Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 4(45)
Анатолий Павлов
 Рубашки в клеточку

(из кубинского дневника)

В 1959 году после окончания Ставропольского пединститута я был направлен на работу в Дагестан. Оказался в ауле Узун-Отар, недалеко от Хасавюрта. Работал завучем и преподавателем в восьмилетней школе. В 1961 году женился и в том же году, в ноябре, был призван в армию.

Оказался в Оренбурге в 3-й школе связи, но сержантом так и не стал, хотя сдал экзамены на третий класс. Не стал сержантом потому, что всю школу срочно отправили на Кубу.

Вступление

Наш партийный и государственный вождь в 60-е годы именовался «дорогой Никита Сергеевич». У вождя вошло в привычку каждое лето проводить на даче в Крыму. В то время между США и СССР шла гонка вооружений, соревнование, кто больше ядерных ракет изготовит и, следовательно, кто в мире самый сильный. Хрущев даже хвастал, что мы производим ядерные боеголовки, как сосиски.

Американцы в 1961 году «уломали» турок, и те позволили установить американские крылатые ракеты «Юпитер» с ядерными боеголовками в районе Измира. Время подлета таких ракет к Москве - 10-15 мин. Ракеты были, естественно, нацелены на СССР.

Установку в Турции американских ракет Хрущев принял как личное унижение и оскорбление. Мысль о том, что нужно ответить каким-то образом на вызов янки, «запустить им ежа в штаны», не оставляла его. Масла в огонь подливало беспокойство наших союзников за свою безопасность. То Болгария хотела войти в состав СССР на правах союзной республики, то Куба после Плайя-Хирон опасалась,что власти США вместо разнокалиберного сброда пришлют на остров свою морскую пехоту, и умоляли усилить кубинскую армию.

Никита Сергеевич пообщался со своими ближайшими советниками, и те посоветовали: коль американцы в наглую устанавливают свои ядерные ракеты у наших границ, то недурно будет в ответ разместить советские ракеты на Кубе. Благо, сам Фидель Кастро постоянно просит об этом.

21 мая 1962 года Хрущев вынес вопрос об установке наших ракет на обсуждение Совета Обороны. Большинство членов Совета согласились с этим (за исключением Микояна). Оставалось получить согласие Ф. Кастро.

Через неделю в Гавану отправилась представительная делегация, и на следующий день она передала предложение ЦК КПСС Фиделю. Тот попросил сутки на обсуждение со своими соратниками. 30 мая Фидель дал положительный ответ. Было решено, что его брат Рауль отправится в Москву для уточнения деталей.

10 июня 1962 г. на заседании Президиума ЦК министр обороны Малиновский доложил план подготовленной Генштабом операции размещения на Кубе ядерных ракет. Предполагалось разместить два вида ракет: Р-12 (с радиусом 2 тыс. км) и Р-14 (с радиусом 4 тыс. км). Количество ракет Р-12 - 24 шт., Р-14 - 16 шт. Оба типа ракет имели боеголовки в одну мегатонну. Все 40 ракет предполагалось снять с позиций на Украине и Европейской части СССР. Оставалось скрытно перебросить ракеты и советских военных специалистов на Кубу. Для этого была разработана специальная операция, получившая кодовое название «Анадырь». Разработчики операции - Генштаб под руководством маршала О.Х. Баграмяна. По замыслу Генштаба, необходимо было ввести в заблуждение американцев в отношении места назначения грузов.

Всем советским военнослужащим, техническому персоналу, сопровождавшему груз, говорили, что они направляются на Чукотку. Для пущей достоверности к портам приходили вагоны с грузом шуб, дубленок и валенок.

Ракеты и прочую технику, а также личный состав доставили в шесть разных портов от Североморска до Севастополя. Для переброски войск выделили 85 кораблей. Ни один капитан перед отплытием не знал о содержимом трюмов, а также о пункте назначения. Каждому капитану вручили запечатанный конверт, который следовало вскрыть в море в присутствии замполита. В конвертах было предписание следовать на Кубу, избегая контактов с кораблями НАТО.

Всего на Кубу планировалось перебросить 50 874 солдат и офицеров. Позже, 7 июля, Хрущев принял решение назначить командующим группировкой на Кубе Иссу Плиева, до этого командовавшего Северо-Кавказским военным округом и проявившего жесткость и решительность при кровавом подавлении выступления жителей Новочеркасска в июне 1962 года.

В начале августа 1962 года на Кубу пришли первые корабли с военнослужащими и военной техникой, а ночью 8 сентября в Гаване была разгружена первая партия баллистических ракет средней дальности. Вторая прибыла 16 сентября. Штаб военной группировки располагался в Гаване.

 

Странички из дневника

1962 год.

10 мая.

В эти сутки я был посыльным по штабу. Если нет ничего серьезного, тревожного, сиди сиднем всю ночь. Вот я и сидел, грыз горбушку черного хлеба и читал Ремарка. Часа в четыре утра уже совсем светло.

В кустах, тесно обступивших здание штаба, самозабвенно заливаются соловьи. Если бы предложили одним словом охарактеризовать это соловьиное пение, я бы, не задумываясь, сказал: упоительно!

 

12 июля.

Сдавали на классность. Присвоили третий класс.

18 июля.

В воскресенье я попал в наряд на кухню, а в понедельник, когда пришел в казарму, там было столпотворение. Всем уже объявили, что отправляемся в срочную командировку.

Вчера распрощались с Оренбургом. Начальство устроило митинг, произносились прощальные речи. Жаль было уезжать - почти год учебы в Оренбургской школе связи, уже как-то к городу, к учебе привыкли.

20 июля.

Проехали от Оренбурга до Волгограда 1209 км. В вагоне разговоры с философским уклоном.

- Почему мужчину тянет к женщине?

- Это тоска по родине: откуда когда-то вышел, туда и тянет.

- Изменяла ли Ева Адаму?

- Изменяла. Ведь ученые доказывают, что человек произошел от обезьяны.

Волгоград. Военный городок. Казарма. Бордель ужасный. Никто ничего не знает. Часто собираемся на «полежалки». Я сплю на втором этаже. Матрасы здесь набиты соломой, превратившейся в труху. Эта труха из дырявых матрацев сыплется на коллегу, лежащего внизу. Плохо с водой. Частенько открываешь кран в казарме, а оттуда ничего не течет…

Мордатый «сукин сын» читает вслух только что полученное письмо. Многие в казарме сняли свои сапоги, проветривают «ходули», чешут подошвы. Другие грызут соломинки. Письмо девушки нежное и чистое. Говорит о своей любви, просит хранить верность, пишет, что высылает денег, чтобы он сфотографировался и прислал ей фотокарточку. После каждой фразы письма, в самых нежных местах, «сукин сын» повышает голос и раскатисто хохочет. Кореша вторят ему. А он, раздухарясь, приправляет свое чтение циничными комментариями, грязными и вонючими, как его портянки. Он рассказывает, как клянчил деньги не только у нее, а у многих девушек, пуская в письмах слезу насчет солдатской бедности. Противно слушать - просто уши вянут.

 

26 июля.

Нас собрал на беседу командир полка. Сообщил, что выезжаем на учения на 3-4 месяца. Письма писать родственникам до приезда с учений нельзя.

29 июля.

Сегодня родилось престранное стихотворение:

Хорошо умирать, если знаешь, за что:

За ласковый шелест акаций,

За мягкую теплую землю

С пахучей и горькой полынью,

За далекую дочку, не виденную ни разу,

За былинку, что еще не погрыз

Под стрекотанье кузнечиков…

Тяжело умирать за чужое пустынное небо,

За черную душную ночь,

За томительную неизвестность.

1 августа.

 Нашу готовность к учениям проверил командир дивизии полковник Воронков. Сообщил, что выезжаем завтра в 18 часов.

Что-то случилось с моей правой ногой: она горит и вся в сыпи, словно у меня крапивница. Думаю, что это от солярки, которой я обильно облился, загружая на машины бочки с горючим. Ребята не отходят от карты. Ползают по ней, как мухи по грязной клеенке, строят умозаключения относительно места предстоящих учений.

2 августа.

С утра сильный дождь. Настроение дремотное, хочется спать и спать. Все приуныли, потому что дороги не получилось. Нам объявили, что мы пока остаемся в Волгограде, и не меньше, чем на неделю. Ночевали на голых сетках. Я просыпался несколько раз от холода и неудобства - железного, жесткого.

3 августа.

С утра прохладный ветер, и мы, привыкшие к жаре, ежимся и зябнем. Снова получили на складе матрасы и подушки, снова устраиваемся в казарме. Бедные наши булки, купленные в дорогу. Если мы их не съедим в ближайшее время, им суждена участь засохнуть, как девушкам-монашкам. Все мы раздражены, как люди, долго собиравшиеся на рыбалку, мечтавшие о ней, уже настроившиеся на это и вдруг вынужденные изменить свои планы.

Читаю «Доктора Фаустуса» Т. Манна. Хитростью заставил Ромку взять эту книгу, когда нам раздавали книги из библиотеки. Сам взял читанного и перечитанного «Пиквика». Он хорош будет в дороге. Поэтому берегу эту книгу, как ребенок - лакомство.

4 августа.

Полдня работали на погрузке. Грузили и вручную, и краном на МАЗе. Вечером был интересный концерт. Давно музыка не действовала на меня так глубоко. В беседке, под пятнами света, окруженные жарким и чутким кольцом слушателей, сидели музыканты: труба, баян, контрабас и ударник. Блики света иногда вспыхивали металлически ярко на никеле трубы. Играл трубач виртуозно. И весь оркестр был сыгранным. Говорили, что до армии трубач учился в консерватории.

 

7 августа.

Окончилась наша курортная жизнь, наше сибаритство. Сегодня работали в самом центре Волгограда, у площади Павших Борцов, на улице Гоголя, напротив вокзала. Складывали кирпич - непрочный, хрупкий, пережженный - в штабеля, насыпали балласт под рельсы крана. Работали, пили теплую газировку - все, как положено, но нет-нет да посматривали на площадь и за забор, где свободно, вольно ходят люди.

Вокзал красив и некрасив снаружи. Мне показалось, что он перегружен лепниной. Кроме того, он сер и тяжел. Скульптуры и барельефы, серые на сером, не ёмки и не выразительны. Не знаю, каков вокзал внутри. Зато хороши часы-куранты. Прекрасны и современны улицы, широкие и просторные, как автострады.

9 августа.

Работа у площади Павших Борцов. Впервые держал в руках отбойный молоток. Поначалу трясло, а потом приспособился, работа пошла.

День был жаркий. Газировка из сатуратора идет совсем теплая, пить неприятно, но все же за день баллон с углекислотой пустеет. Но вот рабочие принесли лед и бросили в ведро с водой. Сразу цвет воды другой стал - какой-то стальной, серый. От такой воды ломит зубы, пить можно только мелкими глотками, как горячий чай. Моментально опустошили ведро, побежали за вторым.

Утром попросил взводного отпустить проведать Мамеда -

сослуживца по Оренбургу (он несколько дней назад упал с турника и сломал руку). Взводный пообещал вечером меня отпустить.

10 августа.

На построении полковник объявил, что завтра в 19 часов отправляемся на учения. Сходил к Ромке Мамедову в госпиталь. Он очень сожалеет о случившемся и хотел бы отправиться с нами. Рентген показал, что у него не перелом, а вывих, так что положение не столь трагическое. Он сразу загрустил, узнав, что мы отправляемся сегодня.

Посадка в эшелон. Едем куда-то на учения, но куда - никто не знает.

14 августа.

Станция Джанкой. Ведь это уже Крым - куда же мы едем? Теплушка переполнена - от духоты жутко болит голова.

15 августа.

Мы в Феодосии. Маленький городишко с кривыми улочками. Насколько я слышал, здесь жил Айвазовский, чьи картины полны воды. Он, кажется, «учил» А. Куинджи, заставив того покрасить мастеру забор. Нас поселили в казарме танковой части, которая сейчас тоже на учениях. Всех переодели в гражданскую форму. Каждому выдали костюм, пару рубашек, майки, трусы, носки и туфли. Солдатам в основном достались рубашки-ковбойки, в клеточку. Стали совсем неузнаваемы. Посмотришь - настоящие туристы.

Несколько лет назад в Нальчике меня поразило огромное количество часовых мастерских, а в Феодосии - сапожных. Можно подумать, что в первом городке половина населения занята ремонтом часов, а во втором - починкой обуви.

19 августа.

Вместе со штабом дивизии нас погрузили на теплоход «Латвия». Теплоход новый, построен в 1960 году в ГДР, белоснежный красавец. Великолепная отделка, роскошные салоны - все готово для богатеньких интуристов, но не для такой шантрапы, как мы. Длина корабля - 121 м, ширина - 16 м, осадка - 5 м. Капитан теплохода - Гочитидзе Елистар Шабанович.

С палубы открывается красивый вид на ночной город, разноцветные огни: красные, желтые, синие.

Ребята бродят по палубам, заправски, как морские волки, сплевывая за борт. Была бы моя воля, всю ночь проторчал бы на палубе. Здесь свежо и чисто, а в каюте духота и запах больницы.

Несколько данных о нашем пути: из Оренбурга до Волгограда мы ехали двое суток (с 17 по 19 июля). Из Волгограда до Феодосии добирались с 11 по 19 августа. Отплыли из Феодосии 19 августа 1962 г.

Когда поднимались на борт, нас провожала группа людей в штатском. Среди них один небольшого роста, с животиком, в зеленой шляпе. Сказали, что это маршал Казаков.

20 августа.

Утро. Облачно. Море спокойное. Слабый ветер с норда. Играют дельфины, догоняя и перегоняя теплоход. Они стремительны, упруги, короткотелы…

Днем нас познакомили с капитаном теплохода Гочитидзе. Он 1907 года рождения, ходил на «России» и «Грузии».

Затем мы с несколькими ребятами играли на палубе в домино. Вдруг мой партнер вскочил и бросился к борту. Немного потравил за борт и бледный вернулся к игре, извинившись за свое состояние. Вот так играем на корме, поочередно бегая к борту. Нас укачивает, хотя море пока довольно спокойное. На судне появился птенец и запрыгал по корме. Его обступили, все оживились, обрадовались, лица посветлели. Принесли крошек, но птенец их не ест. Ему бы рыба, наверное, подошла. Ходят по палубе осторожно, чтобы случайно не наступить на птенца.

 

21 августа.

Проходим Дарданеллы. Обрывы со скупой зеленью. Что-то напоминающее берега Егорлыка или Ярык-су в Хасавюрте. А вчера в 19 час 30 мин появились огни Босфора, и до 23 часов нас сопровождала волшебная пляска разноцветных огней. На мостике появился лоцман, пожилой, черно-

усый, видимо, турок или грек.

По берегам Дарданеллы много памятников и маяков.

Потом потянулись селения, кипарисы, дома с плоскими крышами. По правому борту Стамбул, по левому - Ускюдар. В третьем часу в дымке справа и слева появились острова. На одном из них хорошо видно селение: нагромождение белых кубиков, прижавшихся к скале. Острова желто-серые, каменистые, выжженные, почти без растительности. Как там выживают люди? Лишь в ложбинах, впадинах зеленеет кустарник. И весь остров в каких-то полосах. Гадали-гадали -

что это такое? Я решил, что это границы разделов. Но так ли на самом деле?

Ночью на палубе концерт, потом кино.

Уже входим в Средиземное море.

22 августа.

Средиземное море. Несколько встречных судов. Суши не видно.

23 августа.

Средиземное море. Свежо, волнение четыре балла. На воде белые барашки. Ночью спал на палубе. Брызги били по стеклам, но качки не чувствовал. Утром принял душ из средиземноморской воды, сделал зарядку. Потом смотрел на море. Это занятие может быть бесконечным. Волна разбивается о скулу судна в водяную пыль. И в этой пыли на миг вспыхивает радуга. Читал «Время больших ожиданий» К. Паустовского. Этот писатель всегда мне близок и мил.

В каюте волна заплескивает иллюминатор. Тогда на мгновение наступают зеленоватые сумерки. Потом опять светлеет, а по стеклу бежит вода. Моя каюта на носу. Поэтому качает больше всего.

Из воды, как птицы, вылетают летучие рыбки и, сверкнув влажно, опять исчезают в волнующейся сини. Вчера опять нас догоняла стая дельфинов. А сегодня вместо дельфинов, переполошив всех, пронесся над судном реактивный самолет и растворился в бледной голубизне, оставив пухлый ватный след.

Хочу достать сборник Г. Белля - увидел у одного парня.

Вчера один парень из нашей каюты сказал, что солнце вечером садилось в тучи золотисто-раскаленного цвета - это якобы признак ветреной погоды. Все точно: сегодня волнение до четырех баллов. Нынче та же картина. Значит, и завтра будет качка.

24 августа.

Средиземное море. Опять спал на палубе. Проснулся в 4 час 30 мин. Ночное море. У бортов несколько силуэтов: ребята травят, от качки у них морская болезнь.

А потом видел рассвет, танец розовых и бирюзовых красок. Разве можно это описать анилиновыми чернилами для авторучки?

Вечером на палубе фильм «Веселые ребята». А я заступил в наряд на кухню - мясником. И уже без меня над Средиземным морем озорно и весело гремел джаз Утесова, не совпадая с нашим настроением тревоги и неизвестности.

25 августа.

Опять ночевал на палубе. В 11 часов по судовому времени вошли в Гибралтар. Шли ближе к Африке. Сады, пальмы, дома на гористом берегу. Берег все рос, и пейзаж стал напоминать Дагестан. Огромная гора, на ней спят тучи. Гора полого опускается в океан. А справа Испания - гористый синий берег. Встретили рыбачью шхуну. Рыбаки сгрудились на корме, машут руками, что-то кричат, свистят.

Среди них своей чернотой выделяются негры.

Крепость - скала с белеющими, как ледники, пятнами. Она островерхая, в облаках.

Сейчас идем в Атлантическом океане. Тихо, ветер западный, попутный. Волна мелкая, качает слабо. Читать нечего, оттого скучно.

26 августа.

Атлантика. Изрядно качает. Дали горячую пресную воду, поэтому сегодня моемся и бреемся. А по судовой трансляции - передача «С добрым утром». Если бы не качка, чувствовали себя совсем как дома.

30 августа.

Атлантика. 11 сутки пути. Вчера вечером - фильм «Командировка». В наряд назначили посыльным. Делать фактически нечего. Ночью свечение воды у бортов и особенно на корме. Фосфорические странные вспышки в воде. То зеленоватой яркой точкой, то призрачным светлым пятном. Это живые организмы фосфорисцируют. Со вчерашнего дня встречаются мохнатые, как размокший табак, пятна водорослей. Они плавают на воде.

31 августа.

Утром океан был удивительно тихим. И по нему сквозили живой ртутью летучие рыбки. Потом нам устроили учебную тревогу. Оранжевые нагрудники выстроились вдоль борта.

Вечером - фильм «Главная улица». Ночной океан с редкими вспышками у борта, и грустная улыбка обманутой Бетси Блер.

1 сентября.

Первый день осени, а нам все жарче и жарче. Утром просыпаешься мокрый. С Саней Самариным сегодня выискивали испанские слова в книжке Ганзелки и Зикмунда «Охотники за черепами».

А как там моя Нина? Что делает в это время? Ведь сейчас у нас 11 час 30 мин, а у них, получается, половина шестого вечера.

2 сентября.

Сидим по каютам. На подходе Багамские и Бермудские острова. Вечером в 19 час 30 мин закат. Джазовые яркие краски. Небо синее, краски много - макай кисть в океан, прихватывая аквамариновые звезды. По горизонту переход неописуемый. И на нем мазки темных тучек - небрежно красивые. Запомнятся мне закаты Атлантики. Краски пронзительно певучие, как венгерские скрипки.

Ночью сильное свечение у борта сквозь пенистый водоворот.

Спал на палубе, несмотря на крики бушевавшего взводного. В каютах - ад. При круглосуточно работающем вентиляторе - плюс 32.

Мы твердо решили, что наш курс - Куба.

3 сентября.

Говорят, что Куба совсем близко, до нее каких-нибудь полторы тысячи километров. Значит еще, как минимум, две-три душные ночи.

Сегодня слева по борту проплыл остров. Это Мео-Гуанто, один из Багамских островов. Зеленая полоска берега с иголками пальм, кремовая линия пляжа, а ниже - белая полоска прибоя. Над островом курился какой-то дымок.

Спали одетыми и, конечно, мокрыми - в каютах по-прежнему +32° при адской спертости воздуха.

4 сентября.

Слева по борту снова какой-то остров. Маяк, кубики домов. До него километров пять-шесть. В воде много водорослей. Летучие рыбки взлетают стаями. Нас все чаще начинают облетывать. Вчера над нами пролетел один бомбардировщик, сегодня - второй. Самолет пролетает низко, чуть ли не задевая мачты, с хриплым ревом. В стеклянной кабине отчетливо видно лицо пилота.

На западе, куда мы идем, после вечерней зари нас встречает Венера, а с востока вслед сиротливо смотрит Меркурий. Большая Медведица еще видна на самом севере, но к часам 11 вечера нижние звезды ее исчезают в море, а к утру это созвездие совсем не видно.

5 сентября.

Три часа ночи. Показались огни Гаваны. Вот маяк: вспышка - три секунды, проблеск - десять, и снова вспышка. Есть красные прыгающие сигнальные огни, есть желтые. Все это слева по борту.

Днем стояли в порту. Перед глазами панорама прекрасного города. Много небоскребов. Начался натуральный обмен. Меняем наши «Армейские» сигареты на кубинские «Popular» - очень крепкие, из черного табака.

«Латвия» заправилась соляркой и пресной водой. В 16 часов вышли из гавани на восток.

6 сентября.

Спал на палубе и выспался чудесно. Утром справа по борту увидел акулу. Разговаривал с ребятами, прибывшими чуть раньше нас на «Богдане Хмельницком». (Мы их приняли на «Латвию» в Гаване.) Они, бедняги, все 26 суток, что плыли сюда, просидели в трюме. Конечно, им пришлось похуже, чем нам.

Ночью высадились в порту Нуэвитас, а оттуда на автобусах нас перебросили в город Камагуэй. Сегодня начинаем обживаться. Многие начинают приспосабливаться к испанскому языку. Один офицер кричит кубинскому шоферу: «Шоферас, в кабинас!» - и те его понимают.

7 сентября.

Весь день обустраивали свой лагерь. Устанавливали большие армейские палатки, в которых будем жить. Полевые кухни стоят на поле для игры в гольф. Раньше на том месте, где мы теперь расположились, был клуб для богатеньких, и назывался он «Кантри клаб». Состоятельные кубинцы отдыхали здесь, играли в гольф и теннис, плавали в бассейне. Теперь большинство этих «товарищей» в Америке, если успели сбежать туда, а «Клаб» отвели, чтобы здесь разместились мы. Правда, бассейн сейчас стоит пустой, но ведь водой можно его заполнить в любое время, и тогда будем купаться.

 

8 сентября.

С утра работали, но с 11 часов начался такой ливень, что все вымокли до нитки.

 

9 сентября.

Воскресенье. После обеда ставший привычным ливень, а после дождя снова жара под 40 градусов.

10 сентября.

Ставили днем палатку под клуб. Вечером иду в наряд на кухню. Полистал пару кубинских журналов: «Cuba» и «Тrabajo». Кое-что можно разобрать. На кухне работал кочегаром, поддерживал огонь в форсунках полевых кухонь. Кухни болгарского производства, но часто ведут себя недружественно: форсунки часто разбрызгивают солярку во все стороны.

11 сентября.

Первый мой день рождения на Кубе. Ночевал в палатке на столе, завернувшись в подкладку палатки. Заедали комары. В половине третьего утра занялся котлом. Снова форсунки изрядно помучили. Наконец-то разгорелись. Было чуть больше четырех, когда я смог прилечь, а в шестом часу поднялся и снова занялся котлами. После завтрака - обед, а за ним - ужин. Когда получали продукты в продовольственной палатке, за забором из колючей проволоки видели усадьбу кубинца. Там два «companero» (товарища) в светло-зеленых шляпах мачете рубили кустарник. Мачете остро вспыхивали на солнце.

В середине дня (только успели пообедать) привычно обрушился страшный ливень.

12 сентября.     

Работали, благоустраивая свои палатки. В клубе, где находится радиоприемник, транслирующий приказания командования, расположился Мишка Р., с которым мы подружились. Он иногда пускает меня послушать радио. Приемник не может поймать Москву, зато хорошо ловит передачу из Киева для эмигрантов. Эту станцию почему-то не глушат. А вот Москву мы давно не слышали. Пластинки в клубе все старые, но их еще можно слушать - не надоели.

 В честь моего дня рождения с друзьями раздавили вчера за чаем банку ежевичного варенья, купленную еще в Волгограде. Долгий путь проделало это варенье, прежде чем окончило свое существование в каком-то Камагуэе.

13 сентября.

Целый день работа: сначала у палаток, затем на колке окопов. Я пишу КОЛКА, потому что, сняв сантиметров 50 грунта, натыкаешься на крепкий камень, что-то вроде гранита, зеленовато-серого, с ржаво-бурым оттенком. От гранита кирка отскакивает со звоном, а в глаза летит каменная крошка. Скололи слоя три, а на руках уже кровавые мозоли.

В 19 часов на востоке взошла луна, круглая, полная.

14 сентября.

Вчера благоустраивали все в палатках, а сегодня переделывали. Видно, так и будет все время: нужно чем-то занимать личный состав, чтобы не опухли от безделья. Ребята часто употребляют странную фразеологию - часть неделимого целого: дай топора, дай молотка, длинная шланга.

15 сентября.

Сегодня суббота. Странно, вот уже два дня не было дождя. Возможно, сегодня будет. Дали работу: из куска стали сделать сигнал для подачи тревоги, набата. Недалеко, за изгородью, на земле кубинца слышны гортанные протяжные крики: о-о-рро! о-рр-о! Кубинец верхом на лошади гонит коров. Травы много, а коровы какие-то худые, серые. Вымя у них меньше, чем у наших коз. Бродят свиньи с рыжей щетиной.

Уже трое в нашем городке больны дизентерией, а многие подозрительно часто бегают в местечко за тремя пальмами, где мы намерены построить туалет.

17 сентября.

Сегодня я карауле. Дневалил с 12 ночи до 8 утра. В первый раз хорошо почувствовал кубинскую ночь, увидел рождение рассвета.

Если глубоко вдохнуть, кажется, что пахнет шоколадом. Скрипуче кричит ночная птица. В палатке чутким, но тяжелым сном спят солдаты. Кто-то во сне скрипит зубами. Другие вскрикивают, ворочаются, стонут. Сейчас здесь час ночи, а в Ставрополе уже 9 утра, уже началась работа, и школьники получают первые «двойки» и «пятерки». Здесь же идет ночная жизнь, привычно скрипят кузнечики и цикады, холодным призрачным светом манят светляки, а за соседней палаткой шумно сморкается часовой.

19 сентября.

Понятие «правда» слишком субъективно. В абсолютном значении оно давно проституируется. Но что-то должно быть, я бы назвал это объективностью. Хотя бы ей нужно быть верным. Абсолютно правдивых людей нет (или они в дурдоме), но человек объективный - другое дело. Правда иногда вредна, и она может убить (правда врача больному, например), вот тут-то вступает в дело другой фактор - объективность. Она-то и нужна. Обидно только: где найти грань перехода ее ко лжи?

20 сентября.

Сегодня почему-то не было дождя. Ездили в карьер за щебенкой. Начальство приказало насыпать дорожки, чтобы не наносить грязь в палатки. Я долго ломал жестяно гремящий лист веерной пальмы. Из-под её корней бьет родничок, и вода пахнет по-особому.

23 сентября.

Караул в Камагуэе, в штабе. Мой пост у виллы командира дивизии. Рядом вилла командира кубинского корпуса, одного из 12 с шхуны «Гранма», бородача. Его портрет на бумажке в пять песо. Рядом еще дома и улица. Красиво пела одна молодая сеньорита «Интернационал» и «О, соле мио». Несколько раз подходили кубинцы знакомиться, что-то говорили, но я не понимал, о чем они, все долдонил: «Но компренде!» («Не понимаю!») Перед домами много лежащих на боку кувшинов, типа древнегреческих амфор, больших, литров на 200. Зачем они: играют ли декоративную роль или носят утилитарный характер?

Ночь. Я на посту с 12 до двух ночи. В выемке стены силуэт влюбленной пары. Каждые полчаса разносится колокольный звон.

Штаб дивизии в бывшем монастыре. Мозаичный пол, цветные витражи, роскошный алтарь, к удивлению, целый, не раскуроченный. Внутренний дворик (патио) со статуэткой Христа, цветником и выложенной камнями надписью «Patrio o muerte». В соседнем доме плачет, захлебываясь кашлем, больной ребенок. Кашляет и плачет.

Мать успокаивает его ласковым и сонным голосом.

Бесконечные и монотонные песни сверчков и цикад.

Продолжение караула с 6 до 8 утра. Город просыпается. На углу бар «Manolo». И каждый проходящий: военный, высокий парень с пробором, насвистывающий песенку, старая, шаркающая ногами негритянка, сплевывающая на каждом шагу, - все останавливаются у зеленой стойки бара, где на полу выложены надписи «Bar Manolo» и «Tome «Coca-cola», чтобы купить пачку сигарет, сигару или выпить чашечку кофе.

К бару подъехал фургон с надписью «Hielo» («Лёд»). Лёд продает парень, извлекая из фургона прозрачные плачущие брикеты.

Большинство мужчин носят рубашки навыпуск.

28 сентября.

Ребят нашей роты снова разгоняют. Они едут в Санта-Клару. Ходят слухи об организации курсов переводчиков. Если бы посчастливилось попасть…

Дождей нет почти неделю. Это даже странно. Зато в перспективе возможен тайфун.

29 сентября.

На курсы переводчиков требуются четыре человека от батальона. Шансы, чтобы попасть, один из ста. Но я все же решил попытаться, подал рапорт. Выйдет что-нибудь из этой авантюры?

3 октября.

Днем дежурил на КП (командном пункте), знакомился с профессией планшетиста. После обеда поставили дневальным, дежурил до часу ночи.

6 октября.

Сегодня нас предупредили: если ночью услышим стрельбу, не нужно беспокоиться: у кубинцев пройдут учения. Действительно, ночью раздалось несколько автоматных очередей. А потом оказалось вот что: группа диверсантов пробралась к водонапорной башне. У них были взрывчатка и яд. Но их уже ждала засада. Одного из них «порезали» из автомата, а семь человек взяли живьем. Вскоре мы узнали, что их казнили.

А сегодня на комсомольском собрании одного из солдат исключили из комсомола за то, что он спал на посту. Во время собрания он просил об одном: не отдавайте под трибунал. К нему прониклись сочувствием. До армии он работал шахтером в Донбассе.

7 октября.

Луна зашла как раз в час ночи, и сразу стало темно. В 23 часа пришел парень с Р-118 (радиолокационной станции), говорит, что сегодня слушал Москву. Там был уже восьмой час. Я бы много дал за то, чтобы послушать даже дрянненькую передачу или последние известия из Москвы. Я раньше чаще выключал новости, чем их слушал. А теперь страстное желание хоть краем уха послушать, что там делается, в Союзе. Ночью не дают покоя комары, особенно сразу после захода солнца. Они занудливо звенят над ухом. Сейчас для нас они большая опасность, чем contras (кубинские контрреволюционеры). Громко и звонко орут в бамбуковой роще лягушки - остромордые, с длинными лапами, а их переорать пытаются цикады и прочая орущая нечисть. В воздухе стоит вой, писк и скрип, словно движется ордынское войско.

Постоянные караулы, отрыв от дома и своей земли - все это сказывается на нервах. Вчера в карауле двое заспорили, подрались, и один из них всадил штык-нож в мягкое место другому.

Нам разрешили писать письма с маленькой оговоркой: можно писать что угодно, но нельзя писать ни о чем, кроме «жив-здоров».

8 октября.

Сегодня на Кубе начался учебный год.

Ребятам снятся странные сны: одному приснилось, что он проглотил автоматный патрон и ему сделали операцию. Другому парню приснилось, что он пил вино из ствола карабина. Задумываются и спорят: к чему бы это?

Настроение весь день не ахти. Оно вылилось в грустные строчки:

У ностальгии глаза больные,

Глаза пустыни.

Тоска в них стынет,

Печаль в них стынет

По горькой родине - России.

В них стынет звонкий

Плач ребенка,

Изгиб плакучей березы тонкой

И запах терпкий степной полыни

Там горько стынет,

Так больно стынет…

11 октября.

Вечером, когда я был карауле, вызвал замполит батальона майор Скрябин. Он объявил, что я еду в Гавану на курсы переводчиков. Вот так круто меняется все теперь. И весело, и жутко, словно летишь с горки и не знаешь: влетишь ли в присыпанную снегом яму или легко взлетишь на следующий подъем. Ну да черт с ним, что ничего не известно, так даже интереснее. Вместе со мной едет в Гавану Серега Коленкин.

13 октября.

Караул, точнее я дозорный на водонапорной башне. Дежурство с часу ночи до шести утра. Комары заедают. Рассвело стремительно, за 20 минут стало совсем светло. Сильный запах зеленой листвы. Пахнет апельсинами и свежей росой. На крестьянском участке белеют коровы, лежащие на земле. Бетонно-серым отсвечивают стволы королевской пальмы (Palma reala). Мое дежурство проверял «черный капитан» - такую кличку ему дали солдаты за черные усы и смуглый цвет лица. Его все не любят за скверный характер и морду наевшегося мышей кота.

14 октября.

Караул в городе, в штабе дивизии. Понемногу учу испанские слова. Жду отправки в Гавану, а ее все нет и нет.

 

16 октября.

Иду в наряд патрульным. Буду учить испанский, благо время и условия для этого будут.

19 октября.

Опять иду в наряд, на этот раз в караул. Вчера был настоящим trabajero (работягой). Работал в casa bonita (это дом, где наставляют на путь истинный и лечат бывших проституток). Разбили три грядки под томаты. А потом болтали с садоводом - негром. Он пообещал когда-нибудь прилететь ко мне в гости. У него сейчас брат учится в Союзе на механизатора. При разговоре с ним понимал почти все.

Большинство кубинцев или беззубы, или с желтыми пеньками вместо зубов. Большая часть кубинских дантистов подалась в Америку, поэтому ремонт или лечение зубов - проблема. Прибегали две негритянки и одна белая, просили папирос, а они у нас все вышли. Дамы были очень разочарованы. Долго и внимательно рассматривали папиросный мундштук и делились мнениями. Здесь курят все, начиная чуть ли не с детсадовского возраста.

В casa bonita содержатся и дети гулящих. Некоторые мордашки вполне европейские, но есть и явно негритянские физиономии.

21 октября.

Сегодня уже 21, не за горами Октябрьские праздники. А я до сих пор в неопределенном положении. О курсах начальство молчит, будто в рот воды набрало.

С утра стираю. Развожу в тазике обмылки и в пене - белой и легкой - стираю свои линялые ковбойки - желтую и красную. Вокруг меня тоже идет большая стирка. Рядом с бамбуковой рощицей на высокой траве видны белые квадраты и прямоугольники простыней и наволочек. А вокруг них в ожидании, пока они высохнут, располагаются философы в трусах и ведут дискуссии о жизни и о дембеле (демобилизации). Тут же вылупляются из ничего и вспархивают очередные «утки».

Вечером я в карауле. В 22 часа тревога, стрельба у четвертого поста. Четыре автоматные очереди. Стреляли кубинцы у вышки. Потом видели огни подъезжавшей машины. Что там произошло, пока не знаю. Все мы ходим с загнанными в ствол патронами, пальца с курка не спускаем. Нервы на пределе. А ведь по сути дела ничего серьезного пока не было. Ну и слава Богу!

25 октября на экстренном заседании Совета Безопасности ООН разыгралась одна из самых памятных сцен в истории ООН. Посол США Эдлай Стивенсон попытался заставить советского посла в ООН Валериана Зорина (который, как и большинство советских дипломатов, не подозревал об операции «Анадырь») дать ответ относительно присутствия ракет на Кубе. Получив от Зорина отказ, Стивенсон продемонстрировал фотографии, сделанные разведывательными самолетами США и показывающие ракетные позиции на Кубе.

26 октября пришло послание от Кеннеди, в котором он упрекал, что «советская сторона нарушила свои обещания относительно Кубы и ввела его в заблуждение». На сей раз Хрущев решил не идти на конфронтацию и начал искать возможные выходы из сложившейся ситуации. На заседании Президиума ЦК он объявил, что «невозможно хранить на Кубе ракеты, не вступая в войну с США». На заседании Президиума ЦК было решено предложить американцам демонтировать ракеты в обмен на гарантии США оставить попытки сменить государственный режим на Кубе. Брежнев, Косыгин, Козлов, Микоян, Пономарев и Суслов поддержали Хрущева. Громыко и Малиновский при голосовании воздержались.

26 октября утром Н. Хрущев принялся за составление нового, менее воинственного послания Кеннеди. В письме он предложил американцам вариант демонтажа установленных ракет и возвращения их в СССР. В обмен он требовал гарантий того, что «США не вторгнутся со своими войсками на Кубу и не будут поддерживать никакие силы, которые намеревались бы совершить вторжение на Кубу».

Письмо Хрущев закончил знаменательной фразой: «Нам с вами не следует сейчас тянуть за концы веревки, на которой вы завязали узел войны». Хрущев составил это письмо в одиночку, не собирая Президиума ЦК. Письмо пришло в Белый дом в 10 утра. Еще одно условие было передано в открытом обращении по радио утром 27 октября, призвавшем вывести ракеты из Турции в дополнение к требованиям, указанным в письме.

В пятницу, 26 октября, в 13 часов по вашингтонскому времени, поступило сообщение от репортера АВС Ньюс Джона Скали о том,что к нему обратился резидент КГБ в Вашингтоне Александр Фомин с предложением о встрече. Встреча состоялась в ресторане «Оксиденталь». Фомин выразил озабоченность по поводу нарастания напряженности и предложил Скали обратиться к своим «высокопоставленным друзьям в Госдепартаменте» с предложением поиска дипломатического решения. Фомин передал неофициальное предложение советского руководства «убрать ракеты с Кубы в обмен на отказ от вторжения на Кубу».

Американское руководство ответило на это предложение, передав Ф. Кастро через посольство Бразилии, что в случае вывода наступательных вооружений с Кубы «вторжение будет маловероятным».

27 октября.

Торчу на вышке. Вокруг всех оттенков зелень, серо-туманный горизонт, хмурое сырое небо. Лишь изредка под на мгновение показавшимся солнцем зацветет готика католических соборов. Часто срывается дождь, дует прохладный сильный ветер. Короче, я мерзну. И где - на Кубе!

Положение серьезное. Вчера после гарнизонного караула (поговорил вдоволь по-испански!), только начали смотреть фильм «Балтийское небо» - тревога. Ожидалась высадка десанта. Всю ночь сидели в окопах с оружием в руках. Срывался дождь, редко проглядывали звезды. Я отходил в сторонку по малой нужде и случайно заметил яркую кучку Стожар.

Днем снова рыли окопы, щели, траншеи. С вышки я вижу шныряющих в траве, вечно ищущих съедобное черных кубинских свиней. Лежат или лениво щиплют траву белые и пегие горбатые коровы. Возле них много белых, похожих на аистов птиц. Они неразлучны с коровами. Куда коровы, туда и птицы. А почему? Может, из-за навоза. Дождь налетает порывами. Отяжелевшие тучи опускаются все ниже и, рваные, бредут по земле, цепляясь за кусты и деревья. Моя вышка становится влажной. А потом первые робкие, но тяжелые капли. Все чаще, чаще, и вовсю шпарит дождь. Я бегу прятаться в подветренную сторону, но и там меня достает дождь.

В этот день наши сбили американский самолет-разведчик У-2 (Р-102). Самолет сбили за Ольгином. Пилот самолета - Рудольф Андерсон, 35 лет.

Малиновский (министр обороны) получил донесение от Плиева об усилившейся активности американской стратегической авиации в районе Карибского бассейна. Донесение пришло в Кремль в субботу 27 октября. В одно из подразделений ПВО на Кубе пришло сообщение, что на подлете к Гуантанамо замечен американский самолет U-2. Начальник штаба зенитно-ракетного дивизиона С-75 капитан Антонец позвонил в штаб Плиеву за инструкциями, но Плиева на месте не оказалось. Зам. командующего ГСВК по боевой подготовке генерал-майор Гарбуз сам прибежал в штаб и, не дождавшись Плиева, отдал приказ уничтожить самолет. Пуск ракеты был осуществлен в 10.22 по местному времени. Судьба Рудольфа Андерсона была решена.

Военные советники Кеннеди пытались убедить президента до наступления понедельника отдать приказ о вторжении на Кубу, «пока не поздно». Кеннеди уже не отвергал категорически такое развитие событий. Однако не оставлял надежды на мирное решение кризиса. Принято считать, что «черная суббота» - 27 октября 1962 г. - день, когда мир был ближе всего к глобальной ядерной войне. В ночь с 27 на 28 октября по заданию президента Роберт Кеннеди встретился с советским послом в здании Министерства юстиции.

Р. Кеннеди поделился с послом опасениями президента, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля и грозит породить цепную реакцию. Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса», - ответил Р. Кеннеди.

В полдень 28 октября Хрущев собрал Президиум ЦК у себя на даче в Ново-Огареве. Он искал возможные пути мирного выхода из сложившегося положения. Когда шло обсуждение, вошел человек и попросил помощника Хрущева Олега Трояновского к телефону. Звонил посол Добрынин. Он передал Трояновскому суть беседы с Р. Кеннеди и выразил опасение, что президент США испытывает сильное давление со стороны чиновников из Пентагона. Добрынин передал дословно слова брата президента: «Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для решения проблемы».

Трояновский вернулся в зал и зачитал собравшимся то, что успел записать в блокноте, когда слушал Добрынина, Хрущев тут же пригласил стенографистку и начал диктовать согласие. Он также надиктовал два личных письма Дж. Кеннеди. В одном он подтвердил факт, что послание Р. Кеннеди добралось до Кремля. Во втором он расценивает это послание как согласие на условие СССР вывести ракеты с Кубы в ответ на согласие американцев убрать ракеты из Турции.

Опасаясь всяких неожиданностей и срыва переговоров, Хрущев запретил Плиеву использовать зенитное оружие против американских самолетов. Он также приказал вернуть на аэродромы все советские самолеты, патрулирующие Карибское море.

В 16 часов 28 октября Малиновский послал приказ Плиеву начать демонтаж ракет на стартовых площадках Р-12. Демонтаж ракетных установок, погрузка их на корабли и вывод за территорию Кубы заняли три недели. Убедившись, что СССР вывез ракеты, президент США 20 ноября отдал приказ прекратить блокаду Кубы. Через несколько месяцев из Турции были выведены американские ракеты, как «устаревшие».

2 ноября.

Опять сегодня в карауле. И вчера тоже в карауле. Совсем по стишку: через день - на ремень, через два - на кухню. Чувствую, что не высыпаюсь.

Ночью с двух часов в городе послышалась стрельба и длилась с перерывами два часа. Пока не ясно, что произошло, но ребята в караульном помещении спали спокойно - уже привыкли к постоянной стрельбе...

На Кубе возникает проблема женского труда. Ведь большая часть мужчин стоит под ружьем, мобилизованы, и возникла необходимость, чтобы места мужчин заняли женщины. В октябре был созван конгресс Федерации женщин Кубы. На него съехались женщины-активистки, и на вопрос, трудиться ли женщинам, или нет, при голосовании 60 процентов активисток сказали «да», а 40 - было против. Фидель в шутку предложил решить проблему так: пошлем в Союз 200 самых красивых девушек, они там выйдут замуж, и на Кубе будет 400 специалистов.

Но в этой шутке много горечи и беспокойства. Ведь во всей огромной кубинской армии вместе с командным составом лишь 30 человек имеют среднее образование.

Всех контриков, взятых в плен при Плайя Хирон, приговорили, в зависимости от состояния родителей, к различным срокам тюрьмы или к штрафу. Сынок Кордоны, бывшего президента Кубы, получил 30 лет тюрьмы или штраф в 5 миллионов долларов. Кстати, Фидель Кастро вначале предлагал обменять всех contras на 200 тракторов. Но американский конгресс запретил подобный обмен.

Сами кубинцы безраздельно любят Фиделя. Позавчера в штабе дивизии решили посмотреть выступление Фиделя по телевидению, приехал специально кубинский офицер, чтобы переводить для русских. Фидель говорил как всегда много, и одному старшему лейтенанту из наших это показалось скучным. Он встал, включил свет и предложил смотреть кино. Кубинец понял это, весь затрясся, побледнел, потом стиснул зубы, встал и, ни слова не говоря, уехал.

Командир дивизии Воронков, узнав об этом инциденте, посадил старлея на «губу». Кубинец этот случай, может быть, простит, но никогда не забудет.

Ненависть к контре у народа сильнейшая. Рассказывают, что в Гаване какие-то недоумки обгоняли нашу машину и сделали жест, будто будут резать нам глотки (это еще бывает: то бутылкой запустят, то жест неприличный покажут -

дураков везде хватает). Шофер-кубинец тут же достал автомат из-под сиденья и выпустил очередь в этих дурачков. Двоих уложил наповал. И, говорят, никакого наказания за это не понес.

 

8 ноября.

Опять в гарнизонном карауле. Октябрьские праздники прошли, в основном, в нарядах - совсем не празднично. Недалеко от поста, где я несу караул, - пекарня. Лучший в мире запах - это запах свежеиспеченного хлеба. Даже запах французских духов с ним не сравнится. Иногда услышишь: «Съешь свеженького хлебца». В этой фразе уменьшительно-ласкательная форма «хлебец» наиболее точно передает аромат и теплую объемность понятия. Выражения типа «свежий хлеб» или «горячий хлеб» мне кажутся холоднее, тусклее, менее ароматнее, чем «хлебец». Нет того душистого и мягкого аромата, как в выражении «свеженький хлебец».

9 ноября.

Сегодня удивительно лунная ночь. 3 час 20 мин, а я пишу эти строчки под луной. Легкий прохладный ветерок шелестит пальмами. В разгаре работа сверчков и прочей трескучей братии. Им вторит движок на радиолокационной станции. Лишь занудливый писк и укусы комаров портят очарование ночи.

В короткий полуторачасовой сон между сменами приснилась Нина, и почему-то с заплаканными глазами.

К 4 часам утра на востоке видна вся Большая Медведица.

Здесь в садах апельсиновые деревья низкорослы, некрасивы, порой даже уродливы. Зато плоды их - золотые. А есть деревья стройные, изящные, как молодые женщины, но бесплодные, даже тени не дают.

10 ноября.

Ночь, караул. Густолистый эбен рядом с пальмой «reala». Она пронзила его крону и раскинула свои перистые листья над кудрявой головой эбена. Один засохший и опавший лист пальмы повис на ветвях эбена. Висит и от ветра качается. А в ночи издалека такое впечатление, что это тело повешенного со связанными сзади руками.

Ходишь по посту и точно знаешь, что это пальмовый лист, а глянешь - и жутковато становится, когда качается под ветром этот труп листа, так похожий на повешенного.

С пяти часов утра на соседнем коррале слышны гортанные крики хозяина-кубинца, выгоняющего скот на пастьбу. Они так отчетливы и ясны в замершей предрассветной тиши, словно вырезаны из звонкой жести.

17 ноября.

И снова караул. Сегодня ровно год, как меня призвали в армию.

В палатке повальный обыск. И всё в кучу на землю: бритвенные станки, песенники, фонарики, книги, трусы и майки. Год много отнял, но много и дал. Еще два таких же года впереди. Как верно сказал один парнишка из узла связи:

Далеко, далеко за седым океаном

Ждут старушки солдат, загрустив у крыльца,

Но в далекой стране тростника и бананов

Нашей службе солдатской не видно конца.

18 ноября.

Опять караул. Тот же пост, та же смена. Не смог посмотреть фильм «Вольный ветер», который крутили сегодня вечером. В ночи ребята напевают и насвистывают мелодии из этой оперетты.

На посту сошлись и долго базарили с парнем из Кузбасса. У него четыре профессии: хороший печник, каменщик, моторист гидромонитора и насоса. Строил комсомольскую домну в Сталино, а она взорвалась. За неделю до взрыва уехал к больной матери, а вся его бригада (8 человек) погибла.

Зимой как-то охотился на лис. Охота оказалась неудачной. Возвращался пустой под гору на лыжах. Торопился: скоро смеркаться будет. И вдруг на него выскочил волк. Уложил его первым же выстрелом наповал. Домой пришел и спрашивает: а что, если я волка убил? Братья смеются: ты и зайцев только по лесу гоняешь, куда тебе волка. Тогда он притащил его в дом - смотрите, если не верите! Мать недоверчиво спрашивает: может, ты собаку чью-то подстрелил?

Потом сдал волчью шкуру и получил приличные деньги.

Этот парень из Кузбасса до Кубы служил в Волгограде. Более месяца его не пускали в увольнение, потому что он напился, поскандалил и попал в комендатуру. Как-то на построении он пожаловался начальнику штаба полка. Тот вызвал ротного.

- Почему Горового не пускаете в увольнение?

Ротный попробовал объяснить.

Начштаба приказал:

- Отпустить. Солдат все осознал и обещает исправиться. Обещаешь? - обратился он к Горовому.

- Так точно, - ответил солдат.

На вечерней поверке кинулись искать Горового, а того нет. И тут позвонили из комендатуры. Он там опять, голубчик… Как только вышел за ворота своей части, тут же изрядно принял на грудь. Потом пришел в парк, расположенный в центре города, разделся догола, плюхнулся в пруд с лебедями. Стал их ловить, чтобы покататься. Над прудом лебяжий пух и хохот моментально собравшихся людей. Естественно, что увольнение в очередной раз закончилось комендатурой.

 

19 ноября.

Сегодня мне принесли зеленого светляка на былинке, опутанной влажной от вечерней росы паутинкой. Две яркие точки, как маленькие глаза. Если светляка поднесешь близко к ладони, на нее ложится слабый зеленоватый отсвет. Я воткнул былинку в палатку, и она засветилась в ночи, как маленький маяк.

Это бурая рыжеватая козявка с двумя темными пятнышками на голове и такими же, в виде сердечка, сзади. Легкие мягкие крылышки словно из черного шелка. Тело карминного цвета, до колен черные, а выше оранжевые лапки. Паук высосал из насекомого соки, а труп в паутине повесил, чтобы привлекал других насекомых.

20 ноября.

Днем плотничал: строгал рубанком столбы для футбольных ворот. А сейчас несу ночную вахту - дневалю.

Луна взойдет позже, под утро. Поэтому темно. Слышны все ночные звуки. Долетает с эстрады передача по радио из Киева. В последнюю неделю Союз очень хорошо слышно, помех почти нет.

22 ноября.

Гарнизонный караул. Ночная смена. Пустой патио (внутренний дворик) с фигурой Христа. По патио бегают крысы громадных размеров. В церкви Санта Мариа не погашен свет, и витражи светятся, как драгоценные камни. Подбор цветов отменно теплый: золотистый, рубиновый, изумрудный. В сочетании всех этих теплых оттенков создается цветовая картина, которая вызывает певучую настроенность души, душевную углубленность, что так важно для религиозного человека. Отсюда уже лесенкой пойдут умиротворенность, покой и смирение - и только потому, что кто-то умело воспользовался светом и цветом, познал слабые места души человека.

Состоялось собрание личного состава дивизии. Выступал сам комдив Воронков, приехавший из Гаваны. Там уже решена Микояном наша судьба, но пока никто не знает подробностей. Поэтому постоянно летают «утки» и предположения.

27 ноября.

Приезжал Павлов (Плиев). Зеленая шляпа, усики, заметный животик. С ним большая свита. Немного поговорил с личным составом, но не сказал ничего определенного.

К встрече с Плиевым готовились отчаянно. Теперь он уехал, и наш привычный быт входит в свою колею. Многие убеждены, что в декабре отправятся домой.

1 декабря.

Перед этим неделю ходил на дежурство планшетистом на КП, но теперь опять в караул. Ночью, около четырех часов, на юго-западе неба какое-то странное явление. Луны не было, она давно уже зашла, но звезды сияли густо и ярко, и вот на небе, почти беззвездном, с этим густым мерцанием звезд, через все это небо дугой - туманно - дымчатая полоса. Вначале ее видно было отчетливо, она казалась уплотненной, но затем начала бледнеть, таять, как тает на небе инверсионный след пролетевшего самолета. Звезды в том месте, где их прикрывала полоса, были тусклы и влажны, словно проглядывали сквозь запотевшее стекло. Я думаю, что это явление оптического свойства, но истинный характер затрудняюсь определить. Через пять минут небо было по-прежнему чистым, словно ничего не было.

 В ночи по городку бродят брюхатые козы. Они какие-то задумчивые, неторопливо важные. Вымя у такой козы разбухшее и тугое, вот-вот начнет волочиться по земле, оставляя след, пахнущий теплым козьим молоком.

Я шел с поста. Было четыре часа ночи. Опускался и густел туман. Я подошел: в канаве в теплой, влажной от росы траве лежали два комочка, трогательные в своей слабости и беспомощности. Коза облизывала их, теплых, только что родившихся в эту туманную декабрьскую ночь.

7 декабря.

Погода пасмурная, и на всем вид нашей русской осени. Днем с полудня до двух шел сильный дождь. Позвонили из штаба и сообщили, что пришла первая почта. Теперь с замиранием сердца все гадают, есть ли письмо…

 Вот и пришла почта. Ребята получают письма пачками. Многие прыгают и танцуют, целуются и смеются, а мне ничего нет. Разве кто знает, как мне сейчас горько и невесело… Сколько смешного и грустного принесли первые письма.

Один в сторонке чуть не плачет: отец пишет, что мать в больнице. Профессор Скляров сказал, что сердце у нее больное, мать больше двух месяцев не проживет. Лучшее лекарство - приезд сына. Справку из больницы и ходатайство из военкомата уже дважды посылали в Волгоград, в часть, где он служил, но ответа все нет.

Другой хохочет: заботливая мать вложила в конверт русскую трешку, мол, купи, сыночек, конфет, ты ведь любишь сладенькое.

А третьему дядька пишет, что через пару дней будет в командировке в Москве и тогда заедет к нему (ведь наш адрес сейчас - Москва-400) и навестит его вместе с родственниками-москвичами. Пусть племяш готовится к встрече. Он выезжает в Москву 5 ноября (письмо пришло 7 декабря). Многим пришли поздравления с Октябрьскими праздниками. Некоторые родственники, посылая письма и открытки 1-2 ноября, сетуют, что немного спешат с поздравлениями, мол, получите их 4-5-го, немного раньше праздников, но не обижайтесь. А случилось так, что получили эти поздравления на месяц позже.

Одному девушка написала, что порывает с ним, потому что он долго молчал, не писал ей. Она прекрасно понимает причину его молчания: он уже нашел себе москвичку. Она-то прекрасно знает, что за штучки эти столичные вертихвостки. Вася Ежов, получивший это письмо (сам он из Ижевска), поиграв желваками, только и сказал: «Стерва».

У его товарища похожая история: сестра в письме сообщила, что его девушка, с которой он крепко дружил, на праздники выходит замуж. Последнее ее письмо, которое он получил от нее в Союзе, было полно любви.

Моему другу из телефонного взвода матушка пишет: «Я так, сынок, волновалась за тебя, все думала, что ты на Кубе или в Африке, а теперь письмо от тебя получила - успокоилась: ты в Москве, там тебе хорошо будет».

8 декабря.

С утра не повезло: из-за взводного сорвалась поездка в Анталио, порт в 270 км от Камагуэя. Ребята едут туда за свежими овощами.

У Р.М. дю Гара в «Жане Баруа» есть выражение: «инстинкт милосердия». Есть ли он реально в людях или это порождение мышления аббата Жозье?

9 декабря.

Воскресенье, семь утра. Из Москвы концерт по заявкам геологов. Сейчас там 15 часов. Ура! Пока там, в России, поют те песни, что мы хорошо знаем («Купите фиалки», «Тбилисо», «А у нас во дворе».) Но через полгода будут петь, наверное, совсем новые песни, которых мы еще не слышали и не знаем.

Американцы в октябре использовали для блокады Кубы 164 корабля.

18 декабря.

Работаю второй день на кухне. Весь провонялся гороховым пюре. Совершил головокружительный полет с помоста, под которым стоят бочки с отбросами. Спикировал вниз, в грязь, а за мной летела бочка с пустыми консервными банками. И смех, и грех…

19 декабря.

Гоняем в футбол - «деды» на молодежь. Оставили «дедов» на целые сутки без сгущенки и масла.

20 декабря.

Вчера мы проиграли «дедам» молоко и сахар. Те, взяв реванш, торжествуют.

Самый популярный лозунг сейчас: долой горох, даешь дембель! Этот лозунг пишут на стенах домиков-казарм, вырезают ножами на столах и орут хором.

Ребята на КП развлекаются на дежурстве тем, что ловят запрыгивающих на яркий свет люминесцентных ламп зеленых голенастых кузнечиков и скользких лягушат и убивают их током телефонного магнето.

23 декабря.

Прилетел из Москвы «ТУ», на подходе теплоход. Обещают почту. В обед узнал, что только что умер парень четвертого года службы. Умер от разрыва сердца. Это первая наша близкая потеря. А ведь уже более 300 жизней наших ребят потеряно здесь. И много смертей нелепых, напрасных, хотя «лепых» смертей, увы, не бывает.

24 декабря.

Уже легли спать, потушили свет, когда Генка Кузнецов принес из штаба письма. Для меня царский подарок: четыре письма от Нины и два от сердечного друга Ивана, а также открытка от дяди Степы.

29 декабря.

До Нового года всего ничего. Сегодня во время дежурства на КП читал «Информационный бюллетень». Фидель все же добился своего. Контрас, захваченных в плен в бухте Кочинос, он меняет на медикаменты и детское питание. Все это на сумму 63 млн. долларов. Куба вела переговоры через адвоката Донована, которому помогал Роберт Кеннеди, брат американского президента. За двух пленных взяли по 500 тыс долларов, за остальных - победнее - по 50-100 тыс. Некоторые заплатят 25 тыс. 28 декабря из Флориды пришел первый корабль «Африкэн Пайлот», стал у терминала «Миритима». Сюда приезжал Фидель.

С каждым днем становится теплее. На подходе весна. Ветки пальм иногда среди ночи с жестким шумом отваливаются. Это старые, огрубевшие листья. А вверху уже колышутся молодые, сочные, светло-зеленые.

31 декабря 1962 г.

Вечером 30-го пошел тихий дождь. Он моросил полчаса, и деревья с белыми, краповыми, красными и розовыми листьями заблагоухали. Запахло душисто, сладко. Заблестел асфальт, как глаза заплаканной и вдруг улыбнувшейся девушки, и свет фар, отражаясь в нем, заиграл.

На Кубе сейчас Рождество, но пьяных я еще не видел. А вот наши на Новый год обязательно нарежутся.

Утром город пробуждается. В 6 часов прохожих почти нет, к половине седьмого идут и едут на велосипедах работяги в рваных рубашках. Из огромных карманов (сбоку и сзади) торчит разнообразный инструмент. Вот прошла девушка с пунцовыми губами в зеленой форме «милисиано».

Потом толстая негритянка с целым выводком галчат, черных и галдящих.

Вот вместе с хозяином прошла рослая серая, в пятнах, собака. Цокают ногти по гранитной брусчатке тротуара.

Подходит и здоровается по-русски мальчонка лет десяти -

Анатолий. Уже нахватался от наших армейского жаргона - «салага», «макарон», «проститута». Через месяц-другой вырастет из него заправский переводчик.

Сегодня побывал на табачной фабрике. Там вручную крутят из табачных листьев сигары. Рабочие в основном мужчины. Один рабочий делает за смену 100-150 штук. Старые мастера ухитряются изготовить 200-250 за смену. В цехе аромат табачный сильный, даже тяжелый. В воздухе стоит табачная пыль. Лица у мастеров нездоровые, зеленые, особенно у старых рабочих и девушек.

В городе поражает обилие больших рыжих кувшинов. Кувшины лежат на боку, и в таком кувшине вполне мог бы поместиться взрослый человек. Иногда вокруг лежащего кувшина разбита небольшая клумба с цветами - каннами, флоксами. Называется такой кувшин tinajon. Это символ Камагуэя. Раньше, когда в городе не было водопровода, воду привозили издалека. Запасались и дождевой водой. Эту необходимую для жизни воду хранили в таких больших кувшинах - tinajonas. Теперь функции хранилища воды они не выполняют, но остались функции декоративные и символа города.

Вместимость такого кувшина более 50 литров.

4 января 1963 г.

Гарнизонный караул. Час ночи. Новый год прошел, как будто его и не было. Обычный серый день. Правда, первого дали соленый обед: пересолили борщ, кашу, зато дали несладкий компот. Вечером первого ушел в наряд разводящим, сегодня тоже. Упорно ходят слухи о скорой отправке в Союз «стариков». Уже хоть какой-то сдвиг.

5 января.

Приезжали второй секретарь ЦК ВЛКСМ Саюшев и штангист Юрий Власов. Власов весом 135 кг при росте 186 см,

живой, кудрявый, ему где-то за 30. Выступал часа полтора, говорил интересно и без бумажки. Охарактеризовал только что появившийся автомобиль «Запорожец», как «канистра на колесах». Интересно рассказывал об Олимпийских играх и нравах спортсменов. Я раньше даже не догадывался, насколько эти нравы жестоки.

8января.

Наши кубинские «друзья» перестарались: делая профилактику на Р-20 (радиолокационной станции), весь монтаж промыли соляркой, а она все разъедает. Теперь станция вышла из строя. Да к тому же в индикаторе что-то наковыряли.

17 января.

Ночь. Караул. 3 час. 30 мин. Виден Южный Крест, поднявшийся над чернотой земли, чуть склоненный влево. В той стороне, где железная дорога на Сант-Яго, тепловоз тащит вагоны. Отлично слышно, как стучат в ночи колеса. Иногда сквозь деревья видна бегущая цепочка освещенных вагонов.

19 января.

Вывозили мусор на свалку. Приехал какой-то нищий на «Бьюике». Тут же какой-то старик на лошади, на поясе никелированный, совсем игрушечный, револьвер, с другого бока висит мачете в облупленных ножнах. Лошадь брюхатая, с редкими желтыми зубами (такими же, как у хозяина). Старик говорит, что лошадь молодая, ей всего восемь лет. Все пытался нас прокатить. Один из нас попытался прокатиться. Старик обиделся: как ты сидишь? Совсем не умеешь! Решил сам показать. Вскочил на лошадь, вонзил единственную шпору на рваном сером ботинке и галопом промчался по дороге. Потом этот старик спешился и стал выковыривать бутылки из мусора.

20 января.

По утрам нас теперь будит колокол, привезенный из Santa Maria, которому более 100 лет. Но звонит он молодо и звонко, словно за свой долгий век не устал звонить.

21 января.

Ночью была пальба. Утром узнали, что ночью к нам лезли, чтобы взорвать водонапорную башню, два «контрика»: парень 21 года и пожилой - 40 лет. Позже, 26 февраля, их расстреляли на granja (ферме), расположенной рядом с нами. Живем и ходим у края бездны.

10 февраля.

Радостный день: пришла куча писем. Письмо от Ивана, два от дяди Степы, первое письмо от матери, четыре письма от Нины. Печально то, что все гриппуют.

Ночь провел в карауле. Почему-то пришла в голову мысль о кубинской травке «не тронь меня». В жизни есть много людей, не терпящих грубых прикосновений. От них они вянут, как эта травка.

22 февраля.

В ночь на 23 проводили «дедов». Было, конечно, грустно. В 20 час 30 мин часовые, сговорившись, отсалютовали «старикам». Городок заметно опустел. Утром был не такой, как раньше. Мой земляк из Ставрополя не взял китайскую завод-

ную рыбку, которую я хотел передать дочке Ирише. Было очень обидно. Наш приунывший городок заставил вспомнить армейскую пословицу: «Бог создал отбой и тишину, а черт - подъем и старшину».

23 февраля.

Один строит дом, второй - дачу, третий - карьеру, четвертый - завод. И все убеждены, что строят коммунизм. И если первые трое погорластее и понахальнее, им зачастую удается убедить всех, что именно они и есть главные строители.

5 марта.

«Памятный день» в нашей истории: в этот день «дал дуба» Иосиф Харитонович (по определению Нолика - нашего однокурсника) и родился Борька К. - мой сослуживец по Кубе.

Днем я дежурил на КП. Туда мне Буланов принес два письма от Вани. В одном письме Иван интересно рассказал о Солженицыне - только что взошедшей литературной звезде, авторе «Одного дня Ивана Денисовича», и даже прислал его маленький портретик, вырезанный из газеты. А вечером, как ни странно, показали «Колдунью» с Мариной Влади.

Потом, стоя до половины двенадцатого, мы проболтали с Борькой о черной магии и прочей чертовщине. Он рассказал мне две интересные истории.

В Южной Грузии лет 15 назад был Дом пионеров. Директором его была женщина, русская, звали ее Евдокия Михайловна. Этот Дом пионеров обворовывали несколько раз, сменилось два или три сторожа, но воровство не прекращалось. Уже никто в сторожа не хотел наниматься. Наконец пришел Евсеич - хилый, рябой, невзрачный старикашка. Он как-то не показался директору, не хотела его брать, но выбирать было не из кого. Она даже упрекнула его: «Что же ты такой неказистый, тебя же любой жулик пальцем перешибет». Евсеич ответил: «Когда Бог красоту раздавал, я спал, а когда ум стал раздавать, я проснулся. Не боись Михайловна, все путем будет».

Прошла неделя, другая - краж нет, воров тоже. Он даже попросил ничего в Доме пионеров не закрывать. Все же директор решила проверить нового сторожа. Пришла ночью, а он спит, даже носом посвистывает. Возмущенная, разбудила его, а он ей говорит: «Не беспокойся, Дусенька. Хочешь, завтра все жулики здесь будут?» - «Хочу». - «Ладно».

Утром в саду оказались жулики с украденными вещами. Она позвонила в милицию, чтобы их забрали. На суде главный жулик рассказал: «Не верю я ни в Бога, ни в черта. Но тут произошла настоящая чертовщина. Уже когда с вещами мы вышли к стене (через нее без труда можно было), стена вдруг выросла. Стала высокая и гладкая. Я подумал, что мы не туда вышли. Но куда ни сунемся - везде стена. И какой-то жуткий смех».

В зале суда при этом выступлении раздался хохот. А жулик побледнел и пальцем показывает на Евсеича, который тоже засмеялся: «Вот такой смех, как его, только в тысячу раз громче и страшнее».

Евдокия Михайловна после суда попросила его рассказать, как он делает свои заклинания, но он отказался: «Каждому свое: одним - одно, другим - другое».

Как-то вечером на закате подсмотрела, как он проходил с палочкой вдоль стены, что-то бормотал, чертил палкой на земле, а ночью завалился в своей сторожке и крепко спал.

Другая история. В горах Кавказа один туземец случайно на охоте прострелил руку. Выстрелом повредил вену, потерял много крови, ослабел. Осетин-пастух съездил за «врач», привез старика - абсолютно седая борода, бодрая походка и русые волосы. Он повел раненого к ручью, бежавшему с ледника. Это была чистая ледяная вода. Снял с руки жгут. Смыл кровь, ощупал рану и стал осторожно ее поглаживать. Затем достал из кармана тряпочку не первой свежести, обрывок какой-то косынки, и перевязал рану.

- Через час эту повязку снимите.

От денег старик отказался и ушел в горы своей молодой походкой. Старик этот хорошо говорил по-осетински, но с виду явно не осетин. Лицо совсем русское. Знающие его осетины говорят, что он не русский, и называют Большой человек. Они его уважают почти как Бога.

Через час повязку сняли. Раненый мог шевелить пальцами и всей рукой. Боли совсем не было. А вскоре от раны не осталось и следа. Было это странно и необъяснимо.

9 марта.

Активно занимаюсь испанским. Это достаточно трудно, но получается лучше, чем было раньше.

Сейчас Москва каждый вечер делает передачи для нас в 9 час 30 мин вечера. В это время в Москве 5 час 30 мин утра. Слышимость вполне приличная.

Начались занятия на курсах переводчиков.

21 марта.

После недели занятий курсы уже разгоняют. Началась практическая работа. Сегодня начальнику кубинских планшетистов переводил речь нашего товарища, а потом разъяснения нашего финансиста кубинскому коллеге.

Пока получается медленно и коряво. Всем, кто занимался на курсах, хотелось бы поучиться еще хотя бы неделю.

22 марта

Сегодня ночью нас опять обстреляли. Пуля летит с таким воем, будто ей самой до ужаса страшно.

23 марта.

Ездил в город в качестве переводчика. Нужно было раздобыть малярные кисти (broches), но поездка оказалась безуспешной. Первый блин вышел комом. В субботу и воскресенье магазины и предприятия не работают. В одном месте продавец вместо кистей упорно предлагал нам alcolin (кубинский спирт). Изругали его по-русски.

На улице Republica встретили огромную демонстрацию. Контрас вчера убили троих. С машин из репродукторов звучат «Интернационал», «Гимн 26 июля» и другие революционные мелодии. Многие кубинцы хорошо знают слова и поют. В толпе многие смеются и шутят. Все же жизнь всегда сильнее смерти.

27 марта.

Переводил при допросе кубинца и наших, продавших ему рубашку и сапоги. Неприятно и стыдно за наших.

А после обеда случился всемирный потоп. На глазах валились палатки. Из-под них бежали жалкие мокрые мыши. Град трещит по палаткам, словно с неба сыплются камни. В бараке снесло часть крыши. Мы бросились под дождем спасать книги.

Контрас у борта теплохода «Баку» установили магнитную мину. Разворотило борт на четыре метра в высоту и полтора в ширину. Потом бросили гранату и обстреляли из стрелкового оружия. Слава Богу, жертв нет.

28 марта.

Чистил картошку на кухне. Картошка старая, сморщенная, как старушечье лицо. Много гнили. Эта, гнилая на вид, своим запахом напоминает кошачьи какашки.

Во время кухонного наряда на кухню зашли два кубинца из взвода связи. Один из них - командир взвода по фамилии Родригес. Оба удивились, увидев, как мы кромсаем картошку. Родригес говорит: «Нас бы посадили под арест за такую работу. Продукты надо экономить». Потом увидели алюминиевые ложки и кружки, выброшенные каким-то охломоном в урну с мусором. «Так делают только империалисты. У нас, на Кубе, ложка или кружка - большая ценность. Ни одну ложку или кружку не купишь в магазине. Plato (алюминиевый поднос для еды) привозят из Китая, блюдца - из ГДР или Чехословакии. Раньше посуду покупали в Англии, но за это требуют золото, а его у нас нет», - пристыдили нас кубинцы. В помощь кубинцам прибыли ребята-переводчики. Пока только трое. Одного зовут Онай. Его дед эмигрировал на Кубу из Швеции. Второй - Антонио -

веселый, некурящий. Третий - Арсенио - невысокий, худой, с виду совсем мальчик. Договорились, что для практики я с ними буду говорить только по-русски, а они со мною только по-испански.

Инженер из роты связи Хорге сделал мне замечательный сюрприз - подарил «Большой испанско-русский словарь». За такой подарок я очень ему благодарен.

Онай рассказывал анекдоты о Пикассо. В 1943 году у Пикассо на стене висела «Герника». К Пикассо зашел какой-то видный фашист, увидел «Гернику» и спрашивает:

- Это ваша работа?

- Нет, ваша, - ответил художник.

Диктатору Франко очень хотелось, чтобы Пикассо написал его портрет. Через одного общего знакомого он высказал пожелание, чтобы Пикассо его нарисовал, и желательно быстро.

- Я могу это быстро сделать, только принесите мне его голову, - ответил Пикассо.

29 марта.

Сейчас по ночам летает масса светляков с зеленым ярким светом. Очень красиво, когда они пролетают в темноте. Их свет виден, даже когда светляка положишь в карман рубашки. Двух-трех вполне достаточно, чтобы читать в темноте книгу.

21 апреля.

Ездили на плантацию, чтобы помогать кубинцам в уборке сахарного тростника в качестве machetero (рубщика тростника).

Встали рано, в четыре ночи. Было еще темно. Ярко светили звезды. Ночь была чарующе тихой и сыровато-теплой. Я так загляделся на нее, что в умывальнике забыл свою мыльницу. Но собирались мы долго и выехали только в пять. Камагуэй еще спал, но у нашего штаба нас уже ждали. Там тоже собирались на рубку. Вскоре на улицах появилось много машин, набитых людьми. Все люди ехали туда же, куда и мы.

В низинах еще стоял сизый туман, и мы проезжали сквозь него, как сквозь прохладную речку. Промелькнуло несколько одиноких домов у дороги, роща пальм реала с белыми, плавно раздувшимися стволами. Остановились около сахарного завода (здесь он называется central), взяли ящик мачете. Поехали дальше. Католическое кладбище. На могилах много цветов в стеклянных банках. Кладбище чистенькое, большинство надгробий из полированного мрамора и плиток. Выглядит богато и не так грустно, как наши, русские, заросшие бурьяном и сиренью погосты.

Проехали мимо granja (фермы), у которой работал «механизм»: в деревянной коробке с окошками крутилось колесо, которое вращали, двигаясь вперед, три пары волов. У домика было нечто вроде мостового крана, под который вела узкоколейка. На ней стояло несколько вагончиков, один из которых в это время наполняли.

В арбе, нагруженной стеблями тростника, были веревочные петли, которые цеплялись к крючьям крана. Повиснув над вагоном, кран разжимал металлические «пальцы», и стебли с шумом падали в вагон.

На поле мы вначале нагружали вот такую арбу. Срубленные стебли лежали в кучах, многие были изъедены червем (gusanos). Мы передавали их возчику-кубинцу, а он руками в огромных кожаных перчатках хватал их и ровненько укладывал в арбе. Арба имела высокие стенки - в рост человека, если не выше. Запряжена арба тремя парами волов, предварительно обученных. Волы прекрасно подчинялись гортанным крикам возчика и двигались и поворачивались так, как он требовал.

Но работа двигалась все медленнее и медленнее, так как желудок требовал своего. Сели завтракать захваченным с собой сухим пайком. Возчик отказался завтракать, но зато согласился сопровождавший нас Рудольфо, бывший водитель и затем кондуктор камагуэйского автобуса, а ныне наш инструктор. Он показал, как есть хлеб с соком сахарного тростника. Тут же срубил мачете хороший кусок стебля, побил его рукояткой мачете, так что на глянце стебля выступили капельки сока, потом стал крутить его, как хозяйки выкручивают постиранное белье, и на подставленный кусок хлеба потекла сладкая струйка сока.

Нагрузив арбу, мы решили сами рубить тростник. Но не успели приступить к работе, как вспыхнул пожар. Какой-то сукин сын из наших закурил после завтрака и на землю бросил спичку. Сухие стебли и листья горят жарко и быстро, как кинопленка. Хорошо, что сразу же бросились тушить: начали топтать ногами, били пламя мачете, срубленными зелеными листьями. В суматохе Рудольфо потерял очки.

Успокоившись, мы принялись за рубку. Рудольфо показал нам, как это нужно делать. С виду дело нехитрое: расчистил место, срубил сразу два-три стебля, отсек верхушку и сухие листья так, что осталась только палка, и швырнул ее левой рукой в кучу. Потом опять руби нижнюю часть, и снова руби. Но рубка оказалась тяжким трудом: во-первых, рубить нужно тростник разной высоты, и не каждый стебель рубится пополам. Во-вторых, на стебле до ужаса много светлых колючек, влезающих в кожу и причиняющих несильную, но неприятную боль. В-третьих, бросать очищенные стебли левой рукой не такое уж легкое занятие. У многих стебли летят не в кучу, а куда угодно, только не туда, куда надо.

Так и шла наша работа. Вовсю палило солнце. В зарослях тростника воздух был сухой, горячий и какой-то неподвижный, от которого тело сразу обливается липким потом.

В перерыв привезли пиво, и я выглушил сразу три

бутылки.

А потом снова рубка, и так до самого вечера. Так что я хорошо прочувствовал, как несладко добывается сладкий сахар из тростника.

24 апреля.

Работал с кубинцами на КП, когда раздался телефонный звонок: у КПП перевернулась автомашина ГАЗ-63, водовозка. Побежали туда. Машина на боку, вокруг нее бродит бледный водитель. Собралось вокруг много кубинских солдат. Сквозь закрытую дверцу, как кровь из разбитого рта, течет масло: в машине потек картер. Подогнали еще машину, прицепили тросы и поставили ГАЗ «на ноги». В водовозке сильно помялась цистерна. Водитель говорит, что ехал тихо - не более 30 км/час, но отказало рулевое управление.

Хосе Рамон, командир взвода связи (мы дали ему кличку Пончик), страстный любитель женского пола, в частности русских женщин, ходит с распухшим носом и царапинами на лбу. Говорят, его так обработали свои же кубинские друзья. Но все это коню не в корм: он по-прежнему громко вздыхает при виде русских врачих и тут же начинает распевать мексиканские песни.

27 апреля.

В провинции Ориенте ночью сбросили напалмовую бомбу, разрушили трубу сахарного завода. Говорят, что цель летела очень низко, поэтому ее вовремя не заметили.

28 апреля.

Ночь, караул. Звуки ночи: стрекот цикад, надоедливый звон комаров над ухом, холодный металлический лязг затвора карабина, сонное бормотание спящих солдат в казарме. Во сне говорят и по-русски, и по-испански. Скрип коек, их ржавых пружин.

Собак у нас пока нет, но лай иногда слышно с соседних усадеб - звонкий, частый, там, видимо, несколько щенков. Четко стучит движок дежурного радара.

Днем крутили фильм Эльдара Рязанова «Гусарская баллада» для обитательниц Casa bonita (Дома младенцев). Я им переводил содержание фильма. Разные там женщины: есть и страшные с виду, а есть и симпатичные. Все раньше профессионально занимались проституцией, нахватали целый букет венерических болезней, нарожали детей. Теперь наши врачихи их лечат, а кубинские власти дают им профессии. Возраст от 17 до 28 лет. У каждой жизнь и история, достойные пера Бальзака, Золя и Ремарка вместе взятых.

Фильм им очень понравился. Смотрят, положив ноги на стулья, тут же курят сигареты, и такой неподдельный детский восторг в тех местах, где скачки, схватки на саблях, драки и поцелуи. Просили привозить еще что-нибудь такое же интересное.

 

29 апреля.

С 12 до 16 часов болтался по городу, пока не осточертело это занятие. У кубинских друзей церемония вручения знаков сержантов. На эту церемонию приехал майор Бийя. Он год проучился в Союзе, чуть-чуть говорит по-русски. Познакомились. На время стал его переводчиком. Затем был концерт ансамбля гитар (из десяти человек) В конце для companeros sovieticos (советских товарищей) прозвучали незабвенные «los ojos negros» («Очи черные»).

30 апреля.

По приказу начальства ребята вырыли четыре деревца, небольшие, мне по плечо, и посадили у входа в казарму.

Саженцы хорошо поливали. Земля, в которую их пересадили, жирная, привозная. Казалось, расти себе на здоровье, укореняйся, а деревца через три дня засохли, не прижились.

Ребята наши пока еще держатся, но понемногу тоже

сохнут.

12 мая.

Приехал Феликс, профессионал-переводчик. Среднего роста, с намечающейся лысинкой. Со сквозной сединой. Серые модные, но не новые брюки, белая шелковая тенниска с замком-молнией, темные очки. Сам по рождению испанец, вывезен из Испании в 1936 году еще мальчиком. Окончил в Москве институт экономики. Побывал уже во многих странах. Много курит. Рассказал, что сегодня в Гаване состоится карнавал и выберут кубинскую звезду красоты. Феликс рассказал, как эти выборы проходят. Затем разговор перешел на петушиные бои и собачьи бега - азартные увлечения, которых в России нет. Я спросил его, почему на Кубе нет корриды. «Не прижилось это увлечение, - ответил Феликс. -

Но рядом, в Мексике, корриду иногда устраивают, можно посмотреть».

18 мая.

В субботу Феликс уже уехал. Сказал, что у нас, в Камагуэе, ему делать нечего, и пригласил к себе в Гавану. Боюсь, что этим предложением вряд ли удастся воспользоваться.

Вчера всем сделали прививку поливакциной. Дозу уменьшили по сравнению с первым разом (в первый раз людей пачками таскали в санчасть, они на неделю выходили из строя).

23 мая.

Все началось, как в старинных романах, в полночь. Поднялась стрельба в районе бани и стадиона, потом автоматные очереди послышались в кубинском лагере. На всякий случай построили дежурный взвод с карабинами, пулеметами и гранатами. Потом подняли по тревоге весь наш городок. Везде выключили свет. Мы в касках, с карабинами засели в окопы.

Ночь была замечательная - тихая, теплая. Луны не было, но небо чистое, с крупными звездами. В окопах просидели больше часа. Меня вызвали в штаб и послали к кубинцам узнать, в чем там дело. Из беседы выяснилась причина тревоги. Все заварилось из-за maricona (гомика) Роберто Родригеса. Он со своим «дружком» занялся в палатке сексом, но их заметил часовой и пустил в них очередь из автомата.

Случайная пуля попала в командира роты Хосе Мартинеса, прошла в нескольких сантиметрах от артерии.

Только что днем я с ним шутил и болтал, а ночью он стоял в шаге от смерти. Гомику грозит тюрьма. Кубинцы говорят, что он занимался этим делом и раньше, когда воевал в Сьерра-Маэстра. В такой заварухе мы с кубинцами могли перестрелять друг друга. Нам просто повезло.

Хочу узнать как можно больше о художнике Вифредо Ламе, чья выставка проходит сейчас в Гаване.

27 мая.

Сегодня у кубинцев проходил выездной суд. Судили maricona (гомика) и ladronа - вора. Вора судили за то, что украл пистолет. Приехали прокурор, адвокат (старик, седой и, на вид, опытный). Maricon, возможно, и в самом деле больной, а возможно, очень умело симулировал, только во время суда с ним случился припадок эпилепсии. Именно на болезнь напирал во время своего выступления адвокат (прокурор потребовал для подсудимого 10 лет).

В итоге mariconу дали три года, а вору - семь лет.

Пришли письма из Союза: три письма от Нины, одно -

от Вани. Настроение унылое, но, получив письма, почувствовал бодрость духа и прилив сил.

1 июня.

На МИГ-13 перед обедом разбился кубинский летчик. На бреющем полете зацепился за верхушки пальм.

В городе активно готовятся к карнавалу. Встречался с эмигрантом, немного поговорили. Он познакомил меня со своим другом, который работает на железной дороге. Когда-то кубинец изучал русский язык и за полминуты вывалил весь свой запас: «Здравствуй, до свидания, Родина или смерть, мы победим!»

Все больше разговоров об отъезде домой. Que lastima: del dicha al echo hay mucho trecho! (Жаль: от слов до дела - большие пробелы).

В магазинах, особенно продовольственных, поражает пустота. Кроме консервов, в основном наших, да вялых овощей ничего нет, кроме скучающих физиономий продавцов. В промтоварных - масса китайских безделушек, кстати, довольно дорогих. Авторучка стоит 18-30 песо. Добавить червонец - и можно купить швейцарские часы.

Сегодня приходил Арнальдо и снова завел речь о том, что мы не экономим воду. У нас вода в душе и в умывальниках течет беспрерывно. Искупавшись в душе, мы уходим, не закрыв за собой воду, и она течет круглые сутки.

Арнальдо требует, чтобы мы сделали краны для душа и умывальников. Он упирает на то, что город страдает от нехватки воды. Я свел его с нашим комбатом.

Сегодня мне показали цветок dies hora - «десять часов». Цветок имеет сочные зеленые листья. Лепестки цветка собраны в корзиночку. Они собираются и раскрываются в определенное время, хоть часы проверяй.

4 июня.

Наш взвод собирался в город, в уже ставший привычным и надоевшим караул. Раздали карабины. Я положил свой рядом, на койку, и читал «Films sovieticos» о съемках в Союзе «Войны и мира». Ефрейтор Бочкарев, видимо, заскучал и стал играться со своим карабином. Грянул выстрел, и пуля просвистела у меня над головой. Это было так неожиданно, что я даже не успел испугаться. Сержант Лебедь - он одессит - пригрозил Бочкареву «начистить рожу».

8 июня.

Город, караул, пятый пост. Вечер. Через дорогу большой сад хозяина бара «Manolo». Он страстный охотник (cazador). В саду за решеткой разгуливают три серны с детскими ласковыми глазами. Влюбленная пара - высокий худой парень и девушка в желтой кофточке и черной юбке - кормят одну серну через сетчатую ограду травой. Хозяин выезжает охотиться на кабанов где-то в горах в районе Нуэвитаса. В саду гуляют павлины. В ночи они кричат отрывисто, резко, как детская труба. В клетках две обезьяны с лицами старичков. В глазах пронзительная тоска.

Подошли две девушки с пацаненком. Одну из них, в голубом платье, с медальоном на шее, зовут Эльвия. Ее братишка рассказал мне целую историю, приключившуюся с ним. Якобы он недавно купался в море, и за ним погналась акула - tiburon. Он еле успел выскочить на берег. Возможно, сочинил все это парнишка, а может быть, и правду рассказал.

9 июня.

Только пришел из караула и прилег отдохнуть, как подняли и отправили в город искать двух самовольщиков - Кононова и Блинова. Но вместо этого попал на стадион, где шли соревнования на первенство города. Здесь встретил Рудольфо, когда-то учившего нас искусству рубки сахарного тростника на zafre. Он познакомил меня со своим другом, старым революционером, 1912 года рождения. Его родной брат - генеральный секретарь синдиката питания и табака, сейчас находится в Софии. Его сыну 16 лет, учился в Софии, потом в Праге, а сейчас учится на инженера в Москве. Он показал мне вырезку из журнала, где брат снят выступающим перед микрофоном. Брат участвовал в штурме Монкады. Тогда 30 революционеров погибли, а восемь бежали. Брат бежал в Гватемалу, потом в Мексику, а затем в Америку. У брата звание команданте.

Сам Хосе (так зовут этого companero), с сединой в волосах, крупными зубами, две коронки (одна стальная, вторая  золотая), обликом больше похож на славянина - болгарина или чеха, чем на кубинца. Он был добровольцем в Испании, там воевал. Его брат тоже хотел туда отправиться, но не смог достать билет на самолет. Сейчас Хосе изучает историю Великой Отечественной войны, в разговоре сыплет именами Жукова, Тимошенко, Ватутина, Чуйкова.

В это время по радио объявили, что вчера прошел карнавал, выбрали звезд и звездочек (estrellas), теперь их будут представлять и награждать. Звезда (estrella) была в красном платье, узком, с открытой грудью, на узеньких бретельках, с сиреневой отделкой на груди. Лет 18-20. Не так уж и хороша, но свеженькая. Среди luseros были две девочки не хуже звезды. Им вручили цветы, принесли холодное шампанское и бутерброды. В жюри были и Рудольфо с другом. Они позвали меня к себе, но я отказался.

Потом estrella сказала несколько слов благодарности. Luseros пели, особенно хорошо пела одна, в голубом платье, ей кричали «jola!» и хлопали.

11 июня.

Умер парень с точки Ольгин - Федя Галич. Он где-то подхватил редкую для нас, россиян, заразу - амебную дизентерию. Проболел полгода, но вылечить не смогли и в Россию на лечение не отправили.

12 июня.

Вечером, около 21 часа, расстреляли двух кубинцев. Они в военной форме military грабили своих. Всего награбили на 30 тысяч песо. Одному был 21 год, второму всего 17 лет.

21 июня.

Сегодня в нашей части проходил трибунал. Председатель - майор Шерстобитов. Члены трибунала - капитан Чугай и сержант Ботвинов. Судили парня из роты обслуживания - Нестеренко. Он родом со станции Тайга Кемеровской области. До армии работал столяром. А здесь оказался мелким воришкой: воровал вещи у ребят, залез в склад и прихватил там туфли, папиросы. Ему дали два года дисбата. Держался чрезвычайно глупо. Небольшого роста, волос белесый, нижняя челюсть выдается вперед, во рту блестят три стальных зуба. Походка резкая, горбится, при ходьбе наклоняет голову, словно ищет что-то на земле.

26 июня

Поехали с замполитом в город на экскурсию. Местный музей Аграмонте был закрыт. Отправились побродить в парк. У тележек со льдом и разноцветной мутной водой, у лотков продавцов, тут же жарящих рыбу, толпы людей. Остро несет горелым маслом и кофе. Вертится огромное «чертово колесо», гремят «американские горки», трещит мотор тепловоза детского поезда. На весь парк гремит organo, ручку которого крутит усталый мужчина. Он еле успевает закладывать в свою «адскую машину» перфорированные ленты. Машине помогают негр - барабанщик, успевающий бить сразу в три барабана, и щеголь средних лет, извлекающий звуки из инструмента, похожего на гофрированную самоварную трубу, по которой он водит палочкой.

Потом пошли в зоопарк. В большой клетке полдюжины обезьян. Одна стремительно ходила по клетке, заложив руки назад, с сосредоточенно-задумчивым выражением на морде, как профессор, размышляющий над важной проблемой. Пара львов, колибри, черепахи, пара кондоров, павлины, аллигатор. В общем, зоопарк скромненький.

Почему-то, глядя на обезьян, мне становится жаль их, мечущихся за решеткой в железной клетке. Чем-то близки и понятны их положение, их участь.

В парке встретил много знакомых. Подошел «переводчик» Толик, говорящий уже по-русски намного лучше наших кубинцев-переводчиков, обучавшихся в Гаване восемь месяцев. Поболтал с Хосе Мартинесом, который похвастался, что в прошлый вечер крепко накачался чешским пивом. Захотелось купить новые журналы, но ничего порядочного не нашел, кроме нескольких «Films sovieticos».

 

2 июля.

Караул, город, вечер. Был в библиотеке, взял несколько книг. Около семи вечера что-то сдавило грудь, как обручами. Совсем, как у дедушки Крылова: «Ни охнуть, ни вздохнуть». Чуть отлежался в караулке, а в восемь часов стал на пост. Очевидно, это от простуды. Утром побывал в холодном душе, а потом, когда ехал на машине в город, продуло. Был сырой, после дождя, ветер.

Для сотрудников штаба крутили фильм «Чужие дети». Посмотрел, наверное, в пятый раз. Мне очень нравится эта лента Тенгиза Абуладзе. Что интересно: многих критиков возмущает незаконченность фильма. А мне кажется, что в фильме всего достаточно. Многие кинорежиссеры могли бы поучиться у этого «кацо» многому, в частности, работе с мелочами, деталями, работе с актерами. А до чего в точку звучит музыка Кереселидзе! В фильме сцену трамвая и автобуса я считаю одной из лучших сцен мирового кино по своей немой выразительности и полноте чувств.

В офицерской комнате к стене прикноплены календарь с обнаженной М. Монро, фотография девочки (видимо, офицерской дочки) трех-четырех лет, а рядом фотопортрет его жены - русской бабищи с тремя подбородками и густо напудренным плоским лицом.

6 июля.

Читаю взятые в библиотеке книги: Поль Лайнбарджер «Психологическая война» и Р.Э. Осгуд «Ограниченная война». На мой взгляд, очень полезные книжки.

Чувствуется высокая влажность воздуха. Русские спички ни черта не загораются, в лучшем случае только шипят, испуская острый запах серы.

Утром просыпаемся, а простыни сырые. Если повесил на спинку кровати снятую на ночь рубашку, утром она влажная, как после стирки. Зато днем рубашка пересыхает и коробится, как накрахмаленная.

Цена выпивки на Кубе: ром «Bacardi» - 60 сентаво за «копытце» (40 граммов), а «Московская» - 80 сентаво.

26 июля.

Сегодня у кубинцев праздник - День штурма Монкады. Во время митинга переводил на русский речь Карлоса - командира корпуса, и на испанский - речь нашего шефа. Затем последовал перевод беседы двух шефов.

Прочел книгу «Психология и солдат» Норманна Каупленда. Стоило бы поучиться нашим психологам писать так кратко и доходчиво, как пишет этот американец.

Поспорили с Бертраном (инженер роты связи) о долларовом фонде и золотом запасе. Вот уже дискуссии до полит-

экономии доходят!

31 июля.

Пришел из города, из ночного караула. Лег спать, и снилось что-то хорошее. Проснулся от шума - принесли письма. Мне целых восемь - вот радость!

Сегодня читал дневники Стендаля. Удивлялся - как люди могут так себя анатомировать. Флобер, на мой взгляд, идет прямо от него…

В защиту Б. Пастернака выступили Бертран Рассел, Франсуа Мориак, Альберт Камю и Т.С. Элиот.

В одном кубинском журнале напечатан портрет Шекспира с серьгой в левом ухе. На портрете Шекспир очень похож на старого пирата (с гравюры Карла Фридриха Ирмингера)…

Как точно замечание Стендаля: «Если не будешь хищником, нахалом и интриганом, то в армии карьеру не

сделаешь».

Mamocillo - плоды размером с белую сливу, с веточками. Упругая шкурка надкусывается и легко снимается. Под шкуркой волокнистая кисловатая мякоть бежевого цвета. Ее совсем немного, но жажду утоляет.

4 августа.

Поездка на океан.

Утро туманное, как заспанные глаза. Нас двадцать на трехосном ЗИЛе. С ревом летим сквозь полосы тумана, как через прохладную реку. Зябко и весело. Обгоняет голубой «понтиак». За рулем черноглазая muchacha, обходит нас легко и уверенно, а лицо ничего не выражает, подчеркнуто невозмутимо, словно нас не существует. Зато другие туземцы машут руками и орут вовсю. Попадись мы этой muchachе в другом месте, она бы показала себя куда горячей и невыдержанней - это уж точно. Такие всегда…

В начале девятого проскочили Минас. Запах кофе, горелого масла и выхлопных газов. Приветствия и улыбки. Одна - блузка и штанишки на крепких бедрах - улыбается. Красное сердечко губной помады окружает черную беззубую пустоту.

Дорога поворачивает вправо, и конец асфальта. Но и грунтовая хороша - ровная, кирпичного цвета, она идет через мосты и мостики, жалко дрожащие под колесами автомобиля. Мимо одиноких хижин, крытых пальмовыми ветками, сухими и бурыми, мимо заборов из колючей проволоки, опутавшей, кажется, всю Кубу. За ними или ничего нет, или редкое стадо горбатых коров с их верными спутниками - длинноногими и носатыми белыми птицами, похожими на аистов. Целые рощи королевской пальмы - palma reala - шапками подпирают небо с ползущими облаками. С некоторых зеленые шапки сбиты, и те стоят одиноко и прямо, чем-то напоминая руины античного храма. Деревня. Всего несколько хижин. Дома бедные внешне и внутри, но чисто. Полы выложены кафельной плиткой. Небольшое здание, перед которым бюст-голова Хосе Марти и вывеска «Escuela rural» (сельская школа). Чей-то отличный, ухоженный сад. Ровные ряды - апельсины, лимоны, бананы, кокосы. Но такие ухоженные сады редки - большинство начинают дичать, запущены, зарастают. У обочин дорог иногда встречаются «дикие» базарчики: старик с лицом засохшей банановой корки, кучка оборванных ребятишек, навес, прикрытый зелеными ветками, доска-прилавок. Пять-десять апельсинов, гроздь бананов, несколько кокосов - вот и весь товар. Жестами - о, сколько в них сознания тщетности! - предлагают что-нибудь купить.

Все желтее земля, все суше кустарник. Деревья почти все голые, как в зимнем лесу, и изогнутые все в одну сторону. Перекрученные, узловатые ветки. Сколько тяжкой, отчаянной борьбы за выживание, и как часто она напрасна. Домики, коттеджи, парусит белье на веревках; в качалках на верандах люди в плавках и купальниках.

Еще один поворот. И вдруг в лицо свежо бьет зеленью и простором.

Море. Легкий накат. Запах соли и пиратства. Хочется дико заорать или кувыркнуться на мокром песке. Но…

Проклятая солидность и строгие армейские уставы. Поэтому мы не орем и не кувыркаемся, а раздеваемся и садимся завтракать. А вокруг туземцы. Слева девочка лет 14 в голубом купальнике. Милая головка, родинка на левой щеке. Маленькие, как кофейные чашечки, грудки только чуть-чуть приподнимают купальник. А рядом мамаша - самоходная баржа - и папа, симпатичный мужик с усиками в зеленых с абстрактным рисунком трусах. Мы едим хлеб, консервы с мясным фаршем и тушенку. Консервы холодные. Туго лезут в рот, но мы голодны, а рядом море. И оно нагоняет аппетит. Мимо проходит одна в черном трико. У нее идеальные пропорции, а ноги - кто-то рядом сказал - на тысячу песо, но я думаю, что этого мало. Она шла и спокойно собирала бросаемые взгляды, будто всю жизнь только этим и занималась. На мокром песке отпечатывались следы ее ног, а набегающая волна торопилась жадно слизать их.

Потом мы купались. Был прилив. Мы прошли линию отлива, там было всего по щиколотку, и опять стали погружаться - медленно-медленно. Вода очень чистая, чище, чем на Черном море или на Каспии. Зашли по грудь, а дно хорошо видно. Вкус горький, горше разлуки. Попадет в глаза - резь. Попробовали все же нырять с открытыми глазами - поначалу резало, потом притерпелись. Зато на дне - красота необычайная. В таких случаях у нас принято говорить: красотища, как в кино, но здесь совсем другое - сам испытываешь это. Нам сказали, что на коралловых рифах еще красивее. Мы взяли маску от противогаза и пошли туда. Там и вправду виды красивее. Во-первых, сами кораллы - желтые, красные, серые с нежной зеленью, а среди них рыбки - голубые, изумрудные, в разноцветных пятнах. Протянешь к ним руку - радужный блеск, и рыбка растворяется среди кораллов. Кораллы шершавы и тверды на ощупь, но обламываются запросто. Зато о них царапаешься легко, особенно когда поднялась небольшая волна. Вернулись к стоянке. Закусили снова консервами и немного отдохнули. Рядом расположилась компания с транзистором. Оркестр наяривал «гуарачу», солист выводил: «Me gusta bailar», а за ним подхватывали: «Ven conmigo bailar… me gusto vesar».

У берега плескалась уже давно на камере от «Доджа» девочка в голубом купальнике. Мы пошли пригласить ее заплыть подальше. Я ей предложил:

- Vamos adelante! (заплывем подальше!)

- Tengo miedo (я боюсь), - ответила она.

Что было делать? Пришлось оставить девочку барахтаться среди любителей купаться на мелком месте. Я заплыл подальше и вдоволь накупался в океане.

Уезжали в 14 часов. Небо хмурилось. Только тронулись в обратный путь, как мне в правый глаз шлепнула первая теплая крупная капля. Сразу на четверых натянули бумажную плащ-палатку. Ветер, как злой пес, тут же набросился на нее. Мы подумали, что он изорвет ее в клочья, но, слава богу, она выдержала. Пахло влажной и свежей горечью, когда мы проскочили первую дождевую полосу. Но пришла вторая, затем третья. Вот так мы проносились под дождевыми полосами со скоростью 60-70 км/час. В Минасе остановились у лавчонки, пили воду. Мы с товарищем выпили по стаканчику самодельного лимонада. В воде плавал лед и было много апельсинового сока. Пацанята приставали с пучками мамосильо. Вскоре вся машина грызла скорлупу и сосала кисловатую мякоть. Обратная дорога заняла три часа. Ребята устали отвечать на приветствия и посылать воздушные поцелуи. Асфальт лоснился, как туфли пижона. Едва успел побриться в душе, как нас тут же повезли в город, в караул.

12 августа.

Онай сдержал обещание и подарил мне книжки стихов Р. Дарио и М. Вильены. Обещал поискать стихи Ф. Лорки. Надо бы заняться переводами.

Как точно замечание Л. Франка: «Писатель, который не умеет вместить описание природы в одно предложение, и дать его так выпукло, что читатель сам все видит и осязает, должен вообще отказаться от описаний природы»…

Янки, которые должны были заплатить за пленных, взятых на Плайа-Хирон, 53 миллиона песо, заплатили всего 43 и больше не дают ни копейки…

Примерно 23 вечера. В это время ребятня и женщины выносят к дороге жестянки с мусором. Завтра эти жестянки будут пустыми.

Поймали ворюгу - «крысятника», который украл туфли 45 размера. Этими туфлями ему по роже несколько раз врезали. Вор размазывает кровь и сопли по лицу, но никому его не жалко…

Наш усатый замполит сегодня в течение двух часов нудно нам объяснял, что значит одна сэкономленная минута.

22 августа.

Выехал с майором Давиденко в Гавану. Заедем по пути к друзьям-кубинцам в Лимонарио. Их лагерь на горе у Мексиканского залива. Ночью в море прожектора патрульных катеров. Залив ежеминутно меняет цвет. В дороге пережили массу приключений. Началось с того, что ночь провели в Сьеге-де-Авила вместе с кусачими комарами. Выехали в шесть утра. Проснулись от холода без рубашек - их унесло ветром. Остановились, повернули назад, проехали километров пять - ничего нет. А у кубинского друга, ехавшего вместе с нами, в кармане рубашки документы и 120 песо.

Ехавший с нами старшина дал кубинцу свою рубашку. Хорошо, что у меня была запасная ковбойка. Заехали в Санта-Клару, где жил кубинец. Его отец - владелец магазина оптики, торгует очками.

Лег ночью под крики сержантских команд - гоняют строевым новобранцев. Проснулся в пять утра - все еще гоняют под охрипшие команды сержантов молодняк.

25 августа.

Лагерь Лимонарио. В 14 час. 45 мин., когда читал в казарме кубинский журнал, услышал глухой взрыв. Вышел из казармы. Вижу: бегут новобранцы к госпиталю. Решил узнать, что же случилось. Оказывается, три подростка - chiquitos - где-то раздобыли запал от чешской гранаты и стали с ним «химичить». В результате у одного нет пальцев на правой руке, другому посекло осколками бок, третьему - лицо и шею. На месте взрыва видны лужи крови. На джипе раненых должны увезти в Гавану. Из машины торчат носилки, на них босые грязные ноги, окровавленное лицо и такие же руки.

19 сентября.

Говорят, что язык до Киева доведет. В этот раз произошло обратное: киевляне, артисты театра оперы им. Шевченко, приехали на Кубу. Больше двух часов шел концерт в гулкой готической церкви Santa Maria. Было жарко, хотя вентиляторы стояли на каждом окне. Сквозь витражи лился немного мистически окрашенный в разные тона свет.

Выступали Л. Руденко, К. Огневой, Ю Гуляев, Козак, очаровательное трио молоденьких бандуристок и много других артистов. Две маленькие девчушки, дочки инженера-советника, одетые в легкие капроновые платьица и причесанные на манер кубинских девочек, подносили артистам цветы. Руденко даже прослезилась. Лучшими номерами, на мой взгляд, были дуэт из «Запорожца за Дунаем», «Хабанера» в исполнении Л. Руденко, «Бухенвальдский набат» в исполнении Ю. Гуляева. Некоторые артисты (например Мартиросова) уже успели разучить на испанском кубинские песни. Артисты дали несколько концертов в городе. Выступают настолько легко и душевно, что доводят кубинцев до слез. Все наши были очень довольны - хороший подарок и привет с родины!

1 октября.

Гавана. Я долго бродил по парку «Almendares», который расположен во впадине, в районе Мarionao. В ларьках молодые женщины продают сувениры: трости, тарелки, плетеные сумочки. В больших стеклянных банках дешевые конфеты.

Павильончик, обтянутый проволочной сеткой, в нем игрушечный деревянный домик. На цементном полу небольшой бассейн с мутной водой и кучка травы. По этому скудному пространству бегают полторы дюжины морских свинок, все белые, только одна светло-коричневая. Вокруг толпа - дети с родителями. На ослике катают детвору. Здесь же фотограф с деревянным ящиком - аппаратом ветхим, как и сам владелец. Отставив далеко тощий зад в потертых, но чисто выстиранных белых брюках, он наводит свой аппарат на красивую девочку двух лет, сидящую на ослике. На лице девочки страх и восторг. Ребенка поддерживает мать, молоденькая еще, красивая и холеная. Чувствуется голубая кровь и в манере носить свое тело, и в осанке, и в посадке головы, и в тонких, сплошь в кольцах, холеных руках, в тонкой коже, в изящной простоте одежды: белая блузка без рукавов и черная юбка. В зелени деревьев, невидимое, негромко играет радио.

Музыка легкая, мелодичная и красивая.

Бетонные плиты на детской площадке все в веселых рисунках: кораблики, зверушки, человечки. Они выдавлены по сырому бетону. Кафельные дорожки на этой площадке в таких же цветных рисунках.

Для влюбленных лавочки поставлены в зелени кустов, здесь они могут уединиться. Но канал с несвежей, пахнущей болотом и тиной грязной водой производит не очень приятное впечатление.

Тропический ураган «Флора», зародившийся у Малых Антильских островов, достиг о. Тобаго. Скорость ветра достигала 240 км/час. Погибло 40 человек, сотни ранены. С 4 октября скорость ветра выросла до 250 км/час. Это вызвало большие разрушения. На Гаити погибло свыше 4 тыс. человек, на Кубе - свыше 1 тыс.

В 2 часа дня ураган обрушился на о. Тобаго, погубив там 17 человек. 1 и 2 октября «Флора» шла над морем, постепенно усиливаясь. Вскоре ураган достиг огромной силы, и в 7 час. вечера над западной оконечностью о. Гаити скорость ветра достигала 300 км/час. Часть городов была уничтожена мощными наводнениями, другие погибли под оползнями. Трехметровая штормовая волна разрушила все побережье. Посевы были уничтожены полностью. Число жертв достигло 5 тыс. человек.

На следующий день «Флора», не ослабевая, обрушилась на восточную часть Кубы. Своеобразная синоптическая обстановка заставила ураган 4 дня свирепствовать над островом. Ураганные ветры ломали деревья, разрушали строения, уничтожали посадки. Ливни смывали все, что можно, и затопляли гигантские пространства. Погибло 1750 чел., убытки достигли 500 млн. долларов.

8 октября «Флора», наконец, покинула Кубу и пересекла Багамские острова. И здесь ее сила была громадна. Ее называли самым ужасным ураганом на памяти поколений. 9-11 октября «Флора» шла над океаном. 12 октября она достигла широты Ньюфаундленда и преобразовалась во внетропический ураган. 13 октября в середине Атлантического океана «Флора» распалась.

4 октября.

Вечером на теннисном корте, где обычно у нас крутят кинофильмы, показали «Если позовет товарищ». Ночью я несколько раз просыпался, когда порывы ветра пытались сорвать крышу, но она, слава богу, выдержала.

5 октября.

Хмурое утро. Дождь и ветер не прекращаются. Кубинцы, свернувшие палатки, вернулись в свой лагерь. Под непрекращающимся дождем крепили свои палатки. После работы лежал и читал «Войну и мир» Л. Толстого.

Пришло сообщение, что эпицентр тайфуна сейчас в районе Банеса. По расчетам, у нас будет примерно в 14 часов. Дождь и сильный ветер не прекращаются. Ребята «мочат» шутки, но у всех ощущается сдержанное волнение: все же под тропические ураганы никто из нас раньше не попадал и подобное никогда не переживал. «Деды» главным образом беспокоятся о состоянии своих «дембельских» чемоданов. Я припрятал свои «архивы» (словари и записные книжки) в свой недостроенный чемодан, который спрятал в техническую палатку.

15 часов.

Циклон продолжает свирепствовать. Скорость его перемещения - 20 км/час. По Кубе идет с востока на запад. С нашей казармы снесло часть крыши. Голые, под секущим дождем мы ползаем по крыше, прикрепляем толь, прикручивая его к стропилам. Сверху уложили срубленные в роще бамбуковые шесты и тоже прикрепили их к стропилам. К вечеру ветер уже сбивал с ног. Держась друг за друга, смогли добраться до столовой, где повара ухитрились сварить рыбу и вермишель. В темноте, лишь изредка разрываемой  огоньком чьей-нибудь спички, поужинали и даже выпили чаю.

22 часа.

Тайфун все сильнее. На ночлег нас перевели на КП (командный пункт) - крепкий кирпичный дом. Пока добрались до КП, вымокли до нитки, хотя шли в плащ-палатках. Спать легли на грязный кафель, подстелив одну мокрую плащ-палатку и укрывшись другой. Всю ночь ветер выл так, что казалось, он хочет снести все с лица земли. Часть ребят из нашей роты увезли ночевать в штаб дивизии в Санта-Марию.

Я выходил ночью: пальмы сгибались почти до земли.

6 октября.

Утром циклон гулял с прежней, если не большей, силой. Ветер гонит дождь по земле, и влага стелется, как поземка. Решили посмотреть, что там происходит с нашим домом-казармой. Все палатки лежат поверженные. Завалились полностью три барака роты телеграфистов.

Со многих домиков снесло крыши. Нам пока повезло. Бамбуковые шесты держат крышу, но стены казармы сильно покосились. Внутри полно воды.

 Постели, одежда мокрые. Говорят, что в городе затопило продовольственные склады. У нас снесло палатку-пекарню с только что выпеченным хлебом.

10 часов.

Ждем завтрак. Обещали выдать сухой паек. «Архивы» мои, наверное, погибнут - в чемодане будет вода. Ведь техническая палатка завалилась. Слава богу, что ее не унесло. Сейчас сижу мокрый, как кутенок, и в ожидании завтрака читаю «Войну и мир». Что интересно: в школе читал через силу, по необходимости, по программе, и никогда не думал, что буду читать толстовский роман в тропический циклон, и эта книга будет доставлять мне неизъяснимое наслаждение.

11 час. 30 мин.

На завтрак нам выдали по банке тушёнки и по 150 г хлеба - мокрого, липкого, но все же хлеба, оставшегося в эту свистопляску. Эпицентр «Флоры» сейчас южнее нас, в районе Санта-Крус. Есть надежда, что он пройдет южнее нас. Ветер все такой же ураганный. Видимость 15-20 метров. Дальше все мутно и сыро. Дождь хлещет по-прежнему. Предполагается, что такая погода продлится еще не меньше суток. Что ж, будем ждать лучшего. Мой сослуживец Петька Пашинин раздобыл где-то половую тряпку и насухо вытер пол. Будем теперь лежать и читать - в этих условиях ничем иным заниматься невозможно. Хосе Рамон (все мы называем его Пузырек) заявил, что подобное явление он видит впервые. А ведь ему уже за 30...

16 час. 15 мин.

Пошли посмотреть на свое «логово». В двух местах сорвало крышу. Ребята, оставшиеся здесь, сдвинули койки, сверху накрыли их листами железа и толи (благо, листов, сорванных с крыш, бери - не хочу), забрались в постели, а сверху навалили гору матрасов и шинелей. Получилось несколько уютных берлог. По данным на 15 часов, эпицентр передвинулся назад, пошел вдоль побережья Кубы к Сант-Яго. Повара в этих сложнейших условиях ухитрились приготовить обед. Думаю, что к 18 часам мы сможем пообедать и поужинать одновременно.

18 часов.

Пообедали пловом, выпили горячего чая. Принесли из казармы два одеяла. Думаем обустраиваться и обживаться здесь, на КП. Всей компанией решили не бриться до окончания циклона. Итак, обрастаем!

7 октября.

10 час. 30 мин.

Третий день тайфуна. По данным на 7 часов, эпицентр циклона находился в районе мыса Санта-Крус, куда он направился вторично. Радио сообщило, что на о. Гаити погибло много людей. На Кубе в районе Виктории разрушено более 500 домов. В провинции Ориенте уничтожено более половины плантаций риса, кофе и сахарного тростника. На центральной дороге между Сант-Яго и Ольгином разрушено три моста.

К 11 часам утра уже был завтрак. Покормили и кубинцев. Со многими нашими точками прекратилась связь Там нет продуктов, разрушено жилье, возможно, есть жертвы.

18 часов.

Дождь прекратился, но остался сильный ветер.

(40-50 м/сек). Небо приняло желтовато-воспаленный оттенок. Некоторые стали думать, что это конец циклона. Но они ошибались. Просто в это время мы находились в эпицентре «Флоры».

19 час.30 мин.

Небо к 7 вечера стало студенистым, серовато-розовым. Затем серело все более и более. Кожа при этом освещении какая-то красноватая, будто ее ошпарили кипятком. Оттенок какой-то зловещий. Стволы пальм цвета мокрой старой бронзы. Из Банеса пришло сообщение, что продуктов хватит только до 15 октября.

К нам на КП пришел Катена - кубинский командир дивизии, и кое-что рассказал о циклонах. Обычно циклоны приходят на Кубу, направляясь с юга на север. Парабола циклонов бывает сравнительно ровной, и продолжительность циклонов пять-шесть часов, максимум восемь. Тайфунов, подобных «Флоре», он не помнит. Необычность движения циклона вызвана наличием на севере трех крупных антициклонов. Сейчас тайфун пошел на север, так как сила центрального антициклона уменьшилась. Если сила центрального антициклона усилится, «Флора» может повернуть назад. Ф. Кастро сейчас находится в Майари между двух разлившихся рек. Там нет продуктов, с ним прекратилась связь. Генштаб направил туда дивизион амфибий.

Очень сильный циклон на Кубе был в 1926 году. Он прошел через Гавану. Тогда скорость ветра достигала 240-250 км/час. Многие были обмануты затишьем, когда эпицентр был в самой Гаване. Корабли зашли в бухту, но затем ураганом их начало выбрасывать на берег. Было множество жертв. Сила ветра оказалась такова, что был разрушен железнодорожный путь недалеко от Гаваны. Вырванным ветром рельсом насквозь пронзило пальму. Эта фотография есть во многих кубинских учебниках географии в главе, посвященной циклонам.

8 октября.

Трое суток продолжался ад. Скорость ветра иногда достигала 50 м/сек. Температура воздуха все эти дни была 26-27 градусов тепла, но, несмотря на такую температуру, из-за сильного ветра и высокой влажности (до 98%) было зверски холодно… С утра мы потянулись с КП, где укрывались от тайфуна, в наши казармы-бараки. Почти со всех домиков сорваны крыши. В роте связи несколько домиков развалились. Мы же оказались везучими: снесенная часть крыши и библиотека в стадии падения. Стены библиотеки подперли досками и деревянными лавками.

По всему городку начали собирать куски толя и кровельной жести. В шинелях полезли наверх ремонтировать крышу... Но вскоре пришел новый приказ: мне и Петьке Пашинину велено было отправляться дежурить на кухню. Там и проработали целый день. Изредка срывался мелкий дождь, было пасмурно, влажность была ужасная.

После окончания кухонного дежурства заглянул в техническую палатку, где прятал свои «архивы». Они изрядно подпортились: словари намокли, покрылись плесенью, мокры и записные книжки.

Вечером нам показали фильм «Ехали мы, ехали». Спать пришлось на мокрых матрасах и простынях. В бараке запах плесени и болота, сыро. Кубинцы рассказывают, что в Камагуэе во время тайфуна вода поднималась до 60 см. Легковые машины сразу заливало, грузовики тоже быстро глохли.

Одну нашу часть в районе Нуэвитаса спасали на вертолетах. Говорят, что там погибло пять человек.

16 октября.

Подробности трагедии в Нуэвитасе. Наша часть стояла в ложбине. С началом циклона со склонов хлынула вода. Солдаты и офицеры бросились спасаться на деревьях и крышах автомашин. Но тут командир приказал спасать оружие. А уже пошла большая вода и образовалось сильное течение. Один солдат обвязался веревкой и нырнул. Течением его потащило в трубу. Уже после циклона провели перекличку личного состава и стали искать людей. Утонуло пять человек: четверо - 1961 года призыва и один - 1960 г. Четверых нашли довольно быстро, а пятого искали долго. Лишь разобрав завал из бревен и мусора, его нашли там.

10 октября.

Снились странные сны. Приснилось, что болею гриппом. Все вокруг медленно кружится. Тоннель из радужных кругов, уменьшающихся в перспективе. Потом я почему-то стою на перилах лестницы, балансирую, но все же срываюсь и падаю. Все вокруг радужно вращается, все быстрее, быстрее, и в одну сторону, а я вращаюсь в другую. Но странно: замечаю, что не падаю вниз, а поднимаюсь вверх, все выше и выше. Уже видны пятна крыш, деревья - голые и зеленые вперемешку, радиомачта с горящим красным огнем на верхушке и карминная полоска заката.

Сегодня кубинцы показывали «Виридиану» Бюнюэля. Я в восторге. Понял почти все, но все же жалко, что ПОЧТИ. Как бы хотелось понимать все, но разговорная речь еще быстра для меня, все оттенки ее я не улавливаю.

19 октября.

Ночью, ближе к полуночи, проснулся от криков: «Пожар! Машина горит!» Выскочил, надев брюки и туфли на босу ногу. Недалеко горел ГАЗ-51, кубинский. Из кабины било жаркое пламя, которое наши ребята уже заливали водой. Я тоже взялся помогать. Опасались взрыва бензобака, но, слава Богу, все обошлось.

Днем после обеда и вечером - сильный дождь. Крыша казармы нашей - сплошное решето. Спасаемся от дождя перебежками, но найти сухое место нелегко.

Почты все нет и нет. Нас уже избаловали регулярной почтой, письма были почти каждую неделю, и вот уже две недели нет писем. Мы злимся и ругаемся.

21 октября.

Утром с Петькой Пашининым уединились под старую огромную раскидистую сейбу. Петька переписывал свой дневник, я попробовал поработать с «Масками». Но сегодня работа не клеилась.

Потом грузили мусор на машину. Сшибающий с ног крепкий запах гнилья, а в нем странные белые черви. В мусоре - туфли, консервные банки, гнилая капуста, апельсины, картофельные очистки, ящики, обложки от книг. Чего здесь только не было. После погрузки мылись долго, тщательно, но все же казалось, что не смыл с себя эту грязь.

Все время чувствовался странный, тошнотворно-сладкий запах гнили с каким-то винным привкусом.

22 октября.

Васька Рубан. Больше часа говорили с ним. Жалуется на легкие, опасается туберкулеза. Тем более, что из тропиков, пекла нужно возвращаться в холод. У Васьки отличнейшая память. Его страсть - радиотехника. У парня золотые руки. Но у него слабость - нелюбовь бриться. Большой скептик -

не будет с вами разговаривать, если вы начнете сыпать терминами, иностранными словами, давить эрудицией. В таком случае милая, но ехидная улыбка скажет вам все.

Сегодня в карауле в городе встретили ископаемое существо в чине майора. Вначале выстроил всех и вернул назад, в часть, гладиться и стричься. Затем стал задавать тупые вопросы. Видит, что никто не собирается ему отвечать, но продолжает спрашивать. Говорят, что только две недели на Кубе, а уже землю роет, чтобы выслужиться. Вместо пяти часов мы заступили на смену в восьмом часу вечера. Все злы на него, обещают чем-нибудь напакостить. Уже заставляли раз пятнадцать бегать, отвечать на телефонные звонки. Из-за него не смог посмотреть в библиотеке свежих газет и полистать новый журнальчик. Даже пишу эти заметки с оглядкой. Это же будет страшнейший скандал, если он заметит.

30 октября.

Посмотрел в городе, в кинотеатре, фильм Ф. Феллини «Сладкая жизнь» (La dulce vida). Замечательный фильм - и грустный, и веселый, как вся наша жизнь. Фильм с философским подтекстом.

1 ноября.

Письмо с Кубы

Ползет туман, цепляясь масхалатом

За ветки пальм и путаясь в кустах,

Спят русские безбожники - солдаты

Под вещим светом Южного Креста.

Не спят в ночи одни лишь часовые

Да телевышек красные глаза…

О том, как здесь тоскуют по России,

Комок подушки мог бы рассказать.

Когда мы утром хмуро встанем с коек,

Чтоб снова явь с тоскою увидать,

Подушкам еще видится такое,

Что только песня может передать.

Сюда б на год министра обороны,

Чтобы он смог понять наверняка,

Какая здесь, в раю вечнозеленом,

Зеленая и вечная тоска.

И чтобы нас хоть как-нибудь утешить,

Чтоб приглушить по родине мечту,

Природа создала здесь смуглых женщин

И огненных закатов красоту.

Но пылкие creollas и mulatas

Доступны слишком. Их легко забыть.

Зато о небе в нежный час заката

Я мог бы бесконечно говорить…

Смотрел я на расплавленное небо,

И, право, меня оторопь брала:

В нем столько бронзы, столько звонкой меди,

Что можно отливать колокола…

У вас зима, а здесь цветет, как в мае,

Тут на красу не поскупился Бог,

Но всю ее охотно я сменяю

На ставропольский пасмурный денек.

3 ноября.

Читал сегодня в «Cine cubana» статью о Сильвии Пиналь, исполнительнице главной роли в фильме «Виридиана». Богатая женщина. Может многое себе позволить. Из всех видов искусств предпочитает музыкальную комедию. Но в то же время обладает трагическим и драматическим талантом, если судить по «Виридиане».

Любит выступать на телевидении. Пережила романтическую историю с влюбленным в нее сеньором, который затем погиб под Гаваной в автокатастрофе.

5 ноября.

Вечером торжественное собрание. Я чувствовал недомогание, но вытащили на сцену переводить с ходу речь Катены (командира кубинского корпуса). После этого побрел в санчасть. Проглотил пару таблеток аспирина и сразу в кровать (не пошел ни на ужин, ни в кино).

Ночью сильно лихорадило. Никогда еще на Кубе так не замерзал.

 

6 ноября.

Утром слабость, боль во всем теле - ни охнуть, ни вздохнуть. Но пришлось ехать в Estado Mayor (кубинский штаб корпуса) договариваться насчет оркестра для праздника Октябрьской революции. Ездили по всему городу, но оркестр все же привезли. Вечером нам крутили фильм «Его поколение».

В тот же вечер долгая беседа с Васей Рубаном. Он рассказывал о своем отце, о его патологической жестокости. Младший брат Васи заикается с семи лет из-за побоев. У отца был особый плетеный кнут, которым он частенько злоупотреблял.

В связи с Октябрьскими праздниками проходят постоянные проверки и переклички, чтобы не убегали в самоволки.

8 ноября.

При несколько грубой классификации можно разделить солдат на несколько групп.

1. Солдат добросовестный (таким он был и до армии). Даже если над ним не маячит фигура командира или незримая гроза приказа, он сам, по своей воле, в силу внутренних убеждений и порядочности делает свою работу добросовестно и до конца.

Некоторая часть из них делает это, чтобы измотать себя, не думать все время о доме. Наработается, как вол, упадет на койку, уснет сразу и рад, что день прошел. Таких сослуживцы часто изводят, говорят, что хотят выслужиться. Но разница между тем, кто хочет выслужиться, и солдатом добросовестным видна без труда: первый старается только тогда, когда он на глазах у начальства; стоит тому уйти, как порох рвения тут же сыреет. Солдат же добросовестный работает лучше тогда, когда нет начальства. Под оком начальства он вянет, руки кажутся плохо пришитыми, все из них валится.

2. Солдат-колода. Он именно колода: толкни - сдвинется, не толкнешь - век так и пролежит. Он не отлынивает от работы, но и не ищет ее, а если и делает что-то, то так, лишь бы отделаться, великолепно зная, что все не вечно под луной, и за одну и ту же работу один командир может похвалить, а другой безбожно изругает и заставит все переделывать. Так уж легче переделывать то, что сделано абы как, чем то, что сделано на совесть. Многие солдаты, добросовестные на первом году службы, переходят в разряд «колод» на втором-третьем году службы, подталкиваемые пинками собственного жизненного опыта. Любимым изречением солдата-колоды является «золотой афоризм»: нам что бы ни делать, лишь бы не делать.

3. Еще одним довольно большим разрядом солдат является разряд солдата-сачка. Разряд этот подразделяется на две группы: сачка научного и сачка доморощенного. Сачок научный вечно околачивается возле санчасти, выпрашивая или беря измором освобождение. Он ухитряется часто попадать в госпиталь, любит со знанием дела и со вкусом поговорить о болезнях, тонкостях медицинского ухода и к концу службы становится профессиональным больным и недурно разбирается в терапии и фармакологии.

Некоторых солдат-сачков можно смело назвать сачками-политиками. Они могут неделями работать на замполита, выпускать стенгазеты и боевые листки, рисовать лозунги. Это «золотой фонд» наших замполитов.

Сачок, доморощенный просто, без всяких хитростей, сачкует при каждом удобном случае, убежденно считая, что грех что-то делать сегодня, когда для этого есть завтра, да к тому же завтра это сможет сделать кто-то другой, а не он.

Некоторые сачки бывают очень талантливы в своем деле: одни - умением месяцами не попадаться на глаза начальства, другие - умением трепаться, болтать языком, в то время когда другие вкалывают, слушая его «художественный треп»; третьи - умением изображать чрезвычайные усилия, когда он поднимает пустое ведро.

4. Особый вид сачка - солдат-подхалим. Таких очень любит начальство.

Типы офицеров.

1. Офицер инертный. Ему все «до лампочки», лишь бы его не трогали.

2. Офицер-флюгер: и нашим, и вашим. Когда на него не давят, он может и заступиться, но если нажали - он в стороне, сразу испарился.

3. Офицер-моралист. Два часа его моралей - и ты готов сделать все что угодно, лишь бы этот словесный понос поскорее окончился.

4. Командир-горло. Как правило, дурак, очень опасен, если убежденный. Иерихонская труба глотки, кулак и письменный стол - его главные орудия производства. Иногда к этому добавляются налитые кровью глаза и морда, красная от натуги, водки и пива. Этому виду еще ох как не скоро исчезнуть.

10 ноября.

Попал в город, в караул. Вася Ежов попросил меня написать текст для новогодних песен. Ночью я набросал два варианта: «Четверо влюбленных» (для квартета) и «Зиночка-снежиночка». Первый вариант еще слишком сырой, точнее, сухой. Нужно еще поработать. В «Комсомолке» - анкета  «Лучшие фильмы года».

1. «Девять дней одного года».

2. «Судьба человека.»

3. «Чистое небо».

4. «Люди и звери».

5. «Баллада о солдате».

6. «Броненосец «Потемкин».

7. «Ленин в Октябре».

8. «Ленин в 1918 году».

9. «Летят журавли».

10. «Чапаев».

Очень странный подбор.

Давно нет писем от Ивана. Что с ним? Может быть, он болеет?

А я все еще кашляю. Началось сразу после «Флоры», почти месяц назад, а кашель, подлец, никак не отпускает. Осточертел уже.

12 ноября.

После обеда поехал в город, в Funeraria (магазин похоронных принадлежностей). Нужно было заказать две надгробные плиты из мрамора - Ахунову, погибшему от удара электрическим током, и Галичу, умершему от амебной дизентерии.

В вестибюле нас встретил симпатичный молодой человек, которому я объяснил суть дела, и он пошел куда-то звонить. Здесь же, в холле, кафетерий. Пока мы стояли у стойки, ожидая результатов, барменша, худая некрасивая женщина, развила кипучую деятельность. Ей очень хотелось получить флакон советского одеколона, и она предлагала себя на этот вечер. Мы отошли подальше, но она не унималась.

Нас спас тот самый молодой человек, который уходил звонить. Он явился вместе с companero, похожим на просмоленный телеграфный столб, на котором торчали модные усики. Этот длинный черный столб оказался гранильщиком, частником. Он подсчитал количество букв на табличках. Мраморные таблички размером 40 на 50 см с надписями обойдутся в 120 песо. Мы попытались выяснить, есть ли государственное предприятие подобного типа, но такового не оказалось. Пришлось сказать, что мы посоветуемся с начальством и зайдем попозже.

Вообще, оказывается, на Кубе не стоит умирать - слишком накладно это для близких обходится. Среднего разряда похороны и установка надгробия обойдутся в 600 - 700 песо.

Потом побродили по городу. Я купил два номера «Films sovieticos» и «Cancionero» с песнями Гины Леон. В свежем номере «Revolucion» большая статья о скандале между

Б. Бордо и Дж. Лолобриджидой. Там же статья о речи Рауля Кастро по поводу введения всеобщей воинской повинности и о приговоре четырем пойманным шпионам.

Вечером неудачный показ фильма «Карьера Димы Горина». Неудачный потому, что во время демонстрации фильма сгорела проекционная лампа.

14 ноября.

Сегодня на разводе нам представили нового замполита - Черкашина. Он мой ровесник - 1937 года, служил в основном по политической части, окончил Вильнюсское радиотехническое училище. Сам непривычно бледный, совсем не тронутый кубинским солнцем, и волосы на голове цвета ржаной соломы.

Уже четвертый день я жутко мерзну. Температура в среднем на улице + 20, но мне почему-то постоянно холодно. Хожу в пиджаке. Что же будет, когда вернусь в Россию?

Дня через два должны уехать «старики». Они должны съехаться сюда, в Камагуэй, с разных точек. Многих увидим после долгого отсутствия.

Вчера была отличная кинокартина «Большая дорога» о Я. Гашеке. Но настроение препакостное, и ничем его не поправишь.

17 ноября.

Целый день безостановочно шпарил дождь. Погода словно нарочно расплакалась, будто Кубе было жалко расставаться с русскими «дедами». Вечером на проводах толкнул короткую прощальную речь. А дождь все льет и льет не переставая. Остающиеся солдаты бродят, не находя себе места.

18 ноября.

Встал в пять утра. Было еще темно и сыро. Пришел Вася Рубан и рассказал о своем сне. Очень отчетливо видел во сне сложные радиосхемы.

Пока «деды» рассаживались по машинам, совсем рассвело. Сфотографировались на прощанье. Многие ребята выглядели, словно съели что-то горькое и теперь прислушиваются, что там, горькое, делает внутри. После завтрака нас стали поздравлять со званием «дедов». Наплевать на эти дурацкие звания, лишь бы поскорее вернуться в Россию. Об этом я, кстати, сказал в своем напутствии «дедам».

А дождь все идет не переставая, и вечером, и ночью. Ребята обещают написать, как они перенесут дорогу и холод России.

В эти дни Москву слышно очень хорошо, чисто, отчетливо, совсем как дома.

19 ноября.

О смерти Галича. У него с детства был порок сердца, но, несмотря на это, в армию призвали. Месяца два лежал в госпитале в Гаване. Даже не разговаривал. Потом ему стало легче, заговорил. Самолетом решили отправить в Москву. Разговаривал с медсестрой на аэродроме. Только объявили посадку на самолет, как он схватился за голову, произнес: «О, голова…» - и умер.

20 ноября.

Днем ездили на концерт. «Лучшим» его номером было двухчасовое его ожидание.

Сегодня получил письма от матушки, Нины и Вани. Письмо от Ивана очень грустное.

Теперь о концерте. Он проходил в здании кинотеатра «Lider». Кинотеатр большой, с мягкими низкими креслами, высоким потолком и стенами, выложенными плиткой. Сегодня вечером в нем идут фильмы «Anos juveniles» («Молодые годы») и «El dethe tigre» («Тигр-людоед»). Сказали, что последний фильм старый и хороший. Мы приехали на концерт, когда еще не было 11, т.е. слишком рано… Разбрелись. Прошлись по улице, где очень пахло свежеобжаренным кофе. Так иногда у нас в России пахнет горелыми семечками. Оказывается, рядом с кинотеатром кофейная фабрика («Empresa consolidada de caf»), из трубы которой шел этот кофейный аромат.

Потом начался концерт. Это был концерт профсоюзной самодеятельности. Вначале сыграла на скрипке аспирантка института славяноведения из Москвы Инесса Свирида «Венгерский танец» Брамса. Она вышла в темно-зеленом платье с короткими рукавами. Скрипка пела в ее сильных руках. Черные, коротко подстриженные волосы, чуть подкрашенные губы. Она такое вытворяла со скрипкой, что сидевший рядом кубинец назвал ее бестией. Фрезеровщица из Куйбышева (не запомнил фамилию) отлично спела «Тройку» и «Бухенвальд-

ский набат». Чертежница с автозавода в Горьком Тамара Никитина прекрасно спела русские народные песни «Утушка луговая» и «Светит месяц». Это было неплохое, но слишком громкое пение. Кубинцы хором закричали: «У-у-у», что означало явное неодобрение. Но она поняла это по-своему и вдобавок исполнила «Течет Волга». Квартет черненьких стройных грузин отлично спел «Тбилисо» и «Реро».

Всех слушателей покорил лихим исполнением мелодий работник ДК медработников из Москвы. Он играл на колокольчиках, на резиновых грушах, на гудках, ложках и вращающихся металлических кругах.

21 ноября.

Беседа с кубинцами-переводчиками (Онай, Отто и Антонио). Зашел разговор о помощи СССР разным странам. Потом о Венесуэле. Отто сказал, что Бетанкур сейчас обречен. Его режим давно бы уже пал, если бы не морская пехота США. Если революция там начнется, кубинцы всем помогут. Онай говорит, что на Кубе есть плакаты: бородатый rebeldes (повстанец) с карабином в руке, а за ним силуэт советского солдата с «калашниковым». Внизу подпись: «Куба не одинока!» В Венесуэле тоже можно повесить плакат: венесуэлец с винтовкой, рядом - кубинец с «калашниковым», а за ними силуэт русского солдата с ракетой в руке и подпись: «Венесуэла не одинока!»

Онай сегодня пытался рассказать мне содержание фильма Бюнюэля «Angel Exterminador» («Ангел-истребитель»,) который он вчера посмотрел в кинотеатре в городе.

Отмечает, что многое в фильме не понял: в нем перемешаны реальные и символические сцены. В богатый буржуазный дом из оперы возвращаются хозяева и с ними гости. Но в течение пяти суток они не могут из дома выйти. Почему - Онай не понял. Одна женщина исполняет музыкальную пьесу, после чего хозяин пускает себе пулю в лоб. Далее Оная удивила сцена, когда гонят стадо баранов в церковь. В конце Онай подытожил, что не способен пересказать содержание, потому что фильм очень сложный. Сильвия Пиналь снялась в эпизодической роли.

Сколько раз приходилось наблюдать, что судьба и успехи талантливых, замечательных людей зависят от тупиц, людей равнодушных, желчных, даже больных, попирающих все хорошее не только по недомыслию, но даже со злобным наслаждением.

22 ноября.

К нам на гауптвахту привезли в доску пьяного кубинца. Наши попытались его допросить, но он и лыка не вяжет. Только что-то мычит и бормочет. Наш комендант звонит кубинцам:

- Зачем вы его нам привезли, он же кубинец?

- Не может быть. Он же был вдребезги пьян, валялся под забором. У кубинцев такого не бывает…

Все же когда пьяный чуть протрезвел, он оказался кубинцем. Они прислали патруль и забрали его.

Вот так потихоньку передаем кубинцам свой опыт.

«Булановская» записная книжка, прослужившая мне почти восемь месяцев, закончилась. Но Витька Мельниченко соорудил мне новую, довольно неказистую, но выбирать не приходится: жри, что дают.

Стою на посту в штабе. Привычное мое место. Сегодня воскресенье. С утра почитал Б. Келлермана и даже поиграл в футбол. Как «букой», пугают ожидаемой московской комиссией. Упорные слухи (со ссылкой на Гречко) об отъезде с Кубы в мае-июне следующего года. Но я в них не очень верю.

Днем в штабе по трансляции крутили песни в исполнении Робертино Лоретти, модного сейчас в России. Хорошо поет мальчишка!

Наш комсомольский шеф предложил мне организовать здесь, в Камагуэе, корреспондентский пункт «Информационного бюллетеня», который печатается в Гаване. Я уже сагитировал Лешку Левченко, а фотокорреспондентом попробую уговорить Г. Харского. Думаю, он согласится.

23 ноября.

Вечером побывал на концерте, который давал в театре «Alcasar» ансамбль Ленинградского военного округа. Зал был переполнен. Очень много кубинцев-военных, среди которых нечастым вкраплением выделялись гражданские платья женщин и мужчин.

Первые номера были испорчены скверным микрофоном, но потом дело пошло на лад. Отлично станцевали шесть красоток акробатический танец, взбудоражив всех изголодавшихся по женскому телу мужчин. Особенно хорошо показала себя одна, худая и гибкая, как резиновый хлыст.

В антракте я подсел и разговорился со стариком-эмигрантом. Ему 62 года, он из-под Гродно. За границей почти 40 лет (эмигрировал в 1924 году). Маршрут эмигранта - обычный для многих здешних эмигрантов: год в Румынии, затем Америка, а потом Куба. Много пьет. Заметно дрожат руки, по­хожие на потрескавшуюся от зноя землю, когда доставал сигарету. Темные брюки, хлопчатобумажная рубашка, какие носят военные, на коленях старая шляпа. Седой ежик волос и серая щетина на дряблых щеках. Говорит по-русски не очень быстро, иногда вставляя испанские слова.

В речи много старых слов, для нас уже архаизмов: фунт сала, 280 верст, я из Гродненской губернии.

Не женат (да и куда жениться, если сам не знаешь, что с тобой завтра будет, да и женщин здесь всегда хватало).

Рассказывает: «Пил я раньше много. Бывало, возьмешь бутылку виски или джина - это такая дрянная водка - и прямо из горлышка выпьешь. Смотрят все, удивляются. Здесь так не пьют. А вот с закуской здесь плохо. Я раньше любил есть каши - гречневую, ячневую, это редкость здесь. Еще любил яичницу с салом - это такая вкуснота!.. Работал «кухарем» на finca (усадьбе) у одного помещика. У этого помещика было свыше сотни коров, свой масло- и сырзаводик. Потом работал на фабрике. Сейчас хожу по домам в качестве парикмахера. Мечтаю на следующий год вернуться на родину. Там остались сестра и два младших брата. Во здравии ли сейчас? Здесь, на Кубе, был земляк. За 250 верст к нему ездил, чтобы только по-русски с ним поговорить. Но он от здешней воды стал жиреть, полнеть, а потом умер в госпитале в Гаване. Народ здесь на 90 процентов дрянной, нехороший, не любит русских».

25 ноября.

Сегодня закончил перевод таблиц по автоделу. Получил письмо от Нины. Купила книгу «Великая живопись Нидерландов». Пошлю стих ко дню ее рождения.

Взял в библиотеке «Зрелые годы Генриха Четвертого» Г. Манна. Никак не поймаю второй том «Семьи Тибо». Потом, наверное, придется за третьим томом гоняться, который сейчас свободно лежит. В наших газетах (по 24 ноября) совсем немного материала о смерти Дж. Кеннеди и нет ни одной фотографии. Кубинская печать в этом отношении идет намного впереди. В газете «Revolucion» отличный снимок убийства Освальда.

Часто мысли о Нине. Иногда, стоя на посту, вспоминаю глухие и бесконечные дагестанские вечера, когда я работал за столом в желтом свете керосиновой лампы, а она рядом, в комнате, занималась каким-нибудь своим делом, и порою меня так пронзало острое ощущение ее присутствия, что я боялся повернуть голову, чтобы не спугнуть это теплое, как гнездо птицы, чувство, не разбить его холодным и злым разочарованием. Порою потрескивал фитиль в лампе, тихо вздрагивало пламя; у порога в дремоте рычал Акбар, и было хорошо и тепло, и в эти вечера работалось, как никогда…

Часто снится повторяющийся солдатский сон: на меня лезут разящие едким потом враги. Начинают душить. Я с оружием. Нужно стрелять. Нажимаю, нажимаю курок, а выстрела нет - забыл снять предохранитель.

1 и 2 декабря.

Эти два дня провел на колесах. С комдивом и Алешиным ездили в Сьегу, разбирались с ЧП.

9 декабря.

Не успел утром вернуться из караула, как пришлось ехать в Estado Mayor. Оттуда отправились на campo de tiro -

стрельбище. А вблизи стрельбища, где должны провести зачетные стрельбы, артиллерийская позиция, и стволы пушек подозрительно направлены в сторону нашего стрельбища. Сержант, командовавший батареей, заверил нас, что мы находимся в безопасном секторе. Потом шли наши стрельбы, а над головой свистели снаряды. Позже доносился разрыв под дробный горох выстрелов наших карабинов.

Я выбил всего 15 из 30. Пострелял из «Макарова». Тоже похвалиться нечем. Вернулись в свой лагерь в четыре часа дико голодные и злые.

В БСЭ о Дж. Джойсе и М. Прусте всего несколько невнятных строк, а о Кафке вообще ни слова.

12 декабря.

С утра разборка с лейтенантом Карлосом, который по-обещал пристрелить нашего телефониста, дежурившего на коммутаторе. Потом общая лекция генерала комдива о декабрьском пленуме ЦК. Вечером фильм «Cobarde» («Трус») с Данной Смутной и Олегом Стриженовым. Фильм среднего качества.

13 декабря.

Папа Иоанн XXIII ответил на вопрос: «Каково назначение кино?» Его ответ: «Учить народ, воспитывать, давать отдых и развлекать».

На Кубе лучшие фильмы года (1963): 1) «Ангел-истребитель». 2) «Виридиана». 3) «Сладкая жизнь». 4) «Пепел и бриллианты». 5) «Самсон». 6) «Мать Иоанна от ангелов». 7) «9 дней одного года».

Лучшие режиссеры: Бюнюэль, Куросава, А. Вайда,

М. Ромм.

14 декабря.

Приехали из Гаваны ребята. Разгружали сухогруз «Севастополь» с лесом. Нагрузили целый эшелон (150 кубометров). Кормили их очень плохо (вообще-то гостеприимство наших на Кубе такое, что от него нетрудно протянуть ноги). К несчастью, явление это распространенное. Ребята рассказывают, что даже кипятка не всегда выпросишь.

Ушли с фильма «Педагогическая поэма» с ребятами и целый вечер проговорили.

    

15 декабря.

С утра до обеда с с полковником Алешиным, затем стал собираться в караул, в штаб. В библиотеке взял третий том В. Вересаева.

День пасмурный, даже в полдень прохладно, срывается дождь. В штаб ехали вместе с Герасимовым, капитаном. Он кое-что рассказал о себе и проведенном отпуске. Все такой же резкий, простой и грубоватый. Все так же шутит - остро, зло и умно.

25 декабря.

Вот уже три дня стоит холодина. Вчера у кубинцев было Рождество - Pascua. Вечером кубинцы устроили праздник. Ели жареного поросенка и пили чешское пиво. Кстати, поросенок на Рождество - здесь блюдо традиционное.

23-го ездил в город пристроить в какой-нибудь холодильник машину цыплят. В конце концов это удалось сделать - нашли холодильник в аэропорту.

Вечером закончил «Рассказ без названия». Вещь пока получилась слабенькая, но хорошо уже, что начал работать. Боюсь, что скоро не будет ни минуты свободного времени.

28 декабря.

Вчера получил письма от Саньки Самарина, матери, Нины и Вани. Иван кроет меня замечательно, даже радостно от его критики. Я даже воспрял духом.

Утром из хрипа, шума и треска репродуктора донеслось: «Вы слушали радиопередачу «Маяки Ставрополья». Передачу подготовило ставропольское радио». Это был настоящий сюрприз…

Довольно часто на Кубе можно встретить яркие вывески: «Academia de maquinografas», «Academia commercial». Но, несмотря на столь громкое название, «академия» - это чаще всего развалюха, где какой-нибудь неудачник маэстро мучается с двумя-тремя тупыми учениками, добывая хлеб насущный.

31 декабря.

После обеда ездил в город, купил пару грампластинок. Там вечный шум и бурная жизнь. Сейчас 17 часов, тепло, солнечно, температура +27. А в России час ночи. Все уже за столом, встречают Новый год, а кто-то и под столом. Желаю всем россиянам счастья в новом 1964 году. Привет от нас, отставших от них на целый год.

Вечером было холодно. Назначили в караул, заступать в смену с двух ночи. Но в караул не попал: в час ночи отправились в город. Искали нашего, русского, убежавшего в самоволку. Нашли только в четвертом часу в полиции. Он сидя спал перед включенным телевизором.

Новогодняя ночь была сырая, с ветром. Моросит дождь, грязно. Найденного парня отвезли на «губу». Его тут же вырвало. Гауптвахта оказалась переполнена. Задержанный капризничал, хотел спать, с трудом пристроили его на полу, подстелив шинельку.

2 января 1964 года.

Опять вечер был неспокойным. Ездили на ЗИЛе искать Косова. Было начало девятого вечера. Город казался полупустым. Лишь несколько открытых баров, откуда доносилась музыка. Косова так и не нашли.

Онай подарил мне календарь-альманах на 1964 год с иллюстрациями кубинских художников.

5 января.

Ждали Подгорного, но приехали два Николая Николаевича (Иноземцев - зам. редактора «Правды» и Месяцев -

секретарь ЦК ВЛКСМ). С ними приехал Тимур Гайдар, военный корреспондент «Правды». Он был в белой тонкой рубашке с серым галстуком, лысеющий, с простым круглым лицом. Курит, что-то черкает в блокноте карандашом, кругло улыбается.

Иноземцев в серых брюках и свободно сидящем на нем пиджаке с депутатским значком на отвороте, темноволосый. Говорит неторопливо густым низким голосом. Любимое выражение: «Надо прямо сказать».

Месяцев - человек с худым лицом, большие уши, говорит медленно, подчеркивая отдельные слова. Серый костюм, серый галстук, и сам какой-то серый. Выступая, держится за стойку микрофона или засовывает руки в карманы. Интересна особенность партийных руководителей: они могут говорить часами, но так ничего и не сказать. Абсолютно никакой информации.

6 января.

Загрузили переводами, как негра-галерника. Уродуюсь с восьми до часу дня, а затем с двух до пяти вечера. Некогда передохнуть, и теперь это надолго.

9 января.

Вчера был выезд в город. Побродили по центру, покатались на «американских горках» и на «колесе обозрения». Гуляли с Шуриком (нынешним замполитом). Встретили Мирту, веселую, в положении. На стадионе у бассейна толпа зевак. Большинство зрителей смотрят на двух блондинок, купающихся в бассейне. Смачно шутят. Потом такая же картина у того места, где блондинки улег-лись позагорать. Препохабное зрелище - видеть примитивное туземное любопытство. Пошли, с горя «кинули» с капитаном по «копытцу» рома. «Копытце» вмещает 40 граммов. В баре вовсю гремит «музыкальный ящик» - vistrola, в воздухе висят пласты табачного дыма. В баре полумрак, прохлада (работает кондиционер). В вестибюле развешаны по стенам репродукции на картоне под стеклом: цветы, горный пейзаж, какие-то пастели в духе Дега - балерины, парижский переулок - простой и милый рисунок Утрилло. У стойки бара четыре круглые банкетки справа и четыре - слева.

После обеда разбирали наши щитовые домики-казармы. Я наткнулся на крупного скорпиона и ухлопал его ломом.

Вечером приезжал полковник Алешин. Остался доволен тем, как идет обучение кубинцев. Срок обучения сократил на месяц. Теперь нужно завершить обучение к 30 апреля.

20 января

Очарован песнями в исполнении ансамбля «Los cinco latinos». Говорят, что этот популярный квинтет летел на гастроли и разбился в авиакатастрофе несколько лет назад. Я так и не смог раздобыть пластинку. Их пластинка сейчас на Кубе - большая редкость. Я даже обратился за помощью к Леве (Герасимову), знакомому капитану, но он только развел руками.

Вчера он заглянул ко мне на занятия, немного поругал меня за грубое произношение и пожаловался на неумолимо растущий живот. Он делает разные упражнения, но брюшко, увы, прогрессирует.

17 января.

Во время моего дежурства заспорили со старшиной Левченко на тему: каковы причины сна? Сошлись на том, что в организме вырабатываются токсины, которые нейтрализуются во время сна. Он тут же спросил меня: «А как ты объяснишь такое явление? Весной корова выйдет на луг, ляпнет лепеху, а потом на этом месте вырастет куст особо сочной и густой травы. Но корова не ест ее, выискивает какие-то корешки и колючки, а эту свежую сочную траву не ест. Почему? А через год все, что вырастает здесь, корова снова ест». Мы поломали головы над этим странным явлением, но так и не пришли к единому выводу.

Говорят, что совсем скоро нас разгонят, останется совсем малое количество наших.

12 февраля.

Вчера наши не смогли уехать в Сант-Яго, и я даже смог послушать концерт «Cinco latinos». Но сегодня утром колонна двинулась. От роты осталось всего 13 человек.

13 февраля.

Сегодня на Кубе Dia de enamorados - День влюбленных, День святого Валентина. В этот день кубинцы пишут письма своим jevam (подружкам) и дарят разные безделушки.

 

Вот мое стихотворение, посвященное певице-мулатке Гинее Леон.

Ночь лежит над шумною Гаваной,

Бьют колокола десятый час.

За стеклом зеркальным «Tropicana»

Саксофоны бархатно звучат.

Синьорит зовущие наряды,    

Дым сигарный облаком плывет.

десь, на ярком пятачке эстрады,

Гина нам «Alejate» споет.

Кто для песни, как птица, создан,

Будет петь и красиво, и просто.

В песне слезы и жизнь, песня вся от души,

От певучей и нежной души.

Смуглые и трепетные руки,

Тонкий контур странного лица,

Песня об измене и разлуке

Проникает в души и сердца.

Все забыто: яркие наряды,

Горе - и чужое, и свое…

В «Tropicana» с маленькой эстрады

Гина нам «Alejate» споет.

14 февраля.

Сегодня как-то неожиданно разговорился с Авраамом и Хосе-Мигелем (двумя кубинскими офицерами) на несвойственную для меня тему - удовольствия, получаемые от женщины. Оба кубинца утверждают, что мы, русские, вообще не умеем физически любить. Под этим они подра-

зумевают неумение дать и получить от женщины все возможные удовольствия и доставить ей такую же полноту. Удивляются, что русские не любят лизать тело женщины, сосать грудь, кусать мясо (тело), лизать и вытворять (по нашим понятиям) прочие утонченные гадости. Кубинцы уверяли, что кубинская женщина на второй же день наставила бы русскому мужчине рога. Только после целого ряда процедур, когда женщина сомлеет и забьётся в страстном желании, можно получить ту физическую полноту, о которой они говорили. Оба офицера приводили массу примеров и способов этой животной любви. Авраам мягко согласился, что все это от некультурья и при социализме, он надеется, исчезнет, но заметно было, что говорил об этом он с долей сожаления, потому что когда jeva (женщина, любовница, баба) утомлена от любовных ласк, а ты еще свеж и крепок, и она сама это чувствует, она считает тебя настоящим мужчиной - grande hombre, и это так приятно. На испанском получать удовольствие от женщины - placer.

Нужно хорошенько познакомиться с биографиями

Р. Вильена, Артура Рембо, Э. По, Марселя Пруста,

Дж. Джойса и Ф. Кафки.

Достать, что возможно: И. Анненского, Б. Пастернака, Петникова, Хлебникова, В. Иванова, А. Белого, Н. Гумилева, Н. Клюева, В. Нарбута, О. Мандельштама.

Амбруаза Бирса некоторые ценители ставят даже выше Э. По и А. Грина.

Написать стихотворение о странном парадоксе: одни умирают живыми, кипящими жизнью, а другие еще живут, но давно уже мертвые, духовно опустошенные или бесплодные, как засохшая ветка.

15 февраля.

Быть может, я наивен и сентиментален, но у меня что-то подкатывало к горлу, когда в Гаване, в неказистом и прокуренном зале «Pionero» я смотрел «Новые времена»

Ч. Чаплина. Смотрел этот фильм я, видимо, не в первый раз, потому что смутно чувствовал, что видел многие сцены, они мне удивительно знакомы, как знаком этот город, в котором жил в забывшемся уже раннем детстве. Возможно, в таком же забывшемся зыбком детстве я видел этот забытый потом фильм.

Мне очень близка, глубоко понятна грустно-веселая и очень человечная манера Чаплина, его ненасытная тоска по хорошему и светлому, побеждающему железную скрежещущую машину установленного порядка лжи и несправедливости… Человек человечен в несчастье, в неустроенности, и чем больше он добивается благополучия, обеспеченности, тем больше он пытается удержать эту призрачную «судьбу» и борется за нее всеми правдами, а больше неправдами, и теряет в этой борьбе свои человеческие хорошие качества.

Чаплин проявляет себя и художником, и человеком именно в эти моменты неустроенности, в нем столько смешной доброты, трогательности и даже целомудренности (вспомним сцену, когда он остается с девушкой в пустом универмаге), что за какой-то час, который кажется коротким мгновением, несмотря на испанские титры и английскую речь (правда, ее не так уж и много), успеваешь полюбить этого смешного маленького героя - нищего в жизни, но так богатого душой.

17 февраля.

Люди, дававшие названия звездам и созвездиям - очень старые люди - были настоящими поэтами. Сколько красоты и поэзии в этих названиях: Альтаир, Вега, Антарес, Альдебаран…

Женщина в кузове автомобиля. Она круглолица, с жидкими косицами, вытянувшимися по ветру. Голова ее напоминает летящий первый спутник.

18 февраля.

Только закончился обед, и мы вышли из столовой - толпа напротив. Я подошел: «Что произошло?» «Ранили кубинца». Попросил: «Обьясните подробнее».

Кубинцы рассказали: в кубинской столовой минут 10-15 назад один кубинец, играя с револьвером, всадил пулю в другого. Попал в правую сторону груди. Ранение оказалось тяжелое, раненый потерял много крови. Раненый - механик с локатора П-12.

Вскоре вернулась машина, отвозившая раненого в госпиталь. На правой подножке - бурые пятна и загустевшая лужица крови…

Ипритное дерево - это просто кустарник с небольшими глянцевыми листьями. Сорвешь лист или сломаешь ветку - выступает белый сок. Не дай боже, чтобы этот сок попал на кожу или в глаза.

Парень полежал в трусах на ветке (не заметил ее, сломанную), когда загорал, и орган распух и обвис до колен, а яйца стали крупнее слоновьих. Долго лечился в госпитале… Женщине приспичило по-большому, сходила, сорвала несколько листиков ипритного дерева, подтерлась. Через сутки не могла двигаться. Зад увеличился в объеме раза в три, ноги стали как тумбы. Попадая на кожу, сок ипритного дерева образует страшные язвы, вызывает высокую температуру. Вид листьев ипритного дерева - темно-зеленые сверху и темноватые снизу. Бывают листья в беловатых пятнах. Деревце напоминает наш русский ясень. Кубинцы называют его qua.

20 февраля.

Сегодня помдеж по части. Услышал во время дежурства от «рыжего капитана» романтическую байку. Летчики-истребители регулярно вылетали в свободный поиск. Вот и наш один в таком полете участвовал. Повстречал немца, покружились друг над другом. Увидел в кабине женское лицо, удивился, но сбивать не стал, только качнул крыльями. Потом она отвалила от этой карусели, села на полянке. Он тоже посадил свой самолет рядом. Встретились, познакомились. Она дочь русского эмигранта, из дворян, летчица-ас. Есть старший брат, тоже летчик, и младший - Ганс, от второго брака отца на немке. Она поблагодарила нашего летчика, что он не стал ее сбивать. Договорились встретиться еще раз, разлетелись. На следующий день он опять попросился на свободную охоту. Разрешили. Он полетел на ту полянку, где вчера встретился с летчицей. Они встретились. Потом еще раз. Влюбились. Она ему отдалась. Много рассказывала о себе, отце, братьях. Комполка почувствовал, что здесь что-то неладное, и поручил одному капитану проверить: что это наш летчик зачастил на свободную охоту? И когда наш летчик встретился со своей подругой, капитан пролетел над ними, качнув крыльями. Когда летчик вернулся, его уже ждали. Особисты лепили ему измену родине, а он молчал. Потом попросил комполка разрешения слетать на «свою» полянку. Как ни странно, комполка разрешил. Он очень хорошо знал летчика и не мог поверить в измену, верил ему. Подруга, как всегда, прилетела, и он рассказал ей о том, что случилось. Она тут же улетела и рассказала все старшему брату, уговорила его лететь к русским. Но с ними полетел и младший - Ганс, убежденный фашист. Над нашим аэродромом они расстреляли Ганса и сели. Но воевать с немцами отказались. Что было дальше с нашим летчиком, с сестрой и ее братом - «рыжему капитану» было неизвестно.

21 февраля.

Вчера вечером, когда я проводил занятия в классах, завалился Борька Карапетян. Я скомкал занятия, отпустил курсантов, и мы весь вечер с ним проговорили. Он почитал мне свои наброски. Ему многое удается, особенно внутренние монологи. Сильная черта - свежесть мысли и искренность. Борька подарил мне отличный вечер. Болтали до отбоя. Отсюда он отправляется в Сант-Яго.

22 февраля.

С утра занятий с кубинцами не было - они проходили медкомиссию. Нас должен проверять Алешин. Он объявил мне, что я останусь в Камагуэе до ДМБ (демобилизации)... С Борькой проболтали до 10 часов. Он показал мне свою заветную тетрадь. Много сырого, но хороша манера изложения. Я посоветовал ему больше обращать внимания на запахи и цвета.

Вечером потащили на собрание, посвященное Дню армии. Через машину с динамиками крутят «отборный» репертуар («Прощай, радость», «Журавли» и т.п.) Хоть вой. Радист Колька в этой машине тоже скулит. Он болеет, постоянно трубно сморкается в кумачовое полотнище размером со скатерть, мечтая о бутылке «для поправки». Здесь-то меня и нашли, позвали переводить.

Генерал (уже генерал, а не полковник!) Воронков выступил с пространной речью. За ним последовало выступление инструктора революционного корпуса - кубинца. Пришлось здорово потрудиться. Потом вручали подарок Воронкову: на красивой подставке из дерева трассирующий патрон - из тех патронов, что побывал на Плайа-Херон. Бронзовая табличка с выгравированным посвящением. Потом начался концерт. Меня посадили в президиум, так что незаметно исчезнуть оказалось невозможным. После концерта начали крутить фильм, но тут пошел сильный дождь, он-то всех и разогнал.

24 февраля.

Мне нравится, что в кубинских именах есть имена и матери, и отца. Тем самым как бы отдается долг памяти и отца, и матери (отчество матери иногда на первом месте).

Выходя замуж, женщина может брать отчество мужа, даже употреблять его в адресах (на конверте), но в официальных документах ее девичье имя сохраняется полностью.

Пример с кубинскими именами:

1. Сын - Луис Морехон Эстебес.

2. Отец - Рейнальдо Морехон Пинейро.

3. Мать - Хуана Эстебес Мейеро.

или:

1. Сын - Роландо Муньос Роха.

2. Отец - Хуан Антонио Мендоса.

3. Мать - Глория Муньос.

4. Старший брат - Хуан Антонио Муньос Мендоса.

5. Сестра - Марисела Айде Муньос.

В нашем лагере развелось много собак. Солдаты их кормят, стригут, дрессируют. Дают интересные клички: Дембель, Алколь, Машка, Сачок, Тамара, Самогон, Бакарди, Кусок (Макарон).

Собаки очень привязались к нашим, тяжело им будет оставаться, еще не раз повоют на луну.

26 февраля.

Целый день подавленное настроение. Какая-то непонятная тяжесть на сердце. Ничего не хочется делать - лежал бы сутки в этой хандре.

Вспомнилась почему-то узун-отарская ночь, горький плач Нины во сне. Странное приснилось ей - будто бабушка сегодня умерла. Через неделю получили письмо со Смоленщины: бабушка Нины умерла именно в эту самую ночь.

27 февраля.

Вася Ежов сегодня рассказывал о своем деде. Дед, проснувшись утром, заставляет бабку жарить ему сало, точнее выжаривать его так, что оно почти сгорает. Потом сливает вытопленный жир в кружку и, дав ему немного остыть, залпом выпивает. Запивает жир сырой водой из-под крана и идет на работу. Работает дед грузчиком в магазине уже 14 лет. Деду сейчас 64 года. Здоровый как бык. Весит 130 кг. Ночами жутко храпит. Бабка уже привыкла к его храпу, спокойно спит рядом. А кто непривычный, тот уснуть не может. Раньше дед пил по-черному, сейчас стал пить поменьше.

28 февраля.

Экскурсия на сентраль (сахарный завод) «Panama». Это третий по величине выпускаемой продукции сахарный завод в провинции Камагуэй. Его производительность -

12 тысяч мешков сахара в день. Тележку с палками нарубленного сахарного тростника разгружают на конвейер. Затем тростник измельчается и далее идет под пресс. В машинном зале запах теплого масла и металла. Снизу вверх ведут медные поручни. Над транспортером стоит легкая пыль, хотя тростниковую массу смачивают водой.

Паровая машина огромна. Маховик - в пять человеческих ростов. Туда-сюда ходят блестящие маслянистые поршни. Возникает чувство силы машины и хрупкости, слабости человека, создавшего эту махину. Как-то с трудом верится, что это человек создал такого механического голиафа.

Отжатый сок из тростника - guarapo - фильтруют и в особых котлах - tacho - варят, доводят до температуры

110 градусов. Получается патока - cachaza. Держась за липкие медные поручни, мы поднялись к котлам, заглянули в окошки. В котлах кипела масса. Похожая по виду на готовящийся кофе с сахаром. Полученную cachaza фильтруют через известь и направляют в сушилки. Фильтруют для отбелки, иначе сахар будет иметь желтоватый оттенок. Затем в ход идут центрифуги. Из бункеров сахар подается на фасовку в мешки. При сентрали имеются пять громаднейших цистерн для патоки.

Производство фактически безотходное. Отжимки тростника - pajoso - сушат, ими топят котлы, их прессуют и затем изготовляют бумагу, картон для упаковок.

На сентрали «Панама» занято 1025 рабочих. Раньше, до революции, хозяином был янки, американец. Производительность сахарного завода - 180 вагонов сахара в сутки. Зарплата рабочих на центрифугах - 150-200 песо в месяц. Над заводом круглосуточно стоит стойкий запах жженого сахара.

8 марта.

Написал письма всем родственникам. Получил последнюю, как нас уверили, гражданскую «робу». Ваня беспокоит. Его письма тревожные, как больные сны. Скорее бы к нему.

На мою заявку песни для Нины из Москвы ответили, что теперь по центральному вещанию концерты по заявкам не передают…

Звездой Кубы в 1964 году избрана Мабель Санчес (Olga Mabel Sanches), представлявшая Sindicato Artes y Espectaculos.

9 марта.

Обнаружил изорванный том М. Лермонтова. Взял полистать и зачитался. Как мне близок его стиль! Сколько в нем нежности и желчи…

11 марта.

Сегодня во время занятий с рыжим Микрюковым (заканчивали уже) один черный кубинец с кинжалом принес трех ободранных лягушек - rana torro. Бледно-розовое мясо окорочков почти янтарное, с нежной коркой подсыхания, перепончатые лапки. Обступили ученики-кубинцы, все в восторге, причмокивают. Целуют кончики пальцев. Наперебой убеждают, что надо принять подарок, это деликатес, comida de ricos (еда богачей, пища буржуев). Раньше пара таких окорочков стоила 3-5 песо, да и сейчас не меньше стоит. Отказаться было неудобно. Я принял подарок и потихоньку выбросил его в туалет.

12 марта.

Ездили в город. Искали (и нашли) специалиста по ремонту холодильников. С интересом рассматривал одежду кубинцев. Мужчины носят чаще всего светлые рубашки навыпуск и легкие брюки. Многие носят шляпы, поля которых по бокам загнуты вверх. Наряды женщин разнообразнее. Это чаще всего блузка с короткими рукавами. Иногда широкий пояс на платье со свободной юбкой. Блузки чаще всего навыпуск со смелым декольте. Юбки в обтяжку, платья тоже. Материя дешевенькая, простая. Обувь - от грубых ботинок milicianos до деревянных сабо со шнурочками…

В парке «Colon» напротив Instituto Preuniversitario cтоит памятник героям перелета Севилья - Камагуэй Барберону и Сельяру (Barberon y Sellar). Их бронзовые бюсты рядом. Они средних лет люди, один в очках, круглолицый…

На мой взгляд, лучшие деревья на Кубе - сейбы с их огромными раскидистыми кронами.

15 марта.

После отбоя лег, слушал по своему наушнику симфоническую музыку, когда меня подняли «по воздуху». Время было без двадцати одиннадцать ночи. Пришел на КП. Оказывается, только что звонили из Сьеги (Сьега-де-Авила). Там обстреляли нашу роту. Все наши люди в окопах. Это уже вторая ночь, когда творится подобное. Попросили позвонить в штаб кубинского корпуса, чтобы дали приказ дивизиону в Сьеге оказать помощь кубинской роте. Ведь наши лежат в окопах, а им дан приказ не открывать огонь. Оперативно позвонили в роту в Сьеге. Дежурный кубинец ответил, что стреляют сами же кубинцы по подозрительным личностям, шляющимся в зарослях тростника. Через некоторое время доложили, что стрельба прекратилась. Я отправился спать, но долго не мог уснуть…

Тема рисунка: издыхающий Пегас лежит на каменистой дороге (дикий горный пейзаж). Его пристреливает из странного ружья с раструбом какая-то сатанинская, страшная фигура. Чуть в стороне печальная фигура женщины с распущенными волосами (символ живописи), она стоит на коленях, закрыв лицо руками.

17 марта.

Мы не любим многие явления природы (зной, дождь, туман и мороз), но потому, наверное, что не знаем скрытых прелестей этих явлений, и когда найдется кто-то, кто откроет их нам, мы полюбим их и будем удивляться, как это не замечали раньше этих прелестей.

18 марта.

После обеда сигнал тревоги: за КП горит тростник. С огнетушителями, лопатами и прочим инвентарем бросились туда. Тростник горел как порох, но стал гаснуть под ударами снежных струй из огнетушителей, сверху лопатами бросали землю. Недалеко от места пожара два огромных дерева - laurel - лавры с диаметром кроны метров 40-50. Нельзя не восхищаться их мощью и красотой. А причина пожара проста, как выеденное яйцо, - какой-то недотепа бросил окурок.

Э.Л. Войнич, автор достославного «Овода», в письме, адресованном Борису Полевому, без стеснения называет его «человеком, лишенным творческого воображения» (письмо от 14.01.1957 г.). Справедливая оценка.

Только здесь я узнал, насколько мир насыщен прекрасной, искрящейся, как шампанское золотистыми пузырьками, музыкой. И познакомила с этой музыкой меня здешняя радиостанция CMJK.

19 марта.

В Гаване я жил в районе Marionao в двухэтажном доме 4702 на углу улиц 36 и 47, кишащем нашими советниками. На этом доме внизу майоликовая табличка гласила: «Arturo Palomino ingeniero civil, Habana». Профессор К.П. Станюкович (физик) завершил работу над гипотезой о старении частиц. Образование Метагалактики он относит к периоду 10 млрд. лет назад. Появление жизни на Земле - 2 - 3 млрд. лет назад.

22 марта.

Вчера случайно встретил здесь Раджаба Моллаева, сослуживца по Оренбургу. Та же серебристая голова - он даже не изменился. Пахнет духами. Едет со своими сослуживцами в Гавану. Служит у Ржевского в Виктории. С самого приезда сюда заведует электростанцией, так что не жалуется на чрезмерную работу. Зато добирались сюда, на Кубу, очень тяжело. Плыли в закрытом трюме на боеголовках. Жара до 50 градусов, высокая влажность. Выпускали на палубу на пять минут два раза в сутки, и снова в трюм, в ад. У капитана был приказ: в случае ЧП взорвать судно. Судно часто облетывали американцы. Один метрах в 20 врезался в воду и затонул. Если бы упал на наш корабль, была бы катастрофа, и вряд ли кто-нибудь спасся.

23 марта.

Был в Оренбурге в школе связи парень по фамилии Симонов. Все звали его Симочка - парень, похожий на старичка: сутулый, костлявый, еле ноги передвигал. Эти ноги, худые как палки, болтались в широких голенищах тяжелых кирзовых сапог. По лестнице казармы на второй этаж он поднимался, отдыхая несколько раз. Был Симонов сирота, детдомовец. Зачем его в армию взяли? Зимой он с трудом выдерживал тяжесть караульного тулупа, а передвигаться в нем уже не мог.

Но ему выпала тяжелая доля. Из Оренбурга, когда школу связи отправили на Кубу, он попал в Капустин Яр, военный полигон, и только оттуда на Кубу. Сейчас служит у Ржевского в Виктории пожарным. Все такой же худой, сутулый, с улыбкой ожившего скелета, но у начальства на хорошем счету.

24 марта.

После обеда с «группой товарищей» пошел в город. Возглавлял группу старлей Черкасов. Ему было довольно скучно, потому что в кармане он имел одинокое песо. А некоторые сержанты, Артемов например, - за две сотни. В одном магазине к нам подвалил пьяненький кубинец. Дышит бражкой, показывает свои мозолистые руки (хотя они у него не столько мозолистые, сколько потные), бьет себя в грудь и просит валюту, чтобы опохмелиться. Для нас - знакомая картина, даже родная. Приятно дохнуло Россией…

В одном магазине купил пару пластинок, в другом - дочке свитерок. В книжном нашел сборник Рубена Дарио. Но в галантерейном отделе один продавец выклянчил его у меня. Оказалось, что Р. Дарио - его любимый поэт. Он стал читать наизусть его стихи и, признаться, читал очень выразительно. Сборников Лорки в магазинах по-прежнему нет. Альбомов кубинских художников тоже не оказалось. Продавец вытащил из-под прилавка cuadros (картины), но это оказались портреты католических святых. Я извинился, поцокал языком, произнес: «Que lastima!» (как жаль), - и дал задний ход.

Вернулись затемно. На городском автобусе доехали до мотеля и пешком поплелись в свой лагерь.

Напротив автобусной остановки в «грешном доме» на ярко освещенной веранде качались новенькие. Часовой -

милисиано рассказал, что среди новеньких есть и десятилетняя.

25 марта.

Жизнь любит ставить подножки. С сегодняшней почтой пришло известие о смерти дяди Степы. Эта горестная весть -

словно завершение долгой хандры, нездоровья, частых головных болей. Он умер 12 марта. Я посмотрел свои записи. Вот что я записал 14 марта: «До чего тошно, трудно выразить».

26 марта.

Сегодня в который раз предлагали вступить в партию. Я, чтобы отделаться, пообещал подумать, но твердо решил дать отрицательный ответ. Хочется хотя бы немного спокойно пожить, без того, чтобы не слышать пустых сентенций от людей, которых знаешь как людей, не служащих образцами, достойными для подражания. Надоело слушать пустые, трескучие фразы демагогов, за которыми нет ни веры, ни совести, ни чести. Слава Богу, что в партии не все такие.

 

30 марта.

Женщины ищут не мужчину, а любовь, зато мужчинам больше нужна не любовь, а женщина.

Как бы много в жизни ни было подлецов, формально они работают на общее благо.

Один вид кактусов очень похож на зеленых змеек, ползущих по земле.

2 апреля.

Уже четвертый день дует с норд-оста ветер - холодный и пыльный, от которого даже в полдень поёживаешься. Из-за него не помыться в душе, не позагорать. Вчера пришли относительно свежие газеты. Интересная заметка - «Нетленные красавицы».

Из Гаваны приехал Вася Рубан, был на слете отличников. В «Бюллетене» о нем напечатали удивительно идиотскую статейку и его фотографию, на которой от Рубана остались лишь нос и два глаза. Вася сообщил, что за нами 26 июня должен прийти первый теплоход, а 8 июля- второй…

Самые презираемые мною черты в людях: невежество, грубость и хамство. Как много этого в нашей среде!

8 апреля.

Славик Ефремов - старлей из роты связи. Целый год добивался, чтобы его отпустили «на гражданку». Наконец, пришло решение из Москвы: удовлетворить его просьбу. Я очень рад за него. С его умом и волей он многого способен добиться. Я не удивлюсь, если еще услышу о нем.

Немного о нем. Славик - сирота, выросший в детском доме. Закончил суворовское училище с отличием, потом военное училище. В училище заинтересовался проблемами высшей нервной деятельности. Перечитал по теме целую библиотеку. Мечтает «на гражданке» заняться исследованиями по этой теме.

У него умное простое лицо, серые глаза, несколько сутуловатая фигура.

Поискать в журналах очерки Л. Волынского «Зеленое дерево жизни» («Юность», №№ 1-2, 1964) и «Краски Закавказья» («Новый мир», 1963, №№9-10.)

13 апреля.

Ездили с замполитом Черкашиным и молодым киномехаником (Коля сидит на «губе») в город клянчить лампы (проекционную и звуковую), приказавшие долго жить. Пешком дошли до кинотеатра «Encanto», познакомились с администратором - толстой мулаткой с сигарой в зубах, похожей на содержательницу притона. Она предложила нам подождать и посмотреть кино, а сама принялась звонить в ICAIC (киношное руководство). Шел мексиканский фильм «Los Rios y el Muerte» («Реки и смерть»). Сплошные сомбреро, драки и стрельба. В зале дымно, как на пожарище. Из табачного облака решили выйти на улицу. Мимо проходила прекрасная негритянка, стройная, худенькая, что редко среди кубинских негритянок. Ноги стройные, как у скаковой лошади. Она нам очаровательно улыбнулась. Все зубы целы - что еще более редко.

Вышла администратор и растолковала нам, как пройти в ICAIC. Быстро его нашли. Секретарша предложила подняться на второй этаж по узкой винтовой лестнице. Беседа прошла удачно, и мы ушли с лампами.

14 апреля.

В приложении к газете «Revolucion» прочитал беседу итальянского корреспондента с Сартром и Симоной де Бювар. Статья называется «Пророки двухтысячного года» и посвящена судьбам и проблемам молодого поколения, в частности женщинам. Много интересных мыслей писателей-философов. Отмечают красоту третьего поколения, большую реалистичность, стремление к деньгам и сервису, равнодушие к высокой политике и практичность. Изменились идеалы молодежи. Раньше это было богатство, а сейчас уже наблюдается противоположность - простота и даже бедность. Сартр приводит в пример знакомого актера и «бедную» экс-шахиню Сорейю. Щиколотки русских женщин - самые толстые в мире. Что тревожит обывателя? Он не «заметил» трагедию с обвалом в Италии, унесшую сотни жизней, и принял как трагическое известие проигрыш итальянской футбольной команды. Вторая новость тут же вытеснила первую. Чем объясняется это? Жизнью. Заговорили о возникшей проблеме женских самоубийств. Если любовь в жизни женщин занимает большое место, то крушение любви часто ведет к крушению жизни.

В мире происходит навязывание мод и идеалов, чтобы человек постоянно чувствовал свою неудовлетворенность, стремился быть «как все».

17 апреля.

Вечером переводил пространный доклад и речь Катены, устал как черт. Наш полковник говорил о Никите и Вооруженных силах. От Катены узнал, что он посадил Оная (переводчика) на пять месяцев: тот не захотел дежурить на КП, исполняя должность помощника оперативного дежурного. Зная нелюбовь Оная к армейской службе, я нисколько не удивлен. Вот и испорчена жизнь молодого парня. Завтра должен ехать в Санта-Клару.

 

19 апреля.

Дорога. Два «уазика», и мы в них. Цель - Санта-Клара. Шум проносящихся мимо автомашин. Он разный. Тяжелые «Nacional» проскакивают мимо с глухим шумом, обдавая ветром, который рвет упругий тент «уазика»; грузовики ЗИСы проносятся со звуком лопнувшей футбольной камеры, а легковушки издают короткий свистящий звук.

В Сьеге сразу же встретил Кольку Жирнова и Бирюкова - санинструктора. Холодильник воняет несвежим мясом. Помещения, в которых раньше женщины активно торговали своим телом, приходят в негодность. Славно!

Узнал, что Сергей Коленкин в госпитале: что-то с желудком, мается уже больше месяца. Зато здесь Яворский, Бугорчик и много других знакомых. Они почти не изменились. Допились до того, что продали (или обменяли на «алколин») всю колючую проволоку, окружавшую зону.

20 апреля.

С утра сплошные разговоры о выходке янок в Гуантаномо, которые осквернили кубинские флаги, трахая на них своих проституток. И кубинцы, и наши комментируют это событие относительно того, какие будут последствия для отъезжающих. Для последних - это главный вопрос.

Написал письма Петьке Пашинину и Османчику - есть оказия. Еще одно письмо - Нине.

Раскопал литературные воспоминания Всеволода Рождественского. Там есть статьи о Есенине, Блоке, М. Волошине. Но написано серенько.

Не прекращается ветер, с перерывами шпарит дождь. Все выше написанное строчил в умывальнике, загнанный дождем…

Написать смешную сказку дочке Ирише, а иллюстрации попросить выполнить Ивана. Он сделает это замечательно…

Шофер. Левая рука у него более загорелая, чем правая, потому что он высовывает ее во время поездки в окошко…

«Los Safiros» - вокальный ансамбль. В нем солист - мужчина с женским голосом широкого диапазона.

21 апреля.

Говорят, что у Максимилиана Волошина хранилось несколько работ О. Родена в Коктебеле. Наверное, и сейчас в его доме-музее, если их не украли.

23 апреля.

К «Самоволке». Сцена с Мабель, когда она молится. Вряд ли она скажет Святой Марии: «Ты ведь тоже, как я, любила…»

Каждый день дожди. Находят серыми влажными полосами, слегка штрихуя зелень. Хорошо читать и спать в такую погоду. Но как-то непривычно сачковать после многодневной напряженной скачки последнего времени.

26 апреля.

В Кубанакане, в библиотеке, куда мы уединились во время фильма «Еще один, которому нужна любовь». Местные ребята припасли угощение: бутылка из-под пива, но со спиртом. Скромный закусон, который они раздобыли на кухне. Вначале я поднял тему: что мы можем использовать у себя из кубинской архитектуры? Потом заговорили о профессиональных привычках. Лысеющий парнишка, любящий больше слушать, чем говорить, высказался о мыслях продавщицы после работы. Потом поговорили о наших «друзьях» и полезности помощи им. Крепкий спирт и скромная закуска почему-то привели нас к дискуссии о бобровом семени. Было высказано мнение, что сие семя известно с дорюриковских времен и пришло к нам от арабов через Византию. Попутно тот же парнишка сообщил, что табак был известен на Алтае с 1300 г. до н.э. Будто нашли там воронку, через которую в глотку курильщика вливали свинец. Потом он сказал, что картофель был известен еще в Урарту, где-то он об этом прочитал. Надо бы уточнить.

Ушли в час ночи.

27 апреля.

Утром услышал от майора последние «утки». Будто бы кубинцы желают отметить наше отплытие сбитием американского У-2. Поэтому наши решили уезжать одним броском.

1-2 мая.

Жалкие праздники. Как ни парадоксально, можно было в эти праздники помереть от скуки. Основные развлечения -

сон и еда. Мы, правда, с Саней Болдыревым играли в шахматы, но много в них играть я не могу - они нагоняют на меня сон.

Стащил книгу у комроты - «Гроздья гнева» Дж. Стейнбека. Теперь читаю. Второго мая ездили на лужу. Купались в грязной воде.

Ночью душно, весь мокрый от пота. Проснешься - храпит кто-то страшно слева, кого-то справа тошнит с перепоя. Мрачно светит закрашенная красным и засиженная мухами лампочка под потолком. Занудливо звенят комары. Чувствую, что от безделья катастрофически забываю испанский язык. Придется в ближайшее время подзаняться им.

3 мая.

Еще одна неделя, и рота должна сниматься с якоря. Я стараюсь ни о чем не думать. Самое лучшее средство не стать esta loco («сдвинутым по фазе») - не стать им. Нужно только думать о друзьях, о доме, о том, что там ждут.

Странное ощущение постоянной и непонятной тревоги. В голове вертится, как заезженная пластинка, одна фраза: «Если бы знать…Если бы знать, что будет…».

 

5 мая.

Встретились вновь с Борькой Карапетяном в Кубанакане. До революции 1959 года здесь находился самый крупный на Кубе комбинат по торговле женским телом. Теперь и обслуживающий персонал, и самих жриц любви разогнали, сделали безработными. Но и сейчас кажется, что стены Кубанаканы пропитаны отвратительным приторным запахом мужской спермы и женской похоти. Решили с Борькой заглянуть в ближайший магазинчик, посмотреть, чем торгуют. За прилавком грузная серая женщина. Смотрит на нас и молчит. Мы с Борькой тоже смотрим на нее и молчим. Стоит этакое напряженное молчание. И ощущение, что тебя боятся и в то же время презирают. За что? Неужели только за то, что ты есть ты? Это чувство отверженности, но не внятное, открытое, а беспричинное, делает его особенно неприятным.

Наконец, женщина-продавец не выдерживает первая.

- No hay tomar nada… No hay conac, Bacardi, brendi, cerbeza…(Нет никакой выпивки…Нет ни коньяка, рома, бренди, пива…)

Пытаюсь ей объяснить:

- No quiero tomar. Dame tres paquetes cigarillos…(Мне не нужна выпивка. Дайте три пачки сигарет).

Лицо женщины мгновенно меняется. Оно уже другое: светлее, теплее, что ли, да и голос уже другой:

- Por favor…por favor…( Пожалуйста, пожалуйста).

8 мая.

Вновь встретил своего друга Борю Карапетяна. Борька «подъехал» к капитану Осипову, чтобы тот показал мне свои этюды. Осипов согласился. Он художник-любитель. Своего, самобытного я у него не увидел. На мой непросвещенный взгляд, Куба - это резкий свет и резкая тень. Пейзажи здесь нужно писать днем, когда оттенки, полутона выгорают, небо светлеет до белесости, оттенки исчезают до минимума и остаются чистые яркие краски. Конечно, работа под жарким солнцем - адская (жара, краски сохнут и тянут, глаза устают, их заливает пот), но именно это - Куба. А те утренние и вечерние пейзажики, которые рисует Осипов, могут относиться к Крыму и Кавказу, если убрать тропическую растительность. Но несколько этюдов мне понравилось. В этюде «Сумерки» он сумел передать, как густеют краски и подходит темнота. «Дорога» - склон холма, фиолетовые тени, сама дорога оранжево-серая. «Закат» - склон холма в лучах заходящего солнца. Кажется, что трава горит, краски чистые, почти без оттенков, и очень хорошо схвачен момент заката. Такое я на Кубе видел.

Я предложил Осипову продать хотя бы один этюд, но Осипов отказался - свои вещи он не продает.

Перед обедом мы с Борькой отпросились у ротного сходить в ближайший магазин. Дорога проходила мимо участков, где стоял уже вызревший сахарный тростник, мимо отдельных хижин под пальмовыми крышами, с кафельным полом. В одной хижине женщина строчила на машинке, в другой - качалась в кресле-качалке.

Навстречу проехали две сеньориты верхом, поздоровались с нами. Женщины сидят по-мужски, сунув ноги в странные кожаные стремена, похожие на мешки. Магазинчик бедный. Сигареты, заплесневевшая колбаса на металлическом пруте под потолком, кое-что из тканей и швейные изделия. Я купил две пары носков, Борька - майку. Вот и все.

Двинулись назад, ожидая дождя, ежедневно льющего после обеда. Но в этот раз дождь почему-то не пошел.

Вечером на киноплощадке крутили приевшуюся «Королеву бензоколонки». Механик стал «для хохмы» крутить фильм задом наперед. Получается смешнее.

В журнале «Bohemia» прочитал статью о незнакомом мне скульпторе Константине Бранкузи. Он родился в 1876 г.

в селе Хабица недалеко от города Тиргу в крестьянской семье. В семье было пять братьев, все крестьяне. К.Б. учился в школе изящных искусств в Бухаресте, а затем в студиях Мюнхена и Парижа. В 1904 - 1907 гг. его учителем был

О. Роден. Кроме скульптуры занимался и живописью. В живописи пошел за Сезанном. С 1910 г. имя его становится известным и в других странах.

В скульптурах обратился к румынскому фольклору. Всемирную известность получили его скульптуры «Поющие птицы», «Поцелуй», «Колесо», «Спящая муза». Известна «Колонна без конца», созданная в 1937 - 1938 гг. в честь румын, погибших в годы Первой мировой войны. Она включает скульптуры «Вход героев», «Каменный стол и 12 стульев». «Колонна» имеет высоту более 30 метров. Стол и стулья - символы тишины и покоя. Можно присесть и задуматься о мире и покое. Живя в Париже, К.Б. дружил с французским композитором Э. Сати, создавшим авангардистскую оперу «Поль и Виргиния», играл для него на скрипке.

P.S. В Культурном центре им. Помпиду есть «Комната Бранкузи». Его известные скульптуры «Сократ» (скульптура из дерева), скандально известный «Портрет княгини Бибеску» (большой любительницы секса), напоминающий большой фаллос, который несколько раз запрещали. Французы считали Б. своим скульптором, а когда он оказался в Америке, то американцы стали считать его своим. Живя в Париже, К.Б. давал работу и поддерживал румын, оказавшихся во Франции.

9 мая.

Вернулся в Камагуэй после двадцатидневного турне по дорогам Кубы. Впечатлений масса. Если бы на моем месте был какой-нибудь плодовитый товарищ, вроде С.П. Бабаевского, он бы настрочил уже томов 10 сочинений. Но я, увы, бесплоден, как старая проститутка.

Все документы для передачи техники кубинцам уже готовы.

Вечером крутили кубинскую хронику, посвященную «Флоре». Обычная для кубинцев страсть к натуралистичности: раздувшиеся трупы животных, измученные люди, разрушенные здания, перевернутые машины.

Потом был фильм «Dos vidas» («Две жизни»). Звук был отвратительным, и я предпочел следить за сюжетом по титрам. Слава Богу, почти все понял.

10 мая.

С утра было комсомольское собрание. Начальство требовало исключить Пустынникова из комсомола за самоволку к путанам из casa de bonita. Лейтенант Иноземцев привел пример, что в Сант-Яго один из полка, прихватив сифилис, запустил болезнь, а когда увидел, что начал гнить, застрелился. Все же большая часть комсомольцев настояла, чтобы Пустынникову объявили выговор с занесением.

Сходил к «своим» радиомеханикам, проверил их готовность к экзаменам. Надо бы еще с ними позаниматься, они уже многое позабыли.

Перед дорогой получил почту. Два письма от Ивана. По моей просьбе он прислал несколько любимых моих стихотворений: «Безглагольность» К. Бальмонта и пару стихов Ф.Г. Лорки - «Цыганка-монахиня» и «Улица немых». Спасибо, старик, что не даешь мне окончательно засохнуть.

12 мая.

Был очень хлопотливый день. Утром стало известно, что в прошедшую ночь с моря обстреляли сентраль «Pilon» в провинции Ориенте. Есть раненые среди детей и женщин, сгорело около 70 тысяч мешков сахара.

Ротный и Черкашин уехали в Сант-Яго. Все ждут, что за «утки» они привезут.

И еще одна новость: под Мороном кубинцы сбили свой самолет. А почему? Все на нервах…

Купил в городе свежий номер журнала «Bohemia». Там большая статья о А. Модильяни с репродукциями его картин. Посмотреть бы фильм «Монпарнас, 19», ведь там роль художника исполняет великолепный Жерар Филипп.

«Утки» самые оптимистичные. Если им верить, мы должны отплыть 14 июня. Дожди льют ежедневно и очень обильно. За какие-нибудь полчаса воды выпадает столько, сколько у нас, в России, за долгий осенний день.

16 мая.

Что-то не приезжает Никитин (новый командир бригады), не проводятся экзамены. По плану мы должны уже ехать в Сант-Клару и Сьегу. Что-то все расстраивается. Возможно, это связано с 20-м числом, когда ожидают высадку контрас из Пуэрто-Рико.

17 мая.

Головокружительный день. Сегодня приняли экзамены у всех в Камагуэе. Много хлопот с бумагами. Вечером выехали из Камагуэя и в 23 часа были в Сьеге. Командир здешней роты по кличке Генерал с пышными пшеничными усами и его подчиненные густо дышат «бражкой». Пока Герман (начальник связи бригады) исчезал «по делам» с генералом, после чего вернулся с глазами антрацитового блеска, мы тоже не терялись. В роте за печкой всегда наготове бутыль с «зажигательной жидкостью». Там же, в Сьеге, переночевали.

В пять утра выехали в Санта-Клару. Здесь уже были Никитин, Алешин и советники. Началась передача имущества кубинцам. К часу дня организовали митинг, и мне пришлось крепко потрудиться, переводя выступления командиров. Первым выступил командир кубинской базы Бенито, потом его заместитель Отто, затем Алешин и наш комиссар Скрябин. Дарили друг другу подарки. В заключение был праздничный обед с «лечоном» (жареным поросенком), бакарди и чешским пивом. Мне и здесь пришлось переводить (не в очень трезвом состоянии). Но все, слава Богу, обошлось нормально.

21 мая.

Был дважды в городе в ДОП (кубинской полиции) по поводу самоволки Гадиева и Сорокина. Набезобразничали наши парни изрядно: гуляли по парку босиком, мочились в центре города, пытались драться с полицейскими.

Выходя из полиции, видел картину: пожилая учительница со слезами рассказывала двум полицейским, что этот ученик, которого она привела, ударил ее на уроке камнем. Как же похожа эта картина на нашу школу, только наша милиция не защищает учителя, а за помощью нужно бежать к директору школы, и не всегда эту помощь получишь, и выйдет так, что сам учитель и виноват будет.

30 мая.

Для завершения канцелярской работы мне дали в помощь Йонаса и Арзуманова. Приехал из города и Антонио. Образовалась настоящая oficina de interpretores (бюро переводчиков). Дело идет, но сколько еще работы впереди!

8 июня.

Гавана. Вчера поднялись в четыре утра. Полчаса пытались открыть дверь гаража, пока часовой-кубинец, вызванный мною, не открыл ее легко и просто, нажав на кнопку в углу гаража. В половине второго пополудни были уже под Гаваной. Я соблазнил комбата искупаться в море. Съехали с Via Blanca к каменистому берегу. У комбата с собой были маска и ласты. Открылся такой мир! Такая красота! На дне довольно глубоко видны обломки какой-то лодки. Плавают разноцветные рыбки. Все увеличено, объемно. В углублении скал видны морские ежи, крабики ползают по дну между камнями.

Искупавшись, двинулись дальше. В Гаване нужно было сдать все документы.

9 июня.

Кажется, завершилось все. Сдача документов завершилась успешно. Но я настолько выжат, настолько испуган словом «штабы», что говорю: кажется, завершилось. Какая это огромная страшная машина - штабы. Сколько в них механического и мало человечного.

И все же даже там есть ЛЮДИ, и очень хорошие.

Завтра утром из Гаваны выезжаем в Камагуэй, а оттуда -

в Сант-Яго. Мне предложили остаться на Кубе переводчиком при группе генерала Дементьева. Вначале оклад в 160 песо, а затем после отъезда наших - 320 песо ежемесячно. При этом будут переводить на книжку по 60 руб. в России.

Но одно условие: детей до трех лет привозить сюда нельзя - тропический климат для них в таком возрасте губителен. Услышав такие условия, я тут же отказался.

12 июня.

По дороге в Сант-Яго нас обогнали несколько автомашин «Acopios». Когда они с шумом обогнали нас, в воздухе остался прекрасный запах сочных ананасов, наваленных горой в кузовах машин. Ананасы светло-коричневого цвета и пахнут обалденно…

Частенько из Америки приемник доносит сифилитический голос Луиса Армстронга. А ведь там еще есть прекрасные оркестры Бенни Гудмена, Феликса Прадо. По CMJK сегодня слушал прекрасный джаз Пабло Бельтрана. Он исполнял чудную вещь «Polvo de luna» («Лунная пыль»)…

Сколько оттенков у грусти, радости, горя. Вот бы найти исследователя - чуткого и талантливого с даром Стефана Цвейга.

Вручили «Diploma de Honor» с подписью Рауля Кастро.

Побывали в Сант-Яго. Авенида «Libertadores», где торчит несколько бюстов, а другие сняты. Дворец правосудия, рядом Монкада. Сегодня приезжала кубинская концертная бригада во главе с балериной Алисией Алонсо. С ней танцевал наш танцор Азарий Плисецкий.

Потом поехали в порт, где стоит наша «Грузия», на которой мы отчалим на родину. Посмотрели, как красиво грузили судно мешками с сахаром. Из железных красных вагонов бросали с тачек на деревянную платформу по восемь мешков, обхватывали их тросом и резко подхватывали лебедкой. Грузчики - почти все мулаты и негры, неправдоподобно шоколадные, лаковые от пота, очень худые и жилистые. Их бригадир в хорошей рубашке и новых брюках, с уголком белого платка, торчащего из заднего кармана брюк, «уродовался» больше всех, помогая там, где была хоть какая-то заминка.

Один раз свалился мешок, который слабо охватила веревка. Свалился с высоты пяти метров, но все обошлось. А ведь погрузка на «Россию» закончилась трагично для Гаврилова: травма черепа, перелом нескольких ребер и еще черт те что… Почему же достается хорошим людям, а сукиных сынов словно Бог бережет?

15 июня.

Наша «Грузия» отошла от берега и взяла курс на Союз.

Adios, Cuba!

17 июня.

Атлантический океан. Немного о судне, на котором мы плывем. Капитан судна - интеллигентного вида пожилой грузин, уже несколько раз ходивший на Кубу. Судно построено в Англии, в Ньюкастле, в 1939 году. Корабль предназначался для рейсов между портами Польши и Америки. Первоначальное название судна - «Ян Собесский» (однотипное «Хороброму»). Вернувшись из рейса, интернировалось в Англии в связи с началом Второй мировой войны. Экипаж «Собесского» и судно использовались в десантных и транспортных целях (в частности) в Мальтийской операции. Затем до 1949 г.

вместе с «Баторием» судно вернулось в Польшу. В этом году (1949) оно бездействовало из-за отсутствия пассажиров и было обменено с СССР на танкер и сухогруз.

С 1950 г. плавает под нашим флагом. Ходило по Крымско-Кавказской линии. Вначале по 11 суток в один конец, так как ночью не ходило из-за минной обстановки, а затем рейс сократился до семи суток. Помимо того, «Грузия» делала спецрейсы: в Мельбурн на Олимпиаду в 1956 г., на Брюссельскую выставку, возила туристов вокруг Европы, вывозила армян с Кипра и казаков-некрасовцев из Турции, переселившихся туда 220 лет назад.

Некрасовцы - интересные люди, сохранившие свой язык, свои обычаи и веру. За все время ни один из них не женился на турчанке и ни одна казачка не вышла замуж за турка. Перед отъездом их изрядно пограбили турецкие власти под предлогом, что хотят поставить памятник некрасовцам. Даже когда большая часть села на теплоход, часть казаков задержали: дайте денег на цемент, тогда отплывете.

Капитан спросил мальчишку лет 12:

- Куда ты едешь?

Тот вытянул руки по швам и четко ответил:

- К царю- батюшке.

С 1961 года «Грузия» ходит на Кубу. В первый ее приход была грандиозная встреча на Северном рейде Гаваны. Судно буквально облепили катера и лодки. Набережная была запружена народом, и теплоход был завален цветами на полметра. Корабль посетил Фидель Кастро с правительством (125 чел.). Фидель был в расстегнутой рубашке, из которой торчала черная растительность. Он любит частенько почесаться без всякого стеснения. На ногах ботинки, неумело залатанные. Он с удовольствием откушал «Столичной», интересовался всякой мелочью. Даже спустили по его просьбе шлюпку - он хотел посмотреть, как она ходит. В каютах ложился в ботинках на кровать, пробуя ее мягкость. На палубе устроили танцы - гуляли до четырех утра.

При следующих заходах «Грузии», а судно уже совершило на Кубу 11 рейсов, Фидель при возможности заезжает на корабль, поговорит, пощипывая реденькую свою бородку, хитро и умно блестя глазами, обязательно выпьет русской водки, закусив бутербродом с икоркой, и, как всегда, у него много вопросов.

Запас топлива на судне на 1,5 месяца, воды - 16 суток (без лимитирования). На «Грузии» 3 машины по 5 тыс. лошадиных сил каждая. Есть резервный (аварийный) двигатель, работающий на солярке. Максимальная скорость судна -16,7 узлов, обычная - 16 узлов.

Я не знаю, какие грузины любовники. Эти их качества пусть оценивают женщины - им и карты в руки. Но могу утверждать, что в трех профессиях грузины всегда большие мастера: повара (особенно в работе с мясом), хирурги и капитаны.

Это и не удивительно. Мясо в Грузии есть (особенно баранина) - поэтому грузины прекрасные повара. Грузинский мужчина всегда был горяч, он всегда готов врага рэзать - потому грузины отличные хирурги. Но почему в стране, где моря - всего ничего, вырастают отличные капитаны - для меня всегда было загадкой. Но, тем не менее, факт: когда мы плыли на «Латвии» на Кубу, капитаном был грузин Гочитадзе, обратно в Союз нас доставил на «Грузии» Макацария -

мужчина интеллигентного вида средних лет.

На палубе почему-то зашел разговор о ПТУРСах - ракетах для уничтожения танков. Говорят, что наши позаимствовали их у французов. Эти снаряды двух типов. Первый управляется по радио, имеет дальность 3-3,5 км. Может ходить и дальше. Снаряды второго типа управляются по проводу. Их дальность - 2,5 км. Провод сталистый, с медным покрытием, но прочный. Выдерживает нагрузку до 16 кг. Снаряд управляется оператором из машины. Оператор видит цель на экране. Инфракрасная техника видит цель днем и ночью. Танк может маневрировать, но и ракета тоже. Затем снаряд прилипает к броне и прожигает дыру толщиной с трость. Внутри танка образуется температура свыше двух тысяч градусов. От такой жары взрывается боезапас, танк плавится по швам.

18 июня.

Третий день пути. За сутки прошли 387 миль. Под килем 5345 м. Волнение 4 балла. Температура воды 23 град., воздуха 25 град. Наше местоположение - 63 град. западной долготы и 30 град. северной широты. Это совсем рядом с американским полигоном подводных лодок. Для нас начальство придумало какие-то политзанятия, с которых мы сбежали на нос к Борьке Карапетяну с Петькой Пашининым. Море у бортов - пузырчатая зелень, до белесости. Сверху накипь белой пены.

19 июня.

За сутки пройдено 389 миль. Глубина под килем 5200 м. Температура воды 22 град., воздуха 19 град. Основана Лига распространения «Los cinco latinos». Тимоша пообещал прислать запись мне, я - Борьке, Боб - Ваське Ежову. Получится ли? Но попробовать нужно обязательно.

20 июня.

Наши координаты 51 град. западной долготы и 39 град. южной широты. Перед обедом нас облетел огромный четырехмоторный бомбардировщик NAVY. Он барражировал над самыми мачтами «Грузии». Ярко мигали его сигнальные огни. По-видимому, он прилетел с военно-морской базы на Бермудских островах.

21 июня.

С вечера стал стюардом - разносил обеды в ресторане второго класса. Имел стычку с толстухой Галей, официанткой. Попросил ее обращаться ко мне на вы, не тыкать. Она тут же обиделась.

- А как ваше имя-отчество, чтобы называть?

- Да не обязательно имя-отчество.

- А как же тогда называть?

- Просто на вы.

- А может быть, я старше вас?

- Не имеет значения. Это просто форма вежливости.

- Ну ладно, буду выкать.

- Вот и выкайте на здоровье.

Вот такой диалог состоялся на камбузе, где я в это время мыл тонкие стаканы в растворе горчицы, зло щипавшей глаза.

22 июня.

Пройдено 419 миль. Температура воздуха - 9 град., воды - 16 град., глубина под килем - 4500 м, волнение - 3 балла. По приемнику слушал вещи в исполнении оркестра под управлением Переса Прадо. Для него характерны высокая техника и знаменитое «у!». Вот уже четыре дня довольно холодно. Многие подхватили ангину, шмыгают носами, цвет кожи какой-то мертвенно-синюшный. Без пиджаков на палубу не высовываемся. Некоторые, у кого есть, надели свитера, да сверху набрасывают плащики. Все мятое, извлеченное из дембельских чемоданчиков, иногда неумело разглаженное.

Концерты, передаваемые по радио (я имею в виду из России), где солируют старушки Казанцевы и старички Нечаевы, наводят тоску. Неужели за три года не появилось новых песен и в музыке нет ничего нового?

Очень хочется работать, но нет здесь условий: вечно в каютах люди, споры, дымище, как на пожарище. Спать можно, в казарме к дыму я привык, а вот работать - нет. И у Петьки, и у Османчика, куда я собирался сбежать, та же история.

23 июня.

За сутки прошли 412 миль. Глубина под килем - 4100 м. Безветрие. Волнение -1 балл. Температура воздуха -10 град., воды - 13 град.

В Чечен-Итца (Юкатан) индейцы майя победили закон перспективы: если смотреть на северное место Кастильо с расстояния, оно, как ни странно, совершенно не суживается. Это как бы доказывает, что путь к богам - путь чудес. У майя были боги: дождя, ветра, кукурузы, войны и др. И богиня самоубийств - Иштаб. Ушмал - второй по величине из трех знаменитых городов империи майя. Там находится Храм волшебника. Вверх ведут 54 крутые ступени, а затем - пропасть. Из нее богиня Иштаб тянет руки, приглашая сделать один только шаг - и быть счастливым.

В Мексике любят пить напиток pulque, перебродивший сок кактуса magey. По преданию, напиток пошел от тольтеков, а затем его переняли и ацтеки, и майя.

Наше местоположение: 48 град. северной широты и 18 град. западной долготы.

24 июня.

Прошли 375 миль. Температура воды - 16 град., воздуха -

10 град. Море - 2 балла.

Сейчас мы идем кратчайшим путем, но с сентября так ходить опасно - это штормовые места, хотя и помогает ходу Гольфстрим. Лучше брать поближе к Азорам, обходя их справа или слева (сам капитан «Грузии» предпочитает справа), а затем круто брать на север. Правда, в этот период шторм почти всегда треплет в Бискайском заливе, но он непродолжительный - 2-3 суток. А идя на юг, конечно, лучше отойти подальше от Гольфстрима, т.к. он значительно замедляет ход.

Днем вышли в Ла-Манш. К полудню слева по борту в сизой дымке низкие берега Англии. Много судов - больших и маленьких. Над судном вьются чайки, парят на встречных потоках. Ночью будем проходить Па-де-Кале.

С 17 часов вошли в липкий холодный туман. Сыро и холодно. Пришлось уйти с палубы. Непрерывно работает локатор. Море блестит холодно и маслянисто. Вода из зеленоватого приняла темно-серый оттенок.

Через Киль не пойдем. Будем огибать Данию. Подойдем к Питеру числа 28-29-го. 28 там нам делать нечего - воскресенье, нас там не примут. По всем расчетам, нам лучше всего причалить или 28 ночью, или 29 утром.

25 июня.

Прошли за сутки мало - чуть более 230 миль - из-за тумана в Ла-Манше, сквозь который наш теплоход пробирался на ощупь, постоянно давая гудки. Вначале он давал их через 30 секунд, а потом через 15. Был включен и радар. Ночью прошли Па-де-Кале.

Днем было холодно. Днем в Северном море много судов, пролетали и самолеты. Над Англией ходила пара реактивных - то ли просто полеты, то ли патрульные. Часов в 12 появился и берег старушки Англии. Он был в тумане, как и представляем ее по романам Диккенса и Голсуорси. Берег низкий, обрывистый, желтовато-серый. У берега несколько судов, потом какие-то вышки, мачты, затем небольшой городок. До берега порядком - миль 6-8.

Вскоре Англия исчезла. Серое море. Ветер холодный, так что изо рта пар идет. По приемнику у Газиева слушали передачи из Англии и Франции. Музыка англичан более американизированная, у французов - попроще. Два раза даже ловили Испанию: один раз прозвучала кубинская пачанга, а в другой - какая-то испанская песня.

Северное море. Вечер. Солнца огненный шар. Из него на море льется полоса расплавленной меди. Она золотистого цвета и на глазах остывает, тускнеет, краснеет, розовеет и, остывая, тает в море.

Рассказывает о Фиделе капитан «Грузии» Макацария. Тот спрашивает:

- Американцы облетывали?

- Облетывали.

- Низко?

- Низко.

- А почему вы их не сбивали?

- Не из чего. У нас оружия не было.

- А я бы сбивал, - говорит Фидель. - Вот этим пистолетом, -

и хлопает себя по широкому поясу с огромной кобурой.

Прошли 400 миль. Температура воздуха - 12 град., воды -

16 град.

В 4 час. 30 мин. вошли в Зунд. Два города по сторонам пролива. Мы держались ближе к Швеции. На глазах поднималось солнце. Малиновые огни вспыхнули на стеклах на датской стороне. Швеция проплыла туманным силуэтом с острыми шпилями кирх.

В 6 час. 47 мин. прошли мимо Копенгагена. Из воды тянулись белые кубы небоскребов. Потом огромный аэродром с уснувшими белыми птицами самолетов. Нас вел лоцман. Мимо прошлепал на Швецию морской трамвайчик. Прошли какой-то островок, дома с красными черепичными крышами. Маяк, железная плотина.

В 13 часов, в обед, прошли мимо Борнхольма, темной массой тянущегося в спокойном море.

На Балтике тепло и тихо. Солнце снова начало припекать впервые после долгих дней холодов. Здесь много судов и чаек. Чайки не перестают кружиться над кормой, сопровождая нас. Одна приметная, с перебитой лапкой. Меня восхищает форма этих птиц - легкость и стремительность, ничего лишнего.

28 июня.

В Балтике вода самая грязная из всех пройденных морей. В пузырчатой пене, поднятой винтом, она сернисто-желтого оттенка. В 19 часов прошли Готланд - маяк, несколько домиков, мачты антенн. До Кронштадта - 75 миль, будем там в полночь.

Рассказ шкипера «Грузии», возившего нашу делегацию в Хельсинки на фестиваль. Антисоветчики там поработали, напали на нашу делегацию, попытались перевернуть и поджечь автобусы. Тогда Ю. Власов, схватив заводную ручку, погнал целую толпу, человек 700. Моряки с «Грузии» собрались помочь нашим, хотели бежать на выручку, но их остановил Павлов - «мордатый комсомольский вождь»:

- Ребята, да вы же разнесете ихний вонючий Хельсинки, не стоит доводить дело до дипломатического конфликта, успокойтесь!

29 июня 1964 года.

В 12.05 причалили в Ленинграде, пройдя в 9 час. 30 мин.Кронштадт. Нас поставили не в пассажирском, а в товарном порту. Ребята топят солдатские вещи - осточертела солдатчина. Свою шинель я утопил еще раньше, в Атлантике. В порту стоят наши суда: «Долинск», «Мурманск», какой-то швед и еще несколько иностранцев.

Говорят, что сегодня за ночь нас рассчитают, а там и по домам. Значит, на этой неделе смогу быть дома.

Странное чувство: мы уже в Ленинграде, а как-то не верится в реальность этого, хоть ущипни себя. Не я один - многие из ребят чувствуют себя так же, не в своей тарелке.

 

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.