 |
|
|
|
|
Полная невероять… …Здравствуй, мой последний век! Властвуй, мной прощенный день! Плачь, горячий чебурек! Смейся, мокрая сирень! …Век последний - на восход, жизнь, однако, - на закат: в прошлом веке каждый год был длиннее во сто крат. Вот принцесса Турандот, сон, в котором скрыт Сократ, - таркоС тыркс (наоборот!) - е-равно-mc-квадрат. …День прощёный - воскресень… е сбежала в Еревань, ессентукская мигрень, енисейский сарафан, ерепенится Пномпень, пошехонит Епифань, над дымами деревень - офигевший Феофан. …Прокопченный чебурек съем - немедля навестит легендарный имярек с лапидарной травести (Герцен-Грецки-Гречко-грек?) херушки - холецистит! Пива смех и водки грех, Боже, смертному прости. …Аве, матушка-сирень! Время дрогнуло опять: Век - секунда - вечность - день - тайна - символ - цифра пять - лень - блаженство - полутень - ангел - блик - перо - тетрадь - песня - девушка - плетень - полная невероять… Полюса, голоса, сокровенницы… (субъективные заметки на полях новейшей истории) …Над пергаментными фрагментами - революции перманентные. Вы штыком (?) тайком сало режете, соплеменники незалежные?! Суверенные современники, раздраконенные газпромами, бульбаши, гильгамеши, пельменники; беспредельники: из-обкома-мы!.. Супермальчики мегаполиса, бандюганы из Галюгаевска, утверждаю: удар ниже пояса на планете Земля отвергается! Над Большим в ночи кони фыркают, василисы прикинулись ваньками, собутыльники - за Бутыркою, собеседники - на Ваганьково… Своенравные современники, Перерезанные рентгенами, кобзари, коперфильды, коперники, коробейники под биг-бенами, уверяю вас, в позе лотоса - поза ярости унизительна: до-диез запредельного голоса - и мимоза, и розга Спасителя… Удивляют уральскими генами эволюции африканские… Вам на острове Пасхи икается, соплеменники неразменные? Сокровенные современники, недостриженные парижами, мы - мгновенны?! И, тем не менее, жизнь прекрасна: стрижи и рыжики! …От Венеции и до Винницы - сокровенницы, сопровидицы. И на полюсе, и на мельнице воскрешают любовь соплеменницы! Тридцать лет спустя, или Встреча двух Эйнштейнов Разговелись намедни портвейнами - «Три семерки», «Кавказ» и т. д. Сокрушаясь: - Не вышло эйнштейнами! - Обошлось без портретов в «Труде». Разогрелись протяжными спорами О Чюрлёнисе, Чацком, ЧК… - Мы повторами служим, которыми… - Проутюжены рыбьи века! Разгорелись глаза стариковские: - Ай, да мы! - Ой, да ты! - Эх, да я… - Чуешь: женщин не любят чайковские… - Мы девчонок найдем без рубля! Разогнались звонить однокурснице: - Люська мигом насвищет подруг! - Сколько лет, Винни Пух, старой устрице?! - Уже полночь - считать недосуг… Разболтались без дошлого пошлого - Ленка, Верка, Надюха, Люси… Ах, принцессы мои на горошинах, Наше прошлое голосит! Разлетелись подружки потешные, Вновь на кухне - Эйнштейн да Эйнштейн… Хочешь - песни пой, хочешь - вешайся! - В духоте, тесноте, нищете. - Растерзали Расею до ниточки… - Снова: «Холодно?!» - «Горячо?!» - Не виновны тут натки-ниночки… - И портвейны здесь ни при чем! Расстарались шутить, никудышные: Мол, талант, оскорбленный плевком, Большевистскими правленый дышлами, Перебитый Бориской и К°, Но поддержанный силами вышними, Воспарит высоко-далеко… Расставались: - Подружимся семьями? - Помнишь всех?.. Знаю всe… И т. п. Жаль, жена твоя лузгает семечки… Лучше я затеряюсь в толпе… Царь, Букварь и Принцесса Жил-был царь, уважавший Букварь. У него росла дочь - попрыгунчик и проч… Он учил ее: цыц - мол, цыпленок, цыган. Но для милых девиц что чалма, что шалман… Он просил ее: - Эль, Лизавета, Элиз, различай хмель и хмель, бей сервиз, бди: сюрприз! Но упрямая дочь (принцессита и проч...) превращала модель и в медаль, и в мотель. - Я - поэтка, папa! Остальные - толпа… В журналистки пойду, ну а ты - какаду! Старый хрыч, старый пень, перестань ерепень… Ерепенишь почто?! Арендую авто - докачу до Москвы, накачу трын-травы… Покурю, говоришь? Ну а дальше - Париж. Почта есть. Не рыдай. Старый Гудвин, гуд бай! Мой и-мэйл поимей, дурбалай-дуралей… Через тысячу лет прочитает отец в заголовках газет: «Тундра. Тында. Трындец!» И, увидев, что дочь (критикесса и проч…) пишет: жывопись, жыр, парашут, пассажыр, закручинится: жил я напрасно, Букварь! Если хочешь, ударь, если сможешь, убей… Ну а дочке моей укажи на оши… класса жы или шы! Зашипел Интернет: «Вам от Эльзы привет!» Ну а дальше - e-mail: «У миня - все акей! Пакупай-ка 3G, что парусски: «три жи». Эта, па, тилифон… Мужинёк мой - барон… Ну а ты, блин, баран, хоть и царь, ситира…» Умер царь. Но Букварь жив, курилка, проверь: чист, как вечный январь, распахни настежь дверь! *** 1 Ходил в народ. «Даёшь рубля! Царя… виагры… водки… клёва…» - Врачи, бичи, учителя… - От Пулково до Бирюлово, От Астрахани до Кремля… - Никто не вспомнил про Рублёва. 2 Ходил во власть. Рулящих - тьма! Мишаня… Боря… Вова… Гога… Там много женщин задарма. Одна дорога - мимо Бога. И кучка жалкого дерьма Под маркой очень дорогого. Космодром для дураков Поэллада 1 …Дракон живет на верхней полке вагона общего сто лет, в душе трехрядки, тьме двустволки, на Байконуре и в столе… Дракон убийственных иллюзий, что ты - поэт, а смерть - игра, и, наливая рюмку Музе, бормочешь: фарт, et cetera… Вчера тебя любили боги, сегодня жалуют бомжи, а рифма класса бандерлоги не доказует, что ты жив… 2 …Когда годами - ни строки, когда в душе и стон, и слякоть, Не жги свои черновики, и, может, сын не станет плакать?! Быть может, буква, чертик, знак ему подскажут ритм поэмы? Или помогут - просто так, - когда ни темы, ни системы?.. Невмоготу - сквозь немоту, сквозь хрипоту, икоту, рвоту Прорваться к чистому листу, найти пронзительную ноту. Прорваться к ноте, что сразит, забыв спросить число и имя… Стихи - пожизненный транзит… Я невиновен перед ними. Стихи - позор, разврат, азарт, Они - как свечи в тихом храме… Когда клыки свои вонзят, я невиновен перед Вами! Стихи не пишутся. Почти. Порой случаются. Однако Все почты письмами почти - поэт бездомен, как собака. Гермес бессилен. Аполлон, что амфибрахий: по диплому. Язык молчать приговорен и петь не может по-другому. Ты свечи палишь до зари, рисуешь рожицы и рожки. Из воска лепишь корабли… Хотя бы строчку! Понарошку. Но поезда - на дно реки. Но самолеты - в сопки соплом. Идите к дьяволу, стихи!.. И тут же в горле пересохло. Я уйму доводов найду, что не лукавлю, не рисуюсь. Как заведенный какаду, «Люблю! - твержу. - Люблю, рискуя…» И ни на йоту не солгу, сказав, преодолев дремоту, Что в вечном у тебя долгу - за ту единственную ноту. Что в вечном у тебя долгу - пажа, пиита, обормота: За две-три фразы на бегу - во-первых, пятых и четвертых… За две-три розы на снегу. И… воскрешение из мертвых! 3 К утру обычно крепок сон. В ночи гораздо четче звук. Никак не могут в унисон Душа и тело, милый друг. Восход. Закат. Закат. Восход. Неумолимый лейтмотив. Восторг. Печаль. Печаль. Восторг. И нет других альтернатив. Ты полз и полз на Эверест… Вчера - герой, сегодня - бомж. Приходишь к лучшей из невест: Сюжет паршив, как тухлый борщ. К утру особо сладок вздох. В ночи точней звучит размер. Ты так устал от верхей «до»: Рыдай и смейся, добрый сэр. Полным-полна, пустым-пуста Твоя сума - и день, и век. Шестая заповедь Христа Важнее тьмы библиотек. Стокгольм столик. Высокий штиль. «Good day, - старик!» - «My friend, привет!» Ах, как изящно пошутил Однажды Нобель - хитрый швед. К утру сомнителен успех. «Ты - гений!» - ночью шепчет Змей… Давай поднимем тост за тех, Кто выше, чище и смелей. Восход. Закат. Закат. Восход. Рефреном - жизнь. Рентгеном - смерть. Возьми всего один аккорд: «Любить и сметь, творить и сметь!» 4 Устав от водки, дружб, предательств, Устава края, слез страны, Я почитаю вирши Данте У переделкинской сосны. Гибрид метаний и скитаний, Ловец страстей и карасей, Веками слышу, как «Титаник» Гудит на рейде Туапсе. Творец пророчеств и чудачеств, Стенаний - минус, сказок - плюс, В лесах кириллицы запрячусь, В морях латыни утоплюсь. Отец предчувствий, дед причастий, Внук «Турандот», сын «Мимино», Я замышлял трактат о счастье, Увы, родился фарс-минор… Нелепость бренных декораций На бранной сцене бытия. Неутолённость, брат Гораций, Твоих, моих и прочих я. 5 Стихи оставили меня, долгов подкинули, - Как беспардонная родня, сто раз подставили - Сто лет не пишут, не звонят, клянусь богинями… Найдете в ржавых словарях: живут в Италии. Вчера воскрес убитый ямб: «Сгонять за рифмами?! Они - медсестрами теперь у Белой реченьки...» И сын, и дочь, и друг, и зверь тиранят мифами. Судьба и время - по нолям. Лечу над Вечностью… Стихи на прозу разменял - в соплях метафоры. Обид считать - не перечесть - на грани бешенства. Дуэли. Госпиталь. Вокзал в хоралах баховых. «Он не виновен, Ваша честь! Стрелялся - тешился…» Назавтра явится хорей - (проспал с гиперболой): «Опять разборки без меня? Кто труса праздновал? Я, сударь, Вам не изменял - кивните, Лермонтов! Внимайте: стая стихарей воркует ласково…» Крещатик. Крестник. Херувим. Днепра излучины. Спасибо, Киев, Третий Рим, за хруст эпитета… Стихи артачатся: «Опять сюжет закрученный?!» Поссоримся, япона мать! «Адью!» - До Питера?.. 6 Мне лгут и льстят - поврозь, подряд - Не очень умные и очень… Короче, разные трыднят - Пророки в запахах порочных - Актрисы с бюстами наяд, Что стих чудесный наворочен - Стройнее римских колоннад, Прозрачней вечной белой ночи… Но знаю точно: трёп заочный И очный спор с поэтом эС Проигран мной… Отчальте, братцы! И все равно подначит бес С поэтом Ка соревноваться… 7 Перевожу себя со словарем - Занятие из редких, доложу… Предвосхищу усмешки: «Переврем!» - Студенток, переполнивших Домжур… Коллеги, отправляя к докторам, Диагнозом замучили: «Шизо…» Друзья несли поэмы в темный храм, Враги бежали в ужасе: «Бизон!» Перехожу янтарным королем На клетку вверх по шахматной меже - Предупрежу бездарный ход конем: Остынь, скакун работы Фаберже!.. Чумичка из растерзанных годов Морочила намедни: «Дежавю… Ты молод и хронически здоров: Девятый вал - большому кораблю!» Перевожу себя со словарем - Однажды от и до перескажу... Перевяжу шафранным сентябрем Февральскую ожоговую жуть. Герои виртуальных мелодрам, Заморыши зачатых звездных войн Назойливо приветствуют: «Салам! Початимся по рифме зоревой…» Перевожу судьбу за окоём - По рубежу, ранжиру, тиражу. Перехожу от жалких полудрём К жестокому, как Стенька, мятежу. Заложница седьмого падежа Оставит на веранде ночевать… Любовницы, которым задолжал, Заохают: «Бежал в Нахичевань!». Принаряжу жену пред алтарем - Смиренные поклоны миражу… Перевожу часы под фонарем - Божественных секунд не разгляжу. Ревниво продолжают порицать, Советуя осесть и окосеть, Писатели Бульварного кольца, Издатели Рублевского шоссе. Переживу, спасенный сухарем, Допросы по двойному типажу… Приворожу Сахару букварем - Жирафу рыжий галстук повяжу. Апостол измусолил карандаш - Придумал, сочиняя Рождество, Украсить моим вензелем калаш… Калашный ряд? Калашникова ствол! Перекрещу страну календарем, Расчерченным на тысячу веков… Приколочу заржавленным гвоздем Табличку: «Космодром для дураков». |
|
|
|
Загружено:
