- Пап, а пап, достань мне вот ту маленькую звездочку, которая так ярко горит на небе,- просил я, дергая отца за рукав, когда мне было три года.

Отец стоял рядом, гладил меня по голове, и молча тоже смотрел в звездное небо. А потом сказал:

- Жень, вон смотри Большая Медведица, а там Лев, а вон-вон, Ковш висит...

Я плохо понимал, о чем он говорит, но возразил:

- Пап, медведица и лев не могут жить на небе, они же звери и живут в лесу. Ты разве не знал? А ковш у нас дома висит на кухне, по утрам ты из него пьешь воду прямо из-под крана. Тебя ругает мама, а ты ее не слушаешься.

Прошло почти пятнадцать лет, я учусь на первом курсе МВТУ им.Баумана.

Подмосковье, село Никольское, декабрь 1976 года.

Ночь, не спится, мандраж, завтра коллоквиум по физике. Вышел на крыльцо. Морозно, курю «Яву», чтобы успокоиться, и смотрю в ночное небо. Почему ночное небо чёрное, ведь на нём миллиарды звёзд и они светят? Куда пальцем в небо ни ткни, везде будет громадное число звёзд. Просто многие из них расположены так далеко, что их свет никогда не дойдёт до нас. Вселенная однородна. А это значит, что в какой уголок неба мы бы ни посмотрели, обязательно наткнулись бы на звёзды.

Я хотел на логарифмической линейке перемножить миллиард миллиардов, но линейка истошно завопила: «Жень, ты че? Я не смогу столько, возьми лучше деревянные счеты. Они точнее и надежнее». И я сосчитал - 10 миллиардов триллионов (для наглядности - 10 000 000 000 000 000 000 000). Это больше, чем все песчинки на всех пляжах мира.

Непонятно, почему ночное небо чёрное, а не ослепительно белое. Но, вообще, прекрасно, что это не так. Ведь вместе с ослепительным светом температура на Земле превышала бы в девяносто тысяч раз нынешнюю. В такой Вселенной едва ли могло появиться что-то живое. Когда мы смотрим в небо, то видим его в прошлом. Скорость света гигантская, но не бесконечная. Сколько нужно времени, чтобы свету звёзд достичь Земли? Я на счетах подсчитал, чтобы небо было ослепительно белым, Вселенной должно быть несколько сотен триллионов лет. Но ей всего четырнадцать миллиардов лет. А мне всего семнадцать. Ну и хорошо, поживем еще...

А был ли вообще этот первоначальный взрыв? Возможно, Вселенная просто «дышит» как живой организм, как наши легкие - то растягиваясь, то сжимаясь...

Село Никольское на Земле как песчинка в Сахаре. А для нашего Млечного Пути село такая ничтожная частица, что ей даже имя не придумали. И вот ночь накрыла это село не сразу, а постепенно, опустив на него звездное покрывало, по которому «Большая Медведица» шла на водопой к «Ковшу», а «Стрелец» в нее целился, «Лев» ждал свою добычу. Сатурн же неторопливо беседовал с Юпитером, только кольца первого мешали этой беседе. Отшельник, карликовый старик Плутон, вертелся во мраке, трясясь от холода на задворках Солнечной системы. Он среди всех планет не выходил никогда на звездный небосклон. Луна, как медный таз, светилась счастьем. А если быть точным, Луна не светилась, а лишь отражала свет от главной нашей звезды - Солнца.

Свет далеких и близких звезд, идущий к Земле миллионы лет, отражаясь от белого снежного покрывала, тускло освещал в ночи избу деда, сиротливо стоящую на краю села, вдали от несущихся электричек, которые, разрывали морозный воздух в клочья, пролетая село Никольское без остановок.

А на Курском вокзале Москвы нарушал перронную тишину сиплый женский бас, льющийся ниоткуда: «Внимание! В 18 часов 16 минут из четвертого тупика отправится электропоезд до Балашихи. Остановки: Серп и Молот, Чухлинка, Реутово, Железнодорожная, далее по всем пунктам, кроме Никольская...»

Так вот, Никольская между Реутовым и Железнодорожной.

...Четыре часа дня, а уже темно на улице, хорошо, что фонари включили. Декабрьская темнота в селе начиналась с четырех дня и заканчивалась в девять утра.

Дед на коромысле, сгибаясь в больных коленях, нес от колонки по узкой, протоптанной среди сугробов тропинке, два полных ведра воды, балансируя ими, как циркач на проволоке. Деревянное коромысло давило на уже хрупкие плечи.

«Надо было по полведра налить, тяжеловато нести и идти. Все равно половину расплескаю, так что до дома донесу по полведра. Лишь бы не упасть»,- думал он и шел мелкими шажками.

Когда-то в той жизни, которую он уже помнит плохо, дед жил в стольном граде и читал лекции по квантовой физике в МИФИ и бредил Космосом. Его красавица жена читала лекции по словесности в пединституте, и у них был вечный спор, кто главнее - лирики или физики.

Дед постоянно ей пытался объяснить, что кварк - это субатомная частица, находящаяся внутри протонов и нейтронов. А она вдалбливала ему, что Артур Кларк - это английский ученый и писатель-фантаст, пишущий про Космос, и он сформулировал знаменитый закон: «Единственный путь обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать один шаг в невозможное», с которым дед, в конце концов, согласился.

В то время, когда он был физиком, он не умел ни топить печь, ни носить на коромысле ведра, считая, что коромысло придумали древние люди - неандертальцы, и оно вместе с ними ушло в прошлое. Теперь, неся ведра на коромысле, дед думал по-другому:

«Ну, какие они молодцы, такую нужную вещь, как коромысло, придумали. Надо же».

«Надо, дед!»- каркала с березы ворона.

- Не каркай мне под руку, а то упаду еще не ровён час вместе с ведрами. Ты, ворона, будешь меня поднимать? - ворчал дед.

- Дед, что так долго ходил по воду, или зазнобушку какую повстречал?

- Ничего не долго, в самый раз. Немолодой ведь уже, чтобы летать как воробей. Никого не встретил, кроме тебя в молодости, красавица моя.

- Ладно, затапливай печь, чайник ставь.

Дед сухопарый, как кузнечик, уже был не так подвижен, как в молодости. Болели суставы, и он понимал, что вылечить их уже невозможно, надо как-то приспособиться и жить дальше, дольше, как это возможно. Делал он все медленно.

Он сидел и задумчиво смотрел на огонь в печи.

Печь «курила» дрова, и через «черную дыру» в трубе на крыше дома, как через портал, отправляла в Млечный Путь сжатую материю дров в виде клубов сизого дыма. Крышу надо было уже перестилать, так как шифер местами  потрескался и в дождливую погоду пропускал воду.

Дед смотрел на огонь, который завораживал его. И, время от времени, подкладывал в ненасытную красную пасть печки поленья. Поленья стонали от жары. Старая печь старательно дымила, чадила, пуская через свои трещинки сизые змейки, которые, долетев до потолка, коптили его чернью.

«Летом надо бы печку перекласть, совсем разваливается на глазах, потолок побелить, черный стал», - подумал дед и бросил в рот папиросу. Перекатив ее пару раз из стороны в сторону, прикурил от маленького полешка, осветив в полумраке свое лицо, которое в молодости было красивым.

Он сидел и пускал сизые кольца в сторону бабки, которая стояла рядом.

- Дед,- сказала она ласковым голосом мифической птицы Алконост, которая по преданиям обитает в славянском раю. Ее пение так прекрасно, что, услышав его, человек забывает обо всем на свете. Говорят, что в этот момент у него душа выходит из тела и его покидает разум.- Дед, - еще раз повторила бабка и дед поперхнулся дымом.

Закашлялся.

- Ну, чего тебе, милая?- простонал он, выбрасывая папиросину в топку печи.

- Теперь уже ничего. Хотела сказать, чтобы курил на крыльце, вся комната уже табаком пропахла.

В печи раздался треск сухих дров, посыпались искры, дед вздрогнул и начал ворчать:

- Ну, устроили пальбу, угомонитесь уже, пока пожар не наделали.

На кухне с грохотом что-то упало, дед насторожился и изрек:

- Опять мыши страх потеряли. Где черти кота носят? Не зря говорят «кот из дома, мыши в пляс».

И пошел на кухню.

На полу валялся ковш, который до этого висел на стене.

- Домовой, это твои проделки? - спросил дед и положил кусочек хлеба на стол, наверное, для домового.

А на звездном небе «Большая медведица» дошла до «Ковша», он оказался пуст, раздосадованная медведица бросила его на Землю.

- Дед, смотри, звездопад на небе, - сказала бабка, глядя в окно. - Загадывай быстрее желание.

Дед выглянул в окно. На ночном небе «Большая медведица» сидела на своем месте, «Ковш» тоже висел, где ему положено, «Лев» - спал, видя себя царем звезд...

Дед сдавал нам с Пашкой в своей избе большую комнату, где, кроме круглого стола, двух железных кроватей с панцирной сеткой и двух жестких стульев, ничего не было. А нам и не надо было, лишь бы было тепло. Платили мы ему за комнату двадцать рублей в месяц. И это бы ничего, если бы не хозяйский кот - прохвост постоянно голодный, он отирался в нашей комнате, забросив все свои «чуланные дела» по ловле мышей, объедал нас, как мог. Хотя, если честно, то есть у нас было нечего.

Мы с Пашкой учились в одной группе в МВТУ имени Баумана, и оба были из Удмуртии. Я - из Ижевска, а он из Глазова.

Была уже ночь, но спать не хотелось. Я лежал на кровати под солдатским одеялом. Через окно я видел Луну, блестящую и неподвижную, и россыпь ярких звезд на декабрьском морозном небе. Я уже не хотел быть космонавтом, эта детская мечта ушла сама собой без какого-либо сожаления. Я просто хотел сконструировать космолет, который бы бесконечно бороздил просторы безмолвной Вселенной.

В комнате было тепло и тихо, все было как-то по-домашнему, хотя дом находился за тысячи километров от Москвы. Тишину нарушали только «тик и так» настенных старых часов-ходиков. Каждые полчаса из дупла высовывалась кукушка и что-то верещала на своем птичьем языке. Телевизора в комнате не было. Радио тоже. Полный информационный вакуум и полная изоляция от мира сего, хотя Москва была в двадцати пяти  минутах езды на электричке.

Скуко - та.

Пошел на кухню, думаю, хоть таракашку живого повстречаю, пообщаемся на бытовые темы, поговорим. Первые тараканы появились на Земле около 235 млн лет назад, еще до возникновения динозавров. У деда на кухне намного позже. На кухне почти полные ведра воды. Видимо, дед недавно из колонки принес. Выпив из ковша студеной воды, побрел в свою комнатушку.

Скуко - та...

...Основная достопримечательность села Никольское тех далеких лет был сельмаг, в котором обсуждались все сплетни села и решались глобальные вопросы. Ну, например, отпускать Женьке глазированные сырки или нет. Наверное, нет. Он молодой еще, зубы есть, кости целы, зачем ему кальций? Бабке Авдотье магазинных, синюшных курей не отпускать, так как у нее в курятнике свои куры, жирные, на подножном корме выращенные.

Здесь тетя Валя в белом халате, в белом высоком колпаке, стоя за прилавком, продавала глазированные шоколадные творожные сырки по пятнадцать копеек, лихо гоняя костяшки на счетах, туда-сюда. Сырки были настолько нежными, что сами таяли во рту, оставляя на языке шоколадный налет. Пашка сырки даже не жевал, он сосал их, как леденцы.

- Жень, я что-то давно твоих патлатых друзей из вашей Бауманки, Вадика и Шурика, не видела. Али случилось что? Я им сырков вот глазированных творожных оставила,- тараторила продавщица тетя Валя.

- Валь, не сходи с ума, ничего им не оставляй, а то нам, местным, не достанется. А они в своей Москве эти деликатесы могут купить,- начала галдеть очередь.

- Мне два сырка,- сказал я и посмотрел на очередь невинными глазами.

- Жень, бери больше. Их теперь долго не завезут,- сказала добродушная тетя Валя.

- Валь, больше двух ему не давай, а то у него попа слипнется от сладкого,- смеялась очередь и тетя Валя не дала больше.

Я натянул на лицо улыбку, мол, молодцы, шутку вашу я оценил, и с бумажным кулем пошел домой.

Эти сырки мы с Пашкой обожали до той поры, пока ими не обожрались. Как-то раз, когда в магазине не было никого, тетя Валя так отоварила нас этими сырками, что отбила всю охоту к ним. И мы перешли на «Снежок» Это такой сладкий кисло-молочный продукт...

Итак, горластые «тик-так» прокуковали семь раз, значит сейчас семь часов вечера. Мою студенческую жизнь, которая только-только началась, отравляли черчение с его проекциями и разрезами, а также родная сестра черчения  - начерталка с ее пространственным воображением. Да, эта сестра была еще той воображалой. Сольются, бывало, две красивые фигуры (ну, к примеру: конус с шаром) в любовном экстазе, а потом ищи их общую плоскость соприкосновения и соображай, что она собой представляет. Что? Будь они не ладны эти конусы, шары, торы и им подобные фигуры  - топ-модели. Вот и в этот раз мне предстояло включить свое скудное пространственное воображение, чтобы выполнить домашнее задание по начерталке. Кот, сучонок, в это время лежал на моем учебнике по начертательной геометрии и облизывал свои пышные усы шершавым красным языком. Он переваривал мой творожный сырок, который стащил у меня бессовестно с тарелки, когда я «переваривал» теорему Монжа. Не сумев ее одолеть, я потянулся к сырку, а его там нету. Кот посмотрел на меня презрительно, мол, че, бестолочь, не смог одолеть теорему, а я твой вкусный сырок «с ходу» одолел.

Все люди, без исключения, - звезды, и это вовсе не преувеличение. Почти все химические элементы, из которых состоит человек (кальций, углерод, азот, кислород и около 60 других «ингредиентов»), входят и в состав этих небесных тел. По сути на молекулярном уровне мы состоим из космической пыли, то есть остатков взорвавшихся сверхновых звезд.

Наша солнечная система со всеми планетами, их спутниками, астероидами и кометами и есть живая клетка. Эти клетки объединены в Галактику - Млечный путь, которая в свою очередь является живой тканью неведомого для нас организма. Скопления Галактик являются органом какого-то исполинского Мега - существа, внутри которого мы живём, как и микробы внутри нас.

Не впервые учёные высказывают предположение о том, что устройство Вселенной сильно напоминает систему нейронов головного мозга. Вселенная расширяется по спирали. И дезоксирибонуклеиновая кислота, или, сокращенно, ДНК всего сущего тоже имеет форму спирали. ДНК - это единственная молекула, способная к самовоспроизводству. Она присутствует практически во всех живых клетках всех живых существ на Земле. Только она, и никакая другая молекула, обладает способностью копировать, а затем передавать наследуемую информацию последующим поколениям. Эта молекула является сутью самой жизни.

Каждый человек уникален, а его Вселенная бесконечна.

Печь, «искурив» все дрова, принесенные дедом из сарайки, тихонько остывала, наполнив дом теплом. Тлеющие черные головешки, испустив всполохи красных искр, тут же гасли, как «черные карлики» во Вселенной, которые в итоге догорят и там, и во Вселенной уже никогда больше нельзя будет увидеть ни одной вспышки. Дедовский портал с Космосом закрылся. Чайник давно вскипел и дед, красный как Марс, задумчиво смотрел в свой стакан с чаем, где он ложкой сделал воронку....

- Дед, что задумался? Не заболел ли? - спросила озабоченная бабка.

- Да, вот смотрю на эту воронку и она мне кажется черной дырой....

- Как на твоих трикошках, в которых ты ходишь в сарай за дровами?

Воронка в его стакане исчезла, дед глотнул чая, и продолжил:

- Знаешь, есть такие «черные дыры» во Вселенной. Самая тяжелая «черная дыра», которую удалось обнаружить, имеет массу двадцать один миллиард масс Солнца. Даже не могу себе представить, что это за гигант. «Черная дыра» это не совсем дыра, вернее, вообще не дыра. По сути это все та же звезда с настолько сильной гравитацией, что даже свет не способен ее преодолеть. «Черная дыра» - мусорщик, собирает отжившие галактики, звезды и планеты. Достигнув критической массы, самоуничтожается, как ядерные заряды, рождая при этом огромное количество космической пыли, из которой впоследствии формируются новые космические системы - галактики, планеты. То есть, как круговорот воды на планете Земля. Радиус «черной дыры» массой с планету Земля, например, составляет всего несколько миллиметров. Это в 10 000 000 000 раз меньше радиуса Земли.

-Дед, а если в Солнечной системе вдруг появится «черная дыра», что с Землей будет?

- К тому моменту, как «черная дыра» подойдет к нашей орбите, она встретит стерильную и вымощенную магмой планету. Но Земля необязательно будет съедена, ведь ее может просто «выкинуть» из Солнечной системы. Затем «черная дыра» доберется до Солнца и начнет «высасывать» из него пылающий газ, пока в конечном итоге от нашего светила ничего не останется. К счастью до ближайшей «черной дыры» 1500 световых лет. Шанс, что наша Солнечная система будет уничтожена «черной дырой», практически нулевой. Гораздо больше шансов уничтожить Землю будет у какой-нибудь планеты-одиночки, которая случайно налетит на нас.

Бабка, раскусив кусочек рафинада, сосала «белую смерть», запивая ее черным чаем. Старческий мозг просил сахара, чтобы расшевелить нейроны и понять рассказ деда. Ведь человеческий мозг по своему строению и взаимодействию в нем нейронов поразительно похож на Вселенную. Человеческий мозг функционирует благодаря своей широкой нейронной сети. Она состоит примерно из 69 миллиардов нейронов. А Вселенная представляет собой космическую сеть, которая состоит как минимум из 100 миллиардов галактик. Мозг - это самый сложный объект во Вселенной, и самая большая тайна. Рассосав рафинад, бабка спросила:

-Дед, а если бы мы с тобой оказались в «черной дыре», что бы с нами было?

- Дорогая моя, время внутри «черной дыры» протекает в разы медленнее чем обычно, и окажись мы там, то, вернувшись обратно, с удивлением бы заметили, что на Земле прошли века, а мы с тобой даже состариться не успели. Хотя, если честно, окажись внутри «черной дыры», вряд ли бы мы выжили, так как сила гравитации там такая, что нас бы просто разорвало даже не на части, а на атомы. Наше Солнце по галактическим меркам вовсе не является крупной звездой, и после угасания, которое произойдет через несколько миллиардов лет, в «черную дыру», скорее всего, не превратится.

- Дед, ты меня успокоил. Давай и мы с тобой пойдем на покой, день-то у тебя был хоть и короткий, но такой трудный...

Пока дед пил чай и философствовал о Вселенной, я в это время пытался сделать домашнее задание по начерталке: вписать шар в конус. Не имея циркуля, пытался с помощью «козьей ножки», сделать на ватмане окружность, которая больше походила на эллипс. Сделав на ватмане огромную дырищу от «козьей ножки», я удрученно сидел и смотрел на нее, думая, что теперь с ней делать.

Тут в комнату вошел дед и ласково спросил:

- Жень, ну что сидишь в печали, будто суслик сдох?

- Да вот, деда, смотрю на эту черную дырищу и не знаю, что с ней делать.

- Эка беда.- Он взял ватман и посмотрел сквозь него на лампочку.  - Через эту черную дырищу я вижу, что наша галактика имеет спиралевидную форму. Четыреста миллиардов звёзд Млечного пути вращаются подобно гигантскому вихрю вокруг твоей «чёрной дыры».

«Дед, ты что сейчас, издеваешься, да?» - хотел я его спросить, но не успел, он продолжил:

- Наш Млечный путь летит прямо навстречу галактике Андромеды, которая в три раза крупнее нашей. Через четыре миллиарда лет наши галактики столкнутся. И, вероятнее всего, из двух галактик возникнет новая, более крупная галактика... Жень, а если серьезно, возьми новый лист ватмана, а я тебе сейчас принесу мою немецкую готовальню, с которой я не расставался с тех пор, когда учился в МИФИ, и начни все сначала, не такая уж это глобальная проблема - вписать шар в конус, по сравнению с Вселенной.

С тех пор с помощью готовальни, которую подарим мне дед, я сделал не один курсовик, начертил дипломный проект в МВТУ, и никогда с ней не расставался, когда работал в конструкторском бюро на заводе. Ко мне подходили коллеги, разглядывали готовальню и спрашивали: «Откуда она у тебя?» Я отвечал: «Подарок деда, который показал мне черную дыру на ватмане, и через нее я увидел Вселенную».

Коллеги меня не понимали, ну и ладно.