1

Молодежь давно прозвала эту парочку «Искусственный Интеллект» -  сокращенно ИИ. Дело в том, что одного зовут Илья, а второго - Игорь. Вот и повелось. Особым интеллектом ни один, ни другой не выделялись. Были вполне себе среднестатистические люди. Обычные работяги, кто любит вечерами посидеть, поговорить либо же просто помолчать. Посмотреть телевизор и с наигранной напыщенностью кричать, когда команда проигрывает. Пожаловаться на несправедливость жизни и порассуждать о мировых проблемах где-нибудь на кухне или летним вечером во дворе.

ИИ были довольно странными людьми по отдельности.

Возьмем, к примеру, Игоря. Высокий, крепкий мужчина, слегка за сорок. Большие мозолистые руки цепкие, как клещи. Схватив однажды, ни за что не разожмутся. Широкие покатые плечи. Редкие волосы телесного цвета. Издали их и вовсе не видно. Когда-то носил бороду, да последние года избавился и теперь бреется до синевы. Лицо простое: плоское с широким носом. Жидкие обвисшие уши.

 Всегда одевается в синюю робу, которая со временем пачкается и выцветает до блекло-серого оттенка. Одежду носит до последнего, пока латка на латку не начнет ложиться. На голове кепка и, что всегда бросается в глаза, кепка обязательно светлая и обязательно чистая, будто только с манекена снята. Любит Игорь покурить терпкие папиросы. Иногда закуривает и трубку, но это случается редко. Чаще всего молчит и только ухмыляется. Он так ловко научился общаться мимикой, что слова ему и вовсе не нужны. Одним взглядом может спросить: «Сколько время?», «Как дела?», «Куда идешь?», «Как жена с детьми?» -  и много других вопросов. Этим же взглядом он отвечает на все вопросы.

Говорит он крайне редко. Даже в кругу семьи, с детьми и женой, предпочитает молчать. Домашние привыкли к его немногословности, и если поначалу жена думала, что сможет изменить мужа, то спустя несколько лет поняла, что в этой ситуации лучшее, что она может сделать, - это смириться. Да, именно смириться. Ведь человек он хороший. Работящий. Всегда поддерживает в доме порядок и чистоту. А что немногословен - да и бог с ним. Главное, что любит. Пусть и не кричит об этом всему миру. А если по правде сказать, то и с глазу на глаз всего несколько раз обмолвился о своих чувствах. Ну, да бог с ним. Света, жена Игоря, уже привыкла чувствовать его любовь через поступки.

Как женщине ей конечно же хотелось слышать усладу для своих ушей. И иногда она с придыханием мечтала о том, что Игорь вернется после поездки, обнимет детей, уложит их спать, а потом, оставшись наедине, схватит ее цепкими ручищами, поднимет над землей, как куклу, прижмет ее к шершавой после поездки щеке, поцелует и прошепчет. Скажет ей о чувствах своим басовым, слегка хриплым голосом. И пахнуть он обязательно будет потом, табаком и соляркой. Но, к сожалению для Светы, мечты ее оставались мечтами.

А Игорь нормально уживался не только со своими домочадцами, но и с односельчанами. Его уважали. Знали, что его слово, такое редкое и ценное, никогда не пропадает даром. Уж он точно следует поговорке - слов на ветер не бросает.

- Игоряшка, когда из рейса вернешься? Помощь твоя нужна. Там лес у кума нарубан лежит. Но ты не дрейфь, в долгу не останусь. Либо себе дров возьми слегка, либо, если хочешь, могу и денежкой отплатить. Тебе как удобно?

«Когда?» - одним движением бровей спросит Игорь.

- Ну, не знаю. Мне-то все равно, когда. Ты только свистни - я мигом прилечу, - хитро засмеялся сосед.

«Хорошо. Я дам знать».

И вот спустя пару дней Игорь помогает соседу, ничего не беря взамен. Ну что ж, бывает и такое. Сегодня он помог соседу, а завтра сосед не помогает Игорю, потому что занят, потому что нет инструмента, потому что работа не позволяет отлучиться. Да мало ли отговорок можно придумать, чтобы не помогать. Естественно, что так поступают не все люди, но большинство, увы, именно такое. Основная же проблема была в том, что если сосед снова попросит Игоря, то он согласится. Благо, в такие моменты иногда была Света. Она вступалась за молчаливого мужа и отказывала в помощи, вспоминая вечные отговорки соседей.

Но Света была не всегда рядом. И кто мог с легкостью катался на шее Игоре.

Что касается Ильи, то это полная противоположность. Худой, а точнее, неприлично тощий. Одежда на нем болтается, как на веревке для сушки белья. Угловатая голова: острый подбородок, скулы, об которые можно ножи затачивать. Змеиный взгляд, тонкие губы. В тридцать с лишним почти облысел. Рост ниже среднего. Золотой зуб сливается с природной желтизной родных его зубов. Да и в общем, при первом взгляде мало у кого возникало желание поговорить с этим человеком и обменяться, пусть даже самыми банальными, любезностями.

Он вспыльчив и резок, за что по молодости не единожды был бит. Но это бесконечное упорство и отстаивание своего «я» все же дало результаты. Пусть он и не стал непререкаемым авторитетом, однако сверстники начали с ним считаться.

Пожалуй, главным умением Ильи были разговоры. Не обладая привлекательной внешностью, точнее, вовсе отталкивающей, Илья научился говорить и договариваться. Он тараторил, как базарная баба. Одна история сменялась другой, а после - следующей. Он мог разговаривать часами. Ему не составляло труда спросить у незнакомца закурить, и было не удивительно, если спустя десять минут этот самый незнакомец будет рассказывать Илье о том, как устал на работе, как задолбал начальник, как он рад, что скоро отпуск и в конце концов позовет Илью пропустить чашечку-другую.

Илья не следил за словами, и то, что он говорил, чаще всего было неправдой. Однако его ложь была какой-то доброй, если так можно выражаться о лжи. Он без капли стыда наплетал такого и тут же забывал сказанное. Люди, знавшие Илью, знали и то, насколько хорошо он умеет плести заговоры и интриги. Не прибегая к силе, он вил вокруг своего врага паутину из сплетен и лжи.

Главным недостатком Ильи, помимо лжи, была любовь к деньгам. Искренняя любовь. Бесконечная жажда добыть еще и еще. Он не упускал ни одной возможности и ни одной халтуры. Ради денег прокручивал такие махинации, что дворцовые интриги Средневековья казались сказками.

В транспортной компании Илья отработал добрых полтора года. В первый же день, после собеседования, он успел познакомиться с руководящим составом. А спустя пару дней знал буквально всех: от уборщицы Клавки до учредителя Николая Степановича.

Здесь же он и устроился работать шофером-экспедитором. Поначалу над ним смеялись, дескать:

- Тебя же из-за руля не будет видно.

- А тебе чего туда пялиться?  Ты, я погляжу, тоже всю поклажу не на горбу своем тащишь. Так какая разница, сколько в тебе дури, если камазом одинаково управляем.

- Хм… а если колесо лопнет. Как менять будешь?

- А напарник мне на кой? Вдвоем сдюжим. А тут уж и механики помогут.

- Эх… малой, - ухмылялись и уходили от разговора коллеги.

Тяжело было работать. И даже не из-за физических нагрузок. Напарник. Второй человек в кабине. Вот где был камень преткновения. А Илья… Он же… он молчать не может. Ему же уши нужны свободные. Чтобы слушали. Да даже если и не слушают, черт с ними. Главное, чтобы были. Идеально, если еще и признаки жизни будут подавать: кивнет там разок, угукнет или скажет что-то против. Это же вообще благодать. Но и просто живой человек сгодится.

Вот из-за этого и не могли работать с Ильей.

Первые поездки всегда хороши. Весело так. Сотня историй. Не заскучаешь. До слез обхохочешься. Живот будет болеть от смеха. Не парнишка, а кладезь. Не человек, а радио с десятками волн. Хочешь послушать про космос? Стоит только тему поднять. Хочешь про войну? Пожалуйста. Не знаешь, как правильно поставить теплицу и какие использовать материалы - не беда. Сейчас все будет выложено с душой и сотней доказательств того, что стекло намного лучше какого-то там полипропилена или поликарбоната.

Жаловались на Илью. Хоть и работящий парень, но больше суток в одной кабине - это смерть в лучшем случае, сумасшествие в худшем. Не могли с ним справиться. Так и менялись один за другим, пока не встретились две противоположности - Игорь да Илья.

- Ну здорово, служивый! - окликнул Илья. - С тобой нам теперь баранку крутить. А ты чего это вырядился, будто голова на праздник идет, а сам только с шахты вернулся? - Илья осмотрел белоснежную кепку Игоря и серую выцветшую робу.

- Чё?

Илья замер на секунду, ожидая несколько большей реакции.

- Я говорю, Иль-ей зо-вут ме-ня. Мы ра-бо-тать бу-дем вме-сте - по слогам произнес он и покрутил невидимый руль.

- А…

- Да, немногословен ты. А быть может, оно и к лучшему. Короче, иди пока к машине, а я в офис заскочу, узнаю, что там и чего можно выведать.

Илья схватил Игоря под руку и, как маленького, направил в гараж. Это выглядело довольно странно, учитывая различия в размерах. Но Игорь не сопротивлялся. Не выражая ни единой эмоции, он послушно шел в гараж проверять машину перед поездкой. Механики, конечно, работают, однако самому смотреть - оно всегда лучше. Ведь не механикам ехать и не им стоять на морозе и ждать помощи. Они вон уже три месяца не могут воздушную систему отладить. Да и на кабине насос давно пора заменить. При любом раскладе, а хоть поверхностно убедиться, что все в порядке, еще ни разу не было лишним.

Из офиса Илья вышел под дружный хохот девушек. В одной руке он держал коробку печенья, в другой - два бумажных стаканчика кофе и под мышкой сжимал путевые документы.

Илья увидел торчащие из-под машины ноги.

- Рейс я нам самый лучший выбил, так что с тебя кофе,  - сказал Илья. - А, хотя ладно, я и кофе выбил. Поэтому с тебя… - Илья задумался, чего бы такое попросить у нового напарника, в итоге махнул рукой и быстро, как он умеет, сменил тему. - Ты чего там колупаешься? Вылезай, и поехали, пока очереди не собралось на погрузке. Плюс, мне бы еще по дороге заскочить в одно место. Или в два? Два! Да, в два!

Всю поездку, как и ожидалось, Илья без умолку тараторил, а Игорь молчал. Поочередно крутили баранку. Спали. Кое-как общались.

- Километра через четыре надо будет не пропустить поворот, - сказал Илья, покуривая в открытое окно.

«Нам ведь не надо сейчас сворачивать», - прочитал Илья во взгляде Игоря.

- Я знаю, что не надо сворачивать нам! - сказал Илья, делая ударение на последнем слове. - Но надо свернуть мне. Там есть человечек один, кто ждет меня. Ой как ждет.

«Мы не будем отходить от маршрута».

- Тебе что, сложно? Ты чего такой правильный-то? Как ты вообще дожил до своих лет со своими «надо», «обязан», «необходимо»? Заедем к одной особе на часик. Ничего не произойдет. Никуда не денется твой груз.

«Нет».

- Да почему нет-то!? - окончательно вскипел Илья. - Там времени потратим час, максимум два. И, заметь, ты и я будем вознаграждены за это. Тебе молочко домашнее с борщиком, а мне… в общем, не важно, что мне. Но еда м-м-м… домашняя, - Илья наглаживал живот, пытаясь разбудить хоть каплю чувств в этом каменном человеке. - Отдохнешь там. Беседка с вьющимся виноградом. Если хочешь, можешь и шашлык закалапуцать. Или на гамаке покемарить. Он там в саду натянут.

Не отрывая рук от руля, Игорь только посмотрел на Илью.

- Что тебе не нравится? Что ты еще хочешь? Как проехали? Эх… - хлопнул он себя по ляжке и нервно закурил. И даже замолчал.

Отвернулся, смотрит с досадой на мелькающие деревья. И молчит, что самое странное.

Выкурил. Достал вторую.

- А может, оно и к лучшему, - сказал Илья. И будто не было пять минут назад гнева и отчаяния. Голос стал спокойным и умиротворенным. - Я вот подумал, что на обратном пути обязательно заедем. Уж в этот раз я буду следить за поворотом. И мы его не пропустим. Не-ет. Не пропустим.  - Он прикурил и продолжил. - Помнится, я часто езжал в это село. Хорошее оно. Далеко от дороги стоит. Девки голодные и все такие мясистые. Через одну можно медаль за красоту давать. Словами тут не опишешь. Самому надо смотреть. Ничего, на обратном пути увидишь.

Монотонные виды дороги протекали под несмолкаемые истории от Ильи и бесконечное молчание Игоря.

Илья был доволен, что у него есть слушатель, а Игорь довольствовался тем, что его не отвлекали от работы. Наверное, это огромная часть его твердого характера - любить работу. Не терпит он, когда в дело лезут. Он все же не маленький. Если понадобится помощь - попросит. Говорить он умеет, хоть это и не сразу понятно.

На обратном пути, когда подъезжали к той самой деревушке, Илья намертво прилип к лобовому стеклу и не отводя глаз и даже не моргая следил за дорогой.

- Километров пять… - декламировал он и подозрительно посмотрел на Игоря. - Три километра… ну все, не гони ты так. Сбавляй, сбавляй… - нервничал Илья, пытаясь по отсутствующим эмоциям угадать, что сейчас варится в голове Игоря. Согласится ли он в этот раз или проскочит, как в прошлый.

Игорь посмотрел на извивающегося Илью и нажал на педаль газа.

- Что ж ты за человек такой? - мгновенно все понял Илья. - Жалко тебе, что ли, своего часа одного? Тьфу… все равно раньше графика идем. Да ну тебя…

Не оборачиваясь и не реагируя, Игорь сбавил ход, улыбнулся и повернул. Он рассчитывал разыграть своего напарника. Однако Илья не заметил. Он продолжал причитать, браниться и бубнить под нос проклятья. Больше того, он снова закурил и уставился в окно. Его не смутила узкая дорога с выбоинами в каждые десять метров. Нет. Он был в своих мыслях.

- …Нет, не уживемся мы с тобой. Буду проситься, чтоб перевели меня. Если раньше все от меня уходили, то в этот раз я сам попрошусь. Это же невозможно. Мне с тобой столько времени проводить, а ты молчишь, как партизан в плену. На компромиссы не идешь. Что? - он посмотрел на Игоря. - Что значит вот эта твоя улыбка? Сказать можешь? Я еще не выучил все твои движения. Улыбка у тебя даже какая-то подленькая. С прищуром. Издеваешься надо мной? Издеваешься? Конечно. Ничего-ничего, недолго тебе осталось мучить меня. Уйду к другому напарнику, и будешь ты дерьмо возить на самых дерьмовых маршрутах. Ведь я умел договариваться. Давай-давай… издевайся. Изверг. - Илья замолчал. Спустя секунду он взорвался. - Ах ты шалопай… Эко ты меня развел. Сидит, молчит, лыбится. А я тоже дуралей. Оказывается, ты парень с юморком. Ладно, не уйду я от тебя, - сказал Илья, как одолжение сделал.

А Игорь крутил баранку и улыбался. А после и вовсе залился долгим хохотом. Таким, что даже к обочине пришлось прижаться. Не мог ехать. Слезы застилали глаза.

- На, веди дальше сам к своей принцессе. С тебя борщ и молоко домашнее, как и обещал.

- Будет тебе молоко. И борщ с чесноком и салом. Все будет.

С этого момента они стали чуть больше, чем просто напарники. И, выражаясь научным языком, образовался у них вполне себе факультативный симбиоз, где выгоду получают оба организма.

Илья был доволен тем, что у него всегда есть свободные уши для бесконечных историй. Плюсом еще было то, что Игорь делал огромную часть работы. Илья, в свою очередь, легко налаживал контакты и выбивал лучшие маршруты.

Если маршрут был построен только в одну сторону, то Илья легко находил других клиентов, для того чтобы не возвращаться пустыми. Как ему это удавалось? Не знает никто.

Каким-то образом он начинал диалог с того, что просил закурить у незнакомого человека. Знакомился. Завязывал разговор. И вот они уже стоят, а незнакомец рассказывает, что вроде бы соседу его соседа что-то надо было отвезти. Вот такими странными и окольными путями Илья нагружал машину.

- Как у тебя так выходит? - не единожды спрашивал Игорь. - Ты как будто знаешь, где достать все что угодно.

- Нет, Игоряша, ты не прав. Я многого не знаю. Однако если я не знаю человека, кто может продать что-то, то я обязательно знаю человека, кто знает человека, кто может продать. Иногда бывает и дольше. Знаю человека, который знает человека, который знает другого человека, который знает, где купить или кто продает ту или иную вещь.

- Сам не запутался?

- Не-а!  

Работа у них ладилась.

Они неплохо зарабатывали. В общем и целом, на жизнь не жаловались. Естественно, - что свойственно большинству людей - им хотелось больше. А как получали больше, то хотелось еще больше… и еще… и еще…

В этих ситуациях Илья тянул одеяло на себя. Он был готов делать огромные крюки ради заработка. Бездумно шел на риск и так врал диспетчерам, что страшно было слушать.

Игорю в этом плане было легче. Он довольствовался тем, что имел, и не горел большими амбициями. Есть копейка на еду и одежду - вот и хорошо. Есть где дополнительно пошабашить без лишней суеты - без вопросов. Нет на горизонте халтуры - да и черт с ней. И на одну зарплату жить можно.

Однако счастьем для Игоря были не деньги в руке, а домашний уют. Где чисто и пахнет едой. Он входил в дом, и легкость обволакивала его, как пар в бане. Становилось спокойно. Приятное ощущение не сразу осознавалось Игорем. После долгого рейса он ходил по родным комнатам словно чужой. Привычно-непривычная мебель. Привычно-непривычное спокойствие, которое кажется странным и чуждым. Ведь не должно быть такого. Надо ехать. Надо следить за дорогой. Надо слушать машину, а то двигатель последнее время странно себя ведет. Надо, надо... И это засевшее в подкорке «надо» еще долго держало его под контролем. Не сразу он принимал свой дом. Но когда окончательно осознавал, что дома, то он был счастлив. Не внешне, нет. Внешность его не менялась ни капельки, а вот душа улыбалась.

Илье было сложнее в этом плане. Он везде чувствовал себя как дома. Не было для него святого места. Где хорошо, там и свято. Он по отношению к Игорю, который походил на огромный лайнер, был похож на одноместную моторную лодку. Юркая, шустрая, легко меняет курс и по волнам скачет, почти не касаясь воды. Он-то и страдал из-за своих амбиций. Иногда договорится уже о грузе на обратный путь, а все никак не угомонится. Все ходит, выпытывает, спрашивает.

- Так ведь есть уже клиент, - непонимающе говорил Игорь.

- Есть. Есть клиент. А вдруг лучше найду. - Судорожно отвечал тот.

- А аванс? Ведь получили уже.

- Отдадим. Делов-то. Не обеднеет. А мы можем срубить нормальных денег, а не эти крохи.

- Ну, дело твое.

- Конечно, мое, - не без доли превосходства отвечал Илья. - Я договорюсь. Ты только и знай, что баранку крутить. А остальное оставь мне, - нервно отвечал он.

И ведь договаривался, чертяка. И без зазрения совести возвращал аванс и так же, без капли стыда, брал деньги у другого. А Игорь в это время сидел в кабине и боялся в глаза посмотреть человеку, с которым уже договорились, обсудили, условились. Который, наверное, уже позвонил и попросил, чтобы груз встретили. Наверное, он уже что-то рассчитал для себя. Запланировал. Обдумал… А тут бац! Какой-то Михаил Петрович, или Алексей Владимирович, или еще кто больше предложил. Вот и обрываются все планы.

Стыдно было Игорю. Из кабины вообще не выходил. И больно было смотреть на этих людей, принимающих деньги обратно. Кто-то омраченно забирал. Кто-то устраивал скандал, дескать, аванс - это первая часть сделки, которую нельзя нарушать. Однако Илья был непреклонен.

- Давай  тогда судиться, что мы не выполнили свою работу. - А Игорь слышал это злосчастное «мы», и оно каждый раз по сердцу царапало.

«Почему это «мы»? Это ты все учинил. Не смей говорить «мы». За себя отвечай. Я здесь ни при чем».

- Так, ты будешь свои деньги брать? - Илья протягивал купюры, а мужик демонстративно отворачивался, думая, что если не заберет, то уговор останется в силе. - Мы из-за тебя время теряем. - Опять это скользкое «мы».

- Вы теряете? Я уже договорился, заказал машину, чтоб вас там встретили. Грузчиков заказал. Поставки наладил. Знаешь, сколько я теперь потеряю?! - Голос мужика становился грубее, словно в яму скатывался.

- Как хочешь, - Илья прятал деньги в карман и шел к машине. - Когда надумаешь - скажи, может, отдадим.

Обычно такой бедолага проходил несколько стадий, менялась лишь их последовательность. Некоторые вначале впадали в ступор, кричали, угрожали судом, после мирились и уходили, отплевываясь проклятиями. Кто-то умолял, давил на жалость и едва ли не плакал. А этот мужчина прошел все стадии - он отнекивался, злился, угрожал, затем жалобно расписывал, сколько потеряет, упрашивал, отказывался забирать деньги. А в итоге обиделся на весь мир, забрал пачку и ушел молча.

Илья как ни в чем не бывало прыгал в кабину:

- Трогай, шеф! - пародировал он клишированную фразу и хлопал ладонью по панели.

Игорь нехотя слушался своего суматошного коллегу и давил на газ. И долго еще держал в себе это злосчастное «мы», обгладывая его в долгом пути с грузом за спиной, который выгоднее, а не тот, который честнее.

И как бы ни рассуждал Игорь, куда бы ни вел свой внутренний  диалог, однако всегда «мы» переходило в «я».

«Ведь и я молчу. А если молчу, значит, соглашаюсь с этими правилами. Значит, поддерживаю их. Значит, не стоит мне противиться. Он хоть и суматошный весь такой,  - Игорь посмотрел на спящего Илью, что привалился к стеклу, - однако, дело свое знает. У самого черта сможет копейку отжать. И так ловко вокруг пальца обведет, что черт еще и рад будет. Но ведь в связке мы оба. Получается, что и виновны оба. Перед людьми виноваты, - продолжал рассуждение Игорь, всматриваясь в ночную тьму, что так легко режется светом фар. - Но ведь и деньги делим пополам. Хоть я и не лезу в его дела с обговариванием нашего барыша, но не думаю, что он меня обделяет. Нет, вряд ли. Он хоть и болтлив, но труслив. Скрывать, конечно, пытается, но чуть голос поднимешь, так он сразу ушки жмет. Но играет хорошо, чертяка. В фильмы бы ему и в театры, а не на грузовике баранку крутить. То ли дело мне, - Игорь взглянул на большие руки. Грубые пальцы, об которые окурок можно погасить. Ногти сорваны гайками и ключами. - Такие руки для такого дела и предназначены. Не быть мне ни певцом, ни музыкантом. Я ведь одним пальцем три клавиши нажать могу. А он рожден для всех этих махинаций. Скользкий, как линь. Не поймаешь. А поймаешь, так доказать ничего не сможешь.

И ехал Игорь с этими мыслями сквозь тьму, ощупывая дорогу светом фар. И руль держал крепко. И моргал часто, пытаясь прогнать сон.

Посмотрел на спящего Илью. Не выдержал - ткнул в бок.

- Чего мучаешься? Полезай на спальник.

- Я не… я не сплю, - потирая глаза, отвечал Илья. - Я тебя поддерживаю. Ты это, если устанешь, скажи, подменю. - Полусонный, он достал сигарету, открыл окно и закурил.

Теплый ветер врывался в кабину вместе с запахами лета и шумом улицы. Вдруг повеяло полем. Сухим запахом сбора пшеницы. А спустя пару минут речная прохлада проникла в кабину вместе с лохмотьями тумана.

- Лезь на спальник, - улыбнулся Игорь, заметив, как Илья прикладывается к стеклу и как слабеет его рука, держащая тлеющую сигарету.

- Я подменю. Ты только свистни, - продолжал говорить Илья. Правда, в этот раз не сопротивлялся. Поднял стекло и полез на спальник, нашептывая о помощи.

А Игорь и не думал его будить, хотя сам спать хотел до жути. Но уснуть, когда за рулем Илюшенька, Игорь бы себе не позволил. Он, конечно, малый хороший, договариваться умеет, и все дела, но за рулем тот еще бесенок. За ним глаз да глаз нужен.

Остаток рейса прошел спокойно. Илья травил байки, Игорь слушал. Благо, баек у Ильи было столько, что… тут даже придумать, сколько было, невозможно. Он мог говорить в буквальном смысле то, что видит. Как ретранслятор. Любая информация, что поступала к Илье, непременно искала выход. И долго она там не задерживалась. Узнает он, что Вася, сосед Мельникова, упал с лестницы и сломал ногу. И, казалось бы, зачем об этом знать Игорю. Ведь Игорь ни Мельникова, ни его соседа Васю не знает. Игорь вообще никого не знает в этой деревне. Однако Илья не успокоится, пока не выскажется. Словно свербит у него где-то. Словно секрет попал в самую благородную и удобренную почву. И рвется к свету, как травинка. Асфальт прорастет, а наружу выкарабкается, вылезет.

И вот уже Илья с интонацией и некоторой таинственностью рассказывает о том, что Василий рухнул с лестницы, которую, возможно, подпилил сам Мельников, так как ему приглянулась жена Василия. И обычная история несчастного случая затягивалась, как банальный бразильский сериал. От начала рейса и до самого его конца. А рейсы бывают долгие - по несколько суток.

Хорошо, что этот рейс подходил к концу.

Они привезли груз.

Илья вытащил из кармана пачку сотенных, отсчитал, дал Игорю. Банкноты утонули в его широкой ладони. И без того тонкая пачка вовсе исчезла.

- Ну как, доволен?

Игорь пожал плечами, дескать, вроде нормально.

- А вот это идет плюсом. - Он добавил столько же. - Теперь ты понимаешь, что разные люди и платят по-разному. Мы с тобой заработали в два раза больше. И если бы не я… если бы я не сорвал ту сделку и не заключил новый контракт, то мы с тобой так и разошлись бы с мелочевкой в кармане. А так, вон оно как здраво смотрится. И держится тоже приятно, - улыбнулся Илья. В его руке пачка, действительно, казалась больше. - А то, что с человеком поссорились, это не беда. Он сегодня помнит, завтра еще помнит, а послезавтра уже забудет и опять обратится к нам. Так что не переживай.

- Я не переживаю.

- Ну да, ну да… не переживает он, - с явно противоположным смыслом сказал Илья и хитро улыбнулся. - Ладно… высади меня по пути на базу.

- Не поедешь домой?

- Не хочу сегодня. Я тут с особой одной познакомился. Нежданно в гости вот так заявлюсь. Ох да, тормозни еще у цветов, а то с пустыми руками не принято. Тогда уж и у продуктового какого. Гулять так гулять. Трогай, шеф.

Игорь поддал газку и поехал, продолжая думать, как этот так - не хочу домой. Это ведь дом. Там тебя ждут, любят. Там спокойно и уютно. По крайней мере, так должно быть. Ну, видимо, у всех свои запросы и свои дома.

2

Так и работали Илья с Игорем. Мотались по городам, заезжали в деревни, где Илья довольно быстро знакомился с местными, налаживал контакты, засиживался у одиноких, и не только одиноких, женщин и, конечно же, заключал контракты, как он сам любил выражаться.

Начало осени в этом году выдалось особенно хорошим. Именно о такой осени любили и до сих пор любят говорить поэты. Дождей мало. Деревья как окрасились в желтые, оранжевые и красные цвета, так и стоят, радуя глаз. А уж ездить было как красиво! Вот так несешься по дороге, а мимо только и мелькают, что сосны да елки. Вечнозеленые. Заедешь на пригорок, а там… километры  и километры желто-оранжевых красок, что стрелой уходят до самого горизонта. Так и хочется остановиться на возвышенности и любоваться этим обычным, но все же таким красивым явлением природы. Что, кстати, Игорь иногда и делал.

Выкатит на самый верх, свернет на обочину, включит аварийку и станет на полчасика.

- Сломалось чего? Что встали? - сразу начинал нервничать Илья и смотрел на Игоря, вчитываясь в его мимику.  - Если не сломаны, чего стоим? У нас еще дел по горло.

- Посмотреть хочу.

- Чего посмотреть?

- Дорогу.

- Едь да смотри.

- Не то.

- Да что посмотреть-то?

Игорь кивнул в сторону.

- Вот этой красотой полюбоваться хочу.

Возьмет он сигареты, поправит белую кепку, выскочит на улицу и смотрит. И греется на солнце. И так приятно по душе растекается эта красота. Этот вид, на который можно смотреть вечно. И мысли текут вяло. И как-то сами собой. Словно не свои - чужие. Словно не ты ими управляешь. А управляет ими вот это все: дорога, лес, небо с облаками, солнце. Жизнь в такие минуты кажется проще, а счастье маленьким и вполне достижимым.

Вот, к примеру, сидеть вот так и любоваться красотой  - разве это не счастье? Или домой возвращаться после рейса  - в семью и уют. Ну, счастье ведь. Истинное счастье.

Жаль, что понимаешь это лишь с возрастом. И жаль, что не можешь жить с этим мыслями всегда. Наверное, подобные моменты для этого и даны, чтобы остановиться и не думать. Ни капли не думать. Пусть все остальные головы ломают. А ты будешь сидеть, смотреть и наслаждаться.

- Ну, ты чего там? - крикнул Илья.

Игорь даже вздрогнул. Вспылил на секунду, что прервали его созерцание, но тут же остановил себя, дескать, не хочется при таком замечательном виде расстраиваться и даже думать плохо. Не стоит.

- Когда мы к твоим бабам ездим - это ничего?

- Это деловые встречи, - высунув голову в окно, сказал Илья. - И да, раз уж ты заговорил о бабах. Километров через сотенку надо будет как раз остановиться в одном селе. Или поселке? - спросил он сам у себя. - А, плевать. В общем, надо будет тормознуть. Есть там у меня прикормка одна. А теперь давай полезай в кабину, и айда.

Игорь несколько минут посидел на земле, но так и не смог вновь поймать того блаженного состояния. Растоптав с досады бычок, полез в кабину, завел и помчал по тонкой желто-оранжевой дороге.

- В общем, живет тут одна особа. Она знает всю местную власть, так что информатор она довольно ценный. Как видишь, у меня не только личный интерес. Точнее, личного интереса и вовсе нет. Все в дело пускаю. Все в дело. В общем, женщина она суровая и властная, так что на дармовой борщ не рассчитывай. Эта скупердяйка никого просто так кормить не будет. Ах да, еще муж у нее есть - вахтой где-то на севере работает. Ну, если ближе к делу, то через нее я хочу выйти на местное самоуправство. У них-то халтурка для нас точно подвернется. Это как пить дать. Жмем кулачки и молимся.

Километров десять удалось выдержать тишину, прежде чем Илья вновь начал тараторить.

- Вот ты думаешь, зачем мне все это. И как я так могу людей выкручивать.

Игорь посмотрел на него.

- Ладно, не думаешь. Но вполне мог подумать. Вот скажи мне по правде, ты своего соседа знаешь? Хоть одного. Хоть того, кто через забор с тобой живет, я уж не спрашиваю про дальних. Ну, знаешь?

- Быстрыкин Олег.

- Хм… молодец. Оказывается, не все потеряно. А занимается он чем, знаешь?

- Работает где-то.

- Вот, - Илья даже привстал. - В этом и есть твоя ошибка. Ты не интересуешься людьми. Если бы ты знал, где он работает, то мог бы чего и спросить у него. Совет какой. Или, может, купить у него можно было бы по дешевке. Коммуникация - это то, что сделало из обезьяны человека. Я ведь только с тобой говорю много. А с незнакомцами я молчу, пусть сами выговариваются. Чем больше скажут, тем больше узнаю.

Игорь недоверчиво посмотрел на Илью.

- Ну ладно, тут я приврал немного. Говорю я тоже будь здоров, но и им рта не затыкаю.

Остаток пути до села-поселка проходил под мирный рокот двигателя и такой же мирный говор Ильи. Игорь почти не слушал, но судя по нескончаемым словам, Илье это и не особо было нужно. Есть уши, вот и пусть слушают. На то они и даны.

- Вот тут давай сбавляй скорость, скоро поворот будет.

Свернули. Спустя километра четыре из туманных сумерек начали просачиваться силуэты домов. Пятиэтажки мирно уживались с деревянными избами, откуда валил дым чуть гуще тумана.

- Кого ты на ночь глядя найдешь? Поехали домой, не так много осталось. Да и я чего-то подустал.

- Терпение, мой друг. Главное - терпение. Сейчас быстро кого-то оприходую. Мне бы только дом вспомнить. Так… по центральной, потом от трансформатора направо, до упора и два раза налево. Вроде бы так.

Оказалось, что память подвела Илью. Долго кружили по безжизненному поселку, пугая собак. Пару раз останавливались и спрашивали дорогу. Особенную трудность доставляло то, что ни улицы, ни номера дома Илья не помнил. Зовут эту женщину Викторией. Но мало ли тут Викторий на весь поселок.

Спустя час узких переулков и полевых дорог они все же нашли дом.

- Наконец-то! - не веря своему счастью, воскликнул Илья. - Пять раз кружили вокруг, а он вон где оказался. Притормози тут, недалеко. Не надо, чтобы она и тебя еще видела. Можешь, кстати, пока покемарить. Часик меня точно не будет. Ну, бывай. Не скучай тут без меня. Если получится, ухвачу тебе домашних харчей.

Илья напоследок взглянул в карманное зеркало, зачем-то пригладил лысину и брови. Скорчил пару гримас, провел рукой по острым скулам, что заросли легкой щетиной.

- Ну и прет же от меня соляркой, - недовольно подметил он. Из другого кармана достал маленький флакон, брызнул два раза - принюхался. А после и на Игоря разок пшикнул.  - Хуже не будет, - улыбнулся он, сверкнув золотым зубом. - Пожелай мне удачи, ведь от этого зависит наше благосостояние.

Игорь лишь взглянул, на него и на лице его читалось: «Ты уйдешь сегодня или нет?»

- Все, ухожу.  

В этот раз он действительно ушел. Хлопнул дверью и побрел по улице, покачиваясь и что-то напевая.

Только Игорь откинулся на сиденье и закрыл глаза, как услышал хруст. Это Илья на чужом участке срывал георгины.

Уснуть Игорю не удалось. Он чувствовал усталость, что давно давила на плечи. Да и глаза пекли, будто песка насыпали. Взглянул в зеркало -  и вправду: красные, мутные.

Долго сидел, наблюдая за дымом из печной трубы. Затем закрыл глаза и прилег на спальник. Уснуть не уснул, ну хоть отлежался немного. Пусть глаза отдохнут. Оно все же легче будет.

Послышались шаги.

«Наконец-то» - подумал Игорь и привстал со спальника, надеясь, что сейчас отправятся в путь.

Шаги прозвучали совсем рядом и медленно удалились, растворяясь в сумерках. Силуэт мужчины почти исчез. И это был явно не Илья. Широкоплечий, с рюкзаком за плечами. Он шел медленно. Шаркал по земле, поддерживал спадающий с плеча военный рюкзак. Но в его походке чувствовалась уверенность. Будто бы он по своему дому ходит. Ничего не стесняется и никого не боится.

И, кстати, направлялся этот мужчина как раз к дому с горящим окном, где уже более получаса пропадал Илья.

Игорю показалось, что он догадывается, кто этот странник. Он почти был уверен.

Когда мужчина отошел метров на пятьдесят, Игорь протер глаза и тут же закурил, дабы окончательно сбросить дрему. Повернул ключ зажигания, и двигатель лениво зарычал, будто бы обозлился, что заставили работать в вечернее время. Недовольное урчание мотора заполнило сумеречное пространство.

Незнакомцу до дома оставалось метров тридцать-сорок. Игорь несколько раз просигналил, отчего ему самому стало противно. Уж слишком хороший вечер, чтобы вот так разрывать его воплем.

В два приема развернулся на узкой дороге и замер, глядя в зеркало заднего вида.

Мужчина, как и предполагал Игорь, открыл калитку именно того дома, где живет Виктория и где сейчас обитает Илья с сорванными по соседству георгинами.

- Влип парнишка, - вслух сказал Игорь.

Однако парнишке не первый раз приходилось бывать в подобной ситуации.

Мужчина поднялся на крыльцо, постучался. Дверь почти мгновенно открылась, бросив на улицу желтую полоску света.

Женщина в одной ночнушке кинулась на шею мужа. Казалось, что смачный звук поцелуя пробился не только через расстояние, но и через работающий двигатель.

А в это время отворилось окно и оттуда с вещами наперевес вывалился Илья. Он по-воровски огляделся, прислушался и стал ждать, когда закроется дверь. Чтобы не терять время, напялил штаны и ботинки. Затем и футболку со свитером.

Интересно было за ним наблюдать.

Муж и жена так долго обнимались на пороге, что Илья успел залезть обратно в окно, забрать букет цветов и какую-то сумку. Казалось, он сейчас либо закурит, либо пойдет поторапливать парочку заканчивать со встречей.

Наконец-то дверь закрылась.

Илья не бежал сломя голову. Не гнулся, как горбун. Спокойно пошел по цветам и кустам, затем вышел к воротам, отворил калитку и долго пытался ее закрыть. А после так же спокойно побрел к грузовику.

- А ты чего заведенный стоишь? Солярки лишней много? - спокойно сказал он, располагаясь в кабине. - На вот, держи… удалось-таки вытащить для тебя кое-чего съестного. - Он передал двухлитровую бутылку молока и краюху домашнего хлеба. - Муженек ее, конечно, не вовремя вернулся, но самое главное для нашего дела я узнал. Поехали к Станиславичу, ему наша помощь понадобится.

Игорь ожидал увидеть хоть каплю переживаний на лице Ильи. Особенно после такого. Но, видимо, «такое» для Ильи - вполне себе будничное дело, из-за которого не стоит тратить нервы.

- К какому Станиславичу? - спросил Игорь, набирая скорость.

- Не знаю. Есть тут какой-то местный барон. Надо еще в магазинчик нам заскочить. Вика предупредила, что к нему с пустыми руками лучше не соваться. Тормозни на Центральной, там вроде проезжали продукты.

- Проезжали.

Игорь вырулил на Центральную улицу и легко нашел магазин. За время их блуждания он неплохо выучил поселок, поэтому сейчас ориентировался не хуже местных.

- Обожди секунду.

Секунда затянулась минут на пятнадцать. Дверь магазина отворилась, и оттуда, смеясь и громко разговаривая, вывалился Илья и мужчина лет за пятьдесят. Редкие седые волосы зачесаны назад. Голосом мужчина обладал зычным и громким, будто всю жизнь работал зазывалой. Выглядел он, конечно, несуразно - маленькая голова и широкий таз делали его похожим на пирамидку.

- Тогда через часик жду вас, - улыбаясь, сказал мужчина.

- Естественно. Как и договорились. Давай еще раз по рукам, - сказал Илья.

Они пожали руки.

- До встречи.

- Бывай.

Илья запрыгнул в кабину.

- Вот скажи мне, Игоряша, кто еще из твоих знакомых может зайти в магазин за бутылочкой, а через десять минут выйти оттуда,  имея при себе ту самую бутылочку, закусон, продукты нам в дорогу, и при этом не заплатить ни копейки? Кто, а? - с явными нотками гордости говорил Илья. Он положил пакет с продуктами между собой и Игорем. Другой пакет с той самой бутылочкой и закуской закинул на спальник. С видом победителя опустил стекло, размашистым движением открыл пачку сигарет, достал одну, но вот зажигалка, зараза такая, испортила весь пафос. Ни в какую не хотела гореть. Однако Илья не растерялся. Вытащил спички и одной рукой зажег. - Так вот, - продолжил он, пуская дым в окно. - Мало того, что мне все это досталось даром, так я еще и заработать смог. Понял, а? Понял!  - не унимался Илья.

- Это и есть Станиславич?

- В том-то и дело, что нет. Это оказался хозяин магазина, которому тоже надо перевезти груз. Так что Станиславич, может, нам и не понадобится.

- Превосходно. Где груз забрать?

- Э-э-э… притормози-ка коней. Тпруууу, залетная. Нам все еще надо к Станиславичу. Так что давай, дуй по маршруту.

Игорь посмотрел на Илью, который вновь все считал с мимики:

- Потому что мы не слышали предложение Станиславича, - оправдывался Илья. - Может, он нам отвалит сейчас столько денег, что мы каждый купим себе по машине и не будем работать лет пять.

- Ага, мечтай.

- Но проверить-то надо. Так что ты поезжай, не стой. Время, как говорится, деньги.

Опять он за свое.

- Аванс взял?

- Естественно, - в подтверждение Илья потряс деньгами. - Вот он, родненький.

И как ему могут доверять люди, которые только с ним познакомились? Вдруг он мошенник какой? Вдруг и нет у него грузовика? Да и груз он не думает перевозить. Вот так: берет деньги, и поминай как звали. Однако, дают. И немало дают. Удивительный все-таки человек. Если человек вовсе.

Лишь бы не было у этого Станиславича ничего. Или поместилось бы у двоих в один кузов. Устал я от этого всего…

Станиславича нашли быстро.

- Так, вон он стоит. - Ткнул Илья пальцем.

- Откуда знаешь?

- Вика сказала, у него рука пришиблена. Видишь, бинтик трепыхается.

На крыльце под светом фонаря сидел мужик в кепке с перемотанной правой рукой. Он разговаривал по телефону, и было видно, как ему хотелось жестикулировать и подключить вторую руку. Он даже дергал ей, но боль каждый раз напоминала, и Станиславич прижимал больную руку к груди.

- Жди меня, я быстро.

В этот раз Илья и вправду вернулся довольно скоро. Не прошло и десяти минут.

- Дело сделано. Контракт заключен. Аванс получен.

Опять…

- Обратно к магазину?

- Соображаешь, - улыбнулся Илья, сверкая золотым зубом. - Сейчас опять начнутся слюни, сопли, угрозы, уговоры. В общем, все как обычно.

- Нет, мужики, так дела не делаются, - говорил хозяин магазина, часто приглаживая редкие волосы. - Аванс получен? Получен! По рукам ударили? Ударили! Будьте любезны выполнить свою часть.

- Какую тебе часть выполнить, дядя! - голос Илья снизился до баса. - Забирай свой аванс, и разойдемся миром. А не хочешь, я себе его оставлю. Лишним не будет.

Разговор проходил на крыльце магазина. Игорь сидел в машине, нервно курил и до белых костяшек сжимал руль. Опять все на душе скреблось и просилось наружу. Да и сама душа словно вырваться хотела из тела и убежать. Скрыться. Чтоб не чувствовать этого позора. За что он так с ним? Зачем я потакаю? Почему? Мне ведь гнусно все это. Противно. Отвратительно. Не могу больше. Сил моих нет. Плевать на деньги - совесть дороже. Душа моя важнее, нежели эти купюры. Я и так проживу. И жил ведь, нормально жил. А разве теперь лучше стало? Стало?

Нет, не стало.

Только хуже. Только себя терзаю. И в семью потом все это несу.

- …Ой да хватит тут пыжиться, - продолжался разговор. - Честно говоря, надоело мне. Берешь обратно свой аванс или нет? - Илья протянул деньги.

Мужик долго смотрел. Пригладил волосы. Все не решался. Понимал, что стоит ему взять, и всё… сделке конец. А так, есть хоть какой-то шанс что они выполнят. Довезут.

- Ну…

- Будьте вы прокляты, оболтусы, - вспылил мужик и ударил по руке. Купюры, как осенние листочки, спланировали на землю. - Подавись своими деньгами. Может, тебе лучше от них станет. И ты тоже! - ткнул он пальцем в Игоря. - Потакаешь своему дружку. Не думай, что, отсиживаясь в кабине, ты ни при чем. При чем! Еще как при чем! - кричал он, помахивая пальцем. - Может быть, еще и больше, чем твой мошенник, при чем. Твари! Как вас земля носит. Ничего человеческого. А теперь пшёл вон отсюда. И деньги свои забери…

Дальше, видимо, пошел отборный мат, но Игорь этого уже не слышал. Он специально завел двигатель и готов был прямо сейчас вдавить педаль в пол и умчаться поскорее из этого проклятого поселка.

- Ну, ты где там?.. - нервничал он, привставая и высматривая Илью, который не побрезговал и при мужике собрал все до единой купюры. Он что-то еще крикнул, взмахнул рукой и полез в кабину.

- Золотая жила, - произнес он на веселе. - Побольше бы таких совестливых людей. Поехали, нам по пути еще надо груз забрать.

Как ни в чем не бывало. Как в порядке вещей.

Игорь презрительно посмотрел на Илью, и наконец-то грузовик тронулся.

- Ох ты! - обрадованно воскликнул Илья. - Мы сегодня в тройном плюсе. Он же еще и за продукты денег с нас не взял. Хорошенькое дело. Будешь кусок? - Илья отломил колбасу и протянул Игорю

- Не голоден, - только и ответил Игорь.

-  Странно. Давно ведь обедали. Или ты тут под шумок подтачиваешь чего-то, пока я там деньги нам двоим зашибаю? - Илья поймал на себе взгляд. - Шучу я. Чего взъелся-то? Не хочешь - не ешь. Второй раз предлагать не буду. Слушай, а можешь где-то на обочину вильнуть? Приспичило мне. Наверное, колбасу некачественную втюхал нам твой совестливый человек, - сказал Илья, одной рукой поглаживая живот, при этом уминая колбасу. - Эх, если бы не подменять тебя, то, может, и водочки бахнул бы на радостях.

- Бахай. Я сам.

- Ты ж говорил, что устал.

- Справлюсь.

- Дело твое.

Илья открыл бутылку. На неровной дороге горлышко звякнуло о железную кружку. Налил немного. Выпил и тут же закусил колбасой.

- Все, тормози. Совсем мочи нет.

Он выбежал в темноту.

На пустой дороге только и слышно было, как работает двигатель.

Странная мысль посетила Игоря - а не уехать ли? Не вдавить ли педаль и не помчаться домой. А этот… этот пусть тут околачивается. Будет знать, как людей обманывать. Накажу его.

И даже газанул немного. Мотор зарычал, готовый сорваться во тьму.

Но не стал. Не смог бросить.

Илья вернулся в накуренную кабину.

- Ты чего окна закупорил и сидишь тут, как в бане? Тебе уличного тумана не хватает?

А туман и вправду был плотный. Фары упирались в эту молочную муть. И звуки были тяжелыми и приглушенными.

Тронулись.

- Ну и денек сегодня выдался, - продолжил Илья с набитым ртом. - Муженьку чуть на глаза не попался. Этот еще, магнат магазинный, деньги даром дал. И Станиславич еще под конец подмазал неплохо. Можно, кстати, и его кинуть. Скажем, не получилось, а? Как ты на это смотришь? Посчитай, на троих уже неплохо выходит. Тебе, мне и Семенычу, за то что прикрывает нашу халтуру в офисе.

- Может, хватит?! - рявкнул Игорь.

Илья вздрогнул. Он никогда не слышал, чтобы Игорь кричал. Вряд ли даже жена Игоря слышала подобное, чего уж говорить про напарника.

- Ты чего это? - тихонечко спросил Илья, нервно улыбаясь.

- Ничего! Просто надоело вот это всё. Подхалимство это достало. Врать надоело. Мы как и не люди с тобой. Как не мужики. Нормальные, работящие мужики. Кто сказал, что сделает - значит, сделает. А мы крутимся, врем, выгадываем чего-то там ради копейки. Не могу больше так работать. Вот здесь уже все это сидит, - Игорь полоснул себя большим пальцем по горлу. - Не могу. Не хочу я таких денег.

- Ох, братик… ты имеешь право так говорить только потому, что у тебя есть деньги. Поверь мне, не водились бы у тебя деньжата, ты бы по-другому запел.

- Раньше ведь не было всего этого.

- Не переживай. Ты уже вкусил запретный плод. И обратно не захочешь возвращаться.

- Можешь мне не верить, но хочу. Очень хочу. Хочу сесть за руль и знать свою работу. И отработать спокойно. И получить за то, что сделал. Что обещал сделать. Что взвалил на себя! По совести получить. Пусть мало, зато по-честному.

- Больно ты совестливый стал. Прям как этот хрыч из магазина. Может, и ты мне свою долю отдашь?

- Забирай…

- Ну, все-все, не пыли ты, как конь перед случкой.  Я тебе вот что хочу сказать, - Илья повернулся впол-оборота.  - Пойми главное: люди, добившиеся в жизни чего-то, всегда принимают рациональное решение. Не по совести, не по эмоциям. Они головой думают. Го-ло-вой, - Илья даже постучал указательным пальцем по виску. - Ты должен думать, как компьютер. Слыхал, наверное, про нейросети, про искусственный интеллект. Сейчас все об этом говорят. Так вот представь, что и ты компьютер, у которого стоит задача. Простая задача - заработать много денег. А как ты их заработаешь, никого не должно волновать. Причем и тебя тоже. Сейчас все объясню, - опередил Илья, видя, как Игорь пытался возразить. - Ты принимаешь то решение, которое выгодно тебе. Все просто. Ничего лишнего. Если это принесет тебе прибыль - делай. Не задумываясь делай. На остальное плюй. Плюнь и… можешь не растирать, пусть сохнет.

- У твоего компьютера души нет.

- Хех… ее и у тебя нет. И у меня нету. Ни у кого ее нет. Все мы - бездушные твари, которые вдолбили себе в голову, точнее, которым с детства вдалбливали, что есть какая-то душа, совесть, этика, мораль. Ни черта этого нету. Есть только ты. Живи так, как считаешь нужным именно ты. А на других людей плюй. Только прежде, чем плевать, вырви свою душу с корнями и брось вон на обочину. Рациональное решение - вот что главное. Выгода - вот где цель. А теперь успокойся и поехали. Нам еще груз забирать.

Игорь молчал. Переваривал услышанное. Пытался понять и примерить на себя эту гнусную роль человека, о котором так здорово говорил Илья.

Да и не человек это вовсе, если он так себя ведет.

Деньги - это, конечно, хорошо. Дети будут довольны. Жена будет радоваться подаркам. Дома все будет новое. Но я... Я... Как мне быть? Так и жить против совести? Так и грести против течения, пока не утону? А ведь недолго я так смогу. Ох, недолго. Не вытерплю ведь. Пойду на донышко вместе со своими денежками. И что тогда?

Мысли клочьями носились в голове, как туман за стеклом. И такие же мутные эти мысли. И вязкие.

Фары резали молочную мглу. Туман вырывался из пролеска и, как стая волков, бросался на одинокий камаз. Не жалея машины, Игорь ехал быстрее обычного по ухабистой дороге. Ему хотелось поскорее проскочить этот отрезок и вырваться на трассу. Почувствовать асфальт и как можно скорее закончить  этот рейс.

- Нет, Илюша, - сказал он спокойно. - Не могу я так. Ты не обижайся, но это наше последнее дело.

- О семье подумай.

- О них и подумал. Не смогу я. Не смогу.

- Ты думаешь, мне легко?! - взорвался Илья. - Думаешь, мне приятно все, что я делаю. Да, иногда я и вправду получаю что-то вроде удовольствия от этого. Но не всегда. Далеко не всегда. Мне тоже тяжело. Но если бы я этого не делал, сидели бы мы с тобой на нуле. Видишь,  зуб золотой? - Илья оскалился. - Не было бы у меня золотого зуба. И серебряного бы не было. Зияла бы там темная форточка.  Тоже мне, нашелся человечище. Крути баранку, и большего от тебя не требуется. Остальное я сам сделаю. У тебя ведь работа не пыльная. Знай только что меня слушаться, и будет все хорошо. Не лезь в дела, я сам все разрулю. А ты… ты просто едь куда я скажу и делай что скажу. Всё. Ничего больше. Любой с этим справится.

- Пусть тогда любой и справляется. - Игорь посмотрел на Илью. - Ищи себе другого компаньона. И с ним делайте, что захотите, а меня оставь в покое. Это последнее наше де…

Что-то гулко стукнулось о грузовик.

Игорь выжал тормоз и уперся ногами в пол, держась за руль. Илья был не пристегнут, отчего полетел вперед и едва успел выставить руки. Грузовик начало нести на обочину, в кювет. Слегка отпустив тормоз, Игорь поймал управление и тут же остановился. Аварийку включать не пришлось, так как она давно включена из-за тумана.

- Что это, мать твою, было? - почесывая ушибленную голову, спросил Илья.

- Не знаю. Но что-то мне подсказывает, что мы кого-то сбили.

3

- Мы сбили? - удивился Илья, снова делая ударение на слове «мы». -  Пойдем лучше посмотрим.

Искать причину удара долго не пришлось. Она, точнее он, лежал на обочине в нескольких десятках метров позади грузовика.

- Всё, приплыли, - довольно спокойно сказал Илья, разглядывая тело.

Игорь побежал в кабину.

- Аптечка! - кричал он.

- Какая тут, к черту, аптечка. Самое время катафалк вызывать.

Когда Игорь вернулся с черной коробочкой, Илья так и стоял над телом.

- Жив? Жив? Лишь бы был жив!

Игорь упал на колени, перевернул тело. На первый взгляд повреждений не было. Но и признаки жизни не показывались. Спокойное лицо мужчины лет сорока с пышными усами и длинной щетиной, которая вот-вот превратится в бороду. Вещи его были грязными… или же они испачкались при аварии.

Припав ухом к груди, Игорь не сразу почувствовал неприятный запах давно не мытого тела. И рваную одежду заметил не сразу. Сейчас у него работали те самые эмоции, от которых недавно так усердно отговаривал Илья.

Прикоснулся к шее, пытаясь нащупать пульс.

- Пульса вроде нет, - сказал Игорь и посмотрел на Илью, пытаясь получить хоть какую-то поддержку. - Нет пульса. Что делать?

- Сердце послушай.

Игорь снова прильнул к груди и, ничего не услышав, начал делать массаж сердца.

- Как там… - Он отсчитал два пальца от солнечного сплетения, аккуратно разместил широкие ладони на груди и начал под счет давить. - Раз, раз, раз… раз, раз, раз…

Через минуту снова пощупал пульс.

Тихо.

- …раз, раз, раз… Раз, раз, раз…

Игорь упорно продолжал давить на грудь и щупать пульс.

- Игорь… Игорь! Игорь!

Илье пришлось кричать, так как Игорь был словно в трансе, все повторяя свои действия. Он ничего не слышал и вряд ли что-то видел. Он усердно пытался оживить.

Очнулся он только, когда попал под свет фонарика.

- Ого, какой яркий, - удивился Илья, освещая дергающегося Игоря. - Игорь! Игорёк! Хватит уже. Отпусти ты его на небо. Пусть себе летит спокойно.

- Он не должен умереть, - стоя на коленях, то ли утверждал, то ли умолял Игорь.

- Должен или не должен, но он умер. Давай лучше подумаем, что дальше делать.

- Дальше? - почему-то Игорь не задумывался об этом. О семье не думал. Что с ними будет, если его посадят. Единственные мысли, что мелькали в голове после аварии, были не его мыслями. Инстинктивные и молниеносные. Аптечка. Массаж сердца. Только бы жил. Живи. Живи.

А по факту вон чего произошло. Убил человека и теперь, с большой вероятностью, сядет. Может, ему и спишут срок за плохую видимость, за то, что сбил на безлюдной дороге далеко от пешеходных переходов. Ну ладно, вместо пяти дадут три. Легче ли?

Нисколечко. За это время вся семья может развалиться. А куда он потом устроится с таким клеймом в биографии?

- А что дальше? - спросил Игорь, сидя на коленях перед телом. - Пойду с повинной. Может, меньше дадут за сотрудничество со следствием. Хватит светить. - Он закрылся рукой.

- Подожди ты со своими повинностями. - Илья не выключил фонарь. Напротив, он подошел ближе и пригляделся к трупу. - Етить идрить, это же Кисель.

- Ты его знаешь?

- Да кто ж его не знает, - захохотал Илья смехом искренним и добрым, словно то, что он знает сбитого, как-то улучшает ситуацию. - Это местный алкаш. Разочек мне даже приходилось пить с ним. Полгода назад, вроде. Он с соседнего села, почти вымершего. Там, дай бог, пара целых домов стоит. Сейчас, подожди.

Илья склонился и в упор посвятил телефоном. Уставшее лицо Киселя выглядело так, будто он принял на грудь добрые пол-литра и просто прилег отдохнуть. Глаза закрыты, нижняя челюсть слегка отвисла, обнажая желтые зубы. На лбу старый круглый шрам, похожий на ожог. Густые волосы с проседью начали уже кудрявиться. И на висках медленно перетекают в щетину.

- Ну да, точно он. У него еще пальца на правой руке нету. Глянь, а?

Игорь, стоя на коленях, вытащил завернутую под тело руку.

- Нету. Безымянного.

- Точно он. Ишь ты, оброс-то как. Не сразу и узнал товарища. А глянь на другую руку - там еще перстни должны быть наколоты. Есть такое?

- Ага… на двух, нет, на трех пальцах.

- Ну вот. Теперь уж точно Кисель. Не отвертишься. Ну, так чего?..

- Чего-чего… - обреченно сказал Игорь и встал с колен.  - Помоги мне его в кузов закинуть, и поехали сдаваться. Или лучше просто позвонить, как думаешь?

Илья погасил фонарь, убрал телефон в карман и закурил, предусмотрительно прикрыв огонек ладонью.

- Я думаю… я думаю… думаю, что надо поступить по-умному.

- Это как?

- Это по-умному. Припарковать его где-то здесь да землицей сверху насыпать.

Игорь испуганно посмотрел на Илью, не совсем улавливая интонацию. Он смеется или серьезно предлагает этот вариант?

- Шутишь?

- Ты, как я погляжу, в тюрьму задумал идти? Не терпится, что ли?

- Нет, не хочу. А что делать-то?

- Слушай меня, и все будет хорошо, - спокойно и уверенно сказал Илья. - Сходи-ка первым делом погаси свет в машине, чтоб мы тут не сверкали, как маяк на море. Давай-давай, шустрее. Время в этом случае не деньги, а твоя безопасность.

Игорь внутренне сопротивлялся, но ничего не мог с собой поделать. Он подсознательно чувствовал правильность решения Ильи. Ведь голос его звучит уверенно, а движения ровные и спокойные. Складывалось впечатление, что Илья не первый раз попадает в такую передрягу. Будто бы для него это рядовой случай и он точно знает, что делать. Ну как к нему не прислушаться, когда у самого трясется все. Начиная от души и заканчивая голосом.

Запрыгнул в кабину, выключил свет. Достал сигареты и закурил. Глянул в зеркало. Глаза большие, испуганные. Капилляры полопались от недосыпа. Лицо хоть и успело загореть за лето, все равно кажется бледным, как у Киселя, что лежит на обочине.

А может, вдавить педальку и помчаться подальше да побыстрее к семье? Оставить его тут один на один со своим товарищем. Что тогда? Тогда еще припаяют за сокрытие с места преступления, - добавил разум нотку реальности.

- Ладно… - Игорь нехотя выпрыгнул из кабины.

Подошел к Илье.

- Итак, Игоряша, - начал Илья. Голос его стал серьезным, будто он пытается вернуть аванс одному из многочисленных заказчиков. - Я тебе предложу сейчас одну штуку, но прежде ты должен выслушать и не перебивать. Итак, смотри. Киселя я знаю давно. Он бомж, алкаш. Только и делал, что пил, дрался, воровал, грабил, сидел и снова пил. И нет у него никого. Ни родных, ни друзей. Только бухарики-однодневки. Есть деньги пропить - есть и друзья. Нет денег - и нет никого. В общем, человек Кисель был далеко не самый лучший. Он, кстати, сидевший не раз. Помимо перстней на пальцах у него еще и на спине какие-то купола или колокола, или чего они там себе набивают. Живет он один в брошенном доме в полумертвой деревне. Может, знаешь  - Нижние Боровки. Там пара дворов осталось со стариками, и все… больше никого. Помрет скоро эта деревня, а никто и не чухнется. Понимаешь? Улавливаешь суть? За Киселя тоже никто не чухнется. Он один в этом мире. Один. И ничего, кроме зла, он в наш мир не принес. Ни-че-го. Только воровство, пьянство и разбои. Он не сделал ничего ценного и доброго. Он как паразит. Прилип к этому миру и сосет из него все соки. И никому он, к черту, не сдался, этот Кисель. Мир от него только краше станет. Чище, что ли… лучше. А теперь, Игорь... - Илья приосанился. Он подошел к Игорю, положил руку на плечо. - Теперь, Игорь, прими правильное решение. Решение рациональное. Недавно мы с тобой говорили об этом. Решение должно быть рациональное. Как у компьютера. Как у искусственного интеллекта. Откинь ты свои эмоции и душу в сторону. И давай… только не тяни. И шапку свою белую сними, а то маячишь тут, как фонарь.

- Так чего от меня надо? - спросил Игорь, комкая белую кепку в руках.

- Не будь маленьким, сам ведь знаешь.

И Игорь знал. Знал, но хотел услышать. Словно боялся сказать первым. Боялся подтвердить этот вариант. Принять его боялся. Как же дальше жить-то он будет? С таким грузом на душе. С такой ношей не то что ходить - лежать трудно будет. А ему работать. Деньги зарабатывать. Семью обеспечивать. Жене, детям в глаза смотреть. Как быть? Как же быть?

Но и в тюрьму не хочется. Я ведь там не выживу. Нисколечко не выживу. И семья моя следом пойдет. Туда же, в овраг. И вырастут из моих сыновей такие же Кисели, как и этот. И станут они паразитами общества. Лучше ли это? Одного выполол, два выросло. Ох, господи, что же делать?..

Игорь никогда не жаловался на свою решительность. В обычной житейской ситуации он без особых сомнений принимал спокойные и волевые решения. Не боясь последствий. Не переживая за многочисленные «если»… просто брал и делал. И спокойно было на душе. И совесть не мучила. Не ныла. Носа не показывала. Легко было принимать решения, когда чувствуешь, что они правильные. Верные. Истинные. Они должны быть только такими и никакими другими. А здесь…

Здесь все запутано и все так неправильно, что хочется пропасть на этом месте. Бросить все и уйти в бега. Исчезнуть. Раствориться. Перестать быть…

- Что надо? - сказал он не своим голосом и склонил голову.

- И-и-и… это правильное решение, - повеселел Илья. - Итак, для начала надо припрятать тело. Ты давай тащи его в кусты, а после беги за лопатой и копай яму. Только глубокую копай, по пояс, не меньше. А лучше - больше. Нам ведь не хочется, чтоб его собаки какие-то вырыли. Давай-давай… время не ждет, нам еще за грузом ехать.

- За грузом? - не поверил Игорь.

- Все верно, за грузом. Нам нельзя сейчас создавать подозрительных ситуаций. Обещали, значит, надо съездить. Если спросят, почему так долго, то колесо бортировали. Или еще какая поломка. Сам придумай, ты в этом лучше разбираешься. Давай шуруй. Я пока номера замажу и передок проверю. Может чего и подтереть придется.

Игорь боязливо подошел к телу, несколько секунд разглядывал мертвого Киселя.

- Ну, чего встал!? Живо, живо… взвалил на плечо и пошел. Ты вон какой здоровый. Не время думать - время действовать! - философски закончил Илья и пошел замазывать номера.

Пришлось поднять Киселя на плечо и оттащить в кусты. Привалить тело к двум сросшимся соснам. И за лопатой пришлось сходить.

Яму копал быстро и без остановки, спрятавшись в небольшой рощице. Корни деревьев жалобно хватали лопату за лезвие. Взмокший, стоя по грудь в яме, он продолжал углубляться. Наверное, так бы и вовсе из виду скрылся, если бы Илья не оказался рядом.

- Ты крот от рождения. Хватит. Остановись! Давай, меняйтесь с ним местами, и закапывай. Мы итак уже тут застряли.

Кисель гулко скатился в яму. Звук падения очень напомнил удар о грузовик. Такой же тихий и приглушенный. А после тишина. Только ночные насекомые звенели над ухом да в соседней роще проснулась птица и крикнула во все свое птичье горло.

Яма с жадностью проглатывала землю, требуя еще. И Игорь бросал в эту черную пасть влажный грунт. Работал, отключившись от этого мира. Мокрый от пота, он сопел, сжимая в руках черенок лопаты.

Ветер качнул верхушки деревьев, и осенние листья осыпались на свежую землю. Где-то вдалеке прогремел гром. Сверкнула молния, на мгновение осветив яму, землю и Игоря. Он испугался от такого зрелища. Что-то твердое шевельнулось в груди. Будто сердце превратилось в камень, а после продолжило биться. Но уже не то сердце. Чужое. Тяжелое и черствое.

Начал накрапывать дождь. Игорь ускорился, сгребая лопатой грунт в бездонную яму.

Когда земля сравнялась, прихлопнул лопатой, затем потоптался и докинул еще. Остатки раскидал по сторонам. Затем принес сухие ветки и пару толстых бревен. Спустя несколько минут могилу было не узнать.

Дождь полил с черного неба на кучу палок. Игорь, облокотившись на черенок, в последний раз осмотрел результаты своей работы.  

«Вот и все, - подумал он, - похоронил я тебя, Кисель. А вместе с тобой - свою совесть.

- Шустрый какой, - внезапно появился Илья, будто ждал за деревьями. - Хм… качественно сделал, - оглядел он могилу. -  А ты точно никого больше не прикапывал? - пошутил он».

- Поехали. Нас ждет груз, - только и ответил Игорь, не желая ни шутить, ни разговаривать.

- Нам еще повезло, что дождь пошел, - ворочаясь на спальнике и переодеваясь в сухие вещи, сказал Илья. - Замоет все наши следы, и все будет чин чинарем. Не переживай ты так, мы все качественно сделали, - бубнил он. - Ну подумаешь, сбил Киселя. Мир тебе за это спасибо сказать должен. Человек он был подлый и гнусный. Ничего в нем святого не было. Вор, мерзавец и прохиндей. Одним словом, пустое место. Даже нет, отрицательное место. А теперь я, с твоего позволения, приму еще на грудь. А то вымок весь, не заболеть бы. - Илья перелез на сиденье, налил в металлическую кружку и, подняв ее, сказал: - Каким бы он ни был пронырой, а помянуть его, я считаю, стоит. Покойся с миром, Кисель, пусть земля тебе будет пухом.  

***

Они благополучно доехали за грузом. Игорь прокрутил в голове тысячу причин опоздания: пробили колесо, стукнул двигатель, лопнула рессора, закончилась соляра, генератор сдох… А в итоге никто и слова не сказал.

Приехали - и на том спасибо.

Долгий и самый сложный в жизни рейс наконец-то закончился.

Особенно противно было брать деньги из рук Ильи, понимая, какими усилиями и какой ценой они достались. И чем пришлось пожертвовать ради этого.

Одно удовольствие, думал Игорь, что скоро он будет дома. А там хорошо. Спокойно, мирно, тихо. Уютно. Там семья. Там Света ждет. И Алешка с Петькой будут прыгать ему на шею. Там хозяйство: пара свинок, корова, куры, кричащие утки и барбос на цепи по имени Шик.

Игорь зашел в магазин. Ведь нельзя так: отсутствовать пару дней, а потом явиться с пустыми руками. До дома оставалось двести метров, а Игорь словно уже был там. Растаял весь. Раскис под осенним солнцем. Глаза щипало от недосыпа. Усталость пропитала все тело, но дом… Ощущение скорого уюта придавало сил и вселяло уверенность, что все будет хорошо. Даже настроение улучшилось. Он прокручивал в голове список покупок.

- Доброго дня, Ирина Викторовна, - сказал Игорь знакомой продавщице.

- Доброго, - почему-то удивленно ответила она.

- Мне, пожалуйста… - и Игорь начал перечислять. На радостях он не мог остановиться и все говорил и говорил. Набрал добрые три пакета. Полные. Даже пальцы резать будут тонкими лямками. - …И, пожалуй, всё.

Ирина Викторовна, все еще имея удивленный вид, уткнулась в калькулятор, долго набивала цифры, а в конце выдала сумму.

- Секундочку, - Игорь вынул из кармана деньги, а вместе с ними и всю прошедшую ночь. Все воспоминания потянулись за банкнотами. Как сбил. Как пытался откачать. Как маялся, боясь принять неправильное решение. И как принял его. Как закапывал мертвого Киселя, оставляя там и себя самого, в этой черной земле с обрубленными корнями деревьев и червями. И как повесил кепку на сучок…

Кепка! - сверкнуло в мозгу.

Кепка. Она там. Висит на ближайшем дереве. Ах, черт… это надо было так поступить. Честное слово, как будто во дворе у себя работал. Хорошо, что еще там ничего не оставил. А не оставил ли?

Да вроде бы нет. Все при мне. Одежда, документы, телефон, лопата… вроде бы все.

- Помочь отсчитать? - в шутку сказала Ирина Викторовна, вырывая Игоря из мыслей.

- Помоги, будь добра. - Он положил деньги на кассу. - Возьми, сколько надо, а то после рейса голова совсем не соображает.

- А я и погляжу, что ты странный какой-то. Больно говорливый.

- Это пройдет, - отшутился Игорь, а сам подумал, что и вправду слишком много говорит. То-то она с первого слова удивилась. Никогда ведь не здоровался. Кивал. Поднимал руку. Улыбался. Подмигивал. Но что бы вот так, с ходу, и здрасьте, такого не припомню.

- Иди отсыпайся.

И Игорь пошел. Пакеты резали ладони, но это было ничего. Это было терпимо. А вот деньги… заразы такие. Все воспоминания всколыхнули, будто кто палкой по луже поводил и поднялась там черная муть. А ведь мне еще с женой разговаривать. С детьми играть.

- Папа приехал! - прокричал Петька и кинулся к отцу на руки.

- Приехал я, приехал. Дай хоть продукты положу.

- А ты чего там привез? - Петька влез в пакет. Даже свою золотую кудрявую голову туда погрузил.

- Так! - прикрикнул Игорь. - Потерпи. Лучше скажи, где Лешка с мамой.

- Дома они.

- А чего не встречают?

Петька поднял плечи и хвостом поплелся за отцом.

Привычный и такой приятный дом быстро поглотил Игоря. Он поцеловал Свету, потрепал за волосы Лешку, который уже начал стесняться своих эмоций и больше не выбегал на встречу к отцу. Взрослеет. Одиннадцать лет всего, а уже свое «я» проявляется. Правду говорят, что дети сейчас быстро растут.

- Садись, пообедай.

- Я сначала в душ схожу. Хоть копоть смою.

- Давай, милый, давай.

С каким наслаждением он смывал с себя грязь. Вытаскивал из-под ногтей черную землю и отправлял ее в слив, наблюдая, как она кружится и как засасывает ее водоворот. Вот так бы и память смыть. Весь рейс бы вычеркнуть из жизни, и все стало бы хорошо.

К своему удивлению, Игорь довольно быстро влился в домашнюю обстановку. Не как это обычно бывает. Все у него теперь проходило не как обычно.

Вечером, перед сном, он обнял жену. Прижал ее полное тело ближе. Уткнулся в поседевшие корни волос и тихо прошептал:

 - Устал я за этот рейс. Очень устал. И соскучился по тебе. Жуть как соскучился. - Он вдохнул запах ее волос, закрыл глаза и не заметил, как уснул.

Следующие пару дней Игорь вливался в домашний режим и отдыхал от работы. Точнее, он работал, но только по дому. По хозяйству. А это, как известно, совсем другой труд. Приятный. Неспешный. Необязательный, что самое главное.

Он с удовольствием крутился в сарае, пытаясь примостырить тиски, за которыми долго гонялся. Настоящие тиски, еще советского образца. В таких хоть из углерода алмазы делать можно.

На улице лил дождь. Как зарядил в ту ночь, так и не прекращался.

Подбежал Петька:

- Папа, мама тебя зовет.

- Чего ей надо?

- Не знаю.

- Скажи, что я занят.

Петька убегал. А через некоторое время возвращался с подобным вопросом. В таком режиме и проходил день. Игорь работал во дворе и изредка заходил в дом. Работа словно бы отвлекала от нехороших мыслей. От усталости. Поглощала с головой и держала до тех пор, пока Света сама не придет и не крикнет.

В такие моменты он будто бы просыпался:

- Зачем подкрадываешься?

- Я подкрадываюсь? Десятый раз уже кричу. Кушать пошли, - недовольно бурчала она.

И Игорь виновато шел в дом. Стоило ему освободиться, потерять увлеченность в деле, и он тут же ощущал на себе груз. Огромной груз, который увеличивался с каждой минутой.

- Что с тобой стало? - спросила Света тем же вечером.

- Хорошо все, - ответил Игорь и отвел взгляд.

- Врать ты никогда не умел. Что-то случилось?

- Ничего необычного, - говорил Игорь, чувствуя себя нашкодившим ребенком. - Наверное, я просто устал.

- Ты вернулся сам не свой. Угрюмый какой-то, нелюдимый.

- Я всегда такой, - Игорь натянул улыбку.

- Это верно, всегда. Но сейчас как-то не так. Не как обычно. Понимаешь меня?

- Нет.

- Вот и я пока что не понимаю. Но обязательно пойму. - Света игриво щелкнула мужа по носу. - Сходи-ка ты завтра на рыбалку, что ли.

- Зачем?

- Мне кажется, это пойдет тебе на пользу.

- Может быть.

Игорь надеялся, что утонет в домашнем уюте. Позабудет все, что было. А жена и дети затрут воспоминания. Казалось, после нескольких дней он будет новым человеком. Точнее, тем же, кем был до того случая…

Однако ожидания провалились. Домашний уют помогал лишь отчасти и совсем ненадолго. Наоборот, Игорь тяжело воспринимал общение с родными. Он стеснялся и одновременно боялся их. Было стыдно разговаривать. Дает он сыну советы. Поучает. Говорит, как делать правильно и как делать не стоит. А какое он имеет право так говорить, если сам поступил не по совести.

Следующим днем, затемно, Игорь взял удочки, упаковал наживку и отправился на ближайшее озеро, что находилось в пяти километрах от дома. Он первым шел по мокрой земле, пугая еще не улетевших в теплые края птиц.

Утро выдалось тихим и мрачным. Низкое небо скребло крыши домов, изредка посыпая взбухшую от влаги почву очередной порцией дождя. Рассветное солнце лишь на миг пробилось сквозь пелену и тут же скрылось. Промокший дождевик неприятно лип к телу. Благо, сапоги высокие, иначе бы с травы натекло.

Пришел на озеро, разложился. Сел на складную табуретку и почувствовал, как ножки вдавливаются в землю. Забросил удочку. Поплавок несколько раз качнулся и замер. Замер и Игорь. Следил он за поплавком, но нисколько его не видел.

Не видел он и того, что его окружало. Подступающий к краю озера лес. Склонившиеся деревья, словно пугаясь, трогали воду голыми корнями, едва удерживаясь на земле. А через смазанную зелень хвои подсматривали белые березки. И жидкий туман плыл над водной гладью, касаясь камышей и прибрежных кустов.

Ровное гусиное перышко давно сигнализировало о том, что самое время схватиться за удочку и как следует дернуть. Но Игорь сидел. Он видел, что поплавок ходил из стороны в сторону, проваливался под воду и исчезал на несколько секунд. И думал он совсем о другом. Точнее, не думал вовсе. Он просто был здесь. Беспощадно курил, сминал окурки и не замечал, как угольки прижигают грубую кожу на пальцах.

- К черту! - выругался он.

Вытащил удочку. Крючок, естественно, был пуст. Рыба давно слопала извивающегося червя. Игорь скрутил снасти, убрал садок. Посмотрел на червей в банке, что свернулись в скользкий клубок и отдаленно напоминали человеческий мозг. Несколько секунд смотрел, как они перекатываются, извиваются и пытаются спрятаться. Затем выбросил их в озеро, положив пустую банку в пакет. Сел на стульчик и задумался.

Он испытывал слишком противоречивые чувства. Не было для него отдыха в одиночестве. Покой утерян. Как тут можно сидеть и любоваться природой, когда в голове мысли, как те самые черви, сжирают мозг. Вьются там. Копошатся. Череп обгладывают.

И в люди не выйти. В глаза стыдно смотреть. Какой там, к черту, дом. Какой, к черту, уют. Хочется прилечь прямо здесь, на сырой земле, как Кисель. И будь что будет…

До середины дня Игорь провел на озере. Несколько раз он порывался идти, но каждый раз останавливался. Что-то держало его здесь. Словно гвоздями прибит.

Так бы и сидел, если бы не пришла детвора и не навела шуму.

В очередной раз он молча выругался и побрел домой.

А дома было еще хуже. Свете что-то надо. Дети требуют внимания. В сарае, что ли, спрятаться?

- Что-то нехорошо мне, пойду прилягу, - сказал он жене.

- Сходи, сходи… тут это, - окликнула она Игоря, - Илюша заходил, говорил, чего телефон не берешь. Хотел тебе что-то сказать. Мне не доверил. Что это у вас там за секреты?

- Нет никаких секретов. Сейчас наберу ему.

Игорь улегся на кровать и долго держал телефон. Явно не стоит ждать ничего хорошего.

- Ты что там, на матрасы упал? - как всегда бодро спросил Илья.

- Куда упал?

- Выражение такое у мафии есть: когда они пытаются от властей прятаться, то говорят, что залегли на матрасы. Ладно, опустим. К делу. Завтра в рейс выходим.

- Как завтра? Еще два дня…

- Никаких дней. Там такой жирный маршрут нарисовался, что я не смог устоять. Ты, кстати, что делаешь?

- Сплю, - грубо ответил Игорь.

- И это правильно. Высыпайся, а завтра в восемь чтоб как штык. Давай, до встречи.

Тишина не принесла покоя. То ли спал, то ли глаз не сомкнул. Однако, сны, больше походившие на галлюцинации, все же пришлось посмотреть.

Несущийся грузовик на скорости врезался в огненно-рыжую берез,у и вместо листьев на землю начали падать белые кепки. Затем голос Киселя, хотя Игорь никогда не слышал его голоса, говорил, что ему тесно и он очень хочет отлучиться в туалет. Умолял. Говорил, что на колени встанет. Обещал, что отойдет всего на пару минут и вернется обратно. Затем заплакал и сказал, что ему нельзя долго находиться на этом месте. Ему срочно надо уйти. Про туалет он соврал. А на самом деле ему надо вернуться домой и что-то сделать. Он будто бы обещал кому-то. Смазанный голос Киселя сменился на скрипучий голос Надежды Васильевны, тещи Игоря, - ее здесь еще не хватало. А после все голоса смешались в невозможный шум. Звук, как торнадо, подхватил Игоря и выбросил в реальность.

Очнулся он мокрый от пота и нисколечко не отдохнувший.

- Чего хотел Илья? - спросила Света. Она сидела рядом и читала книгу под ночником.

- Сколько времени?

- Десять где-то.

- Гхм… как будто и не спал.

- Я и думала, что ты не спишь. Крутился тут, как смерч.

- Как кто? - приподнялся на локти Игорь

- Смерч. Ну, торнадо, юла, уж на сковородке…

- …Понял я.

- Ну, так чего хотел Илюша?

- Сказал, что на завтра жирный рейс нам выбил.

- Как - на завтра? - Света отложила книгу. - У тебя ведь еще два дня.

- Говорит, что там хорошо можно заработать.

- Игорь, вообще-то у моей мамы послезавтра день рождения. - Голос ее стал строже. - И не говори, что ты не знал.

- Знал, - машинально ответил он и только сейчас вспомнил разговор. - Но там хороший маршрут. Денег заработаю.

- Хватит зарабатывать. Побудь с семьей. Позвони ему и скажи, что не можешь.

- Поздно уже.

- Не поздно, - не отпускала Света. - Если не хочешь говорить, то я сама позвоню. - Она потянулась за телефоном.

- Не надо.

- Тогда звони.

- Прямо сейчас?

- Да, прямо сейчас.

Игорь дотянулся до телефона, набрал.

- Доброе утро, - все тот же бодрый голос.

- Добрый вечер, - спокойно сказал Игорь. - Слушай, я завтра не смогу. У тещи день рождения и я обещал быть.

- Не-не-не… даже не думай. Никаких тебе тёщ, тестей и другой родни. Завтра надо быть на работе. Я уже аванс взял.

- Ну так верни. Первый раз, что ли?

- Больно ты разговорчивый стал, Игоряша, - сменил тон Илья. - Если такой простой, то сходи до Артема Сергеевича и сам верни. И скажи, мол, так и так, не поеду, у тещи день рождения, справлять буду.

Повисла тишина.

- Ну, чего молчишь? Сходишь? Что ты как маленький ребенок. Скатаемся, заработаем, и купишь ты своей теще баян, чтоб его потом порвали… хе-хе-хе… Давай без лишней шелухи. Завтра жду тебя. А нет, то… - Илья не договорил. Так и повисло это загадочное «то».

- Не получится, - сказал Игорь, вполне закономерно ожидая реакции жены. Он даже глаза слегка прищурил, зная, что его ждет. - Он уже аванс взял.

- Пусть вернет. Пусть с другим едет, если ему так неймется. - Света сдерживала себя. Пока сдерживала.

- Не думаю, что у него получится. Слушай, - Игорь положил руку на мягкие ноги жены - Я скатаюсь с ним, заработаю и куплю теще какой-то хороший подарок.

- Не в подарке дело, Игорь! - взорвалась Света. Ее злость слилась с обидой, и по пунцовому лицу покатились слезинки. - Что же ты, не понимаешь?! Не в подарке и не в деньгах дело. Отношение - вот что главное. У мамы юбилей будет. Родственники с другого конца света приезжают, а ты не можешь от маршрута отказаться. Разве это нормально? Нормально?!

- Нет. - А после короткой паузы добавил, - Но тут обстоятельства.

- Это не обстоятельства. Это твое безразличие.

Как же хотелось рассказать все, что сдерживает. Что связывает руки и не дает свободно действовать. Если бы… если бы не тот случай, махнул бы сейчас рукой на этого Илюшу вместе с этим жирным маршрутом и пошел бы себе тещин день рождения праздновать.

Света несколько минут стыдила Игоря взглядом, затем встала и ушла. Уж лучше бы продолжила. Лучше бы высказала все, что думает. Быть может, и легче бы стало. Хотя куда там. О какой легкости может идти речь.

В этот вечер Игорь не смог заговорить с женой и детьми. Он хотел соврать, что еще раз звонил и пытался отказаться от маршрута, но не решился. Не стоит к этой лжи добавлять еще одну. Иначе и вовсе запутается.

До самого ухода из дома супруги не обмолвились и словом. Света собирала детей, совершенно не обращая внимания на Игоря. Игорь же делал вид, что ничего серьезного не произошло. Пытался общаться с детьми, однако и они чувствовали напряжение, оттого и отнекивались, отмалчивались и уходили от разговоров.

Так и вышел Игорь со скверным настроением. И на работу таким пришел. Уставший, злой, угрюмый.

4

- Стоит отметить, что я немного переживал за тебя. Придешь ли? Ну ладно, на, утешься немного. - Илье все было нипочем. Не было у него своих проблем и чужих проблем он не принимал. Все у него было хорошо. Все и всегда.

Илья дал Игорю часть аванса.

Деньги неприятно обожгли руки. А когда убрал в нагрудный карман, то и сердце кольнуло.

- И это за жирный маршрут? - недовольно спросил Игорь.

- Это лишь начало нашего длинного и выгодного пути, - успокоил Илья. Затем огляделся и начал говорить тише и на одну сторону, кривляясь, как в телевизоре. - Также не забывай, что мы не пополамим наши барыши. Нам еще с Артемом делиться надо. Иначе мы бы не работали в паре, а ездили бы одиночками, как все остальные. Да и маршрутами были бы обделены. И никакой халтуры на чужой-то машине. В общем, это вынужденные расходы. - Илья как-то резко замолчал, будто что-то вспомнил. Он посмотрел на Игоря взглядом строгого отца. Даже немного с презрением. И по выражению лица его читалась фраза: «Чего это я тут отчитываюсь перед тобой». - Если коротко: бери сколько дают. А теперь иди к машине, я заскочу в офис, и поедем, - тоном начальника сказал Илья.

Судя по деньгам, которые Игорь получил, рейс не оказался таким жирным и прибыльным, каким его описывал Илья.

- Это все?

- Да, это все. Увы, одна короткая сделка сорвалась, - слегка в сторону и совершенно не глядя в глаза сказал Илья.

- Я из-за этого день рождения пропустил и с женой поссорился.

- Честно, я удивлен, что ты вообще женился, - насмешливым тоном сказал Илья. - Твоя Света хоть и выносит иногда мозг, однако, она золотая женщина. Ты должен ей ноги целовать, что она пошла за тебя такого, такого, такого… - Илья начал накручивать рукой в надежде, что это поможет подобрать нужное слово. - Такого наивного, что ли.

- Больше мне не звони по таким пустякам. У меня тоже должны быть выходные, - сказал Игорь на прощание, подумывая уже, где бы занять денег на хорошие подарки для тещи и жены. Да еще и домой надо что-то донести. Наобещал золотые горы, а в итоге ничего не вышло.

- Игорь! - окликнул Илья. - Ты бы не заговаривался так со мной. Не забывайся. - Опять этот вызывающий тон.

Игорь решил не отвечать и с горечью проглотил упрек.

На время выходных Илья исчез из жизни Игоря. Правда, и спокойствие ушло вместе с ним. Света все еще таила обиду. Вышло так, как она тогда сказала, - не помогли ни деньги, ни подарки. Даже не сгладили этой ситуации. А быть может, и вовсе - усугубили.

Игорь скитался по дому, не находя себе места. Ушел бы на нелюбимый огород, да дожди продолжали поливать. Что делать, пришлось пойти крышу сарая латать, чтоб хоть какой-то уединенный уголок иметь в своем распоряжении.

Вымок до костей, однако крышу сделал. И время убил. Да и делом был занят. А работа - она лучшая терапия в подобных вещах. Работа и алкоголь. Только вот в них и забываешься обо всем. Нет ни проблем в прошлом, ни ожиданий в будущем. Есть только цель, к которой стремишься. Вот, пожалуй, в эти минуты и можно испытать настоящее счастье. Ну, разве что еще глядеть на природу можно бесконечно долго и так же ощущать, как в душу вливается счастье. Правда, в последнее время Игорь перестал чувствовать и душу, и красоту. Все как-то серо стало. Буднично.

А ближе к вечеру не выдержал, позвонил Илье.

- Не ждал от тебя звоночка, если честно! - довольно громко сказал Илья.

- Слушай, у меня к тебе вопрос.

- Ну, задавай, задавай… свой вопросик. Как, кстати, дела? Со своей-то помирился, или все еще волком смотрит на тебя? А что теще купил? Как подмазался под новоиспеченных родителей?

- Ты пьян?

- Выпил слегка, это правда. Или мне нельзя выпить?

- Пей сколько хочешь. Я тебе тогда позже наберу.

- Не-не… смело спрашивай, я тебе всегда дельный совет дам. Верь мне.

- Тут это... - замялся Игорь. Замолчал надолго, словно в самый последний момент пожалел о своем решении. - Когда там следующий рейс?

- Ты чего это? Да тихо вы там! - крикнул Илья кому-то.  - У меня деловой разговор вообще-то. По работе, что ли, соскучился?

- Есть немного.

- Ну, сегодня, как ты видишь, я занят. Думаю, на завтра можно выбить.

- Давай.

Игорь положил трубку, понимая, что спросил совсем не то, что планировал. Однако и с этим вопросом он здорово придумал. Лучше уж где-то далеко быть и деньги зарабатывать, чем дома мучиться. И остальных раздражать своим присутствием.

А заготовленный вопрос задаст лично. Не телефонный все-таки разговор.

***

Рейс для Ильи проходил как обычно. Он занял свое излюбленное место у приоткрытого окна. Развалился на сиденье, растекся, как мороженое на солнце. Подбил под бок пуховую подушку. В одной руке держал кружку с кофе, а во второй сигарету. И в этом положении он мог говорить бесконечно. Что, собственно, и делал. Говорил и говорил. История за историей.

И словно ничего для него не произошло. Ни авария, ни Кисель - будто бы и не было этого всего.

Или он совсем не переживает по этому поводу, или все напрочь забыл. По-другому быть не может.

Что касается Игоря, то его равновесие продолжало рушиться. Истории, которые он мог слушать вечно, лишь бы не отвлекали от работы, теперь раздражали. Хотелось молчания. Хотелось слушать мерный гул двигателя. Или порывы ветра за окном.

Эти рассказы, как крохотное пламя под чайником, - рано или поздно, а все равно вскипятят.

Илья прервал разговор, заворочался на месте.

- Какого черта в кабине кувалда делает? Всю дорогу мне в бок тычет.

- Она всегда тут.

- А зачем?

- Не знаю. А вдруг пригодится.

- Кувалда? В кабине? Разве что бычка бить соберемся. - Илья убрал кувалду за сиденье и продолжил рассказывать.

- Слушай… - прервал Игорь, совершенно не слушая очередную байку. - У меня тут вопрос есть. По делу по нашему.

- По какому делу? - и бровью не повел Илья.

- Ну, по нашему. По этому… - намекал Игорь. На самом деле он и сам боялся произнести вслух. Ведь вместе со словом вернутся и воспоминания, чего очень не хотелось.

- По нынешнему?

- Нет, - слегка вздрогнул Игорь, думая, что Илья придуривается. - По уголовному.

- А-а-а… ты про Киселя… так бы и сказал, чего за хвост тянешь? А что там? Я вроде бы ничего не слышал. Все чин чинарем, как и обещал. Или у тебя инсайдерская информация?

Игорь хотел было спросить, что такое «инсайдерская информация», но передумал. Он давно понял, что из всего разговора почти с любым человеком важны только десять процентов слов. Все остальное - это пустота, которая ничего в себе не несет.

- Когда ты мазал номера, а я был в лесу, - начал говорить Игорь, следя за дорогой и одновременно пытаясь отогнать налетевшие, как ветер, воспоминания, - мне кажется, я там кое-что забыл. Свою кепку. Как думаешь, это опасно?

Ни один мускул не дрогнул на лице Ильи. Он спокойно отпил кофе и заговорил так, словно неделю готовился к ответу на этот вопрос:

- В общем и целом это никакой опасности не несет. Во-первых, мы там были и ты легко мог потерять свою шапку, которую и отнесло (случайно отнесло) в эту рощицу. Во-вторых, многие наши мужики носят подобные головные уборы. Мало ли кто проходил рядом или мало ли кто участвовал в этом преступлении. Так что, чисто теоретически, это может привести к опасности. А если чисто практически, то это совершенно неважная вещь. Так что можешь не париться. И лучше бы ты следил за дорогой, - повеселел Илья, - а то второго Киселя я не выдержу.

Игорь не отреагировал на шутку.

- Может, стоит съездить туда и забрать кепку?

- О-о-о… нет. Этого делать точно не надо. Почему-то в людской психологии заложено, что каждый убийца хочет вернуться на место преступления, - уж больно резко отозвалось это словечко «убийца», однако Игорь не подал вида.  - Понимаешь ли, твоя кепка уже прогнила там. Вон какие дожди льют. И даже ее наличие там никак не приведет к тебе или ко мне. Все это только по телевизору показывают. Дескать там, лаборатория, капельки пота миллионной давности, база данных, отличный следователь и - бах! Дело раскрыто. Виновник посажен, а майор-одиночка берется за новое расследование. Это все в фильмах. В реальности все по-другому. А если еще и брать в расчет нашу реальность, то тут все пропащее. Какая, к черту, лаборатория в наших краях? Там же давно все пропили. Да и базы данных у нас нет никакой. А кто у нас расследовать будет? Кто? Наш участковый Вишневский, у которого пузо по колено болтается? Или местные Вани с Васями? Я тебя умоляю, - махнул рукой Илья. - В наших краях можно человека ножичком чикнуть… можно даже нож оставить и уйти себе спокойно. И если тебя не заметит какая-то проходящая бабка, то дело повиснет «глухарем». А про Киселя - вообще мертвый номер… хех, как каламбурно высказался - мертвый номер. В общем, я уверен, что никто еще даже не кинулся о его пропаже. Был - хорошо. Нет - еще лучше. Спокойней можно ночами спать, не боясь, что что-нибудь сопрут. Поэтому и тебе советую спать спокойно. Давай будем зашибать денежку и не думать о мелочах.

О мелочах. Кому и мелочь, а кто-то из-за этой мелочи уже неделю себе места не находит.

- Так, ближе к Озерцам сбавь скорость, нам надо будет одного пассажира забрать, - руководительским тоном сказал Илья.

И чем ближе становилась сделка, которая должна принести деньги, тем ярче становилось пламя в глазах Ильи. Он начинал почесывать руки. Больше не мог спокойно лежать на подушке и рассказывать бесконечные истории. Точнее, рот его не закрывался, но говорил он по-другому. Сбивчиво. Прыгал с одной темы на другую. Отвлекался и забывался. В эти моменты он становился похожим на игрока за рулеткой, который поставил все деньги на зеро и с жадностью наблюдает, как желтоватый шарик подпрыгивает и скачет на циферблате. В такие моменты его лучше не трогать. Он как пес, окунувший морду в миску с едой. Только попробуй сунуть руку. Цапнет и не задумается.

- Вон он стоит. Тормозни-ка, - говорил Илья, всматриваясь в темноту дороги.

В кабину влез грузный дядька лет за пятьдесят. Сложно было разглядеть его лицо в зарослях густой бороды. На голову натянута черная шапка.

- Здорово, братцы! - сказал он командным голосом. - Готовы?

- Пф… мы всегда готовы. Ты только заплати нам.

- Часть сейчас, - сказал мужик и полез в карман, - часть после сделанной работы. А теперь давай к Озерцам. Только желательно потише. Ночь все-таки на дворе.

- За это не беспокойся. Наш шофер всю жизнь за баранкой, - начал нахваливать Илья. - Он под самыми окнами может проехать, а пес и не проснется.

- Ну, будем надеяться. А он чего молчит?

- Не любит лишней болтовни, - ответил за Игоря Илья. - Он у нас человек дела.

- Это хорошо. Таких я люблю. На таких мир держится. Вы это, где старый совхоз, знаете? Там еще ферма и лесопилка рядом.

- Что-то припоминаю.

- Ладно, в Озерцах я выйду, пересяду в машину и проведу вас. В общем, расклад такой. Вы подкатываете на место, желательно без фар. Дорога там хорошая, - заверил мужик Игоря. - Мы кое-что грузим, потом едем в Верхние Боровки, выгружаемся. Вы получаете оплату и спокойно едете по своим делам.

У Игоря в груди ёкнуло при знакомом названии.

- Все понятно? - спросил мужик.

- Как белый день, - весело ответил Илья. - Что-то еще?

- Да. После дела мы вас не знаем, вы нас не знаете. Договорились?

- А я и вправду тебя не знаю.

- Вот и хорошо.

В Озерцах мужик выполз из кабины, пересел в заведенную машину. Игорь выключил фары и тронулся следом за темной «девяткой».

Съехали с основной дороги на влажный неезженый грунт.

- Ребята и застрять могут, не то что мы, - сказал Илья, смеясь. А после добавил с ноткой испуга: - Мы ведь не застрянем?

Игорь покачал головой. Он чувствовал, как колеса выдавливают землю и машина плывет по верхнему слою дороги. На подъеме слегка буксовали, выплевывая комья грязи. Но все обошлось.

Илья, когда нахваливал Игоря, наверное, впервые в жизни не лукавил.

- Это ведь незаконно? - спросил Игорь, не отрывая взгляда от дороги.

- Опять ты за свое взялся, совестливый человек. - Илья закатил глаза, всем своим видом показывая, что устал от этих глупых разговоров о справедливости. - То, что мы с тобой делали до этого, тоже было незаконно. Или ты думал, нам по доброте душевной дают использовать машину фирмы в своих личных интересах. Нет. Какой дурак это позволит? Ни-ка-кой. А вот если этому дурачку давать чутка заработка от таких поездок, то он закроет глаза. И, честно говоря, в моих глазах он уже перестает быть дурачком. Так что ты езжай, езжай. Большего тебе лучше не знать. Спать будешь лучше. А вдруг чего, то можешь прямо сказать - я ничего не знал. С тебя и спроса будет меньше.

- Обидно будет сесть за свою жадность, - продолжил Игорь.

Илья решил не поддерживать бессмысленный для него разговор. Он был поглощен процессом, как гончая выслеживая добычу.

Игорь так же включился. Хоть он и не желал этого делать, однако сам процесс заставил его сконцентрироваться. Он вцепился в руль, прищурился и зорко уставился на едущую впереди машину.

В прорывающемся лунном свете показались стены фермы. Разрушенная лесопилка походила на скелет огромного доисторического животного: прохудившаяся крыша-хребет держалась только на сваях-ребрах.

Машина остановилась.

- Ворота те видишь? - спросил тот же мужик.

Игорь кивнул.

- Давай к ним задком.

Часа полтора грузовик сотрясался от погрузки.

Игорь не выходил из машины. Он наблюдал за темным горизонтом и даже не пытался уснуть, понимая, что ничего не выйдет. Илья некоторое время пытался следовать примеру Игоря, но не смог. Вся его сущность вертелась волчком от того, что за его спиной происходит что-то такое, о чем он еще не знает.

- Я только на секунду, - зачем-то отчитался Илья и выпрыгнул из кабины.

Минут десять его не было. Вернулся он в приподнятом настроении.

- Ушлые мужики, знают что делать. Ты заводи. Сейчас уже поедем. Хорошо работают, собаки. На пустом, на ничейном месте такую денежку рубят. Ох-хо-хо… - Илья, как обычно, жутко хотел, чтобы его спросили. Задали вопрос. От того он и пытался разжечь интерес, не приступая к главному рассказу.

Игорь не поддался на провокации.

- В общем, они там… - начал Илья, не дождавшись вопроса.

- …Не надо! - прервал Игорь. - Я ничего не знаю, и срок дадут меньше. Оставь это при себе.

Оставить при себе Илья никак не мог. Если он не расскажет Игорю, то сболтнет кому-нибудь другому, а тот другой может и властям донести. А Игорь - товарищ надежный. Ему говорить, как в пропасть кричать. Все, что туда попадает, там и остается. Ничто не выходит. Жене и той ничего не рассказывает, что уж там говорить о друзьях и родственниках.

- В общем, подпоили они сторожка, накинули ему чего плюсом и давай советское прошлое воротить. А там, извини меня, и техника какая-никакая, и цветмет, и чермет. И материалы разные. Только чистого золота там разве что нет,  - на одном дыхании выпалил Илья, дабы Игорь не успел остановить. Заметив, что Игорь увлечен дорогой, Илья продолжил: - У нас в кузове сейчас миллионы. А получим мы с тобой жалкие гроши. Какую-то крохотную часть от того, что везем. Как же жалко-то, а... Как же жалко! - Илья по-театральному прикрыл лоб рукой.

До выезда из Озерцов крались без света. Илья всю дорогу сетовал на то, как мало они получат. Жалел об упущенной возможности и выстраивал в голове план самостоятельной поездки. Причем делал все это вслух:

- …Первым делом надо разузнать подобные фермы. А как узнать? Надо либо у местных спрашивать, либо самому копаться, либо в архивы лезть и там смотреть, что есть что. Да, скорее всего, архивы будут лучше. Значит, откопать ферму или завод какой-то. Потом поехать на разведку, подбить колья местным и… - без остановки Илья раскручивал идею и планировал. Часто эти самые планы плавно перетекали в мечту: - …Вот найти бы такую ферму. Взять нашу рабочую лошадку. Скататься туда несколько раз, и всё… блаженство. Можно не работать. Вложиться в какой-то бизнес, и пусть денежка капает. Можно даже своими собственными грузовичками обзавестись… - Позже, когда он насыщался мечтой, обязательно возвращался к плану и, закатив глаза, просчитывал ходы.

Игорь ехал молча. Он не слушал бесполезное бормотание Ильи. Его больше заботили дорога и груз, который они, а точнее он, везет. Заботил его и пункт назначения - Верхние Боровки. Ему тяжело было вспоминать ту ночь. А сегодня придется там побывать. Благо, хоть тумана нет, как тогда.

Шел слабый осенний дождь, который, казалось, начался еще неделю назад и с периодичностью прекращался, а после вновь начинался. Точнее, не начинался, а продолжался. Складывалось ощущение, что дождь нуждается в отдыхе.

Они уже давно выехали на трассу, и грузовик, разрезая тьму фарами, мчался к Верхним Боровкам. Вот и синий указатель мелькнул на обочине. Вот и сердце Игоря вздрогнуло, словно в кочку угодило.

И знакомый поворот на грунтовую дорожку. И лесок по левому борту. А скоро и две сосны появятся, что стояли слегка на отшибе от остальных деревьев.

Ну да, вон и сосны.

Как сосны? Так быстро...

Игорь нехотя сбавил ход. Ему казалось, что до того места ехать еще далеко. Казалось, что он успеет морально подготовиться к встрече. Ведь времени должно было хватить. В голове молниями сверкали воспоминания. Как фары щупали густой туман. Как они спорили с Ильей и он говорил, что хочет завязать с этой работой. А потом этот гулкий удар, словно упало что-то. Не громкий, но и не тихий. Просто очень странный. Ненастоящий какой-то. Будто мешком муки по двери стукнули. А потом…

Спокойное лицо Киселя. Словно он даже рад, что отмучился на этой грешной земле. Довольно быстро и, скорее всего, безболезненно ушел из этого мира. И большая вероятность, что был он нетрезв, как и большую часть своей жизни. А если бы не это странное обстоятельство, то прожил бы он еще годков пять и, быть может, помер бы от цирроза печени. Или примерз бы где-нибудь у забора чужого. А выжил бы - ампутировали бы руки, назначили пенсию, и все равно бы в мучениях отправился на тот свет.

Игорь вынырнул из воспоминаний уже при въезде в Верхние Боровки.

«Проскочили», - радостно подумалось ему. Думал, тяжелее будет. Повезло.

А после совестно стало, что так и не подумал ничего достойного о Киселе. Он ведь и не знал его вовсе. Только со слов Ильи.

Игорь глянул на напарника, который все еще разрабатывал мгновенный план обогащения.

«А он ведь слова правдивого за свою жизнь и не сказал ни разу. Как такому можно верить? А ведь поверил. И даже осудить успел бедного Киселя. И себя оправдать умудрился.

В кого же я превращаюсь?»

5

Игорь подъехал к темному гаражу без света. Разгрузились. Влез этот грузный мужик в черной шапке.

- Молодцы, ребята. Славно поработали, славно.

Сунул руку в карман, отсчитал деньги и вытянул их, не зная, кому отдать. Дернулся к Игорю, но Илья перехватил.

- Это пусть побудет у меня. Спасибо за заказ. Обращайтесь.

- Обязательно обратимся, - сказал мужик и пожал Илье руку.

Он протянул ее и Игорю, который нарочно отвернулся к окну.

- Не обращай на него внимания. Он третьи сутки за рулем. Наверное, уже не видит ничего, - снова влез Илья.

- Тогда дуйте спать. Молодцы! Молодцы! - не скрывая радости, воскликнул мужик и вылез из кабины.  Затем попросился обратно. - И помните, мужики. Об этом деле никому ни слова.

- Я - могила, - сказал Илья, - а этот, - он кивнул на Игоря,  - сам видишь, такой не расскажет.

- Ладно, бывайте.

На выезде из деревни Игорь снова закрылся в мысли. Так бы он и просидел в раздумьях, как в скорлупе, если бы Илья весело не сказал:

- Знакомые места? А? - указывая на две сосны.

- Зачем ты это делаешь? - спокойно спросил Игорь.

- Делаю что?

- Напоминаешь. Или ты думаешь, мне приятно каждый раз вспоминать ту ночь?

- А что здесь такого. Было и было. Главное, все обошлось.

- Нет! - взорвался Игорь и остановил грузовик. - Это не главное. Главное - это чистым быть. Главное - с собой в мире жить. А не как я сейчас… вот что главное. А не твое это «обошлось».

- Ты чего взъелся? - слегка испуганно сказал Илья. Глаза его округлились. Он отпрянул к противоположному окну и вжался в дверь. На его памяти Игорь впервые повысил голос. И это оказалось страшным зрелищем.

И без того суровое лицо Игоря приобрело какую-то скульптурную строгость. Как у советских памятников погибшим воинам. Брови скатились к переносице. Глаза спрятались в черепе. Подбородок выдвинулся. Игорь смотрел на Илью, понимая, что легко может расправиться с этим худощавым сопляком. Один точный удар, и Илья стечет в место для ног.

Илья также понимал это. Оттого и молчал, боясь лишний звук проронить. Выжидал.

- Никогда больше мне не напоминай об этом. Ты понял?

Илья кивнул.

- А теперь давай молча доедем домой. Хорошо?

- Да.

Домой вернулись далеко за полночь.

Поставили машину в гараж. Илья осторожно подошел к Игорю.

- Возьми, доля твоя. - Илья протянул деньги, как протягивают озлобленной собаке кость.

Игорь подозрительно посмотрел. Он ведь отчетливо видел, что было больше. Даже с учетом доли Артема.

- Там было больше, - не беря деньги, сказал он.

- Что ж, мне тебе свои отдавать? - оживился Илья. - Ты вроде как вообще их брать не должен.

- Почему?

- Ну, совесть, душа, справедливость и все твои добродетели. Это ведь грязные деньги. Заработанные противозаконно. Не по-людски, как ты любишь. Не по-правильному.

- Можешь не продолжать. - Игорь взял деньги и, не прощаясь, ушел.

Когда вернулся, жена и дети спали. А барбос Шик даже облаял при входе.

Несмотря на то, что Игорь вернулся поздно, встал он с рассветом - с одной-единственной мыслью. Полез в холодильник, сварганил пару бутербродов, заправил термос чаем, сел в свою старенькую «шестерку» и помчал.

Чудное выдалось утро. Холодное солнце разогнало муть облаков и растворило туман. Дождь, ливший больше недели, наконец-то прекратился. В лужах отражались осколки светлого и не по-осеннему высокого неба. Поникшие после затяжного дождя деревья словно бы прибодрились и вздернули желтые листочки. Природа проснулась, чтобы последний раз вздохнуть и окончательно уснуть до весны.

Прямая дорога, окрашенная желтыми березами и красными кленами, стрелой втыкалась в горизонт.

Пожалуй, Игорь был единственным человеком, который не радовался этому пробуждению природы. Этому последнему вздоху. Последнему яркому солнцу и чистому небу. Быть может, он бы как обычно и остановился где-нибудь на пригорке, дабы просто присесть и любоваться этой красотой. Не думать совершенно ни о чем. Даже мысли о семье в такие моменты исчезают. Да что там мысли… сам исчезаешь. Растворяешься во всем этом великолепии и как бы спишь. Спишь с открытыми глазами и видишь самый лучший сон. Темный хвойный лес с кляксами покрасневших листьев клена. Видишь воздух… да-да, именно видишь его. И кажется в такие моменты, что это и есть кусочек счастья. Одна лишь возможность сесть и любоваться. И знать, что исчезнешь в этом всём. Только это заставляет улыбаться.

Но Игорь не улыбался. Какие там кляксы берез на хвойном полотне леса. Он и дороги не видел. Ехал крепко сжав руль и совершенно не видел, куда и как он едет.

Все вокруг было мрачным.

Желтые березы? Красные клены?

Нет!

Серая масса деревьев бесконечно тянулась по обе стороны. А стоило заехать на пригорок, откуда открывается вид до самого горизонта, то можно увидеть, что серость не ограничивается дорогой. Она повсюду. Далекие дома, смазанные мокрым воздухом, едва различимы. Верхушки сосен, как забор-штакетник, втыкаются в низкое небо из хмурых облаков. Солнце и то светит как-то не так. Будто под ним резину жгут и черный песчаный дым обволакивает округу. Даже дышать тяжело.

В таком состоянии Игорь добрался до Верхних Боровков. Свернул на проселочную дорогу, и чем ближе подъезжал к тому месту, тем мрачнее становились пейзажи.

Вот и сдвоенная сосна, как памятник Киселю, покачивается на ветру, словно руками машет.

Иди сюда. Иди!

Игорь припарковался на обочине. Раскисшая земля хлюпала под ногами.

Он не осмотрелся. Не отметил, есть ли здесь прохожие или сельчане, чтобы лишний раз не наводить подозрение.

Твердым шагом пошел к знакомому и в тоже время такому чужому месту. В этом пролеске он был только ночью. А сейчас утро. И все же темно и мрачно, как в тот роковой час.

Ноги вымокли. Он замедлил шаг. А чуть погодя и вовсе остановился. Верхушки деревьев покачивались, и в каждом взмахе ветвей было что-то страшное. Таинственное.

Несколько минут он не решался переступить границу леса. Что-то держало на этой стороне. Не давало сделать шаг. Казалось, зайди он в этот лес - и обратного пути не будет. Деревья сомкнуться и не выпустят. Станут, как солдаты, в плотную шеренгу, сплетут ветви. И корни будут змеями шевелиться и хватать за ноги.

И в один момент стало тихо. Деревья перестали слушаться ветра и замерли. Сорвись листик с обмякшей ветки   - и будет слышен его полет и приземление его на хвойный ковер леса.

Игорь расценил это как знак и исчез за толстыми стволами деревьев.

Земля здесь была суше и намного мягче. Ноги проваливались в хвойных иголках.

Долго искать могилу не пришлось. Да и кепка виднелась рядом с бревном, что Игорь притащил тогда.

Оглядевшись в этом мрачном месте, он заметил, что ничего, собственно, не поменялось. Пара прогнивших бревен, засыпанные ветками. Разве что земля немного просела. Ну, это и неудивительно. Так всегда бывает.

Игорь поднял кепку. За это время она перестала быть кристально белой. Пожелтела. Появились земляные разводы. Обмякла и стала больше похожа на тряпку. Однако главное, что она была на том же месте, на котором он ее оставил. А это может говорить только об одном.

Никого здесь не было.

Никто не ходил по этим местам.

Даже грибники и те не захаживали.

А может, Илья и прав? Может, Кисель и правда был лишним на этом земном шаре? Ненужный. Одинокий. Никем не любимый. И ничего, кроме водки, не любивший.

Может, оно и так.

Несколько минут Игорь стоял возле могилы. В голове нехотя проскальзывали воспоминания той ночи. Удар. Тело. Яма. Илья.

Игорь сунул кепку в карман и пошел. Путь обратно был легче. Будто он получил ответ на давно терзавший вопрос. Деревья больше не казались такими пугающими. Не качали ветвями. Не призывали его. Не пытались сомкнуть ряды и ухватить корнями за ноги. Это были просто деревья, что вынуждены подчиняться ветру и слегка шевелить верхушками.

В этот день Игорь вернулся домой совершенно другим. Он чувствовал, что былая энергия возвращается. Показалось даже, что и краски природы начали пестрить. Нет, все же показалось. «Ну ничего, это лишь дело времени, - думал он, - все должно встать на свои места».

Он не хотел себе в этом признаваться, однако чувствовал, что нашел себе оправдание. Не убийство человека было в ту ночь. В ту самую ночь он словно комара прихлопнул. Бах ладошкой - и нет Киселя. И нет никакого угрызения совести. Ведь по комару или, к примеру, по мошке он не горюет. Даже когда курицам головы рубит, нет никакой жалости. Так надо. Для этого он и выхаживал их, когда они еще были маленькими и желтенькими цыплятами. Именно такой финал и предначертан им.

Свиней, правда, сложнее убивать. Возьмешь кувалду, смотришь в эти черные точки глаз, и вроде бы даже жалко. Однако и их он сколько на своем веку заколол. А как разделают, освежуют, так спустя пару недель за новым поросенком едут. И все ведь хорошо. Все хорошо. Хорошо…

В эти несколько свободных дней Игорь умудрился вернуть расположение жены и загладить свой непростительный поступок с днем рождения тещи.

Он ощущал свободу. Словно совесть устала. Ее цепкие руки с каждым часом, с каждой минутой становились все слабее и слабее. Дышать становилось легче. И думать проще…

Ах, какие хорошие мысли начали просыпаться в голове! Снова начало мелькать будущее. Проблемы, которые исчезли вместе с Киселем, возвращались.

Машину бы поменять. В налоговую надо съездить и разобраться с документами. Подготовить к зиме хорошую поленницу. Баню поставить в конце огорода. Всю жизнь мечтал о бане и даже фундамент залил. А если хватит времени, то и двор следовало бы плиткой застелить. Да и в самом доме еще хватает проблем. Может, даже тарелку спутниковую поставить следует.

И самое интересное, что, просыпаясь, проблемы будили и самого Игоря. Он не печалился им. Не гнулся под тяжестью будущих дел. Наоборот. Он вздыхал полной грудью и готов был браться за все сразу. Ведь сейчас самое время сделать то, что откладывал на потом. Чего тянуть-то?

Как-то вечером, лежа в постели, Света неожиданно спросила:

- А может, тебе сменить работу?

- Я тоже об этом думаю.

Света явно не ожидала такого ответа. Она отложила телефон.

- Правда?

- Да.

- Понимаешь, просто ты довольно много времени проводишь в этих поездках. Вроде бы и рядом, а в тоже время тебя нет дома по несколько суток. Да и последнее время ты как будто устал от них. Раньше ты на работу шел веселым, а теперь какой-то грустный, - начала объяснять она.

- Я тоже это заметил. Правда, я пока не знаю, куда мне пойти. Я ведь ничего, кроме как шоферить, не умею.

- Ну, не прибедняйся, - улыбнулась Света и обняла мужа, укладываясь возле него. Игорь положил на нее руку и от одного этого жеста Свете стало уютно. - Ты ведь можешь не только ездить. Ты в машинах хорошо разбираешься. Можешь, к примеру, механиком пойти, - говорила она, глядя в потолок. - Мне кажется, с твоей дотошностью у тебя это хорошо получится.

- Может быть, - коротко отвечал Игорь.

- Или вот ты всегда хотел по дереву что-то мастерить. Ведь хотел?

- Ну, у меня батя в этом деле был мастер. Может, из-за этого и хотел.

- Можешь поработать там еще полгодика. Подкопим денег, построишь себе мастерскую. Главное, не резко. Такие вещи надо плавно делать. Половину времени ты на привычной работе, а половину будешь привыкать к новой. Или могу за тебя словечко замолвить в нашей конторе.

- Этого точно не надо делать, - вздрогнул Игорь. - Я же там помру с вашими бумагами и офисами. Лучше в поле огурцы собирать наймусь, чем это.

- Тут ты прав. Я иногда и сама думаю, как бы с ума не сойти с нашей бюрократией. А развозить почту, к примеру? У нас там вроде требуются водители.

- Это уже ближе к делу. - Игорь крепче прижал жену.

Он чувствовал ее полное тело. Не такое красивое, как раньше… точнее, красивое, но в ином ключе. Красота же осталась с ней до сих пор. И казалось, что Света пронесет свою красоту до глубокой старости.

Он увидел седину в ее волосах. Но и это показалось ему красивым. Она словно разбавляла черноту волос. Неглубокие морщинки возле глаз становились особенно привлекательными, когда она улыбалась.

Игорь не выдержал и пощекотал.

- Ты чего? - Света прижала локоть.

Вот они, эти морщинки счастья… до чего же красивые. «И что она нашла во мне?» - задал себе Игорь вопрос, который ни разу не задавал. Я же медведь в человечьей коже. Неотесанный, грубый, молчаливый. Огромный, как великан. Я ведь даже прикоснуться нежно не умею. Глажу так, будто дерево шкурю. Да и руки мои больше на наждачную бумагу похожи. Так бы и лежал, не двигаясь, камнем.

***

 На следующий день Игорь, полный энергии, сразу приступил к осуществлению своего плана. Он решил переделать сарай в мастерскую. Прошедшая ночь словно бы дала ответ. И утром, проснувшись, он точно знал, что хочет заниматься с деревом. Тут тебе и деньги какие-никакие водятся. И при семье всегда, что самое важное. Конечно, будет сложно. Кому еще было легко в таком возрасте менять профессию. Ну, ничего, он вон какой огромный - справится.

Посмотрел на небо - чистое. В ближайшее время дождя не ожидается. Выволок весь хлам и свалил перед воротами.

- Петька, тащи спички, сейчас будем устраивать костер.  - У Игоря была зажигалка, однако он хотел привлечь внимание сына. Что, собственно, легко получилось сделать.

Мальчуган с золотыми кудрями подбежал к отцу.

- Первым делом, - сказал Игорь, - давай оттащим подальше от дома и сарая.

Заряженный энтузиазмом сын с удовольствием хватал рваные вещи, сломанные ящики и все то, что за столько лет накопилось как хлам под категорией «возможно пригодятся». Не пригодилось. Ничего из этого не пригодилось.

Оттащили.

- Сможешь разжечь?

- Угу, - ответил довольный Петька.

- Давай.

Петька долго колупался, сжигая одну спичку за другой. Он начал нервничать и даже слегка побаиваться, что у него не получается. И мало того, что он не выполнил доверенного ему дела, так еще и отец может разозлиться. Или разочароваться в его способностях.

- Дай покажу, как надо, - спокойно сказал Игорь.

Он присел рядом, показал, как соорудить домик, и вместе с сыном, держа его маленькие ручонки в своих лапах, они подожгли. Пламя нехотя схватилось за кусок картона. Облизнуло ящик и отхлынуло, словно не понравился вкус. Затем снова попробовало. И вот, спустя пару минут, пламя с жадностью пожирало все на своем пути, пробираясь вверх.

И когда огонь достиг вершины, пришлось отступить на несколько шагов. Настолько сильным был жар. А Игорь по непонятным причинам чувствовал легкость и воодушевление. Будто не он отец с сыном, а все наоборот. Будто это ему доверили поджигать кучу хлама. Он смотрел на огонь с детским восторгом. Хотелось поддерживать пламя таким же огромным и ярким. Мысленно он уже начал перебирать, чего бы еще подкинуть в топку.

- Так, никуда не уходи и следи за огнем, - приказал Игорь и ушел к машине.

Вернулся он с чем-то в руках. Какая-то грязная тряпка желтоватого оттенка.

Игорь бросил кепку. Огонь не сразу принял сырую ткань. Вначале кепка покрылась паром. Затем появились черные пятна. Как язвы, они расползались, темнели, а после вспыхнули. А вместе с кепкой сгорело и прошлое. И исчезло с дымом в этом ярком осеннем небе, превратившись в серые клубы туч, что начали наползать из-за горизонта.

В этот момент зазвонил телефон:

- Отдохнул? - бодрый голос Ильи.

- Нет, - грубо ответил Игорь, догадываясь, о чем дальше пойдет речь.

- Это плохо. На работу надо выходить свежим. Поэтому иди освежайся, и к вечеру надо быть готовым.

- У меня не получится.

- Получится, Игорь. Еще как получится, - довольно спокойно сказал Илья.

- Нет.

Молчание. Слышно, как вздыхает Илья.

- Ты, наверное, что-то подзабыл. Тебе память восстановить? Или сам вспомнишь?

- Что ты имеешь в виду?

- Что имею, то и введу. Я ведь о тебе знаю что-то такое... И радуйся, что об этом знаю только я. А ты ведь тоже меня знаешь. Могу и сболтнуть кому-нибудь при случае. Благо, случаев таких очень преочень много бывает. Выбор, конечно же, за тобой. Можешь и дома остаться. Посидеть, подождать, пока за тобой приедут люди... кхм… например, в форме.

Илья замолчал.

- Что ж ты за человек такой!

- Обычный, - быстро и весело ответил Илья. - Я так понимаю, к вечеру ты будешь?

Перед тем как ответить, Игорь успел представить недовольное лицо Светы. Ее глубокие морщины. Правда, не те, что появляются от улыбки. А эти, нехорошие, на переносице.

- Буду.

- Вот и славненько. Вот и хорошечно. Жду.

6

- Это последние разы! - виновато говорил Игорь. - Я сам уж решил менять дело.

- Чувствую, что не последние. Ой не последние, - говорила Света, скрестив руки на груди.

Она сидела на кровати, вытянув ноги и закутавшись в ворсистый плед. Облокотившись об изголовье, Света нарочно отвела взгляд и слегка выдвинула нижнюю челюсть, выпучив губу.

Игорь лежал рядом. Он знал, что Свете, чтобы успокоиться, надо всего лишь время. Но ему не хотелось уходить в рейс и оставлять ее с таким настроением. Он перевалился набок, закинул на нее руку и прижал.

- Извини меня.

Света молчала.

- Поверь мне, я сам уже хочу избавиться от всего этого.

- От чего?

- Ох, если бы ты знала, сколько на меня навалилось в один момент. Как-то все вместе. И ниоткуда нет выхода. Куда ни ткнусь - тупик, тупик, тупик. Страшно.

- У тебя, случаем, не кризис среднего возраста?

- Да какой, к черту, кризис. А хотя, - Игорь задумался, что это неплохое прикрытие под его настроение в последнее время. - Не знаю я. Просто все как-то тяжело стало. Свободы нет совсем.

- Это у тебя нет свободы?! - взорвалась почему-то Света. - Ты жалуешься на отсутствие свободы? Знал бы ты, как я себе губы кусаю, сдерживаясь, чтобы не позвонить тебе лишний раз. Не отвлекать от дороги. Другие жены вон чуть ли не камеры своим благоверным в кабины вешают.

- Ну ты чего?

- Ничего. - Глаза заблестели свежими слезами. - Мне обидно. По-женски обидно. Я ведь даже не спрашиваю, когда ты вернешься, чтобы лишний раз ни тебя не подгонять, ни себе нервы не трепать. Хожу тут одна целыми днями и мечтаю о твоем приезде. А ты такое говоришь.

Света отвернулась, а Игорь сильнее прижался и закрыл глаза. Он знал, что это объятие хоть немного ее успокоит. А говорить с закрытыми глазами всегда легче. Будто мысли не успевают так сильно разбегаться.

- Прости меня. Но и ты постарайся понять. Я всю жизнь за рулем. Всю свою жизнь только и делаю, что кручу баранку, катаюсь по просторам нашей родины, и больше ничего. А еще ты знаешь, что я не такой уж и верткий человек, чтобы сегодня одно, а завтра другое. Мне тяжело меняться. Очень тяжело.

- Я помогу тебе. Мы поможем тебе. Хватит уже. Открутил ты своё, - голос Светы смягчился. Однако, показалось, что он звучит тише. Будто она отодвинулась.

- Я думаю, что еще полгодика-год, и я закончу с этим.

- Я не смогу выдержать столько. Да и ты не выдержишь. Я же вижу. - Еще чуть дальше и чуть тише.

- Есть одна деталь, - с опаской начал Игорь. Он медленно выговаривал слова, боясь, как бы не сорвалось чего лишнего. Как бы не проболтаться. - Есть что-то, из-за чего я пока не могу уйти с работы.

- И, естественно, ты не можешь мне сказать, что это.

Игорь не поверил своим ушам. Голос жены звучал будто бы из другой комнаты. Далекий и глухой. Он даже глаза открыл, дабы проверить. Света лежала на прежнем месте и совершенно не двигалась.

- К сожалению, да. - Он снова закрыл глаза.

- Странно все это. Мы с тобой женаты уже сколько лет и до сих пор не можем открыто говорить друг с другом. Может, для тебя это и нормально, но для меня - нет. - И снова голос ее будто из детской комнаты. Едва слышно. - Я знаю, что ты не любитель разговаривать. Но поделиться со мной двумя словами тебе хватит сил.

Как же хотелось рассказать. Вывалить все, что заперто. Раскрыться, как перед богом, и будь что будет. Так и подмывало. Так и скреблась внутри эта мысль. Царапалась. Грызла.

Игорь впервые испытывал подобные чувства, и все здесь для него было впервые. Ощущение сжатой энергии, что просится наружу. Непонятное желание выговориться. Разорваться, как бомба, и расплескать слова правды.

Может, оттого Илья и живет так беззаботно, что тараторит без умолку. Оттого он и авансы эти проклятые так легко возвращает. Тысячу оскорблений в свой адрес слышит и сам столько же говорит. А потом ложится спать и дрыхнет без задних ног. И ничего у него не скребет, не ёкает. Будто нормально все. Будто так и надо.

Может, разговор так и работает. Поэтому ему и легко, что рассказывает всем и всё. Ничего в себе не утаивает. Как ведро без дна. Что вошло, то и вышло. Даже на стенках не задерживается.

А порой кажется, что чем больше людей узнают весть, то вроде бы и разделяют ее. И вот ты уже не один таскаешься с этой ношей. Вместе несете. А потом еще, еще, еще… и вот она становится вовсе невесомой, как пушинка. Или того меньше. Пылинка.

А одному сложно. Очень сложно. Давит она. Жмет к земле, будто мешок с цементом на горб кинули. И ведь настанет момент, что придавит. Окончательно сплющит. Наступит этот момент. Обязательно наступит…

Игорь посмотрел на жену, которая все еще ждала ответа. Глаза высохли, однако взгляд остался строгим. Некогда красивые глаза цвета какао утратили свою прелесть. Это из-за ссоры. Она всегда в ссоре словно прячет всю свою красоту. А вот когда отойдет от этих мыслей, успокоится, то и раскрывается, как цветок.

Глазки сияют, будто какао только-только ложкой помешали. Морщинки эти возле глаз. Да и на лбу брови с морщинами начинают вытанцовывать. Она будто бы светится. Искрится, как бенгальский огонек в новогоднюю ночь.

А сейчас выглядит, словно этот самый огонек уже сгорел. И держит ребенок в руке черный горячий огарок.

- Потерпи чуть-чуть, - наконец-то сказал Игорь. - Я и сам хочу тебе все рассказать, но пока не могу. Пожалуйста, потерпи. Могу лишь сказать, что сегодня-завтра поговорю с Ильей о том, что собираюсь уходить.

- А чего это тебе с Ильей разговаривать? - Света уставилась на мужа. - У тебя разве своего начальства нет? Или этот проходимец теперь стоит над тобой?

- Никто надо мной не стоит, - отвертелся Игорь, понимая, что все-таки разболтался. - Просто мы с ним вместе работаем. Мы с ним напарники и относиться должны друг к другу уважительно. Вот и хочу ему первому сообщить эту новость.

- Это правильно. Но мне так показалось, будто ты у него собрался отпрашиваться.

- Нет-нет.

Игорь еще раз взглянул на Свету и не смог догадаться, поняла она что-то или нет.

Он обнял ее, однако не получил взаимности. Значит, не простила. Все еще дуется. Не хочется уезжать на такой ноте, но придется.

Время не ждет.

***

Илья, как обычно, встретил Игоря так, словно ничего не произошло. Ни на дороге той ночью. Ни по телефону между ними.

- Правильное, рациональное решение, - сказал Илья и пожал большую руку Игоря. - Тут дело такое… едем, принимаем, отвозим, получаем, делим. Это если коротко. Скажу сразу, ничего противозаконного. Никаких поездок без света. Все чисто и легально. Я обо всем договорился. Если хочешь, могу рассказать все в подробностях.

- Обойдусь, - коротко ответил Игорь, зная, что Илья все равно расскажет. Сейчас они залезут в кабину, тронутся. Илья подоткнет подушку под бочок и ненавязчиво, издалека зайдет к сегодняшнему делу. А спустя минуту, совершенно не стесняясь, будет в красках описывать, что их ждет и сколько они заработают. И глазки его заблестят, как у лисы перед курицей.

- …Выгодное я все-таки дело состряпал, - нахваливал себя Илья. - Можно сказать, совершенно случайно. Иду себе, прогуливаюсь. И встречаю старого доброго - знаешь, кого?

- Нет, и знать не хочу, - отрезал Игорь, вглядываясь во тьму дороги.

- Старого доброго Станиславича. Понятия не имею, что он делал в нашей глухомани. Ну, мы поздоровались. Рука у него, кстати, зажила, если тебя это интересует. Пообщались с ним немного, а он возьми да ляпни мне про дело. Ну, меня долго упрашивать не надо. Вот что значит проверенные связи, - гордо сказал Илья. - Мы тогда выполнили заказик. Сделали в срок и точно, как договаривались. Вот он к нам снова и обратился. Это и есть достоверный клиент. А мы, получается, достоверные услугодатели. А есть ли вообще такое слово - услугодатели? Хм… неважно. Не поедь мы тогда к нему, не было бы и сегодняшнего навара.

«Не было бы и Киселя», - подумал Игорь. Он снова не слушал Илью. Внимание было приковано к ночной дороге. Легкий туман стелился по обочинам, стеснительно выглядывая из-за деревьев. С неба падал осенний затяжной дождь. Этот уже надолго зарядил. До самых морозов ударил. Сейчас он всего лишь сыпет пылью, а потом превратится в снег и укроет мокрую землю. Растает. А после снова укроет. Быть может, до самой весны. Все - хана. Бабье лето окончилось.

Илья продолжал тараторить, однако Игорь больше прислушивался к урчанию двигателя. Этот звук был приятнее. Да и не такой назойливый. Пусть он и кажется однотонным и скучным, но уж точно лучше, чем бесконечный и бесполезный треп.

- Мы с тобой не договорили, - прервал Игорь.

Илья нисколько не смутился таким бестактным поведением напарника. Более того, ему было приятно, что Игорь включился в беседу, а не продолжил сидеть молча.

- Не договорили о чем?

- Помнишь нашу злополучную ночь?

- Да-а… это было незабываемо, - съязвил Илья.

- Не крутись. Ты знаешь, о чем я, - серьезным тоном продолжал Игорь.

- Помню я, помню. Такое не забывается.

- Мы тогда как раз говорили о том, что это было мое последнее дело. Мне бы хотелось продолжить разговор.

Илья привстал с подушки. Выпрямился.

- Опять за свое?

- Да. Я тогда говорил, что так больше не могу. А теперь и вовсе подошел к краю.

- Хочешь слинять?

- Хочу.

- Ну что ж… - Илья задумался, что бывало с ним довольно редко. Обычно он сразу начинал говорить, словно знал, о чем спросят. А сейчас замолчал. Целую минуту оба слушали двигатель и то, как дворники размазывают осеннюю слякоть по лобовому стеклу. - Зачем ты поднял эту пустую тему? Она ведь ни к чему не приведет.

- С чего ты решил? - спросил Игорь, прекрасно понимая, что Илья прав.

- Опять за старое. Тебе напомнить, что произошло, как ты выразился, «той злополучной ночью»? Думаю, ты и сам помнишь.

- И что это меняет?

- То, Игорь, что ты не сможешь уйти с этой работы, пока я тебе не позволю. - Задор пропал в его голосе. Он говорил так, будто Игорь - один из тех бедолаг, кто уже отдал аванс, договорился о встрече груза, а теперь Илья говорит, что ничего не выйдет. - Извини, что говорю резко и прямо, но так оно и есть. Ты у меня на крючке. Как рыбка, которая еще не знает, что скоро отправится в дивный мир воздуха. Но ты не переживай. Я же не совсем изверг какой. Я продолжаю делить все поровну. Выручку делим на троих, как это делали раньше. Вот заработаем мы с тобой хорошенькую котлету, чтобы я смог безбедно существовать некоторое время, и разойдемся мирными путями. Я забуду о той злосчастной ночи, а ты отправишься на вольные хлеба.

Теперь настал черед Игоря думать. Наученный горьким опытом, он не отвлекался от дороги. Смотрел на дворники, что так плавно и равномерно движутся снизу вверх… снизу вверх… этот простой танец загипнотизировал его и вывел из реальности. Ни одной здравой мысли. Какая-то мгла в голове. Словно туман пробрался и в мысли.

- Как долго это будет продолжаться? - сказал Игорь хоть что-то. Ведь надо было сказать.

- Я же говорю. Заработаем и разойдемся. Разведемся, как ссорящиеся супруги.

- Если я сейчас развернусь и поеду домой? А завтра пойду и напишу по собственному? - спросил Игорь, прощупывая почву.

- Не стоит этого делать, - победно улыбнулся Илья, имея в запасе свою версию развития будущего. - Если ты так поступишь, то завтра… ну, может, послезавтра, если учитывать, как работают наши органы, к тебе придут люди в погонах и предъявят неумышленное убийство и сокрытие тела. Или что-то в этом роде. Статью не помню.

- А тебе?

- И мне предъявят, - равнодушно ответил Илья. - В лучшем случае у меня штраф, в худшем - два года небо в решетку разглядывать. Тебе назначат больше. За это не переживай. Хотя тебе и двух лет хватит. Ты ведь не выживешь в тюрьме со своими законами морали и чести. Ты ж прямой, как лом, а там такие долго не живут.

- Там не любят подхалимство и изворотливость, - парировал Игорь.

- Ошибаешься. Ой, как же ты ошибаешься. - Илья сел вполоборота. - Только в идеальном мире книг и кино... Хотя, я бы сюда еще твой мирок добавил. В общем, только в идеальном мире доброта, честность, отвага и справедливость побеждают. И людям, обладающим этими качествами, достаются все лавры. Да бред все это. Бред! Ты уже до седин дожил, двух детей заделал. Тебе скоро на тот свет отправляться, а ты все как маленький: несправедливо, нечестно, не по правилам, - Илья коверкал слова на лад детей.  - Ты сам еще ребенок, хоть и вымахал в здорового лося. В реальном мире - в нашем мире -правит ложь, обман, подхалимство и изворотливость. Только такие скользкие люди добиваются всего и собирают сливки. Только у кого есть жилка. Кто смог ее взрастить. Воспитать. Переступить через себя и научиться этому. Только они занимают трон и правят такими, как ты. В этом вопросе главное, чтобы честные и справедливые людишки верили им и думали, что и они радеют за доброту, закон и всю эту бла-бла-бла… по правде сказать, обмануть их - дело нехитрое. Так что не тешь свое самолюбие и проснись. Посмотри на мир глазами взрослого человека. Тебе в тюрьме не выжить. Либо на работах сгноят, либо свои тебе перо под ребро и одеялком прикроют, чтоб не замерз, пока не обнаружат. Может, и я в этих местах паханом не стану, но местечко где-нибудь в канцелярии точно выбью. А ты продолжишь лежать, остывая. Зато честный, правильный и праведный. Посуди сам…

- Хватит! - прервал Игорь. Он не хотел слушать, зная, что дальше будет бесконечное разжевывание этой темы. Однако чувствовал, что Илья прав, знал это.  

Прямой.

Упрямый.

Твердолобый.

И ему там не дадут жизни. Даже если выйдет, что с семьей станет за эти годы?

А Илья словно мысли прочел:

- Мне еще ладно, я один. А у тебя семья. Так что ты подумай и прими правильное решение. Рациональное. - И умолк.

Какое тут, к черту, решение принять, если так и есть. Но ведь невозможно так жить. Это ж и не жизнь вовсе. Когда все не по совести. Все против шерсти. Это даже не сломить себя. Тут так не пройдет. Надо каждой косточкой хрустнуть, чтобы привыкнуть. Пропустить себя через мясорубку. Да и то не факт, что получится так же легко плыть и не обращать внимания на того или на то, что сидит внутри. Что зудит, как комар над ухом. Что скребется. Болит. Жжет. Это ведь не жизнь.

Как в глаза Свете смотреть? И детям.

Как же тяжело. Как же гнусно от себя самого. Сбежал бы. Да куда ты от себя денешься.

Игорь понял, что оказался в тупике. По правде сказать, он и сам не единожды прокручивал этот сценарий. Но пока не услышал, не верил. А сейчас пришлось поверить. Потому что так оно и будет.

И что дальше делать? Продолжать превращаться в сколькую мразь, подобно этой, что сидит рядом? Продолжать кромсать свое нутро и пытаться стать таким же? Изворотливым, подлым, наглым, зато живым. Есть ли вообще выход?..

На этой мысли Игорь исчез. Он не видел ни дороги, ни тумана на обочине. Даже танец дворников не привлек внимания. Руки сами покручивали рулем. Глаза смотрели, но не видели. Все было как-то само. И так вдруг легко стало от этого. Так бы и остался в этом страшном, но таком спокойном состоянии. Пусть все идет без его участия. А он, как сторонний наблюдатель, только и будет делать, что смотреть. Не вмешиваясь и не мешая.

 - А как ты докажешь, что Кисель умер? - неожиданно для себя выпалил Игорь. Он словно весь день бился над проблемой, а утром, после сна, решение проявилось. Будто подсознание выдавило его на поверхность. - Тела ведь нет. Ты мне советовал не ездить. Не возвращаться на место преступления. А я не послушал. Съездил. И благополучно перепрятал тело. - Игорь чувствовал, как дрожит его голос. Все тело трясла лихорадка победы. Ему показалось, что именно так чувствуют себя ученые, которые нашли ответ на вопрос, над которым бились всю жизнь. В этот момент Игорь был счастлив. Так ему казалось…

7

Илья на мгновение замер.

Игорь не удержался и отступил от своего правила. Он все же отвлекся, чтобы взглянуть на поверженного соперника. Ожидал увидеть страх и растерянность в глазах Ильи, а увидел злую насмешку.

- Чего ты обрадовался-то так? - с легкой издевкой спросил Илья. - Не думай, что провел меня. Я ведь тебе всего пару минут назад говорил, что такого брата, как ты, обмануть - плевое дело. Тело ты перепрятал?

- Угу, - уже не так уверенно ответил Игорь.

- И куда же ты его прикопал?

- В карьер вывез.

- А-а… в карьер он вывез. А ничего, что у меня есть самое явное доказательство того, что ты его сшиб. И то, как ты тело прятал. У меня все это есть. Безапелляционное доказательство.  

 «Врет! - подумал Игорь. - Обязательно врет. Хоть и уверенно говорит, гадина. Ну, ему не привыкать народ вокруг пальца водить. Тут на своем надо стоять. До конца. Гнуть свою линию, пока не лопнет».

- Нет у тебя ничего.

- Ну, раз нет - значит, нет, - словно обидевшись, ответил Илья и отвернулся к окну.

Не дольше минуты продлилось молчание. И, что самое странное, разорвал тишину не Илья, а Игорь:

- Там ведь, кроме трупа, ничего не было. И не видел нас никто. А если так посудить, то я могу легко сказать, что вон сосед мой и убил Киселя. Ведь тела-то нету. А нету тела, то и дела не завести. Может, он пропал, а ты мне насолить за что-то хочешь. Оттого и идешь к властям, лепить мне статью. - Игорь понимал, что действует неправильно. Лучше бы ему молчать. Уж он в этом деле мастер. Кого угодно может перемолчать, а Илью и подавно. Однако, что-то выталкивало из него слова. Оттого они и получались такими короткими и резкими, будто каждый раз ему кто-то кулаком в грудь бьет: - Такими. Темпами. На кого угодно. Заявить можно. А тела-то. Нет. Нет. Тела. И вообще. Значит. Это. Мое. Последнее… последнее дело. Вот сейчас. И домой.  - Игорь задыхался, как после долгой пробежки. Наверное, только поэтому и замолчал. Хотя сказал бы еще многое.

А Илья сидел в углу и скалился. Злая, недобрая улыбка отражалась в ночном окне, и Игорь без проблем мог ее видеть. И почему-то страшно стало. Волосы вздыбились на затылке.

- Не последнее это дело, Игорь. Последнее будет, когда я скажу. - Илья повернулся. - Ты думаешь, я тебе там помогал, что ли, когда рядом с трупиком бегал. Не-а. Нисколечко не помогал. Фонарик помнишь? Ну, помнишь же… не придуривайся. Так вот, с помощью этого фонарика у меня есть отличное видео на телефоне. Просто превосходного качества. Изумительного. Любой мало-мальский специалист скажет, что оно оригинальное. И на этом видео... - Илья замолчал. Он не хотел так быстро рассказывать. Хотелось насладиться этой замечательной игрой, из которой он, как и положено, выйдет победителем. Хотелось злорадствовать и видеть лицо противника. Поверженного противника. Униженного. - На этом видео видно, как ты сидишь рядом с Киселем. А потом еще несколько фрагментов, как ты в лесу окапываешься. Ну, и пара фоток есть. Куда ж без них.

Лжет!

Он лжет.

- Нет у тебя ничего.

- Есть, Игорь, есть. Я просто не хочу показывать. Хочу немного побыть в этом состоянии счастья, - расслабленно произнес Илья. - Знаешь, говорят, гордость - это самый сильный грех. Но в такие моменты, как этот, я не могу удержаться. Меня аж распирает. Изнутри что-то рвет, будто гранату проглотил. Вот прям уууух… как же хорошо. Как хорошо.

Вокруг ходит. Время тянет. Нет у него ничего.

Илья закрыл глаза. По лицу было видно, что он говорил правду. Правду про наслаждение. Его неприятное лицо, с этими резкими скулами и острым подбородком, вдруг приобрело плавность и округлость. Он глубоко дышал носом и выдыхал ртом. Он получал истинное удовольствие. Но стоило ему открыть глаза, как кожа мгновенно натянулась, очерчивая и скулы, и подбородок. И даже змеиный взгляд вернулся.

- Ладно, - сказал Илья. - Не буду тебя мучить.

Он полез в карман за телефоном, а Игорь продолжал надеяться, что Илья врет. Лжет, как игрок в покер. Блефует до последнего.

Достал телефон. Разблокировал. Долго водил пальцем по дисплею. Наверное, нарочно тянет время.

- Вот же оно.

«Ого, какой яркий» - послышался голос Ильи. «Игорь! Игорёк. Хватит уже. Отпусти ты его на небо. Пусть себе летит спокойно».

«Он не должен умереть», - услышал Игорь собственный голос. Испуганный. Дрожащий.

- Выключай! - сказал он.

- Может быть, досмотрим? - победно спросил Илья. - А знаешь, у меня еще пару копий этого видео есть. У проверенных людей, на случай, если вдруг со мной что-нибудь случится. Ну так что, досмотрим?

- Выруби! - процедил Игорь сквозь зубы, понимая, что проиграл, понимая, что гениальная идея, которая спустилась с неба как озарение, потерпела крах. Этот человек вновь обкрутил вокруг пальца и выставил идиотом.

Игорь почувствовал, как на руках щелкнули оковы. Минутное счастье освободило его. А теперь снова кутают в смирительную рубашку, медленно и плавно перещелкивая деления на кожаных ремнях. Туже, туже. Еще туже. Вот уже и дышать сложно. Ребра упираются в невидимую ткань. Легкие, готовые вобрать кислород, - замирают. Рассудок мутнеет. И только дорога не дает потерять сознание. Держит в легком напряжении и приковывает к себе.

 Игорю захотелось оторвать руки от руля, но он не смог. Они намертво прилипли к этой проклятой баранке. Только и остается, что ехать.

Теперь уж точно. Нельзя ни вправо, ни влево без разрешения Ильи.

А Илья продолжал наблюдать за Игорем с улыбкой победителя.  

Дождь усилился. Дворники слизывали капли с лобового стекла. Ветер заносил брызги через приоткрытое окно. Едва различимая дорога была прямой и безлюдной.

И что-то бухнуло в правой стороне. Грузовик рвануло вправо. Колеса наехали на обочину, сминая остатки травы и низкие кусты.

- Опять?! - закричал Илья, раскорячившись в кабине, как паук.

Игорь не успел испугаться. Все было на инстинктах. Он остановил грузовик, но глушить не стал. Вдруг что-то сломалось и потом не заведется.

В ночной тишине только двигатель урчал.

- Что там? - спросил Илья, поднимая свалившуюся подушку.

- Не знаю.

- Опять что ли сбил кого-то, - пошутил Илья.

Игорь поправил белую кепку и вышел под дождь. Он догадывался, что произошло, однако страх все равно обволакивал. Как обволакивал дождь, замочив кепку и плечи.

- Колесо! - крикнул Игорь. - Колесо рвануло.

- И что теперь? - Илья приоткрыл окно, не желая вылезать и мокнуть. Просунул голову, пытаясь разглядеть повреждения.

- Теперь ремонт. Надо бригаду вызывать.

- Нет-нет-нет… - затараторил Илья и, пытаясь вытащить голову, застрял. - Да чтоб тебя… - выбравшись, он вылез из кабины. - Никакую бригаду мы звать не будем. Этого нам делать нельзя.

- Почему?

- Потому что мы с тобой нелегально отлучились из гаража. И если вызывать бригаду, то все узнают, что машины не было в боксе. А это уже увольнением попахивает. Ну, или штрафом хорошим. Надо как-то самим справляться. Были бы мы на официальном рейсе, то хоть самолет вызывай, мне все равно. А здесь нет. Здесь нельзя.

- И что ты предлагаешь делать?

- Я не знаю, что в таких ситуациях делают. Давай поддомкратим там… запаску поставим. Докатку. Или что там у нас есть.

- Докатку, - повторил Игорь и улыбнулся.

Мимо проехала машина, освещая фарами обочину. Игорь успел разглядеть Илью. Его лицо, и без того острое и неприветливое, в этот момент стало еще страшнее. Глазки бегали. Желваки скакали на острых скулах. Он с испугом смотрел на разорванное колесо, а затем с надеждой поднимал глаза на Игоря. Не был бы он настолько горд, то прямо сейчас бы умолял Игоря о помощи. Но это продолжалось недолго. Илья быстро взял себя в руки. Он замер на мгновение.

- Так, сейчас меняем колесо самостоятельно. Говори, что надо делать. Я помогу, если сам не справишься.

В этот раз Игорь замер от столь резкого изменения настроения. Только что Илья готов был умолять, но не прошло и пары секунд, как он снова командует.

Игорю захотелось хоть как-то помучить своего напарника. Он бы без проблем и сам справился, но заставить его промокнуть и изрядно устать - единственное, чем он мог ответить на всю доброту со стороны Ильи.

Больше часа они возились с колесом. Точнее сказать, именно с молчаливого решения Игоря они так долго меняли. В эти минуты Игорь наслаждался, наблюдая, как Илью трясет от холода или же от злости. Он даже заставил его прилечь в лужу, чтоб придержать гайку, которую и вовсе держать необязательно. Но несведущий в этих делах Илья вынужден был подчиниться.

Дальнейший их путь прошел без приключений.

Илья продолжал руководить, указывая, где свернуть и куда подъехать.

- Я - договариваться, - сказал он и выпрыгнул из кабины.

Не теряя ни минуты, Игорь как мог разлегся в кабине, надвинул сырую кепку на глаза и попытался уснуть. Сон, естественно, не шел. Усталость чувствовалась всем телом, а сна ни в одном глазу. Вспомнив недавнюю поломку, Игорь улыбнулся. Не смог сдержаться. Еще слишком свежими были воспоминания, как Илья, матерясь и собираясь с духом, ложился в холодную лужу с ключом в руке. А после ныл и каждые десять секунд спрашивал, не пора ли ему вылезть из-под машины. А Игорь, насмехаясь, тревожным голосом говорил:

- Держи, иначе всю работу переделывать. Крепче держи, сейчас буду крутить.

Под эти веселые мысли и под шум дождя Игорь уснул.

И приснился ему тот же лес. И та же располовиненная сосна. Игорь стоял на границе и смотрел вверх. Деревья вновь манили его ветвями-лапами. Правда, в этот раз было ясно. Березы сыпали листьями. Под ногами желтый ковер, что так нежно прогибался под каждым шагом.

Игорь зашел в лес, увидев наваленные ветки. Подойдя ближе, он заметил, что мертвые палки и старые пни, которыми он привалил могилу, теперь не были сухими. Они принялись. Не веря своим глазам, потрогал влажную ветку. Зеленые почки вот-вот должны были раскрыться и превратиться в листья.

Понимание, что на дворе сентябрь и скоро наступят холода, шло вразрез тому, что он видел и трогал. Живая ветка согнулась под натиском грубых пальцев, но не лопнула, как всегда щелкает сухое дерево.

Игорь еще раз огляделся по сторонам, как бы в очередной раз убеждаясь в том, что вокруг настоящая осень. Он зачем-то улыбнулся, продолжая щупать набухшие почки.

Что-то зашелестело под пнем. Вся конструкция вздрогнула, и Игорь отскочил в сторону.

Земля вздыбилась и просела, словно огромный крот рыл тоннель. Ожившие ветки и пень задрожали, и на поверхность вырвалась рука. Но рука была не Киселя. У того не было пальца, а на этой... На этой даже обручальное кольцо есть.

Игорь замер, боясь пошевелиться. Он завороженно следил за рукой, которая пальцами втыкалась в землю и гребла сухую листву. Затем появилась вторая рука, а после под землей замелькало что-то белое. До боли знакомое.

Секунда, и на поверхность, усыпанный листвой и комьями земли, выбрался сам Игорь…

 - Ну ты и дрыхнешь! - разбудил Илья. - На том свете отоспишься. Ехать пора. - Он запрыгнул в кабину, по-хозяйски развалился на сиденье. - Трогай, шеф. - И несколько раз хлопнул по панели.

***

В это дождливое утро Игорь ехал один. Прошлый, вполне законный, рейс, как выразился Илья, закончился благополучно. Они отвезли груз, что именно везли, Игорь не видел и видеть не хотел. После разделили деньги и пошли своими дорогами.

Эта поездка была незапланированной для Игоря. Он опять почувствовал напряжение в семье и, желая избежать дальнейшего пожара, уехал.

Раскисшая от дождей дорога вела его в Нижние Боровки. Давно здесь никто не ездил, это было видно по траве, которая почти скрыла некогда изъезженную тропу. Просвечивался лишь силуэт, и Игорь, прилипший к лобовому стеклу, пытался точно следовать едва уловимой дороге. Машину бросало из стороны в сторону, и не раз казалось, что все - приехал. В этот раз точно без помощи не выберется. Однако многолетний опыт за рулем помог, и в этот помог. Умело маневрируя «шестеркой», работая коробкой передач и сцеплением с газом, Игорь кое-как продвигался.

По небу скреблись низкие набухшие тучи. Цеплялись за высокие сосны. Иногда рвались и падали дождем. Странно лишь, что это было иногда. Судя по погоде, дождь должен лить постоянно.

Оказывается, начало дороги в Нижние Боровки было и самым легким испытанием. Позже, когда по обе стороны обочины начали выситься деревья, стало вовсе невыносимо. Часто приходилось останавливаться, чтобы убрать ветки.

«Лишь бы не было упавшего дерева» - думал Игорь. Тогда пришлось бы пешком идти. Но он бы и пошел.

Первые дома появились внезапно. Словно охотничьи кибитки, спрятанные на поляне. Поросшие высокой травой дома стеснительно приветствовали Игоря проваленными крышами и высокими печными трубами. О заборах и речи не было. Сейчас все выглядело одними сплошными зарослями. Быть может, в гуще этой травы и скрываются остатки заборов, но сейчас их не разглядеть.

«Как в сказку въехал», - подумалось Игорю.

В страшную детскую сказку.

Он остановился возле первого дома, если эту развалюху можно еще называть домом. Дальше лучше пешком - не иначе.

Сделав первые шаги, почувствовал, как промокают ноги. Мокрая трава с удовольствием поделилась избытком влаги.

- Где же ты здесь жил? - спросил Игорь и удивленно подумал, что никогда не разговаривал сам с собой.

Искать долго не пришлось. Собачий лай привел к нужному дому.

Покосившаяся изба стояла у самого леса. Сосны росли прямо во дворе. Забора не было вовсе, зато сохранились ворота и калитка. А возле калитки на цепи бегала рыжая дворняга и лаяла как-то в сторону. Словно боялась. Посмотрит, отвернется и протяжно воет.

- Хороший, хороший, - сказал Игорь и сбавил шаг. Он подошел поближе и замер. Пошарил в карманах, надеясь найти вкусняшку. - Извини, только погладить могу.

А пес и этому был рад. Виляя хвостом, подбежал к незнакомцу.

- Где твой хозяин? Где? - спрашивал Игорь, трепля за холку. - Ну, пропустишь меня в дом?

Поросший травой двор. Тропы ведут от крыльца к поленнице и к погребу. Игорь поднялся на невысокое крыльцо. Открыл покосившуюся дверь и вошел.

Как только он сделал несколько шагов, послышался голос:

- Костя? Тамара? Ваня, ты?

Голос доносился из единственной комнаты. Дверной проем был завешан ватным одеялом.

Игорь отодвинул одеяло, и в нос ударил запах ветхости. Сырость вперемешку с ароматами плесени, человеческого тела и давней едой.

- Костя?

