Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(39)
Поэзия
 Виктор Володин
Кризис

Блажен был август яблочным компотом,
Когда вода вскипает, чуть дрожа,
С лимонкой, сахаром, с осенним бергамотом,
С корицею на кончике ножа.

Неплохо было б рюмку «Цинандали»
Для вкуса влить. Но нет того вина.
Виной тому - грузинская война.
С неё мы «Цинандали» - не видали!

Но чтоб не пустовали закрома
И сливы не пропали задарма,
Мы соус под названием «Ткемали»
Мешали вкруг, по стенкам и со дна.
А если вы такого не едали,
Опять же в том - не Грузии вина.

Сегодня март, и приболел карман
Бациллой Коха - денежной чахоткой.
Кто хлебом пробавляется, кто водкой...
И мой - на тесной кухне ресторан.

За столиком у самого окошка
Я выглядеть стараюсь молодцом!
О, где ты, зарев?! Серпень?! Где картошка
Вприкуску с малосольным огурцом?!

***
В сельский сюжет карандашной раскраски,
Как в пастораль, на поля
Тени ложатся. И верится в сказки.
В те, где двумерна Земля.

В то, что укосами этого лета
Пахнет на кухне арбуз;
В то, что я бреюсь кассетным «джиллетом»
На ночь, как истый француз.

Что отражаются в склянке с лосьоном
Прошлых закатов огни;
Что не напрасно томятся с бульоном
Травы букета гарни.

Спасами в наши юдоли-печали
Август стучится - зови!
Только бы яблони не одичали,
Только бы яблоки не измельчали!
Господи! Благослови!

Бесснежие

Комья грязи, как пригарки,
Нам оставив на десерт,
Снег скупили олигархи
Для фуршета под гешефт.

И бесстыжая картина
Стынет в рамках декабря.
И отчаянно рванина
В ней гуляет от рубля.

Ухнет сердце, словно филин
В запрокинутый стакан,
И заулками извилин
Поползет хмельной туман.
И оплачут в унисон
То ли глюки с ветром жалким,
То ли белки, то ли галки
Жизнь, похожую на сон,
Где сожрали олигархи
Мировейший закусон!


Снег
Г.В. Белому

Просыпаюсь, ага, а за окнами сыплет снежок
Суетливый, начальный. Как будто под чарку хмельного
Присолил, припорошил дружок
горизонта кружок,
Словно кислую корочку чёрствой коврижки ржаного.
А Господняя мельница мелет зерно в порошок,
В ледяную муку урожая 2008-го
И 2009-го. Грудью встречает ветряк
Холода и циклоны, несущие в город крамолу.
Я стою в этажах, будто в рубке - последний моряк
Броненосной эскадры, летящей к небесному молу.

Мне бы скинуть пижаму, а тельничек,
ёк-кинарёк,
Натянуть бы без мыла на, в общем, припухшее тело.
Чтоб вскипела душа,
чтоб полоски легли поперёк
Этой жизнью беспутной: то чёрной,
то несколько белой.

Нас, увы, вертикаль разделила на чёт и нечет
Вдоль хребта да по рёбрам! Сегодня играем на белом.
Нам с тобой повезёт. Я - уверен. Так что ж мы робеем?!
Новый год наступает! Я тронул фигуру - наш ход!


Круг
Владимиру Сорочкину

Дебит с кредитом, циферка к цифре, сошёлся в ажур
В кружевном, вышиванном балансе ушедшего лета.
И повесила осень из рыжей листвы абажур,
И включила нам жёлтого, ретроспективного света.

Завела граммофон. Кинематика сжатых пружин
Завертела под звукоснимателем тотчас пластинку.
Мы - за круглым столом. Мы на этой пластинке кружим,
На виниловом диске, под соло трубы, под сурдинку

В параллаксах, в сценариях, нет, не доступных уму.
Не считая парсеки. И каждый, как ангел, как странник.
Мы несёмся сквозь вакуум злобы, погибель и тьму.
Только скрипнет игла да на стыках миров подстаканник

Вздрогнет в дрёме. Протянется в кольцах рука
Из-за вензеля спинки; хозяйка, не вымолвив слова,
То печенья предложит, то скатерть пригладит слегка,
То варенья подаст из далекого тридцать седьмого.

Предвоенным горенит его земляничная суть
Да несёт холодком от свинцовой Дантесовой пули.
Мы летим и летим. Указует нам избранный путь
Запах липы, цветущей под жарким грядущим июлем.

И кружимся, кружим, ощущая друг друга плечо,
Над Великой Страной, где от киллера бегает дилер.
Мы - солдаты добра: мы - поэты!
Банкуйте, Владимир!
А не хватит хмельного, ей-Богу, сгоняем ещё!
Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.