирало восторгами и сомнениями.

- Да не знаю я, - возмутился в ответ Стёпа.

- Точно, что ты вообще знаешь, салабон, - начал горестно и от того громко злиться Шурик.

- Эй ты, молчал бы, а то сейчас обратно, к бабам своим, пешедралом пойдёшь, - рыкнул на него Юра.

Шурик замолчал, опять вжавшись в свой меховой воротник.

- Серёжа, да закрой ты уже это окошко, - наконец взмолился он.

- Да ладно, а то, правда, сопля прошибёт ещё, - Серёга поднял стекло, оставив щель в палец.

- Что ты его ублажаешь, спаримся же, - опять недовольно пробурчал Юра.

- Нам недалеко уже, вон поворот, видишь, - Серёга лихо въехал в указанный им поворот.

Лесная дорога оказалась песчаной и потому довольно ровной и сухой, ехали по ней быстро, а вот когда начался луг, машину заподбрасывало на ухабах и илистых колеях.

- Ёлы-палы, так ведь и не доедем, - Серега, закусив губу, вертел рулевое колесо.

- Блин, всю душу вытрясет, - Шурик поднял больную голову.

- Ну иди пешком. Остановить? - Серёга действительно притормозил.

- Да ладно, гони уже, - разрешил Шурик.

- А куда мы едем-то? - спросил Стёпа у Шурика.

- Да вон там, за берёзками, озеро...

Доехать не получилось: дорогу преградил неширокий ручей с размокшими вязкими берегами. Пришлось остановиться. Все, кроме Шурика, вышли.

- Ё-пэ-рэ-сэ-тэ, - прокомментировал Юра.

- Картина Репина «Приплыли», - подтвердил отчаянность положения Серёга.

- А далеко ещё? Может, дальше пешком, а? - предложил Стёпа.

- А обратно как потом? Можно ведь и без колёс остаться, да и вообще без машины, - зло объяснил Серёга.

- Тут же вроде нет никого, - Стёпа стал озираться.

- Вот потому и нельзя оставлять-то, а то такие же пацаны подъедут, а дальше никак, вот и возьмут добычу, какую смогут, - терпеливо объяснил Юра.

- Надо какую-то переправу строить, вон хоть кустов нарубить, - негромко сказал Серёга.

- А что, точно. У тебя топор есть? - отозвался Юра.

- В багажнике где-то должен быть, - Серёга шагнул к машине.

Вскоре они по очереди рубили и потом таскали к дороге длинные ивовые прутья и ветки, укладывая это всё поперёк ручья.

- Трубу бы какую-нибудь? А то в первый же ливень всё смоет, - вслух подумал Стёпа, уложив последнюю охапку.

- Точно, смоет. Да и хрен с ним, погнали, - Юра уселся на своё место.

- Стёпка, топор возьми, - Серёга поспешил за руль.

- А где топор-то? - Стёпа озирался вокруг, топора не было.

- Где-где в п…е, - рыкнул Юрик, - давай скорее, так уже опоздали к зорьке-то.

Топора не было видно. Серёга, чтобы поторопить Стёпу, уже и мотор запустил. Стёпа метался вокруг построенной гати.

- Слышь ты, слепошарый, в кусты, где рубили, сбегай. Там, наверно, оставили, - гаркнул Юра в открытую дверку.

- Дак это ты последний рубил. Что сразу-то не взял? - Стёпа всё же поплёлся в кусты искать топор.

Он был воткнут в старый ивовый пенёк. Вынув топор, Стёпа вприпрыжку пустился к машине, которая уже про-ехала на другую сторону ручья. Запрыгнув на своё место и едва успев бросить топор под ноги, захлопнул дверку.

Машину опять подбрасывало, Серёга выворачивал рулевое колесо и сквозь зубы матерился. Проехали ещё с полкилометра почти без дороги, вязкая липкая грязь блестела впереди, не оставляя никакой надежды...

- Всё, писец!.. - Серёга включил нейтралку.

- Может, толкнём хоть вон до куста? - Юра оценивающе разглядывал чёрные колеи впереди.

- Айда, глянем, - Серёга открыл свою дверку и сидел, выбирая место, куда бы поставить ногу.

Юра, выбравшийся первым, широко шагая, отправился вперёд. Серёга догнал его. Стёпа сразу выходить не стал, в грязь ступать совсем не хотелось, но и сидеть в тесноте стало невмоготу. И он потихоньку, перешагивая лужицы, выбрался на обочину. Юра и Серёга что-то обсуждали там, впереди, разобрать слов Стёпа не мог, только мат слышался отчётливо, и, судя по интонации, означал он окончание автомобильного участка маршрута.

- Что, опять, как всегда?.. - это из кабины в открытой Стёпой дверке возник Шурик. - Я пешком не пойду, лучше в машине останусь, всё равно её сторожить надо, - и он опять утвердился на своём месте, уткнув нос в воротник.

- Давайте вон под тот куст толкнём, и всё. Приехали, - скомандовал Юра и, наклонившись к открытой дверке, добавил: - Эй, умник, выходи, толкать будем.

- Кто умник? Сам ты умник, бля, - огрызнулся Шурик, нехотя вылезая из машины.

- Так, три с половиной человека, - подытожил Юра, не уточнив, кого он считает за половину. Стёпе хотелось надеяться, что половина не он, а Шурик.

А Шурику, кажется, вообще было всё равно, он страдал…

- Сзади подтолкните, - Серёга по очереди прикрывал оставленные открытыми дверки.

Мотор зарычал, из трубы, как раз под Шурика, вырвалась горячая сизая струя выхлопа. Машина медленно двинулась. Вот колесо выбросило первую порцию грязи, конечно угодив по брюкам Шурика.

- Вот так его, давайте ещё и грязью… - флегматично прокомментировал тот.

- Навались! - скомандовал Юра.

Степа, упёршись плечом. и поддев грязный бампер руками, от всей души навалился. Рядом упирался Юра, за широким телом которого Шурика видно не было.

Перескочив несколько глубоких канав, машина выкатилась на плоскость луга и, срывая протектором чахлую мокрую траву, поползла по ней, оставляя за собой две черные, блестящие от выступающей влаги борозды, остановилась у намеченного куста.

Серёга выгрузил багаж, два ружья, две пары болотных сапог, две складные удочки. Ружья и болотные сапоги достались Серёге и Юре. Стёпе с Шуриком дали удочки, чтобы попробовали наловить на уху карасей.

Охотники молча отправились обходить озеро с разных сторон. Стёпа и Шурик брели следом за Серёгой, Юра выглядел более грозным… Под ногами хлюпало, и это был почти единственный звук, да ещё какая-то птичка некрасиво попискивала. Утки плавали далеко, возле прошлогодних камышей у противоположного берега, и их было хорошо видно.

Наконец Шурик, добравшись до древних черёмуховых кустов, сдался, отказавшись идти дальше. Бросив свою поклажу под куст, он пробрался к заросшему берегу и стал разматывать удочку. Стёпа тоже вышел к воде.

Похоже, охотничье-рыболовная удача отвернулась, выстрелов слышно не было, и пустые взмахи удилищами только раздражали.

- Это из-за меня всё. Попал я в тёмную полосу. - Шурик, жалкий и опять замёрзший, подошёл к Стёпе. - Всё испортил... Ладно бы Ирку трахнул, так я же потом ещё и её лысого алкоголика задавил, пока она в ванне была. А он только подрыгался маленько… Так, побился маленько, да и всё… Вот сейчас, поди, все просыпаться начали, с опохмелкой решают, а он там лежит, и Ирка, понимаешь, совсем свободная баба сейчас. А я тут, как мудак последний, рыбалкой успокоиться пытаюсь… А если посадят её? А хотя, нет, наверно… Спишут всё на пьяную драку, ведь так же? - Шурик с какой-то надеждой глянул на изумлённого Стёпу. - Там мужиков штуки три ещё валялось, да и бабёнки какие-то были, никакущие тоже…

Стёпа вдруг всем телом почувствовал идущий от воды холодок…

- Да, не знаю я… - промямлил он в ответ.

- Точно, блин, салабон. Что ты, вообще, знаешь-то?