 |
|
|
|
|
*** Я родился в России, в деревне, в избе побеленной. Есть садился за стол, до бела оскобленный ножом. И по белому свету частицею стомиллионной, словно пепел седой, волочусь, донага обнажен. Прослыву азиатом, певцом азиатской сторонки. Перекати-полем простор ее перекачу… В окоеме ее - синий купол небесной воронки, да ковыль горизонта, подобный кривому мечу. Меня манит на запад, на запах среды европейской. Ее дух, аромат я вдыхаю, как стреляный зверь. Любопытный язычник, стою пред иконой библейской: как же мучает мука ломиться в открытую дверь! Я уеду на север, на юг… Обживая экватор, и на ближний восток улечу, в сферы каменных будд… Отовсюду вернусь! Побывав всюду другом и братом. И свой путь осознав, разобравшись в себе как-нибудь. Письмо сестрам Я ваш кровный и скажу вам откровенно: я хронически болею ностальгией по деревне, в кровь введенной внутривенно, и по вам, мои сестренки дорогие. Ехать в Тесь - резона нет и нет бензина. И с финансами у нас, увы, проблемы. Вы не обижайтесь, Рая, Валя, Зина, сестры! Вы мне наиболее любимы. О, я помню деревенские досуги: ловлю рыбы и купание в Тесинке, бег снежницы - дикий танец буги-вуги вешних вод - по руслу Малой Инки. И лапту на красноземной поскотине. Девки…парни, кутерьма с веселым смыслом - сексапильным смыслом - к свадьбам и крестинам. Выше крыши дым весенний - коромыслом! Это в прошлом. Обвалился свод Вселенной. Зарастают - слышал я - и нивы и покосы? Пашни, верно, без навоза станут глиной. Люди с горя обозлятся, словно осы. В прошлом - рай колхозный, будни и вериги. Как - то тише гул страды и пчел жужжанье. Как там сваты? «Вероятно, все интриги, все недуги, вероятно, да брюзжанье...» Ну, бог с ними, вот сегодня воскресенье. День базарный для торговли и для песен. Были б вместе в одночасье наши семьи, побазарили б о нынешнем процессе. Ан - глазею по торгующему центру. Насмотревшись вдоволь новых наших русских, не торгуясь, закупаю изоленту, чтобы силой изолировать непьющих. впрочем, можно скотчем, или БФ - клеем… За полушку честолюбия в расплату - трезвыми мы, видно, так и околеем, даже водкой если выдадут зарплату. Винопитие - поветрие в России. В одиночку стали пить, а вышло оптом. Господи, прости! Какие ж мы скупые?! Почему б и нам вина не взять экспромтом! А купить бы, завалиться бы к соседу да - под градусом! - побить ему посуду. Ан - скупимся. Ждем то Пасху, то Победу, а посуда так и блещет отовсюду. Завершая, низко кланяюсь покосам. Всех знакомых поприветствуйте с поклоном. Я приеду к первым августовским росам. Да и вы бывайте в городе. Ваш Леня. *** Новорожденный год, Новорожденный снег… Но старое испытываю чувство: Сибирь моя! Родное захолустье! Милей тебя и не было, и нет. *** Кочегарит зима, подпирая полнеба столбами. Деревенский дендрарий дымов на канун Рождества. Ах, деревня моя! Моя связь с родовыми гробами, признаю за тобой свои древние корни родства. Попаду на гулянье, под гулкую блажь самогона забреду в сеновал, как корова, сломавшая жердь. Отпусти меня, город, сюда! Отпусти на полгода… Только на ноги встать, только вспомнить земельную твердь. Провалившись в сугроб, обнимаю мохнатое рыло… Я люблю этот снег, это тканое чудо плетня… …зацепило меня дрекольем, как гвоздем зацепило. Неужели, деревня, ты все еще помнишь меня? *** Что там видно, в панораме? Тесь. Селенье в пойме рек, в заветерье, под горами… Гвоздь пейзажа - человек! Лесостепь и степь с полынью. Хвойный бор с бурундуком. Поле гречки - белым клином. Эхо - ухо с языком. Плесы, заводи, песочек, прокаленный до бела. Оп!.. Обрыв. А там - мысочек. Тина. Омут. Вурдалак. Рыбачок настороженный! Безмятежная вода. И мотив земли мажорный, страстно названный - «страда!» Страдовало наше племя - от мала до велика - на покосе, где беремя собирало в волока. Волока - на волокуши, да в копешки, да в стога. Ах, покосы!.. Это кущи деревенского мирка. Сквозь века неторопливо по лугам бредут стада. Песнь молочного розлива до-мажор берет с ведра. Ботала (чу - ксилофоны!) в хор полуденных цикад вносят умиротворенный, равнодушный, мерный лад. И бредут стада лениво, и мычат на облака. Затуманивает нивы пар парного молока. *** А. Емельянову Сядем, покурим, не спеша. Ельничек сгорает по-бенгальски. Ночь на удивленье хороша: Искры звезд и звездные фугаски. Ночь на удивление тепла. Хочешь, искупаемся в заливе? И душа до самого до тла Освежится в ледяном заплыве. Хочешь, выпьем по сто…за тебя? Хорошо, давай на брудершафт. Дай нам, боже, ближнего любя, Пережить крушения держав, Пересилить скорбную слезу, Перемучить судорожный смех, И седой невероятно снег Вновь протаять в утреннем лесу. |
|
|
|
Загружено:
