 |
|
|
|
|
Из юности Меж канав с густой крапивой, Выбирая сушь и твердь, Я иду такой красивый - Можно просто умереть. Подо мной сандальи с кантом На подбитом каблуке, Чуб волной и с бриллиантом Перстень медный на руке. Распашонка - бумазея! Подпоясочка - змея! Девки местные глазеют - Кто такой? А это я! Пусть глазеют, мне не жалко. Не испортят. Все - вранье!.. Мне нужна подружка Галка, Плечи круглые ее. Мне ее движенья любы. От нее жара в стогу. У нее такие губы - Я повеситься могу! Мне Господь подобных Галок В жизни больше не пошлет... Как откинет полушалок Да глазами поведет! От калиточки - к сараю, В травы пенные, в стога... Галка! Галка... умираю... Галка... жизнь не дорога! * * * Утро пахнет созревшей апрельскою почкой. Из подъездов собаки спешат на газон. Старый дом с расфасованной свежею почтой. Что нам пишут сегодня? ...в Колхиде Язон... Это знаем. ...вернулся Улисс к Пенелопе... Это тоже не ново. А что же еще? На второй полосе - потепленье в Европе. На шестой полосе - сдох Пол Пот. Хорошо. В Сумасшедшем Дому прокатили премьера... В метрополии шмон... Золотая Орда Развалилась на ханства, не выдержав хамства. И никто не повесился. Эх, господа... Голубь жестью гремит. Ветер лижет афишам Все, что можно лизать. В заржавелый «каблук» Грузит юный палаточник ящики с фишем Скандинавским, бананы и репчатый лук. Над рекою туман. Синий дым от излучин Веет мягким и теплым, подобно руну, И укрытый руном, мерным скрипом уключин Нарушает Харон тишину... Клодтовские кони Пропахший камышами и туманом, С батоном в сумке и пустым карманом, Счастливый, как Колумб, открывший Новый свет, Покинув мир скрипучего вагона И примеряя зыбкий свет перрона К своим плечам, я вышел на проспект. На всех домах сверкало и блестело! (Наш председатель за такое дело Электрика уволил бы давно.) Но Невский был раскрашен и расцвечен, И каблучки стучали в этот вечер, Как тысячи костяшек домино. Я шел - не знал куда, но знал - откуда, И верил я - должно свершиться чудо. Оно меня нашло на мостовой - Какой-то парень с мышцами атлета Держал коня, а тот в потоках света, Подняв копыта, замер надо мной! Как будто бы в ночном, в степи Алтая, На задние копыта приседая, Не ощущая тяжести узды, Он пляшет у костра в туманном дыме, Огромный! И передними своими Копытами касается звезды! Был этот конь так хорошо сработан (Наверно, скульптор конюхом работал!), И я надолго замер у коня, Дивясь его забронзовевшей силе. А люди воздух рвали и месили, Толкались и ворчали на меня. Но я не замечал их недовольства. В моей породе есть такое свойство - Стоять и удивляться на виду... И думал я, стирая пот с ладоней, Коль в городе живут такие кони, То я, наверно, здесь не пропаду. * * * Солнце - розовый осколок колеса. Встану утром, распечатаю глаза, Выйду к озеру, замру на берегу - Кони спутанные бродят на лугу, Легкой дымкою повитые кусты, Бьется жаворонок выше высоты; Среди зарослей осоки и куги Щука выгнулась - расходятся круги. Пахнет свежею прохладой. Вздрогну я: Неужели это родина моя, Вся омытая покоем и росой... Кружит ястреб над пшеничной полосой, Утки падают со свистом в камыши, И почудится, что в мире ни души, Ни словечка, ни намека, только я Да непуганая родина моя! |
|
|
|
Загружено:
