 |
|
|
|
|
*** Кого зовешь ты, птица гоголь? Места забыты и тихи. Когда-то здесь моя дорога Была протокою реки. На взгорке дом стоял, а рядом Росла дуплистая сосна. Видать, твое гнездо когда-то Хранила ласково она. Твой голос душу мне печалит, Мы об одном с тобой грустим: В последний раз на эти дали Мы одинаково глядим. Тебе птенец последний мнится. Мне видятся отец и мать. Твой зов навек с моим роднится, Тебя мне следует обнять. И надо мной и луговиной Ты описал прощальный круг. Прости меня, мой край родимый, Прощай навек, крылатый друг! В угодьях Китайкина Дружески Ивану Никитовичу Словно коровушки, бродят медведи. Сыты, добры, тяжелы. Ставит хозяин на озере сети. Вяжет морские узлы. Он будто кряж, Мускулистые руки. В жизни ему не грози. Любят его по-таежному щуки, Нежно глядят караси. Он, словно царь, Чудо-остров имеет. Звери в окошко стучат. Душу его романтичную греет Зимней порою свеча. Он зажигает ее просветление. В книгу - Как в рощу уйдет. Он восклицает в ночи удивленно: - За душу Чехов берет... Покинутая деревня На березках сияние риз - Словно это церковное диво Принесли им из дедовских изб Люди, Жившие в мире красиво. На березах сиянье зари, Только-только лучи появились. Птиц языческих клювы открылись, От экстаза молчат глухари. И во всем - это древнее свойство В деревеньке забытой, глухой. Пролетело крылатое войско, Душно каркая, выиграв бой. Рады совы, что избы скрипучи, Рады волки - Есть, что воровать. И сюда надвигаются тучи. Не останусь я здесь ночевать. Вознесение Столетний монах Парамон Второй уже век начинает. И все комарье он прощает, И видит серебряный склон, Где в белом, и ласков и бос, Спускается к речке Христос. «Наверно, ко мне он спешит. Я нынче - как лебедь на взлете. Последние всплески души Он примет при ясной погоде». Лучится серебряный склон. И белое облако взмыло. И старца теплом окатило. Он нынче к Христу вознесен. |
|
|
|
Загружено:
