Южная звезда
Загружено:
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ № 2(51)
Алиса Чопчик
 Пустота


Я сижу на мокром парапете крыши, свесив ноги вниз. Отсюда видно пол-Лондона. Люди внизу кажутся черными точками, блуждающими по старым улицам. Лондон всегда казался мне серым, тусклым городом, но сейчас особенно. Холодные капли дождя стекают по моим щекам, а затем падают на потрепанные джинсы. Я нервно сворачиваю и разворачиваю в руках платок, промокший до ниточки. Он давно уже не впитывает мои слезы, но я продолжаю настойчиво выбирать их.   

Мой маленький мирок разлетелся на осколки, которые я пытаюсь собрать. Но уже ничего не выходит. Осколки остаются осколками, а моя жизнь такой же никчемной и бесполезной. Бывает время, когда меня все устраивает, но потом настает момент, когда я срываюсь. Тогда на смену полноценности приходит пустота. Эта пустота страшнее одиночества и даже неуверенности, преследующей меня. Эта пустота - неизвестность. Я теряюсь в лабиринтах своей души, не зная, что меня гложет. Я не вижу выхода. Приходит депрессия, а после нее - усталость. Эта усталость забирает все чувства и все мысли.

Иногда мне кажется, что я нездорова. Возможно, мне бы следовало пойти к психологу, но открывать свои проблемы не хочется. Ни подруга, ни мама и даже врач не удостоятся моей откровенности. Все равно никто не сможет помочь. Я сама должна разобраться в себе. Но почему-то каждый раз я откладываю разговор с самой собой. Может, боюсь. А может, я - мазохистка и мне нравится эта боль?  

Я уже несколько дней прихожу на эту крышу и думаю: «Что будет, если сделаю шаг вперед?». В такие моменты меня начинает трясти, и я пугаюсь, что все-таки сделаю это. Сегодняшний день не исключение. Только я не думаю о своей смерти. Просто мысленно представляю, как умирают все остальные, и почему-то мне становится легче.

Моя одежда промокла, но мне жарко. Голова разламывается от боли. После смерти моего брата прошел уже год, но мне хуже, чем когда я узнала о его гибели. Тогда я выбежала из дома и шла, шла, шла, пока не осознала, что не знаю, где нахожусь...

Машины намного больше человека.

Я слышу шаги за спиной.

- Не бойся, - говорит кто-то.

- Не боюсь, - хриплю я, продолжая разглядывать переулки Лондона.

- Этот мир такой тухлый, - усаживаясь рядом со мной, произносит парень. Он смотрит на меня в ожидании ответа.

- Скорее до боли одинокий.

Парень улыбается и проводит руками по светло-русым волосам, обрызгивая меня каплями. Я пожимаю плечами и продолжаю осматривать уже изученную местность.

- Я наблюдал за тобой, - произносит он. - Вон оттуда!

Он указывает на кафе на здании, откуда прекрасна видна крыша небоскреба, где мы сейчас сидим.

- Ты бываешь здесь часто. Сидишь, смотришь... Пугаешься и отступаешь... Меня, кстати, Мишей зовут.

Парень протягивает руку, но я лишь бросаю на нее взгляд и отворачиваюсь.

- Кэти.

- Кэти, - повторяет он, опустив руку. - У меня жаба была с таким именем.

Он шмыгает носом и отбивает ногами по крыше дробь.

- Зачем ты вообще пришел?! - рычу я, удивившись нахлынувшей ярости.

- Хочу умереть, - произносит Миша, улыбаясь.

- Ты не похож на самоубийцу.

- А как они должны выглядеть?

Я бросаю взгляд на него и вздыхаю.

- Поникший взгляд, трясущиеся руки, опущенные уголки губ. Классика.

Он пытается состроить печальную гримасу, что вызывает у меня смех.

- Чего смеешься? Сама-то на самоубийцу не катишь.

- А я разве хочу умереть?

И тут я чувствую, как мое сердце сжимается в комочек. Я вслух произнесла то, что много раз говорила в уме.

Миша встает и смотрит вниз.

- Давай сделаем это прямо сейчас! Вместе. Что скажешь?..

Я поджимаю губы и неуверенно встаю, пытаясь держать равновесие... Больно же точно не будет.

- Я не… не уверена, что…

- Кэти, - ласково шепчет Миша и берет за руку. - Вместе.

Он касается моей щеки и вытирает слезу.

- Я обещаю, будет весело.

- Весело? Что ты несешь!

Меня охватывает страх.

- На счет три. Раз, два…

- Стой! Стой! - кричу я. - Я не могу!

- Тогда я сделаю это сам!

- Подожди.

Я хватаю Мишу за рукав.

- Раз, - тихо произносит он, глядя мне в глаза, - два…

Я пытаюсь отойти от края, но Миша не дает вырваться.

- Три! - орет он, прыгая и увлекая меня.

Я падаю, крича ему все ругательства, какие только слышала. Волосы закрывают глаза, крик застревает в горле. Кажется, душа уже разбилась в лепешку, скоро и очередь тела. Мне вдруг так захотелось домой. К родителям, потерявшим не только сына, но и дочь.

- Как ты?! - кричит Миша, он, обхватив меня.

- Пошел к чертям собачьим, - шепчу я.

Шепчу от страха.

Боже, что я наделала?

Что он наделал?

Я же не самоубийца.

Я хочу жить!..

Я ощутила ненависть к себе, ненависть к своему поведению. Я жалела только себя! Мне было легче винить весь мир в смерти брата, хотелось, чтобы всем было так же больно, как и мне. А сейчас… сейчас я убью не только себя, но и маму с отцом...

Миша сильно прижимает меня к себе и шепчет:

- Не бойся, малышка, я не позволю тебе умереть.

Он что-то дергает, и мы останавливаемся и продолжаем плавно опускаться.

- Я же говорил, что будет весело!

- Гаденыш, - улыбаюсь я, обхватив руками Мишу...

...Он крепко держит меня даже тогда, когда мы на земле. Парашют медленно опускается на нас. Я ползу по мокрому и грязному асфальту из-под него, затем поднимаюсь. Вокруг меня и Миши толпа. Миша стоит за моей спиной.

- Теперь не хочешь умирать? - тихо спрашивает он.

Я улыбаюсь и, повернувшись к нему, крепко обнимаю.

Миша обнимает меня в ответ, и мы смеёмся, ни на кого не обращая внимания.

Перепечатка материалов размещенных на Southstar.Ru запрещена.