Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(51)
Ульяна Варт
 Зеркальце для Леки

Полдень.

Зной стекал по низеньким крышам палаток, смешивался с удушающими запахами трав и специй и облаком висел в воздухе.

Гул базара в обеденное время немного поутих, и продавцы - шумные, мужчины и женщины - сонно замерли, часто прикладываясь к горлышкам глиняных кувшинов.

Лека отдыхала в тени палатки, лениво глядя по сторонам. Все замерло, скукожилось, спряталось в раковину, и только Ар, неугомонный мальчишка, с громкими криками вздымал пыль вокруг Леки. Просто удивительно, как дети могут быть такими подвижными. Ар пробежал от нее слишком близко, и вновь она подивилась его неуемности, глядя на неразвитую правую ногу, на которую тот едва опирался, помогая себе сучковатой палкой.

Ар остановился:

- Есть будешь?

Она согласно кивнула.

Мальчик, озираясь по сторонам, подошел к соседнему прилавку и утянул горсть семечек из корзины. Рассыпал их по голубому кусочку шелка, на части которого и лежала Лека.

- Угощайся!

А сам поковылял за водой, звеня ведром и напевая незатейливую песенку.

Лека не спеша стала есть. Она уже давно была здесь своей, и никому бы и в голову не пришло попрекать ее едой, а тем более прогонять.

Из глубины палатки вышел мужчина, загорелый почти до черноты, в белой футболке и бежевых шортах.

- И где опять этого бездельника носит?..

- Лека, здравствуй...

Лека степенно кивнула.

Она помнила Зухраба маленьким мальчиком, таким же, как Ар, чумазым и неугомонным. А теперь вот Зухраб стал важным человеком, торгует глиняными кувшинами и вазами, которые делает его жена София.

София была хрупкой и бледной шатенкой, совсем не под стать местным жителям. Говорят, Зухраб привез ее из своих заморских путешествий. То ли из Франции, то ли из Англии… Лека не знает, где это, и ей не интересно. Она ни разу за свою тридцатилетнюю жизнь не покидала родного Анкх-Лабада и нисколько об этом не жалела.

Ее город - ожившая сказка, ее дом - дивный рынок, пропахший маслами и специями, сверкающий золотом и драгоценностями. А ко всему сверкающему Лека, как любая ворона, была неравнодушна.

Ворон по рынку носилось огромное количество, но только Лека находилась здесь на правах своей. Она одна уверенно ориентировалась в водовороте из запахов чабреца, корицы и кинзы, с ней одной здоровались торговцы и одну ее подкармливали. Лека облюбовала себе постоянное место - палатку Зухраба, и на то было несколько причин.

Во-первых, здесь был Ар, которого Лека считала почти своим сыном. Ара никто не обижал, и ругал его Зухраб чаще всего в шутку, но все же Ар был просто мальчиком на побегушках, хромым сиротой. Когда Зухраб особенно сильно костерил Ара, Лека злобно каркала, и мужчина сменял гнев на милость.

А во-вторых, Лека была талисманом его лавки и всего рынка в частности. Для Леки это означало примерно то же самое, что для человека ежедневная служба. Она должна была находиться здесь, а не где-то еще.

И, наконец, в-третьих, Лека сама облюбовала это место по той же причине, по которой сюда ежедневно прилетали все окрестные вороны и по нескольку раз в день приходили все базарные торговки.

У Зухраба на стене висело зеркало. Самый обычный осколок старого трюмо, треснувший посередине, мутный, в пятнах. Совсем маленький. Но в том-то и дело, что во всем Анкх-Лабаде не было больше ни единого зеркала! Ни осколочка, ни кусочка зеркального покрытия. Люди смотрелись в начищенные до блеска медные тазы, в воду. Зухраб привез свое сокровище вместе с Софией из давнего и трудного путешествия, в котором он чуть не погиб.

Жители Анкх-Лабада консервативны и трусливы. Чуду поохали, Зухрабом восхищались, но никто не осмелился отправиться в дальние страны вновь.

Мудрецы пытались разгадать состав зеркала, чтобы изготовить его самим, но у них ничего не вышло.

Больше всех была зачарована зеркалом Лека. Для неё оно стало больше, чем прихотью, больше, чем обычной блестящей стекляшкой.

Лека искренне считала, что зеркало принадлежит ей, ревниво следила, как бы его не испортили торговки, а уж другие вороны любовались им только издали под суровым Лекиным взором.

Однажды Лека услышала разговор Зухраба с женой:

- Оно мутнеет на глазах. Надо перенести его в дом. А на стену повесим медную миску.

Лека едва дожила до вечера. Как же так? ЕЕ сокровище собираются унести из ее владений! Она настолько привязалась к сокровищу, что не различала сны и явь.

Вечером, когда хорошенько стемнело, а усталые торговки разошлись по домам, Лека подкралась вплотную к зеркалу. Минуту она любовалась его слабым блеском в свете старой керосиновой лампы. Затем ухватилась клювом за край, вылетела в прореху между крышей и стеной...

...Лека летела к своему гнезду. Она свила его давным-давно, но никогда не жила в нем. Жизнь на рынке позволяла обходиться без гнезда. Но теперь деваться было некуда, и Лека летела в лес, находившийся по левую сторону Анкх-Лабада. Там она пристроила зеркало к стволу дерева и, совершенно утомленная, легла спать.

...На следующий день в городке только и говорили, что о пропаже зеркала из палатки Зухраба. Кроме того, знаменитая ворона Лека тоже куда-то исчезла. Никто не думал, что Лека могла утащить зеркало. Это были мысли того же порядка, как мысль остерегаться собственного пса. Анкх-Лабад насупился и стал ждать беды.

Одна Лека была счастлива с предметом своих мечтаний. Было тяжело жить в лесу после благостной жизни на рынке, но ворона справлялась. Она готовилась к самому грандиозному событию в своей жизни - материнству. Подходила к этому скрупулезно и тщательно. Утеплила и обустроила гнездо. Приготовила запасы пищи в дупле соседнего дерева. И принялась высиживать яйца.

Вскоре Лекины дети вылупились, маленькие и беспомощные.

Наступил август, самое жаркое и солнечное время в Анкх-Лабаде. Лека решилась оставить птенцов. Полетела на по­иски воды. Найдя в глубине леса небольшую лужицу, принялась жадно пить. И услышала за спиной знакомый голос:

- Вот ты проказница! Я так и знал, что ты осталась жива! - тараторил Ар, прыгая вокруг вороны. - Пойдем скорее, я остальным покажу тебя, пусть не волнуются!

И схватив присмиревшую ворону в охапку, мальчишка помчался на рынок.

На рынке все принялись рассматривать Леку и цокать языками. Зухраб строго спросил у мальчика:

- Где ты ее нашел?

- В лесу, возле лужи. Она пила воду.

- А гнезда рядом не заметил?

- Там не было никаких гнезд.

Лека сидела в центре толпы. Смутное предчувствие беды холодило птичье сердце.

В воздухе запахло гарью.

- Лес, это лес горит! - закричали люди и бросились тушить пожар. Лека понеслась к гнезду.

Но спасать было уже нечего.

Причиной же пожара стало зеркало - отразив солнечный луч, оно подожгло сухую солому гнезда.

Люди и звери Анкх-Лабада считали солнце огромным богом с огромным желтым глазом, дарящим милость молящим и засуху отступникам.

- Я выклюю твой глаз, уродливый старик! - вопила обезумевшая птица, стремительно взмывая вверх, ближе и ближе к солнцу…

...Когда люди уже отчаялись спасать остатки леса, грянул гром и пошел страшный ливень. Люди побежали обратно в город - спасать свои пожитки.

Через месяц Ар, бродивший по обугленным останкам леса, наткнулся на обгоревший трупик Леки. Он похоронил его вместе с зеркальцем, валявшимся неподалеку.

Прощай, Лека. Мы можем смотреться и в начищенный медный таз.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.