Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(51)
Сергей Петров
 Орел или решка

В Орском районе умер прокурор, прямо за своим столом, на рабочем месте. Схватился за сердце. На машине не успели довести до больницы: по пути тихо умер.

Областная прокуратура проснулась и загудела: встал вопрос о назначении на эту должность. А плох тот офицер, который не хочет стать руководителем. Но только не в этом случае. Орский район считался в областном центре «дырой». Добраться туда можно было только летом, ибо в иное время грязь или снежные заносы делали дорогу в район практически непроходимой для машин. В Орске местные достопримечательности можно было по пальцам пересчитать. Дощатый клуб, в котором во время киносеанса народ лузгал семечки и курил. Магазин, в котором половину прилавка занимали банки кабачковой икры и кильки в томатном соусе. Парикмахерская, которая работала только благодаря тому, что в ней неутомимо продолжал стричь население невесть откуда взявшийся в российской глубинке грузин, которого все звали дядя Валико.

Поэтому в областной прокуратуре желающих стать руководителем прокуратуры в Орский район не было, и каждый сотрудник понимал, что скоро начнется процесс вызова в кабинет прокурора и добровольно-принудительное уговаривание вступить в эту должность.

Наиболее бойкие, чтобы увильнуть хоть на первом этапе, кто взял отпуск, кто больничный лист. Иные срочно укатили в командировку, в которую раньше и арканом не затащишь. Некоторые незамужние женщины добыли справки о беременности. Словом, каждый что-то стал предпринимать, чтобы обезопасить себя.

Конечно, лет десять назад, на кого пал выбор, того бы прокурором и назначили и личного мнения бы не спросили. Но сейчас время другое. И если уж человек бы не захотел приказ исполнять, то мог его обжаловать в суд, допустим, по тем причинам, что у него мать лежит в кровати, не вставая, или климат в районе ему противопоказан. Словом, поводов можно найти множество. Конечно, областной прокурор договорился бы с судом и дело бунтарь все равно проиграл. Но и тут, доведенный до крайности, сотрудник мог реально швырнуть на стол заявление об увольнении и уйти. Раньше некуда было уходить, а сейчас хоть в адвокаты, хоть в любую коммерческую организацию, хоть вон на рынке торговать. Поэтому лучший выход был - уговорить сотрудника добровольно вступить в высокую должность прокурора района.

Начали с начальников отделов.

Сценарии собеседования с каждым у прокурора получились одинаковыми, сначала вызванного уверяли в том, что только он удостоился такой почетной должности, затем после получения отказа шел процесс уговаривания и выведывания причин отказа. А заканчивался усталым вздохом областного прокурора, что никто работать не хочет, а только деньги получать.

Затем к прокурору вереницей один за другим стали приглашаться рядовые сотрудники областной прокуратуры, но все развивалось по предшествующему сценарию и не давало результатов.

Вместе с тем прокурор и начальник отдела кадров были поражены изобретательности поводов, которые сотрудники заготовили в обоснование отказа: у работников или их близких родственников появлялись диковинные болезни, женщины беременели, холостые мужчины срочно женились, словом, наступило время чудес, да и только.

Не заручившись добровольным согласием ни одного из сотрудников, руководство перешло к решительным действиям. Был выбран десяток холостых мужчин из числа передовиков и нарушителей дисциплины, и процесс возобновился с новой силой. Передовикам внушалось, что путь их карьеры наверх лежит не иначе как через должность прокурора Орского района, при этом гарантировалось, что быть прокурором им лишь один срок, не более, а далее найдут замену. Но передовики понимали, что найти повод оставить их и на второй и дальнейшие сроки в этой дыре потом всегда найдутся, и отнекивались. Нарушителей дисциплины стращали, что если не согласятся, то их выгонят по статье, а за добровольную ссылку им спишут все прегрешения. Также каждый был осчастливлен радостным известием, что лучше сельской девушки жены нет. Последнее вообще ни на кого действия не возымело.

Но выход нашелся неожиданно. Начальника отдела кадров осенило, что можно потенциальных кандидатов направлять туда в командировку на месяц, а там, гляди, кто-то, пообвыкнув, и согласится.

Первой жертвой был выбран Василий - помощник областного прокурора. Холостой. Трудоголик. А главное - родом из деревни.

Сам Василий был удручен, но отказаться ехать в командировку не смог. Причина тому была. Он уже давно надумал перебираться в родную область. Там уже с прокуратурой все решил, и место ему подобрали. Оставалось дело за малым - договориться тут и переводом уйти. Пока об этом в местной прокуратуре области никто не знал. Отказ от командировки был чреват обидой прокурора и сводил на нет возможность перевода, также не исключал дурной характеристики в отместку и полного провала всей карьеры.

Но потом Василий вспомнил, что в Орской прокуратуре служит судьей его однокурсник Игорь Князев и ему там будет не так одиноко. Словом, уж месяц как-никак притерпится.

В осеннюю распутицу командировочного доставили в Орск на вертолете МЧС.

Прокуратура района ютилась на отшибе поселка и была пристройкой к зданию начальной школы. Три кабинета. Весь состав прокуратуры выстроился перед ним почти шеренгой. Секретарь - страшненькая, тощая девица. Следователь - шестидесятилетний подслеповатый коротышка. Из-за его спины боязливо выглядывала помощник прокурора - необъятной толщины рябая баба с пухлым подбородком. Ударная команда, да и только!

Собственно, люди все оказались милыми, его сразу накормили, выделили комнату для приезжих с большой печкой, старинным чопорным комодом и железной кроватью с ажурной резьбой.

И потянулось у Василия неспешное прокурорское бытие в деревенских условиях.

Радость приносили только встречи с Игорем Князевым.

Сокурсники частенько собирались в квартире у Игоря, цедили пиво или глушили водку.

Если честно, то Василий так до конца и не понимал, как мог работать судьей человек, который толком в институте не учился, беспробудно прогуливал занятия в институте. Но поскольку его папаша занимал хорошую должность в администрации города, Игорь исправно перебирался с одного курса на другой, и если бы не его сумасбродство, то по распределению попал бы на хорошее, теплое место. Но совсем ошалев от разгульной жизни, Игорь ранним утром, полухмельной, врезался на своей машине в остановку и сшиб двух человек. Конечно, возбудили уголовное дело. Конечно, его потом прекратили, потерпевших щедро материально вознаградили, показания они изменили, и протокол осмотра места происшествия менты переделали и автотехническую экспертизу подменили.

Но отец со злости дал команду Игорю служить, куда Родина пошлет. Родина по распределению его послала в Карскую область. Судимость у Игоря отсутствовала. За него похлопотали, и он стал судьей Орского района. Тогда наличие опыта юридической работы для назначения судей не требовалось.

Вот и сегодня они взяли бутылочку «Пшеничной» и тихонечко попивали в квартире у судьи за неспешным разговором.

- Тут я чувствую себя, как на каторге. Словно срок мотаю, - сразу выразил состояние души Игорь.

- Сам виноват, - резонно ухмыльнулся Василий. - Ты на последнем курсе совсем с катушек съехал. Пил и гулял беспробудно. Хорошо, что еще люди выжили и бабло взяли, а то не сидел тут судьей, а на зоне сейчас срок мотал.

- И то верно, - вздохнул Игорь. - Председатель суда - старый пенек - берет себе на рассмотрение только уголовные дела, а гражданские все пинает мне. Уголовные дела проще рассматривать. Свидетели есть. Передопроси их еще раз в суде. Экспертизы огласи и выноси приговор. Конечно, адвокат в своей речи все вверх ногами перевернет. Но его никто и не слушает. Собака лает, а караван идет. Да и приговор продумывать не надо, бери текст уже готового обвинительного заключения, в котором следователь изложил доказательственную часть, и передирай. Даже мой босс пошел дальше, ему следаки по электронной почте обвинительное заключение высылают. И проблем у него никаких. А в этих гражданских делах черт ногу сломает. Послушаешь истца - вроде его сторону надо принимать, возьмет слово ответчик - и вроде он прав. Сначала звонил в областной суд, советовался, но потом стали отмахиваться, мол, сам решай, читай закон, и все тут.

- И как же ты решения выносишь?

- Порой наобум. Бывают, конечно, дела и простые, допустим, один дал взаймы, другой взял, расписку написал, но не отдает. Там все понятно. Но много дел оценочных. Вот завтра будет сложное дело. Можешь для интереса и повышения своей квалификации прийти. Может, что и сам посоветуешь.

- Честно говоря, я что в институте знал, и то забыл. Гражданское право, оно оценочное, сложное, вроде и так можно решить, и не так. Тут важно знать судебную практику.

- Понятное дело. У меня стопка бюллетеней Верховного суда с судебной практикой, но там всего не найдешь.

Разошлись они глубокой ночью.

Но с утра ровно в десять Василий уже сидел одиноко на скамейке в зале судебных заседаний.

У судебного пьедестала с одной стороны сидел истец: худой, в зеленой выцветшей рубашке, мужчина неопределенного возраста с узкими и настороженными орлиными глазами. С другой стороны расположился ответчик - полный, невысокого роста мужчина лет сорока, одетый в серый, засаленный костюм. Лицо одутловатое, мясистое, руки выстукивали по столу неровную дробь.

«Прямо Дон-Кихот и Санчо-Пансо», - ухмыльнулся Василий.

И вот появился Игорь в черной ниспадающей мантии. И сразу будто зал заполнился от значимости и торжественности происходящего тут процесса.

Толстый и тонкий растерянно замерли и тут же вытянулись в струнку.

«Надо тоже почаще свою прокурорскую форму одевать, - решил для себя Василий, - сразу меняет атмосферу любого действа».

Тонкий начал говорить бодро, слова из него словно выстукивались барабанной дробью. Ладная речь. Ссылки на статьи закона и судебную практику. Цитаты. Умозаключения. Василию не все было понятно в речи истца, но он проникся и почти был убежден в его правоте.

Но вот заговорил толстый. Его речь была размеренной, спокойной, в нужных местах чтец замирал, тем самым давая всем осознать ценность нового вывода. Слушая его, Василий стал склоняться к мысли, что прав ответчик и никто другой.

Вот речь и закончилась.

Василий бросил взгляд на судью и сконфузился: Игорь сладко спал, склонив голову и посапывая.

«Да, вчера слишком засиделись!» - ухмыльнувшись, подумал Василий.

Между тем толстый и тонкий растерянно замерли, не зная, как себя вести в этой пикантной ситуации.

Тонкий вдруг встал, закрутил головой, потом его тело скривилось, как знак вопроса, но ни звука из его открытого рта не выскочило.

Василий понимал, что Игоря надо выручать, и как можно скорее. Недолго думая, он приподнял «Гражданский кодекс» - толстую книгу в твердом переплете - и опустил.

Шлепок выстрелом прогремел в зале!

Игорь встрепенулся, ошалело огляделся и выпалил:

- Прения сторон закончились. Суд удаляется для вынесения решения.

Под выжатые улыбки присутствующих судья величественно прошествовал и закрыл дверь в совещательную комнату.

«Прений-то и не было. Доводы сторон он не слышал: проспал, - думал Василий, - как же он будет решение выносить? Что делать? А что бы я сделал на его месте? Потянул время, дождался, когда стороны пойдут на обед, и узнал бы от сидящего в зале друга, о чем говорилось на процессе».

Василий решил ждать.

Через сорок минут толстый и тонкий уже изнывали. Наконец, тонкий не выдержал первым и спросил:

- Товарищ прокурор, по вашему опыту, сколько еще займет процесс вынесения решения?

- Не менее часа, - уверенно отрапортовал Василий. - Вы успеете пообедать.

Через миг в зале никого уже не было.

Он подошел и постучал в дверь совещательной комнаты:

- Игорь, это я!

- Что-то мы вчера долго сидели. И меня разморило, сам не заметил, что уснул. Думаешь, разболтают? - испуганно морщил нос Игорь.

- Не посмеют. Все может обернуться против них, - заверил его Василий и продолжил: - Но проблема не в этом. А как ты решение будешь выносить? В чью пользу?

- А ты сам чью сторону принял? Ты-то слушал их.

Василий вкратце рассказал об услышанном и закончил:

- А кто из них прав, а кто виноват, так и не понял. Но осознал, что снова надо штудировать гражданский кодекс.

- Тогда придется прибегать к простому способу, - ухмыльнулся Игорь. - Загадаем, орел или решка, и кинем монетку. Я уже так не раз делал. Самое сложное для судьи - определиться, кто прав, а когда определился, то писать решение не составляет труда. А у проигравшего и печать на бумажке смахивает на поддельную, и подпись на документе сомнение вызывает, и показания свидетеля путаные и противоречивые. Словом, всегда найдется, что написать.

Глаза у Василия округлились, и, слегка заикаясь от волнения, он с испугом спросил:

- И что, никто не обжаловал потом такие решения?

- Обжаловали. Но вышестоящий суд, и не только у нас в области, но и по всей России, стоит на позиции, что районному судье виднее, в чью пользу выносить решение. В первой инстанции все вживую, судья видит лица судящихся, их взгляды, оговорки, словом, и по поведению может судить, кто прав, а кто нет. Поэтому процентов на девяносто оставляет вынесенные решения районных судов в силе. Отменяются только те акты, где уж очевидная оплошность. Так как-то раз была запарка, и я до глубокой ночи писал одно решение за другим. И вот написал, что, мол, истец прав, и перечислил доказательства его правоты, а в заключительной части написал, что этому же истцу в иске отказать. Уже устал и ошибся. Вышестоящий суд признал это технической ошибкой и решение отменил.

Ошарашенный, Василий что-то пробурчал и затем заспешил:

- Ладно, пойду на работу. А то кто-нибудь зайдет и увидит, что нарушается тайна совещательной комнаты.

...В прокуратуре заведующая канцелярией сразу озадаченно пропела, моргая глазами:

- Принесли дело с арестом. Через пять часов срок истекает.

Василий выдохнул и углубился в чтение уголовного дела.

Позавчера на некую Славину напал неизвестный. Сзади нанес удар твердым тупым предметом по голове и забрал сумочку с заработной платой.

Налицо открытое хищение имущества, совершенное путем грабежа.

По подозрению в совершении преступления был в тот же день задержан гражданин Хохлов.

Факт совершения преступления сам задержанный категорически отрицал.

Собственно, свою вину мало кто признает.

Его вина строилась на показаниях престарелой соседки, которая заявляла, что нападавший похож на Хохлова, но точно утверждать не могла из-за своей близорукости.

Из огорода произошедшее также видел дед Матвей. По его показаниям напавший тоже очень сильно был похож на Хохлова.

Словом, доказательств вины как таковых нет.

При проведенном обыске сумочки или иных предметов, имеющих значение для дела, в доме у задержанного не нашли.

Нападавшего Славина потерпевшая не видела и опознать не может.

Понятно, что это только начало следствия и поиск свидетелей только начался, экспертизы только назначены, и заключения по ним будут намного позже. Но подозреваемый уже есть. Он задержан, и надо избирать ему меру пресечения.

Парадокс в том, что сам по себе арест становится фактом предопределения вины человека еще до суда. Если арестовать, то следователь как инстинктивно, так и сознательно не будет дальше проверять иные версии преступления, сосредоточится на арестованном и будет лишь «шлифовать» доказательства его вины. Мало того, и прокурор, и следователь становятся заложниками ареста, ибо если вдруг обнаружится, что преступление совершил иной человек, то это незаконный арест невиновного, и автоматически как прокурор, так и следователь получат дисциплинарное наказание, как минимум, а как максимум, будут уволены и уже в отношении них будет возбуждено уголовное дело.

Если же подозреваемого оставить на свободе, то в случае если он и есть настоящий преступник, он примет меры к сокрытию следов преступления, уговорит или запугает свидетелей и уже точно избежит справедливого наказания.

Вот и получается, что порой решение об аресте приходится принимать только в начале следствия и при минимуме доказательств. Словом, риск ошибки при аресте очень велик.

«Хоть, как Игорь, бросай монету и загадывай, что выпадет орел или решка», - проскочила мысль, от которой Василий недовольно поморщился.

Вчитываясь в показания потерпевшей, Василий обратил внимание, что хоть нападавшего Славина не видела, но при ударе почувствовала, что на нее пахнуло запахом алкоголя и табака.

А Хохлов в тот день освидетельствован и был трезв. К тому же он не курил.

Набрал номер телефона следователя и вызвал к себе.

Щуплый молодой лейтенант шмыгал носом и, насупившись, слушал.

Василий высказал ему свои сомнения и закончил:

- В показаниях соседки есть любопытные данные. Бывший муж Славиной практически спивался. Периодически выпрашивал у нее деньги на спиртное, а если она не давала, то мог дать волю рукам. Немаловажно, что он курил, в отличие от Хохлова. И точно знал дни получения заработной платы у бывшей жены. Еще четыре часа до окончания срока задержания. Поработайте по этой версии и снова ко мне.

Следователь выскочил из кабинета.

Василия разморило.

«Вчера действительно долго сидели. Спать хочется», - подумал он и не заметил, как уснул...

Скрип двери разбудил прокурора.

Вид у входящего следователя был торжествующим, лицо сияло как медный таз.

Василий бросил взгляд на часы: до истечения срока задержания Хохлова оставалось тридцать минут.

- Мы нашли и допросили бывшего мужа Славиной - Трофимова Олега, - начал тараторить следователь. - Он признался, что ударил свою бывшую жену точильным камнем и забрал сумку. У него дома нашли сумку потерпевшей, деньги, женскую косметичку, а также в сенях точильный брусок со следами крови. Я подготовил постановление о заключении его под стражу. Хохлов уже получает в камере свои личные вещи. С постановлением об освобождении он ознакомлен. Как-то я не обратил внимание на эти обстоятельства. Вчера проводка дома перегорела, чинил до поздней ночи. Вот и не выспался.

Постановление взять под стражу Трофимова Василий санкционировал.

Он подошел к окну. На него, добродушно улыбаясь, смотрел глазницами запыленных окон деревянный ладный домишка, одобрительно кивали головами березки, и напевали, раскачивая толстыми провисшими проводами, фонарные столбы.

«Хорошо, что удалось избежать ошибки, которая могла стоить лишения свободы невиновному человеку, - с радостью думал Василий и тут же осекся: - А если бы, допустим, следователь не смог сразу найти Трофимова или он был бы хитрее и сокрыл следы преступления, что тогда? И я бы арестовал Хохлова?»

Он задумчиво бросил взгляд на стол, на нем на ребре стоял металлический рубль: с одной стороны - орел, а с другой - решка.

Василий растерянно моргал глазами.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.