 |
|
|
|
|
Винсент Ван-Гог Превращаюсь в Винсента Ван-Гога, как только снимаю очки, - это называется минус 5 диоптрий. Все так близко, что можно потрогать, сталкиваясь в тумане нос к носу, сокращая путь на раз-три. Звезды такие большие, будто раздавленные на лобовом стекле Земли в вихревом свете. Потерялись окраины, стали шире, открыв бесконечный континуум. Заканчиваюсь где-то, не здесь, постепенно, как ночью, чувствую комнату, улицу, поворот - сплющенный, как камбала, расплывшейся точкой. Пускаю ближе, за ворот, весь этот халам-балам руки-ноги-ветки-птицы, листья или бабочки, лошадь или монстр, машина или волк. Ежиком в тумане продираюсь сквозь ситец, сотканный из множества белых нитей ночей и нот, утопая в обмане. Неизвестное расстояние, руки щупают воздух, напрягается слух, лепят за выступом выступ, являя мгновенное изваяние, тронувшееся бежать, как впавшая в приступ сумасшедшая. Но любить можно только без очков. Ближе и еще ближе... Хотя на расстоянии двух шагов вы продолжаете говорить по телефону друг с другом, руки уже лижут огибая бока шаров. Это называется минус 5 диоптрий. Меняет стеклышки окулист: «Если не хочешь встретиться лоб в лоб с «КамАЗом...». Переворачивает лист, выписывая что-то. «На, смотри!» Одна дужка проскальзывает, проскальзывает - чтоб ее! - не находя уха... *** «Песок не в пустыне, песок - в голове бедуина». Восточная пословица Тронулись пески зимы Бархан неба тихо засыпает город Город тихо засыпает не отвечая на гудки автомашин, тонущих в зыбучем снегу колючки зимних деревьев несъедобны для птичьих песен Только светофор все моргает желая сморгнуть сплошное бельмо К вечеру нас занесет как занес сразу в историю пепел Помпею. (2) Пески наступают Сахара снега Если хочешь дойти, вспомни, что ты одинокий верблюдь с тучным горбом воспоминаний в этой длинной извилистой очереди верблюдей, делающих многомесячный переход до следующего миража (3) пески наступили, отдавив чувство времени пусто от белого полно от белого сухо стучат скребутся в линзы очков песчинки долго откапывать будущее. Мираж Поезд лесополосы в зеленых клубах дыма беззвучно раззявил черное навстречу пространству. Кажется, падает звонкое, но оплавившись в мягкое, сворачивается в свою тень, поглубже, улиткой, сохраняя прохладу, и только кузнечик, такой же сухой, как бадылка, не оставляет свой пулемет в горячем бою с мухами, осыпающимися пеплом с истлевающих трав, приготавливающих из любого трупа точный его скелет. Сумеречная территория. Полночь дня. Воздух смугл, и солнце крутит свой злой голографический синематограф - сочную картинку миража. После неверного обжига треснула под тобой и повисла пылью, став такой же рыжей, как Марс. Сколько же здесь ты лежишь, подсохнув, не знает никто, но облака, как макроскопический снег, падают вечно. |
|
|
|
Загружено:
