Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(39)
Поэзия
 Александр Милях
На кордоне

Сгорал закат. Искрился бор.
Он в соснах прятал день лучистый.
Вносили мы в скорбящий двор
Веселый скарб геодезистов.
Встречали всхлипы, визг ворот,
Крыльца скрипучая усталость.
Ведро испуганно, что кот,
В сенях к нам под ноги бросалось.
Мы здесь надолго. Но потом покинем милую берлогу -
Старинный деревянный дом
Мешает будущей дороге.
Она пройдет через бугор... Опушка бора под угрозой,
И бывший постоялый двор
Сгрызет безжалостный бульдозер.
Жизнь - это вечность… Но и миг!
Беда с удачею - знакомы.
Был крепким юношей
Старик,
Живущий в обреченном доме.
А на вопросы: «Что стеречь? Кого тебе остерегаться?» -
Он отвечал: «Страну беречь
С таких вот бревен нужно, братцы.
С них начинается изъян!
Себя в себе за них поборешь…»
Не слишком сыт, немного пьян,
И каждому бродяге -
Кореш.
«…Жизнь мчит вперед, и нет вины,
что нам диктуют перемены,
Но пережили эти стены
Пять поколений, три войны…»
Как будто бы из века в век, как будто из туманной дали,
Шел к нам навстречу человек,
Которого вновь узнавали.
А говорил он, чуть брюзжа, огонь в печурке разжигая,
И пламя, под рукой дрожа,
Теней разбрасывало стаю.
Метет! Час ночи позади. И вот хозяин гладит гордо
На трижды раненной груди
Окопный одинокий орден.
Мы понимали: этот час, он неспроста; в такую пору
Слова не упрощают нас -
Нас обнажают разговоры.
И в нас вселял удел простой:
Надежду утренней удачи -
В избе локтями занят стол,
А за окном...
Метели
Плачут…


Открытка

«Люби меня, как я тебя!» -
Открытка южного базара,
На ней голубок гордых пара
Покорно мучают себя:
«Люби меня, как я тебя!»
Базар шумел, жевал. Он пил,
Он слушал модную пластинку,
А довоенную картинку
У инвалида я купил:
«Люби меня, как я тебя!»
И южный вечер сел на мель
Реки, что временем зовется,
А самолет давно несется
С письмом за тридевять земель,
Где удивятся второпях
Словам доверчивым и старым,
Открытке южного базара:
«Люби меня, как я тебя!»


Комроты. 9 Мая 1985 г.

В наш коридор из всех квартир
Радушные выходят двери.
Живет напротив
Командир
И радостным словам -
Не верит.

Во что ему? Когда войну
Закончил он
Двадцатилетним,
За жертвы все - его вину
И мы почувствовали -
Дети.

Теперь в заслуженные дни
Встречался с очередью
Лютой...
Не греют яркие огни
Традиционного салюта.

Ракеты ринутся
Вперед... В полет...
И в небо выше. Выше...
Он дверь запрет. И в две нальет -
Помянет лучших,
Но погибших.

И, перечислив басом всех,
Кто в прошлом сотворил -
Плохое,
Он к строю из дверных прорех
В наш длинный коридор...
Выходит.

И нет упреков из квартир,
Сегодня праздник!
Завтра будни,
Кричит про горе
Командир...
А утром! Извиняться...
Будет.

Гале

Милая, закрой тоску журналов,
Черноту и прозы, и стихов.
Ты, как все хорошее, устала
От бессрочных Родины грехов.
Лживыми - запущены - пращами
Камни прошлого - мне в сердце,
Ей в лицо,
Поколенья и века прощала
За своих и пришлых подлецов.
Озаренный - памятью нетленной,
Я прощу, пусть не простит молва,
Вырублю по камню - светом, тенью,
На душе - заветные слова.
Вырублю по совести, по чести,
Не пугайся, стынет плазмой кровь,
Вечность нас мгновеньем перекрестит,
Осенив прозрением - любовь!
Я шагну и в небеса низвергнусь,
В пепел, в вулканический огонь,
Ты мою истерзанную верность
Словом недоверчивым не тронь.
Поднебесной чистой круговертью
До порога веры - нам дана:
Святость духа, что по-русски терпит,
Потому и вечная
Она.


Георгий

На стене под красным бантом от клинка тенистый
След.
Пожилого лейтенанта неулыбчивый портрет.
А под ним - в такие лета! -
Только встать и снова в
Бой,
Точной копией портрета старичок сидит
Земной.
Жил трудом, а не дарами, и не ждет чужих даров,
На фуфаечке с крестами планка красных орденов.
На гражданской! На далекой?
Было недругов - не счесть. Он прошел чины и
Сроки,
от вождей, спасая
Честь.
Смерть слепую не прощал он, жизнь
Отчизне - дорога,
Научился беспощадно бить лишь явного
Врага.
Старичок, гусар бывалый, дай мундир и -
Генерал,
Но, воюя кровью малой, полководцем он не стал.
И за два последних года фронтовых своих дорог -
Помкомвзвода до комвзвода дослужиться честно
Смог.
Помня участь безызвестных, коих пол-Союза чтит,
Его саблю безвозмездно
Городской музей
Хранит.
И теперь - с лицом гусара -
Отставной солдатский
Бог
Осязает свойства пара - с кипятком лохань у ног.
Не возвысился, не взвился - тем хранил страны
Успех,
Что работал.
И не спился.
Поминая павших…
Всех…


Зажглась не первой...
Над нашим городом
Звезда
зажглась не первой,
Не последней,
И лужи чёрная вода
Горит на улице соседней,
Не чудо,
А небесный свет
Преобразил плохую воду,
На нашей улице их нет -
Чудес,
Чтоб веру дать народу.
На нашей улице
Окно
И день, и ночь горит
Высотки,
Ей десять этажей дано,
Мне - путь до неба не короткий.
И я пойду по этажам
И обрету покой на крыше,
Где в вечном холоде
Дрожа,
Звезда мои слова
Услышит.
Свята звезды и сердца дрожь,
Во мне их свет,
Он будет вечен:
«Ты слух на виденье помножь,
Идя прозрению навстречу…» -
Народной правде
Быт чудес,
Как и пророк беды,
не нужен,
Наивна простота небес,
Как взгляд звезды из тёмной лужи!
Вот эта истина
Проста,
Как признак, а не призрак веры!
Горит над городом звезда,
Зажглась нежданной,
а не первой…
Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.