/Крошево
На задворье с изранья, в стёганке поношенной -
Подоить, да выпасти - век так и прошёл.
Исклевали курочки бабушкино крошево,
Истрепало времечко ситцевый подол.

А в былые августы - со щенком под мышкою,
С голым пузом, липнущим от арбузных рек,
Я, болтаясь под руку да болтая лишнее,
Неотвязно бабушкин коротала век.

Заблудившись в зарослях кукурузы сахарной,
Разоравшись резано от испуга - «бааа!»,
К шелковице вызревшей, как зверёк - по запаху,
И - к бабуле, всхлипами утыкалась в пах.

После бани - белое в сундуке искала мне,
Поправляя стопочку - «это мне на смерть».
Полусонно-смирная, счастливо-усталая,
Я в перины падала - ангелов смотреть.

В идеальном мире я - там, под веткой тутовой,
Прилепилась к Тузику сине-сладким ртом.
А в реальном - с сумками ухожу из хутора,
На калитке вывесив: «Продаётся дом».

/Наседка
Мамка молча вздыхала-охала:
Дочка - пава, ни дать, ни взять.
А Ерёмка - вокруг да около.
Глядь, и будет к Покрову - зять.
Девка, девка, дурёха малая,
Нагуляйся, навеселись!
Няньки-цацки - то с папой, с мамою.
Детки-бедки - то мужья «жисть».

Зоревать-то уже не сладится -
Дом-подворье, неси-подай.
Девка, девка, сиди, красавица,
Пой, пичужка, не улетай.

Никуда он, поди, не денется -
Коли любит, так будет ждать.
Подрасти-ка, бедова девица,
Пожалей-ка наседку-мать.

Девка, девка, тебе ж неведомо -
Мамка прячет слезу в подол.
Всё едино ты мамке - детонька,
Хоть и старший годок пошёл.

А Ерёмка - опять под окнами,
Хату смерил кругом раз пять.
Мамка молча вздыхала-охала -
Толку нету силком держать.

/Пока что
У апрельской цветущей пурги лепестков не отнять -
Новый вдох, новый взлёт, новый пыл. Только старые танцы.
Я уже не рождаюсь счастливой, наверно, лет пять.
А последние два вообще перестала рождаться.

За пределами этого сада другие ветра,
По-другому лежит диаграмма их векторной розы.
Если мне не рождаться уже, то ещё умирать,
И хотелось бы - здесь, под шатром моего абрикоса.

Чтоб увязнуть с башкой в лепестковых его кружевах,
Как наивной, ещё не утратившей веру невесте.
Я уже не рождаюсь. Я просто пока что жива.
И пусть это «пока что» продлится, хотя бы лет двести.

/На паперти
Одна отрада - в сумерках скитаться,
Бессмысленно ища вчерашний день,
Среди холодных детищ Бернардацци,
Рождающих легенды, мох и тень.
Купать ботинки в осени слезливой,
Щекою согревая сталь зонта.
Дворнягу приласкать - я не брезглива,
Хотя бы ей желанной стать - за так.
Отдать хотя бы ей ребячью нежность -
Набитые карманы разгрузить,
Не думая, что выбросят, как прежде,
Не зная, что затопчут враз в грязи.
Одна отрада - сонной и простывшей
На паперти святого Цветника,
Под пледом чуять в области лодыжек
Обсохшего пугливого щенка.
/Разлюбленный город
Кресло плетёное - трон мой в углу на балконе -
Всё, что я помню.
Всё, чего ради готова на сто революций,
Даже вернуться.
Даже воздвигнуть по новой разлюбленный город,
Знает который
Пятки мои в перекрест - над подвешенной клумбой -
Бабочкой лунной;
Локти твои в перекрест - под моим подбородком -
Властно и кротко
Счастьем меня со спины обернувшие в полночь.
Всё-таки, сволочь -
Осень, сорвавшая с шеи колье поцелуев,
Злостно ревнуя
К вечности звёзд, коронующих наши макушки
Августом душным.
Всё, чего ради - престол мой плетёный имперский.
Робко и дерзко
Я, декабристка - декабрь наступил - возвратилась:
Казнь или милость…
Счастье - в углу на балконе нагая ледышка -
Поздно я слишком:
Топчет босыми ногами колючие хлопья -
Жребий холопий.
Стынут в висящей могиле скелеты петуний.
Купол безлунен.
Город бесцветно-фонарен, ничтожно-огромен -
Клумба на фоне…

/Сны о белогрудых зимах
Снега не будет -
Участь столиц сухих.
Бедные люди -
Как им писать стихи…
Череп Монмартра
Вымерз и облысел.
Я здесь до марта -
Стало быть, насовсем.
Серые будни -
Подиум для тоски.
Снега не будет…
Ты мне хоть фото скинь,
Как ты на лыжах
В след подмосковный влип -
Скрежет Парижа
Не возместит их скрип.
Эйфелев студень
Выхолощен и нем.
Снега не будет…
Ты напиши хоть мне,
Как ты в Сочельник
Чистишь сугробный двор,
Лепишь печенье
С мамой на Рождество.
Лепишь с братишкой
В роще снеговика.
К хляби парижской
Больно мне привыкать.
Снега не будет…
Но остаются сны
О белогрудых
Зимах моей страны.

О снежно-статных
Башнях берёз у рек.
Я здесь до марта -
Я пропущу свой снег -
В моросной пасти.
Я здесь жива на треть.
Вот и всё счастье -
Глянуть и умереть.