Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 1(42)
Анатолий Молоканов
 НЕПРОТОКОЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ

Конец декабря восемьдесят шестого года расхрабрился морозами. Столбик термометра съежился у минус сорока и не в силах был оторваться от этой цифры. Напористый ветер рвал и метал все в округе: стонали мачты кранов, металл потрескивал на причальной стенке. Весь берег Обской губы громоздился торосами. Ее воды мороз успокоил, надолго схватив поверхность панцирем толстого льда. Затихли ручьи и реки, впадающие в губу, отгородив от мира свою внутреннюю жизнь.

Но ни мороз, ни холодный северный ветер и снег не смогли загнать рабочих по «балкам» и баракам. Сдавалась в эксплуатацию первая очередь речного порта.

Все работы, кроме откоса причальной набережной, были закончены. Отсыпка затруднялась доставкой щебня с другого, противоположного, берега речки с хитрым и непонятным для многих названием: Нюдя-монгота-Епоко. И речка не речка, ручей не ручей, и ширина небольшая, а глубина вот, до шести метров. Поработали, постарались землесосы: раздвинули, углубили ее русло в низовье Обской губы, где и раскинулся, как в потайном кармане, красавец порт. Сто метров речной переправы и сдерживали тогда работы, слабый лед не давал возможности перегнать на противоположный берег бульдозер для взрыхления скованного, как монолит, щебня.

- Нарастить бы лед надо, - предложил механик Котов начальству из треста.

Но, зажатый в сроки, отступился от этой затеи.

Начальник участка Левицкий мотался в те дни по причалу и лихорадочно обдумывал варианты перегона техники, заведомо зная, что чуда не будет. Отказать начальству он был не в силах. Выработанная с годами исполнительность толкала вперед, вселяя веру в слова и расчеты зама: «Любой ценой... Порт не сдадим - тебе отвечать, учти».

Прораб сомневался.

- Невозможно такое без подготовки, - твердил он, как заводной. - Лед еще слишком тонок, всего девятьсот миллиметров, а вес экскаватора тридцать шесть тонн, не говоря о «Комацу», который за пятьдесят...

- Клин забивать всегда легче. Предлагайте, как выйти из ситуации, для этого мы собрали вас. - Шишкин, заместитель управляющего по северу, ждал предложений. -

Перегоним на передаче без машиниста, коль вы все боитесь и предложить ничего не можете, - прервал он затянувшееся молчание. - Первым пускайте на лед экскаватор.

Выдержит - хорошо! А не выдержит - доставать будем вместе. А может, и спишем, он свое отпахал. Иного пути у нас нет.

Лихой машинист Голованов, радуясь возможности избавиться от экскаватора, сидящего у него в печенках, по команде стремительно рванулся к переправе.

Кто успел скурить не одну сигарету, кто замерзнуть, наблюдая диковинное зрелище, но с места не сдвинулся, обсуждая со всеми затею. Старичок-экскаватор, изрядно обшарпанной наружности, точно следуя поговорке «Тише едешь - дальше будешь», перешагнул, как по нитке, стометровую пропасть.

- Я что говорил? - ликовал Шишкин.

На причале на очереди стоял «Комацу». Его решительный вид и габариты говорили о себе: случись что, и по дну пройдет через эту плевую речку.

В тесном блоке «брандвахты» плотной завесой стоял сигаретный дым. Обговаривался порядок действий.

- Давай, Петруха, пускай его следом, - торопил машиниста вернувшийся с той стороны Голованов, не особенно радуясь первой удаче.

Напряжение снялось только тогда, когда «Комацу» прошел уже кромку льда и вонзил свой загнутый клык в спрессованный щебень на том берегу.

- Гоните теперь машины, - облегченно вздохнув, подал команду Левицкий и устремился к «брандвахте», где ожидали его Шишкин и Сомов, главный инженер управления.

- Все в порядке! Отлично!.. Как муха по стеклышку прополз, - обрадовал он их веселым голосом. - И «КрАЗы»

уже пошли загружаться. Считайте, что через дня два

закончим отсыпку.

- Цифры - это сила! - стуча пальцем по клавишам счетной машинки, многозначительно произнес Шишкин. - Зря вы боялись.

- Так люди же... - хотел оправдаться Левицкий, - техника... жалко.

О том, что Хромов во время переправы сидел за рычагами, он скрыл.

- Жалко у пчелки... На производстве, как на войне: что ни день, то подвиг.

Эти слова остались без ответа.

Росли час за часом, точно муравейники, кучи щебня на набережной. Как челноки, сновали в две смены «КрАЗы», таская с той стороны причала сыпучий после взрыхления щебень. Ветер стих, показалось тусклое солнце, с трудом пробившееся сквозь густой морозный туман.

- Заправка-то когда? - окликнул водитель Левицкого, когда после обеда тот появился на набережной. - «Комацу» может встать, а за ним и экскаватор.

- Подумаем и решим. Пока пусть работают. Наш заправщик, сам знаешь, в губе тормознулся. Черт бы побрал их! Рыбки, видите ли, захотелось! Со стороны попрошу, заправят.

Утром опять вьюжило. Мороз несколько уступил в силе ветру со снегом. А тот и старался: швырял и метал белую муть, основательно задергивая видимость. Подняв воротник полушубка и прикрываясь рукавицей от встречного ветра, по причалу быстро шел механик Котов. Механизмы работали исправно.

«С таким раскладом дел к вечеру и закончим», - удовлетворенно думал он.

Вдали блеснули два огонька фар. Их свет то усиливался, пробиваясь сквозь снежную гущу, то пропадал, поглощенный зарядом метели.

«Никак «Комацу» на заправку идет? - мелькнула догадка. -

Зачем? Заправщик же должен сейчас подойти. Левицкий обещал».

Снежный вихрь снова заслонил от него огоньки. Но когда видимость прояснилась и он прошел еще метров десять, перед ним открылся парящий водный разлив. Ужасная догадка его ошпарила. На середине огромной лужи еще продолжали качаться сомкнувшиеся льды. Паутинная пленка льда быстро сковывала воду, в глубине которой блекли заж-

женные фары.

- «Комацу» провалился! - ворвался с криком в прорабскую Котов, еле переведя дыхание от быстрого бега.

Сидящие за столом над чертежами Шишкин, Левицкий и Сомов испуганно молчали.

- Возможно, с машинистом. Его я не видел, - голос механика надорвался. Левицкий первым схватился за полушубок и шапку. Следом за ним сорвались и остальные.

- Надо срочно собрать совещание, - на ходу выдавил Шишкин. - Ты, как инженер управления, срочно организуй акт замера толщины льда на этом участке, - обратился он к Сомову, понимая, какие последствия повлечет происшествие.

- А машинист-то в испуге, тю-тю, сбежал, наверное. Он должен был успеть выскочить из кабины, - предположил Левицкий.

- Если бы так, - грустно вздохнул Сомов. - Как вы там считали? - он укоризненно посмотрел на Шишкина.

Шишкин остановился, достал неразлучный калькулятор и трижды прикинул допустимую толщину льда для нагрузки в шестьдесят тонн.

- Так и считал, - произнес он, не глядя на Сомова. - Лед толщиной в девятьсот миллиметров должен был выдержать такую нагрузку.

- Ведь туда «Комацу» прошел?! - заступился Левицкий за Шишкина.

- Прошел... В том-то и дело, что лед, видимо, трещины дал. Да машины с грузом ходили на скорости, отсюда и результат. Главное - что заставило машиниста ехать на эту сторону в этот час?

- Что машины?.. Груженные - двадцать с хвостиком тонн. Мелочи... - Шишкин явно нервничал.

- Хвостик, видимо, и подвел. Мелочи... Крупное - впереди, - заключил Сомов.

Шишкин сидел облокотясь на стол. Перед глазами картина увиденного - парящая огромная лужа. Одно успокаивало его: не один он настаивал на переправе, бульдозер чужой, не им проводить расследование несчастного случая.

- Акт от себя мы составим. Неужели с машинистом все-таки ушел? Надо точно узнать, поднять на ноги всех, спросить, может и правда, сбежал от испуга, - он глянул на Левицкого. - И срочно сообщи о случившемся хозяевам машины.

- Подождите, сначала мы акт составим, - тихо произнес Сомов. - Без него мы будем виноватыми.

- Так и составь. Он должен давно лежать на столе. Подпишет начальник участка, механик и мастер. Этих подписей вполне достаточно. - Шишкин обвел взглядом сидящих за столом.

...У полыньи суетилась комиссия. Ежась от холода, все наблюдали, как рабочий шестом нащупал крышу кабины бульдозера. Конец шеста погрузился под воду на полтора метра.

- Метров шесть глубина, - предположил кто-то, - с учетом всей высоты «Комацу», конечно.

Рядом бурили лед. Он поддавался трудно. Мешали наледь и верхний слой снега.

- Толщина девятьсот шестьдесят миллиметров, - доложил замеряющий.

- По акту у них - тысяча триста, - председатель держал в руках акт, составленный час назад Сомовым. - Где они производили замер? - он был озадачен.

...Над причалом, свистя лопастями, пролетел вертолет. Шишкин и Сомов, прилипнув к стеклам иллюминаторов, пытались разглядеть с высоты причал. Но, кроме мачт кранов, они ничего не увидели. Шишкин поудобней устроился на жестком, холодном сиденье и прикрыл в задумчивости глаза.

С причала на уходивший в Надым вертолет смотрел Левицкий, сердце сжималось в дурном предчувствии.

А у парящей полыньи продолжались работы. Бригада с участка сбивала каркас из досок в виде сарая. Потом его обтянули рубероидом и установили внутрь печь-буржуйку, чтобы не замерзала вода в полынье. Ждали водолазов.

Теплящаяся надежда, что машинист сбежал и в новогодние дни где-то прячется, угасала. Его никто не встречал и не видел - ни дома, ни на работе, ни в поселке.

Запойный Голованов весь Новый год не просыхал.

- Опохмелиться надо, - умоляюще обращался он к соседу по комнате, не в силах унять в теле дрожь. - Что хочешь отдам, только достань... А хочешь знать правду об этом Петьке Хромове, что под лед машину пустил? Достань, расскажу, -

приставал он.

Пахомов, сосед по комнате, заинтересованно глянул в сторону Голованова.

- Он в тот день за водкой подался. В порту его ждали с первой вертушкой. С нарочным должны были передать. Я знаю, он сейчас где-то с друзьями пьет, боится возвращаться.

- И в тот день вы с ним пили? - спросил сосед.

- Нет, я не пил. А вечером было. За окончание работ распили. Но это не главное. Знаю, что есть у тебя, помоги... Петруха появится, все возверну сполна.

Пахомов зло оттолкнул Голованова от кровати. Ничего не говоря, спешно оделся и вышел из комнаты.

...Водолазы готовились к спуску, проверяли свое снаряжение, о чем-то переговаривались. Их медлительность лишь нагнетала обстановку.

- Теперь торопиться нечего. Если он там, мы ему все равно не поможем. Работа у нас такая, спешить нельзя, - отвечали они на ворчание.

Первый их спуск был коротким.

Таким же коротким был и ответ:

- Ото льда до кабины всего полметра. Двери кабины закрыты, но стекло с одной стороны опущено. Человека нигде не видно.

Левицкий напряженно вслушивался. «И все же он там, у бульдозера», - не давала покоя назойливая мысль.

От повторного погружения водолаз отказался.

- Без милиции работать не стану, - заявил он.

Люди тянулись к буржуйке, грели замерзшие руки, курили.

Машина пришла через сорок минут.

Толпа образовала узкий коридор и пропустила к полынье милиционера.

Водолаз подал знак рукой, что готов, и шагнул в воду. Минуты казались часами. Левицкий не чувствовал, как замерзли руки.

Унты, наполненные водой, смерзлись, стали пудовыми.

Дернулась веревка, водолаза начали поднимать наверх. Теснее сгрудились вокруг полыньи люди.

Напарник долго снимал с головы водолаза колпак.

- Внизу он, у гусеницы, - глотнув свежего воздуха, известил тот присутствующих. - Еле нашел, глубоко и темно. Поднимать будешь ты, - обратился он к своему товарищу.

Народ зашушукался.

Левицкий со всеми на шаг отступил от полыньи, зачем-то расстегнул полушубок, снял шапку. Он не заметил, как к нему подошел Пахомов и, тормоша за рукав, что-то пытался ему объяснить. Не понимая слов, Левицкий устало побрел к «брандвахте».

Порывистый ветер, будто пользуясь случаем, рвал одежду с идущего впереди человека и далеко уносил обрывистые, малозначащие фразы его попутчика...

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.