Почему-то тяжело стало от этого имени. Ведь его так и звали. А фамилия? А фамилией Игорь даже не поинтересовался.

- Нет, это не Костя. Я - Игорь, - сказал он, пытаясь найти источник голоса.

В доме было сумрачно. Словно через пару минут наступит ночь. Ощупывая взглядом стены и утварь, Игорь зацепился за ворох тряпок на полке рядом с печкой. Голос шел оттуда.

- Игорь? Не знаю я никакого Игоря.

Тряпки заворочались, как земля во сне. Через минуту на него смотрела дряхлая, как и всё в этой деревне, старушка. Она села на кровать, нащупала палку и хотела встать.

- Сидите, сидите, - остановил Игорь. - Я… я, - он не знал, как продолжить. Не придумал. А врать не умел. Да и не хотелось. - Я здесь проездом. Можно сказать, случайно оказался в вашей деревне.

- Гости - это редкость для нась, - улыбнулась она беззубым ртом. - Садись вон тамь. Сейчас чаем напою.

- Нет-нет, спасибо, не надо. Я ненадолго.

- Ну, не будешь ты, так я сама попью.

Она со скрипом встала с кровати. И было не совсем ясно, кровать ли скрипнула, или же тело старушки. Двигалась медленно. Каждый шаг и каждое движение давались с трудом. Оттого она и не двигалась лишний раз. Все было размеренно и рассчитано. Пять крохотных шагов до стола, где были чашки, чай, сахар и чайник. Три шага до бочки с водой и еще шесть до печки.

- Поможешь печурку растопить? А то опять обжечься боюся.

- Помогу, - после некоторого молчания ответил Игорь, не совсем понимая, к кому обращается старушка, глядя куда-то в сторону. В этот момент он понял, что она слепая.

Подойдя ближе, убедился. Под белой пеленой невозможно уже определить цвет ее глаз.

- Тама дрова возьми. Благо вчерась мне Ваня натаскал.

- Ваня это...

- Сосед мой, - ответила она и побрела к кровати.

- Тут еще есть жильцы?

- Ваня да Тамара. Да Костя мой. Только воть он кудысь пропал. Пьет наверное. Ох уж эта водка. - Она присела на кровать, сложила руки на палке.

Игорь принес дров, наломал щепок. Ему жутко не хотелось задавать этот вопрос. Он боялся услышать «да».

- Костя, это сын ваш?

- Сын. Единственный мой. На нем и деревня наша держится. То на почту сходить, пенсию заберет. То продукты принесеть. То вот еды притащит. Или дров наколотить. Он у меня хороший. Только пьёт воть… - она часто по-старчески смягчала концы слов.

- И как же вы тут живете?

- Да как видишь, - она усмехнулась. - Не барствуем. Но и не мрем. Как бы не вышло чего...

- Не вышло что?

- Да с Костиком моим. Тогда-то мы точно помрем. Тамара хоть и моложе меня, а все равно ходит тяжело. Разве что Ваня можеть до почты дойти, но вернуться, да с едой на горбу, он не выдюжит. Пусть он и хорохорится, что остался единственный мужик на деревне. Любить он шутить на эту тему, дескать, бабы за ним должны табуном ходить. А кто ж туть ходить будет, коль не осталось никого. А иногда… иногда придуть они двое ко мне, мы вот так сядем на лавочке у печурки и говорим-говорим. Долго язычками чешем. А порой я думаю, о чем говорим-то, если живем туть втроем и ничего не происходит у нас. Окромя своего двора и не видим ничегошеньки. А все равно болтаем, как по молодости. А порой спать ложишься после такого и вспоминаешь. А ничего не лезет в голову. О чем говорили три часа кряду? Ничего не вспомнишь. То ли память подводить стала, то ли разговоры наши пусты. Вот так и живем.

Игорь развел огонь, наполнил чайник водой и сунул в печь. Ему хотелось быстрее уехать. Уж больно тяжело слушать одинокую старушку, понимая, что не Киселя он убил, а вот их всех! Одним махом четыре души на небо унес. И Илью послушал на свою голову. Чего сам не проверил? Знает же, что тот любит языком трепать, лишь бы себе выкроить. Знает же. А поверил. Или побоялся, что может быть по-другому. А теперь вон как вышло.

Соскучилась она по живой душе. Говорит без умолку. А у меня и нет теперь души. Там ее оставил - под сосенками.

Разлил чай.

- Возьми сахару-то. Да не скупись, добротно насыпь,  - говорила старушка, будто видела, сколько он положил.  - Ну, не хочешь… тогда мне прибавь. Зубы-то я уж чай не испорчу, - шутила она.

Пили чай и разговаривали. Точнее, говорила старушка, а Игорь лишь слушал, кивал и поддакивал, дабы разговор поддержать. И тяжело было слушать. О непростой жизни. О тяжестях старости. О том, что… да обо всем было грустно. И каждое ее слово иголкой входило в тело и оставалось там.

А после, когда Игорь все же вышел из дома, не смог ничего вспомнить. Почти полтора часа она говорила, а он не запомнил. Лишь тяжелая ноша повисла на плечи. Как густой шлейф остается после полыни, так и Игорь ушел, неся с собой ощущения горя.

Напоследок, по просьбе старушки, покормил пса остатками еды и пошел к машине. В другие дома решил не заглядывать. Не вынесет. Не сможет еще раз это пережить.

Вот так и умирают деревни. Вроде бы и находятся в паре десятков километров от цивилизации, а все равно умирают. Можно сказать, на глазах мрут. На видном месте.

Обратной дороги не помнил. Он все еще был там. В доме у старушки, имя которой так и не спросил. Сидел, пил чай и слушал. Уж чего-чего, а слушать он умел.

Домой ехать с таким настроением не хотелось. Но он понимал, что лучше оно не станет. Ни рыбалка, ни друзья, ни водка не вернут в прежнее русло. Усыпят совесть, затуманят разум, и всего. А после эта увеличенная ноша вновь затянет свои ремешки на шее, плечах, груди.

И как тут быть?..

8

Игорь вернулся после обеда. Нарочно не спешил, потому как не хотелось домой. Однако никакого другого места у него не было. Странная мысль посетила - хоть бы в маршрут какой пойти. Хоть легальный, хоть нелегальный. Лишь бы не домой.

Он давно перестал чувствовать домашний уют. И не было больше трепета по возвращению. Не ждал этого часа. Наоборот… каждый раз возвращался с тяжелым сердцем. Будто тянут.

Уже на подъезде Игорь позвонил Илье:

- Я вас приветствую, - радостным голосом сказал Илья.

- И я. Вопрос - маршрут там никакой не наклевывается?

- Ого… чего это ты?

- Деньги нужны. Решили с женой технику обновить. Так что вот так.

- Вот это я понимаю, правильный подход. Рациональный. Вообще я даже не спрашивал, но раз такое дело... Чего бы другу не помочь. Я тебя позже наберу. Спать не будешь?

- Дождусь.

- И это правильно.

Игорь вошел домой:

- А где малые? - спросил он.

- В школе вообще-то, - бросила Света. - Это ведь твои дети.

- Да.

- А ты даже не знаешь, что они в школе.

- Я… эм… просто отлучился рано. Да и дни все спутались с этой работой.

- Куда ездил?

- Было одно важное дельце. Теперь его нет. Я все решил.

- А со мной не хочешь поделиться этим делом? - Света отложила овощи в сторону, однако нож держала, когда повернулась к мужу.

- Не такое оно и важное, если по-честному, - начал  юлить Игорь.

- Ты можешь мне и неважное рассказать. Я ведь твоя жена.

- К старушке одной ездил, - сознался Игорь. - Деревню знаешь такую - Нижние Боровки?

- Не слышала.

- Про нее мало кто слышал. Она почти умерла. По сути, там три жителя осталось. Так что, можно считать, что уже умерла.

- И какой черт тебя туда понес?

- Совесть.

- Совесть? - Света явно не ожидала такого ответа. Она отложила нож, придвинулась к Игорю и незаметно принюхалась - не пил ли. За столько лет она легко могла по одному слову определить, выпил ли муж, но в этот момент засомневалась. Не унюхав спиртного, Света отошла к столу, зачем-то выдерживая дистанцию. - Чья совесть? Какая совесть? Ты о чем?

Игорь подошел к жене, присел на стул и, как куклу, усадил ее на колени.

- Моя совесть заставила туда поехать. Света, ты меня знаешь. Мы тысячу лет женаты и прошли через многое. Но теперь у меня к тебе есть вопрос. Позаботишься ли ты об одном человеке? Не спрашивай имя этого человека и кто он. Просто скажи, позаботишься или нет. Мне надо знать. Очень надо. Ты знаешь, как я тебя люблю. - Игорь обнял ее. - Знаешь, что я без тебя, без вас, жизни своей не вижу. Да, я не всегда говорю тебе это и надо бы мне почаще такое говорить. Но ты же знаешь? Ты ведь знаешь это? - Игорь зажмурился.

Слезы появились и на лице Светы. Она погладила жесткую щеку Игоря, поцеловала его:

- Что с тобой случилось? Скажи мне.

- Извини. Пока что не могу в этом признаться. Но ты скоро все узнаешь. Прошу тебя понять меня правильно. Прошу принять мое решение. Осуждай, злись, но прими. Пожалуйста.

- Игорь, я не понимаю тебя.

- Придет время, и ты все поймешь.

- Игорь…

Зазвонил телефон.

Игорь полез в карман. На дисплее высветилось имя: «Илья».

- Света, ты позаботишься?

- Опять он звонит? - голос ее стал серьезным.

- Это в последний раз. Позаботишься?

- Ответь ему.

- Нет. Вначале ответь ты. Позаботишься?

- Да, позабочусь. А теперь возьми трубку. - Света спрыгнула с колен.

- Алло.

- Мне уж померещилось, что ты передумал.

- Нет, не передумал. Есть чего?

- Для теб, что угодно найду. Сегодня в ночь выезжаем. Только предупреждаю сразу, заказ крайне важен и он нелегальный. Но тебя, видимо, это уже не смущает.

- Правильно думаешь. Во сколько?

- После девяти подтягивайся, когда с офиса все уйдут. Ехать придется долго. Но оно того стоит.

- Хорошо. Я буду.

Игорь засунул телефон в карман.

- Ты снова уезжаешь?

- Это в последний раз.

- Больно много у тебя последних разов.

- Этот точно последний.

- Детей хоть дождешься?

- Обязательно.

Остаток дня Игорь провел в постели. Он пытался уснуть перед рейсом, понимая, что силы, даже в его огромном теле, не бесконечны. Назойливые мысли прогнали сон и спокойствие. Позже он услышал, как пришли дети. Не в силах больше лежать, вышел.

Потрепал малых по головам и позвал их на улицу. Он много чего хотел сказать, но слова застревали в горле. И вместо длинного монолога, который он так долго планировал, сказал лишь:

- Верьте своему папке и знайте, что я вас люблю. Больше жизни своей люблю. Главное, верьте мне и маме. А остальным верить не обязательно.

- Даже Наталье Петровне? - вставил Лешка.

- Ей ты можешь верить в школе. Главное, не верь, что другие говорят о твоем отце. Хочешь правды - спроси у меня или у матери. Ты понял?

- Ага, - ответил сын.

- Я сегодня в рейс пойду, будьте вечером дома.

- Опять, - промямлил Петька и подвернул губу, сдерживая слезы.

- Да, опять. Правда, это долгий будет рейс. Но ты дождешься меня? Дождешься?

- Дождусь.

- Не плачь. Не надо плакать, - а сам едва сдерживался. - Лучше идите, я вас обниму.

Игорь присел, и сыновья прильнули к его могучим плечам. Обняв их, он не выдержал и прослезился. Поцеловал сначала одного в макушку, затем другого. И так сильно вдохнул запах их волос, что голова закружилась.

- А теперь бегите к мамке. Мне надо побыть одному.

Он легко развернул их и подтолкнул, чтоб они не оборачивались и не видели слез.

***

Илья стоял у ворот, в тени. Он с кем-то бурно общался по телефону и так же рьяно курил. Дым выходил вместе с паром. Ночью обещали заморозки.

Когда Илья заметил Игоря, то выключил телефон и выбросил окурок.

- Готов стричь денежку, бизнесмен ты мой?

- Готов.

- Так, я сейчас в офис загляну. Там Артемка меня поджидает, а ты дуй в бокс и выгоняй нашу ласточку. Да не боись ты. Все схвачено. Я обо всем договорился.

Игорь послушно пошел в гараж, выгнал грузовик, отъехал подальше от базы, чтоб не привлекать внимание, и там заглушил. Выпрыгнув из кабины, по привычке начал осматривать машину.

Проверил датчики. Посмотрел запаску и набор основных ключей. Хотел подлезть под грузовик, но тут уже и Илья появился, сдернул его.

- Она только с обслуживания. Хватит копаться. Нам всю ночь пилить.

- Ага, знаю я наших техников. Воздух два месяца травил, пока я сам не починил.

- Давай-давай… - подгонял Илья.

Тронулись.

- Чего покупать собрались? - развалившись на подушке, спросил Илья.

- Технику обновить надо. Машинке стиральной скоро каюк придет. Малые пристали со своим ноутбуком, будто им компьютера не хватает. Да и так, по мелочи.

- Да-а… - понимающе протянул Илья. - Семья всегда денег требует. Я вот один живу, а мне все равно не хватает. Честно сказать, я понятия не имею, как другие выживают на эти копейки.

- Света работает.

- Ой, да сколько она там, на почте, имеет. Думаю, без этих наших шабашей загнулся бы ты вовсе.

- Другие же как-то живут.

- Вы-жи-ва-ют. Разве это можно назвать жизнью, когда заходишь в магазин и пялишься на самое дешевое. Нет, это не жизнь. По крайней мере, не для меня.

- Видимо, и не для меня.

- Вот! Вот! - вспыхнул Илья. - Слышу нотки разума. Наконец-то ты правильно заговорил. А то все честность, совесть, правильность. На  твоей честности далеко не уедешь. Надо выгоду искать. Во всем выгоду. Я тебе уже говорил, но повторюсь, что выгода - это главный стимул для нас для всех. Если тебе хорошо, продолжай так делать и плюй на остальных. Думаю, ты и сам уже это понял.

- Не до конца.

- Ну, потихонечку-помаленечку и ты к этому придешь. Дай лишь время. А если что, спроси у меня совет. В этих делах я мастер. Помогу тебе. Кстати, давай сделаем так. Сегодня ты будешь договариваться со всеми.

- Я?

- Ага. Надо же когда-то учиться. Будешь моим стажером в делах договорных и обманных, - улыбнулся Илья собственной шутке. - Под моим началом ты далеко пойдешь. Не пройдет и полгода, как ты сам сможешь и авансы возвращать, и с людьми ладить.

- Мне кажется, я не заточен под это.

- Ничего страшного. Заточу. Ты же помнишь, что должен слушаться меня. Не только из-за моего большого опыта в этих делах, но и потому…

- Потому что ты знаешь то, что не должны знать другие.

- Все верно. Видишь? На глазах учишься. Оказывается, с тобой интересно разговаривать. А то все молчишь да молчишь. Давай поговорим и отточим твои навыки коммуникабельности…

После этой фразы Илья надолго загнул лекцию про правильность и ценность разговора, опровергая знаменитую цитату Энгельса, что труд сделал из обезьяны человека. Илья утверждал, что обезьяна смогла превратиться в человека только благодаря общению и коммуникации. Смогла эволюционировать только из-за умения общаться, налаживать контакты и вести социальный образ жизни. В этой лекции Илья пестрил научными терминами и довольно сильно жестикулировал.

Однако Игорю он так и не дал слово, чтобы послушать его навыки «коммуникабельности».

После долгого и утомительного рассказа Илья развалился на подушке и уснул.

Игорь только хмыкнул, глядя на своего учителя, покачал головой и продолжил путь.

Черное небо, проколотое звездами, было высоким и чистым. Так и хотелось заглянуть туда. Остановиться, задрать голову и утонуть в этой бездне. Желтый свет стелился на сверкающий асфальт и цеплял блестящую от инея траву на обочине. Тихая ночь будет. Спокойная.

Игорь был рад тому, что Илья уморился и спит. Так спокойнее. Крути себе руль. Веди машину, и никаких лишних шумов.

Ближе к утру, когда рассвет только засеребрил на горизонте, Игорь внимательно посмотрел на Илью. Он глубоко вздохнул, выждал несколько секунд и громко сказал:

- Вставай! Подъем! У нас проблема.

- Чего? Что случилось? - встрепенулся Илья, оглядываясь по сторонам и протирая глаза.

- По ходу, воздушка лопнула! Тормоза отказали! Видишь? - Игорь несколько раз упер ногу. - Видишь? Говорил тебе, надо было проверить нормально. Техникам нашим по шее надаю.

- Чего делать? Надо остановиться. Мы сможем? Сможем?

- Да! - уверенно ответил Игорь. Движения его были резкими и короткими. Он крутил руль из стороны в сторону, плавно раскачивая грузовик. - Хорошо, хоть на дороге нет никого. Так, я сейчас немного повиляю, а ты держись. Так быстрее остановимся. Фух, хорошо, хоть горка впереди.

Игорь сбросил кепку и начал вилять по дороге. Камаз резво поднимался в горку, но чем дальше, тем медленнее.

- Когда заберемся на вершину и будем уже катиться, выпрыгни и засунь под колесо башмак.

- Сдурел что ли?!

- Да не свой башмак, дубина. Сзади прицеплен. Желтый такой. Нам, главное, дальше не скатиться. Или кувалду сунь. Или пень. Что-нибудь. Готов?

- Нет!

- Давай.

Грузовик взобрался на вершину и едва-едва катился по накатанной. Если не остановить сейчас, то впереди их ждет долгая карусель из длинного спуска.

- Прыгай, пока не начали скатываться!

Илья открыл дверь. Испуганно взглянул на Игоря и выпрыгнул.

- Давай! Сзади! Желтый! - орал Игорь в открытое окно.

Камаз катился не быстрее пешехода. Игорь слышал, как Илья пытается стянуть башмак и ничего у него не выходит. Тогда он сам выпрыгнул из-за руля, прихватив с собой кувалду. Сунул под колесо. Грузовик легко перепрыгнул. Игорь вытащил и снова подсунул. Опять перепрыгнул.

С пятой попытки удалось остановить.

Мокрый, тяжело дыша, он смахнул пот со лба и пошел на подмогу к Илье.

- Всё, можешь не рыпаться. Стоит наша ласточка. Но башмаки все равно лучше подложить.

- Чего делать будем?

- Я так понимаю, вызывать нам никого нельзя?

- Верно мыслишь.

- Тогда сами попробуем. Правда, это надолго.

- Нам до вечера надо успеть вернуться, иначе все, труба нашей шарашке. Заметут.

- Управимся. Правда, помощь твоя понадобится. Надо будет сейчас прокол найти. Потом прокачать. Заглуши пока что. А я башмаки расставлю.

Илья побежал в кабину.

Игорь подставил под колеса башмаки. Подбил их ногой, чтоб не убежали. Затем достал ящик с инструментами.

- Приберись в кабине, сейчас задирать ее будем.

- Все так серьезно?

- Честно говоря, да. Давай-давай, надо быстро управиться.

Пока Илья прибирался, Игорь разложил инструменты на асфальте, выставил аварийный знак на дороге.

- Отойди.

Игорь засучил рукава, подлез за кабину.

- Давай вместе. С той стороны обойди! Вот они, наши механики. Ни воздушку не починили, ни кабину. Давай.  - Они напряглись, и камаз склонил морду к асфальту. - Иди ко мне, сейчас подавать инструмент будешь.

Илья оббежал и стал рядом, как оруженосец, готовый подавать все, что попросят.

Игорь залез под кабину и долго ковырялся с одним ключом в руках.

- На двадцать семь.

Нервно перебирая одинаковые ключи, Илья нашел нужный и протянул.

- Возьми такой же и обойди с той стороны. Придержать надо будет. Вот эту гайку видишь? Вцепись в нее и держи, насколько можешь. Понял?

- Ага.

Илья двумя руками схватился за ключ.

Игорь выпрыгнул, подлез под машину и долго там стучал.

- Не двигается? - прокричал он.

- Нет. Как мертвая стоит.

- Тварь! - выругался Игорь и выполз.

Солнце начало подглядывать из-за горизонта, освещая сломанный грузовик. Внизу было еще темно. Они стояли на пригорке, залитые холодным светом.

- Так. Давай с моей стороны теперь. С тем же ключом. Сейчас по-другому попробуем.

Илья занял место Игоря.

- Тот болт видишь? Его надо открутить. Должно зашипеть. Это нормально. Немного открутишь и подожди чутка. Потом еще немного. Понял?

- Ага. - Илья полез, а спустя минуту промычал: - Я не достаю.

- Надо достать. Надо.

- Сейчас!

Илья с головой погрузился в нутро камаза. Одни ноги торчали.

Игорь стал рядом. Он оглянулся по сторонам - дорога пуста. Вздохнул и одним быстрым движением опустил кабину.

Камаз задрал морду, и только едва слышное «гхр» прозвучало из-под кабины.

- Вот и всё, - только и сказал Игорь.

Он натянул белую кепку. Затем подстелил старый бушлат перед грузовиком, сел и посмотрел вдаль.

А вдали восходило солнце. Его длинные желтые лучи блестели в утреннем инее. И как же красиво было смотреть на дорогу, что уходила прямиком вдаль…

Как же легко дышалось морозным воздухом. И как же красиво пестрели желтые кляксы берез на хвойном ковре зелени. Давно он не испытывал это чувство. Давно его душа не была так счастлива, наблюдая за всем этим многообразием красок.

Легко стало на душе. Свободно. И плечи выпрямились.

- Это правильное решение, - сам себе говорил Игорь. - Рациональное. Вот полюбуюсь всей этой красотой. Природой полюбуюсь и пойду, куда меня совесть кличет.

А солнце жгло, съедая кристаллы инея. А вместе с инеем таяла и ноша Игоря.